Рога, нимб и крылья

      Они ненавидят друг друга. Они не могут быть вместе. Ангел и демон. Две противоположности, мечтающие убить друг друга. Возможно, Яо ненавидит Гилберта даже сильнее, чем тот его. Он оскверняет ангела. По неизвестной причине ему сходит это с рук.       Яо хочет убить его. Он готов плеваться в сторону всех демонов, а в его сторону особенно. Он был бы рад, если бы тот умер. Но сердце падает в пропасть и неистово колотится, когда до ушей вновь доносится хриплый насмешливый голос, пальцы почти невесомо касаются нимба и перьев, заставляя тело трепетать и прогинаться. Щёки начинают пылать, а с губ срываться то отрывистые, то протяжные стоны. В его алых глазах можно утонуть и раствориться. Перед каждым его приходом губы оказываются искусанными от нетерпеливого ожидания.       Гилберт презирает его. Он издевается над ним и всеми ангелами. Однако он постоянно приходит к нему. Каждый раз всё тоже самое, но отличается от предыдущего раза разительно. Гилберт желает ему смерти. Но каждый раз он вновь проводит пальцами по сияющему нимбу и пробегает ими по крыльям, ловя слухом тихие возбуждённые выдохи. Каждый раз он теряет голову, когда Яо в экстазе хватается за рога, вырывая из его груди рваный рычащий стон, или цепляется за перепонки на крыльях, стараясь не провалиться в бездну желания.       Они ненавидят друг друга.       Наступает тихая, безмолвная ночь. За дверью слышатся лёгкие, но величественные шаги. Яо специально стоит у двери со скучающим видом, хоть знает, что дверь открыта. И его гость тоже это знает. Вот дверь открывается. В комнату входит, как обычно, не стуча, этот демон. Самый противный из всех существующих демонов. На его лице опять эта высокомерная ухмылка, которую Яо так ненавидит. — Ну? Чего пришёл? — напустив на себя ещё больше скуки и презрения, спрашивает ангел. — А ты меня будто не ждал, — погано смеётся Гилберт, приближаясь к хозяину дома. — И ждать никогда не буду, — сердце ёкает в груди, как только между ними остаётся не больше десяти сантиметров, но Яо держит лицо. — Вообще понятия не имею, почему ты сюда являешься. Вместо этого лучше бы пошёл и утопился в вашей лаве. — Ах, спасибо за пожелания долгой жизни. Тебе тоже поскорее удушиться облаками, — усмехается демон и припирает Яо к стене. — Ненавижу тебя, — произносит ангел на выдохе, упираясь руками в грудь Гилберта. — Ты же знаешь, что взаимно, так? — с насмешкой отвечает демон, прежде чем прильнуть к таким ненавистным, но сладким и любимым губам. Яо содрогается и, одарив демона укусом, отвечает на горячий и властный поцелуй. Гилберт же вжимает того в стену, разместив колено между ног и как бы невзначай, но с требовательным нажимом проводит указательным пальцем по нимбу, уже давно зная, какая последует реакция. Он её и ждёт. Ждёт и получает. Ангел протяжно стонет в поцелуй и едва заметно трётся пахом о ногу Гилберта, уже забыв про презрительно-скучающее выражение лица. Сам Гилберт же, ухмылясь, совсем немного отстраняется, делая поцелуй лишь поверхностным, и медленно проводит пальцами по крыльям, почти щекоча белоснежные перья. От этого Яо дрожит и стонет уже совершенно не сдерживаясь, хватаясь за одежду демона. — Может, ты скажешь это хотя бы в этот раз? — насмешливо спрашивает Гилберт, шепча в губы англела и имитируя коленом толчок. — Умри поскорее.. — начинает было шипеть сквозь зубы ангел, но срывается на стон. Демон смеётся, обвивая талию Яо и отстраняется от стены вместе с ним. — А что если я сейчас уйду? Ты ведь хочешь меня. Так что скажи это, — два взмаха перепончатых крыльев и вот Яо придавлен Гилбертом к кровати, а его шея уже в цветущих отметках. Стоны участились, а дыхание полетело к чертям. Демон, провёл медленный круг по нимбу, потирая его указательным и большим пальцами, от чего Яо уже готов излиться, если до его главной эрогенной зоны дотронуться хоть ещё один раз, но сдерживается лишь из остатков гордости. Но вот столь бурный поток ласк обрывается так же резко, как и начинается, и ангел обнаруживает, что Гилберт завис над ним с самой поганой и отвратительной ухмылкой из своего арсенала. Тяжело и отрывисто вдохнув, Яо смотрит на него почти умоляюще, но демон непреклонен. — В... Во-возьми меня... — закрывая глаза и стискивая зубы произносит ангел, придавливая гордость, тут же поджав губы по окончанию фразы. Демон расцветает в победной улыбке и рывком проводит ладонями по крыльям, заставляя Яо выгнуться и сдавленно простонать от неожиданного напора. Получив укус на шее и новую отметку на ключице, ангел не сдерживается и изливается, мысленно чертыхаясь. Одежда тут же слетела с обоих, и новая волна возбуждения окатила Яо, когда горячие пальцы в который раз пробежали по нимбу. В очередной раз пылая в огне желания, ангел хватается за рога Гилберта, зная, что это прикосновение тоже не оставит равнодушным демона, хотя большей частью он просто старался сохранить толику рассудка.       Каждый раз, когда приходит Гилберт, становится жарко, будто он приносит с собой жар самой Преисподни. Каждый раз Яо выгибается почти колесом и захлёбывается в стонах, тщетно пытаясь вдохнуть кислород. Они знают, что на их телах отметки долго не держатся, поэтому их танец страсти не может остановить ничто, да это и не имеет смысла. Каждый раз ночь полна крышесносящих ощущений и чувств. Каждый раз утром они лежат, обнимаясь, с лёгкими полу-улыбками, чтобы потом, когда Гилберт будет уходить, обменяться парой пожеланий скорой погибели.       Они ненавидят друг друга. Они желают друг другу смерти. Они желают друг друга. Они любят друг друга. Но ни один из них не скажет об этом другому.