***
Горячие струи воды смывали тревожные чувства и лёгкую усталость, оставляя лишь возбуждение и предвкушение. Джин вернулся недавно, каких-то минут десять назад, и тут же получил очередное указание - принять душ, а потом вернуться в спальню. Намджуна он всё ещё не видел, лишь слышал его голос - хрипловатый и глубокий, такой возбуждающий, что хотелось скулить.***
Он лежит на большой кровати, застеленной кремовыми шёлковыми простынями, руки над головой скованы наручниками, которые привычно сдавливали запястья, глаза завязаны чёрной лентой. Джин полностью обнажён, его дыхание сбивчиво от возбуждения, а сквозь громкий стук своего сердца он слышит тихие шаги своего партнёра и чуть хрипловатый голос, из-за которого старшему остаётся только томно прикрыть глаза. — Всё готово, теперь просто наслаждайся. И тишина. Ненадолго в голове Джина пронеслась мысль, что Ким ушёл, оставив его, но его сомнения тут же были развеяны, как только он снова услышал тихие шаги партнёра. И снова тишина, но... Сокджин вскрикнул от лёгкой, но постепенно нарастающей и вновь утихающей боли, что-то обжигающе горячее текло по его ключицам, груди, впалому животу, заставляя парня выгибаться и вымученно выстанывать, в полутёмной комнате запахло горьким шоколадом, а сквозь свои же стоны Ким услышал тихий смех своего парня. — Ммх… Джун, ты долбанный извра…ааах…щенец! Лидер не ответил, он лишь наклонился к манящему телу старшего и стал слизывать горьковатую сладость с его торса, ловя нереальный кайф от того, как его хён вздрагивал и трепетал. Ким улыбался, слушая тихие и иногда сорванные стоны Джина, его недовольное шипение вперемешку со сладкими стонами. Всё было так возбуждающе-напряжённо, но так уютно и одновременно горячо. Ощущения были непередаваемы, язык Намджуна умело ласкал там, где Джину было приятнее всего, ведь Ким уже давно изучил слабые места своего парня, а Сокджину оставалось только мучительно краснеть и подаваться навстречу горячим губам. — Я был прав, сладкий вкус твоего тела отлично сочетается с горьким вкусом шоколада, — шепчет вдруг Намджун, а старший готов кончить только от одних этих слов. Ненадолго опять наступила тишина, а Джун вновь пропал, оставив возбуждённого тяжело дышащего парня одного. Джин не знал сколько минут он так лежал - раскрытый, весь покрасневший, со слетающими с пересыхающих постоянно губ стонами. Но тут же тело Джина выгнулось и покрылось мурашками, он слышал, как Ким сжал руку с сочным персиком, он чувствовал, как холодноватый сок течёт по торсу. И опять горячий язык лидера исследует его тело. Эта пытка была слишком невыносимой. — Джууун, — стонет парень. Он хнычет, ёрзая на кровати, член уже давно требует к себе внимания, возбуждение так велико, что от каждого прикосновения становится больно. Ласки приносят невероятные ощущения, но так же заставляют желать большего. — Тихо, малыш, я ещё не закончил. Джун спускается ниже, обводит языком твёрдые бусинки сосков, вызвав очередной стон старшего, дорожкой поцелуев опускаясь дальше. Его голова оказывается у паха Сокджина, Ким целует внутреннюю сторону бедра, почувствовав, как вздрогнул от этого действия его парень. Намджун улыбается легко и мимолётно языком скользит по чувствительной коже, вызывая у парня очень бурную реакцию. — Ты так возбуждён. И кто тут ещё извращенец? Звук выдавливаемых сливок, а затем холодные сливки оказываются на головке члена старшего, которую тут же накрывают горячие губы Намджуна. Джин стонет от контраста температур, когда Ким обхватывает возбуждённый орган своими губами. Кончает он неожиданно быстро, хватает всего пары движений и горячая сперма течёт по его члену вперемешку со сладостью. — Хоть ты и кончил, но всё ещё так возбуждён, — Намджун слизывает остатки спермы, одновременно прикасаясь пальцами к расслабленной дырочке ануса. Джин тихо проскулил от движений лидера и стал пытаться насадиться на длинные пальцы. Будь он сейчас более в трезвом состоянии, он бы умер от стыда и смущения, но не сейчас. Сейчас ему хотелось поскорее избавиться от давящего везде желания, от пульсации в местах, где касался его Намджун. — Ого, ты так этого хочешь? — он легко протолкнул два пальца, начиная медленно двигать ими, постепенно растягивая своего парня. Ким с улыбкой смотрел на то, как Джин пытается сильнее насадиться на пальцы, как шепчет, чтобы Намджун ускорился, как сжимает в руках простыню, скуля и постанывая от нетерпения. Его малыш сегодня более активный чем обычно и Киму это чертовски нравится. — Джун… Пожалуйста… Войди… Мммх… Развяжи… Умоляю! — Ты знаешь, как надо просить, — останавливается Ким, срывая с губ Джина разочарованный протестующий стон. Джуну самому не терпится продолжить, не терпится избавиться от напряжения в паху, но какое же это удовольствие - издеваться над таким милым сейчас Джином. Когда ему ещё выпадет шанс наблюдать подобное? — Пожалуйста… Хо…хозяин, войдите в меня! — Сокджин хнычет, дёргает руками, а Ким довольно улыбается. Старший бы ни за что в жизни его бы так не назвал, ни за что бы в жизни себя так не повёл, но сегодня особенный вечер. — Хороший мальчик, — чувствительные запястья освобождаются от наручников, чёрная повязка снята, шоколадные глаза Джина встретились с глазами напротив. Его Джун сейчас невероятен - глаза залиты чернотой, в них одно желание. Намджуну будто бы срывает крышу. Он резко переворачивает Джина на живот и входит на всю длину, начиная быстро двигаться в нём. Джин кричит то ли от боли, то ли от наслаждения, но для него эти два понятия абсолютно одинаковы. Ему так хорошо... движения внутри заставляют прогибаться в спине до хруста в позвоночнике, запястья саднят, но это ничто по сравнению с остальными ощущениями. Намджун входит так глубоко, как только может, слышны до безобразия пошлые стоны старшего. Лидер замахивается, шлёпая любимого по ягодице, оставляя красный след ладони на нежной коже и вырывая из губ любимого вскрик удовольствия. Парень рычит от удовольствия, вжимая старшего в кровать, он целует плечо Джина и тут же несильно кусает, всё же услышав очередной сладкий вскрик, уже после кусая намного сильнее, практически прокусывая тонкую кожу. его губы исследуют шею и плечи Его Джина, он кусает, целует, оставляет следы от зубов, от поцелуев остаются лиловые синяки, которые краснеют на глазах, но он знает, что чуть позже они будут вновь прежнего цвета. Парень под ним на грани. Сокджину так хорошо, что он буквально срывает голос от криков и стонов, сжимая побелевшими от напряжения пальцами шёлковую простыню, закатывая влажные от слёз глаза. Ким последний раз толкнулся в податливое тело и излился прямо в парня, прижав его к себе. Джин дрожал, он кончил раньше Намджуна и сейчас был на седьмом небе, не в состоянии и слова сказать. Обессиленные тела рухнули на кровать, Джин тяжело дышал, его тело подрагивало от недавнего оргазма, а голова всё ещё была не в порядке, мысли блуждали, не желая собраться воедино, глаза были покрыты пеленой наслаждения. Но как же это выматывало… Сокджин уснул сразу же, как его перевернули на спину и его голова коснулась мягкой подушки. От его тела исходил жар, но возбуждение уступало месту приятной усталости и спокойствию, сил уже не осталось ни у одного из парней. Намджун ещё долго лежал, смотря на спящего парня, на его спокойное лицо, на котором была мягкая улыбка. Он слушал тихое дыхание Джина, а потом обнял его, прижимая к себе как можно сильнее. Джин беспокойно заворочался, открывая глаза, сонно посмотрел на лидера, но тот лишь чмокнул его в лоб и прошептал с лёгкой улыбкой: — Спи, моя принцесса. Я люблю тебя.