Бенгальский огонь

      Считается, что зима — пора сказок и чудес. Снег укрывает землю белым сияющим покрывалом, облачает деревья в причудливые наряды, украшает снежинками куда-то вечно спешащих людей. А Новый Год? Запах елок и мандаринов, словно застывший в воздухе, переливающиеся цветными огоньками гирлянды, голос диктора, что-то невнятно бурчащий по радио, и мама, готовящая праздничный ужин на кухне.       Странное, диковинное время — преддверие Нового года, когда незнакомые люди улыбаются друг другу и поздравляют с Наступающим, когда обычная лесная елка будит ожидание волшебного праздника, и когда даже простое оливье становится по-праздничному особенно вкусным.       Однако наша история хоть и случилась в канун Нового года, но началась совсем по-другому. Шел дождь и два студента, один в калошах, другой в университет. Студента, задумчиво вышлепывающего в калошах по лужам знаменитого Чижика-Пыжика (получалось хорошо, сказывались годы тренировок) и по совместительству важного героя нашей истории, звали Александр. Но все люди, знавшие его больше часа, сокращали красивое, длинное имя до простого и несколько неказистого Шурика. И кажется, верно сокращали, потому что невысокий, щуплый очкарик с россыпью веснушек под оправой линз никак не мог быть Александром, только Шуриком. Однако вспоминая слова одного мудрого персонажа с треснутым пенсне из другой истории, происходившей в другой столице, а так ли верно судить по костюму, да и по внешности вовсе? И все же, обо всем по порядку. Итак, наш герой оттачивал свое музыкальное искусство в игре на лужах, заодно сопровождая своего друга в университет за забытой у преподавателя зачеткой. — Не, ну это ваще никуда не годится! Не мог он что-ли её до конца праздников поносить. Чай, она не железная, не переломит его, — возмущался друг, назовем его Игорь, от избытка чувств широко размахивая руками. Шурик солидарно кивал в такт фразам, не забывая уворачиваться от разбушевавшихся конечностей и при этом не сбиваясь с ритма Чижика. Вот что значит опыт! — Не, ну ты прикинь, а? Я, значит, почти уломал Маринку, ну ты помнишь ведь Маринку, да? Звянцева которая, — Шурик согласно кивнул, мол помню, хотя он давно уже перестал пытаться запомнить имена бесконечных пассий любвеобильного друга. — Ну так вот, — не дожидаясь ответа, продолжил Игорь, — уломал я её ко мне на дачу ехать — ну ты сам ту мою хату видел, не хата — сказка! И тут мне из секретариата звонят, будь они не ладны, и говорят, мол, я забыл зачетку у препода, и должен её у этого хмыря забрать, пока он не ушел. Я Маринке говорю, мол подожди часик, я за зачеткой сбегаю, а ты пока все для дачи из еды собери. Ну, а эта дура ни с того ни с сего распсиховалась, мол не для того её белые рученьки росли, холились и лелеялись, чтоб — она у мамы королевна — ага, королевна, прЫнцесса она, на диете бобовой пухнущая — плебейскими делами занималась. А я что железный, что ли, её истерики терпеть? Ну и послал я её на все четыре стороны, пусть она со своими белыми рученьками Новый год втроем встречает. Кстати, о Новом годе. Шурик, мы с ребятами договорились в парке отметить, присоединяйся, а? Будет весело! — Я подумаю, — уклончиво ответил Шурик, с тоской глядя на небо, затянутое грязной хмарью и периодически разражающееся противной моросью. — Даа, погодка совсем не праздничная, — проследил за его взглядом Игорь. — Вот бы хоть на сам Новый год снег пошел, а то совсем невесело будет. — Угу, — печально согласился наш герой, не особо надеясь на такую щедрость погоды. По иронии судьбы, их город, словно сошедший с иллюстраций красивых сказок о принцессах, живущих в великолепных дворцах, редко посещала настоящая снежная зима. Чаще же, начиная с октября, он заболевал промозглым ветром и холодными дождями. — Эй, давай желание загадаем? — отвлек от пасмурных мыслей голос Игоря. — У тебя есть монетка? Шурик сначала нахмурился, не понимая о чем говорит его друг, но заметил толпу вездесущих туристов, скопившихся возле набережного заграждения и что-то азартно кидавших в воду. Подойдя ближе, он увидел металлическую птичку, сидящую на гранитном постаменте. — Вспомнишь песню, вот и Чижик, — усмехнулся парень и обернулся к Игорю. Тот, не дождавшись ответа, активно перерывал карманы в поисках мелочи. На свет то появлялись, то исчезали в бездонных карманах джинсов самые разные вещи, начиная от шпор — вечных спутников студента — мобильника и заканчивая степплером, неизвестно зачем лежавшим там. — Во, наскреб! — радостно объявил Игорь, держа в руке целую горсть монеток. — Выбирай любую, к какой душа лежит. Шурик скептически хмыкнул, но все же взял первую попавшуюся. Десять копеек. Ну, хоть не особо жалко. — Что ты делаешь? — спросил он, с недоумением глядя на друга. Игорь, зажмурив глаза, сосредоточенно водил свободной рукой над мелочью. — Выбираю счастливую монетку, — ответил он, не открывая глаз. Вдруг его рука коршуном спикировала на металлическую горку, рассыпая несчастные монеты по гранитным плитам, и выцепила одну. — Вот, счастливая! — с гордостью представил зажатый в пальцах пятак. — Пойдем желание загадывать. — Игорь, ты взрослый, почти образованный человек и веришь во всю эту чушь? — недовольно заметил Шурик, с укором глядя на друга. — Ничего, это не чушь! — возмутился Игорь. — Это веками проверенный способ исполнения желаний. Вот знаешь, как я сессию сдал? — Знаю, — перебил его Шурик, насмешливо щуря глаза. — Ты всю ночь орал «Халява приди!» А потом не мог говорить из-за севшего голоса, поэтому преподаватели ставили тебе три автоматом. — Ну, у меня там и четверки были, — стушевался парень, но тут же воспрял. — Но примета же сработала, сессию то я закрыл! — Ладно, уговорил, пойдем, исполним еще одну дурацкую примету. — нехотя протянул Шурик, приближаясь к ограждению. — В чудеса надо верить, Шурик, — поучительно заметил Игорь, примериваясь к броску. Наконец решившись, он с силой бросил монетку, рассчитывая, что та приземлится на постамент. Но копейка звонко отскочила от металлического туловища птички и с негромким плеском упала в воду. — Эх, не получилось, — парень досадливо хлопнул ладонью по поперебрику. — Давай теперь ты, Шурик. Не подведи, целься хорошенько. Только не забудь желание загадать! Шурик одарил друга мрачным взглядом и, не целясь, кинул монетку. — Вот, это ты мастер! — восхищенно проговорил Игорь, удивленно приподнимая шапку со лба. Шурик попал копейкой ровно по клюву несчастной птички. — А давай и за меня еще кинешь? — умоляюще посмотрел на него друг, протягивая еще одну монету. Но парня не проняло. — Кто-то, кажется, в универ спешил, — с деланным равнодушием бросил Шурик. — Или я ошибаюсь? — Блин, точно! — спохватился Игорь. — Погнали быстрей! А то этот гад уйдет еще. Парень тихо рассмеялся, глядя на забывшего сразу все приметы друга. Но стоило ему подумать об этом, как Игорь резко остановился, пристально разглядывая его лицо. — Ты желание загадал? — сурово спросил он. — Да, хорошую погоду. — пакостно улыбнулся парень. — Зачем ты желание вслух сказал, дурак! — отчаянно взвыл Игорь. — Теперь оно не сбудется! — Оно и так не сбудется, — спокойно отозвался Шурик. — Ты метеопрогноз послушай. — Ой, твой метеопрогноз слушать, что к гадалке ходить! Как будто не знаешь, что в нашем городе у погоды семь пятниц на неделе. Да, что я с тобой разговариваю, — разочарованно махнул рукой парень. — Такое желание испортил, эх! Наш герой, невозмутимо отвечая на выпады друга, отправился с ним в университет, не зная о том, что этот разговор был услышан еще двоими. — Молодежь права, Новый Год на носу, а снега ни полснежинки, — посетовал старичок, зябко кутаясь в шарф, и с робкой надеждой глянул на собеседника. — Может поговоришь с Ним, Петр Алексеевич? Огромные глаза указали вверх, в заволоченное туманом небо, на кого-то видного одному ему. — Попробую, Арсений, — с сомнением протянул другой, тоже пожилой мужчина, проследив взгляд собеседника. — Но не знаю, согласится ли? — А ты спроси, Петр Алексеевич, спроси, — мягко настоял старичок, кладя маленькую ручку на огромное плечо. — Конечно, спрошу, Арсений. — устало отозвался мужчина, думая о чем-то своем. — Ты уверен в своем решении, Петр Алексеевич? — с тоской спросил старичок, догадавшись о чем мысли собеседника. — Устал я, Арсений, устал, — тяжело вздохнул тот. — Сколько времени я уже так живу. — Но это же твой город, — возразил старичок, с опаской глядя на вновь нахмурившееся небо и на всякий случай спрятал книжку, лежавшую на коленях, за пазуху. — Мой, — не стал отрицать мужчина. — Мне каждое деревце, каждый камень тут знаком. Но время меняется, понимаешь, Арсений, меняются люди и меняется город. И Хранитель должен поменяться. — А ты уже выбрал…? — старичок взволнованно подался вперед, не сумев сказать главного, но мужчина улыбнулся и довольно кивнул. — Выбрал. — Кто? Или секрет? — Секрет, — улыбнулся мужчина. — Пусть это будет мой подарок вам. Он тоже не произнес самого главного, но оба понимали, о чем умолчал другой. — Ладно, пойду я, Арсений, — пожилой мужчина, опираясь на трость, поднялся с лавочки, — а то, кажется, вновь дождь будет. А ты знаешь, как мои колени его не любят. Я еще загляну к тебе завтра. — Храни тебя Ангел Небесный, Петр Алексеевич. Буду ждать, — попрощался старичок, открывая свой зонт-трость и доставая из-за пазухи книгу.       К вечеру погода снова поменялась: небо наконец расчистилось, разлившись алым закатом, ударил мороз, обещая к утру превратить сегодняшнюю слякоть в опасный гололед. Наш герой сидел на табурете в маленькой кухоньке и, прихлебывая горячий чай с сушками, вполуха слушал монолог Игоря в телефонной трубке. — Ты представляешь, я прихожу, а мне говорят, что препод уже давно ушел. Ну ни хрена себе, ситуация! А где мне зачетку искать? — возмущался из динамиков по громкой связи Игорь. Так он рассказывал уже полчаса, совершенно не смущаясь факта, что Шурик сам помогал ему искать ту злосчастную зачётку. — А мне говорят… — Игорь, слушай, твое предложение еще в силе? — перебил он друга. — Какое? — растерялся Игорь. — Ну, про то, что Новый год в парке встречать. — А, ну да, в силе, — сразу повеселел он. — Придешь? — Приду, — неохотно ответил Шурик. Встречать Новый год в компании малознакомых друзей Игоря желания особо не было, но во-первых, еще меньше хотелось праздновать эту ночь одному в пустой квартире (родители уехали в отпуск на море), а во-вторых, слушать нудеж Игоря стало совсем невыносимо. — Куда придти и что нести? — Да, ты рифмоплет, — хохотнула басом трубка. — Приди ты в сад Измайлов и принеси себя, Михайло! — динамики передали громкое ржание от своей же шутки. — Я вообще-то Александр, — заметил Шурик, дождавшись, когда смех утихнет. — Я помню, но для рифмы твое имя не подходит, оно не поэтично, смени его. — Это просто поэт ты никудышный, — негромко буркнул парень, протирая рубашкой вконец запотевшие очки, и добавил громче — А если серьезно, что с собой нести? — Ну, принеси шампусика, чтоб под пушку было что выпить, нарезки всякой да и шашлыка притащи, чего-чего, а его много не бывает. Кстати, — воодушевленно протянул Игорь, явно собираясь удариться в очередной монолог — там будет Резо, а ты знаэш какʼые он готовʼыт шашлʼыкʼы, э? Шурик тяжко вздохнул, смиряясь с неизбежным, и, включив негромко воду, принялся мыть посуду.       За окном же, в затянувшемся от мороза сиреневой дымкой небе одна за другой вспыхивали звезды. Припозднившиеся прохожие спешили домой, периодически оскальзываясь на уже тронутых ледком лужах и ругая переменчивую погоду, и не замечали небесной красоты, а также (к счастью иль несчастью) двоих, стоящих на крыше дома. — Может поговоришь с Ним? Попросишь снега хотя бы в Новогоднюю ночь, а то так совсем невесело уходить будет, — проговорил Петр Алексеевич, а это был именно он, подходя к краю крыши и совсем не по-старчески легко забираясь на поперебрик. — Поговорю, Петр, — степенно отозвался собеседник, внимательно оглядывая небо, усыпанное звездами, нахмурился и выудил из складок золотой хламиды бенгальский огонь. Под его суровым взором фитиль вспыхнул, разбрызгивая золотые искры. Он подкинул горящую палочку в небо, зажигая звезду. — Будь внимателен, Петр — строго произнес собеседник, вставая рядом с мужчиной. — Старею, на покой пора, — виновато улыбнулся Петр Алексеевич, шагая в пустоту. Воздух мгновенно уплотнился сиреневым туманом, вытягивая его мостом до соседнего дома. Собеседник только неодобрительно покачал головой на его слова. — Я Арсению обещал, что поговорю с тобой. Он еще молодой совсем, человеческие заботы близко к сердцу принимает, — продолжая прерванный разговор, пояснил мужчина, одновременно вытаскивая из коробки бенгальский огонь. Собеседник, не отрываясь от основного занятия коротко кивнул, мол, услышал. Петр Алексеевич философски улыбнулся и подул на фитиль, зажигая, и, прицелившись, подкинул вверх. Искрящаяся палочка перевернулась в воздухе и вспыхнула звездой. — Кажется, все, — удовлетворенно проговорил он через некоторое время, разглядывая мерцающее миллиардами огней небо. — Быстро справились, — одобрил собеседник. — Ну, все-таки моя последняя ночь, — Петр Алексеевич обвел долгим взглядом, знакомые до каждой трещинки в кладке дома, до малейшей кривизны улицы, до видящемся даже днем звездном полотне, и обернулся к робко светящему в темноту ночи окну, через которое виднелась невысокая, нескладная фигура. — Ты уже выбрал, Петр — скорее утвердил, чем спросил его собеседник, проследив чужой взгляд. — Выбрал, — отозвался мужчина, не отрываясь от окна. — Хороший выбор, Петр — одобрительно произнес собеседник. — Тебе виднее, — снова улыбнулся Петр Алексеевич, и, присев на корточки, нашарил ногами лестницу, ловко повернулся к ней лицом и начал спускаться. — Пройдешься со мной? — спросил он, спустившись, и хлопнул рукой по перекладине. Лестница послушно превратилась в трость с массивным золотым набалдашником. Собеседник ничего не ответил, молча наблюдая, как мужчина по обыкновению отряхивает свой плащ и подкручивает усы. — Сколько веков прошло, а привычки у тебя все те же, — неожиданно обронил он, развернувшись к выходу из тупика дома. — Ты мне никогда не говорил ничего подобного, — с долей удивления в голосе заметил Петр Алексеевич, догоняя спутника. — Потому что тогда не было твоей последней ночи, — спокойно отозвался тот, обернувшись. Петр Алексеевич хмыкнул, озадаченно подкручивая усы, но тут же махнул рукой и поспешил догнать ушедшего вперед спутника. Он едва повернул голову, удостоверяясь, что мужчина идет рядом, и продолжил путь.       Они свернули к саду возле набережной. Негромко шуршали ветви под ветром, доносился приглушенный плеск волн, шелестела золотая хламида, задевая гравий, посыпанный на дорожки, мерно выстукивала трость. Старичок сидел на лавочке, подслеповато щурясь в книгу, освещенную неярким светом фонаря. Зачитавшись, он не сразу услышал шаги, а заметив идущих, торопливо приподнял шляпу и привстал, радостно улыбаясь: — Доброй ночи, Вам, господа. — Доброй ночи, Арсений. — кивнул в ответ Петр Алексеевич. Его спутник кивнул, ласково улыбаясь. Старичок проводил грустным взглядом спину удаляющегося мужчины, вздохнув, отложил книгу и запрокинул голову, рассматривая звездное небо. — Пойдем к грифонам? — обратился к своему спутнику Петр Алексеевич, когда они подошли к кованым воротам. — Это твоя ночь, Петр, — лаконично ответил тот. Мужчина улыбнулся в усы и коснулся тростью замочной скважины ворот. Скважина озарилась тусклым сиянием, и створки бесшумно разошлись в стороны. Шаг, и путники стоят возле моста, обдуваемые ледяным ветром с реки. Но едва спутник Петра Алексеевича махнул рукой, как ветер стих, напоследок ласково скользнув холодной ладонью по щеке мужчины. Тот благодарно улыбнулся, кому неизвестно, то ли своему спутнику, то ли ветру, умчавшемуся петь на водосточных трубах дальше, в лабиринты улиц. — Доброй ночи Вам, — громко произнес Петр Алексеевич, ступая на мост. Спутник неслышно следовал за ним. — Доброй ночи, Петр, — пророкотали слева. — Последняя ночь? — Да. — Уже выбрал Преемника? — раздалось справа дальше. — Выбрал. Славный малый, только в чудеса не верит. По мосту разнеслось смешливое рычание и фырканье. — Не волнуйся, Петр, он поверит. А мы ему поможем. — Только без запугиваний и угроз, — насторожился Петр Алексеевич и обернулся к статуе грифона, стоявшей справа на другом конце моста. — Ты понял, Мидас? — Не переживай, Петр, — дружелюбно рыкнули оттуда. — Мы мальца не обидим. — Смотри, — пригрозил пальцем мужчина. — Ты мне обещал. Мост снова потонул в рычании, фырканьи, хлопаньи крыльев и заверениях, что Преемника будут беречь как зеницу ока. — Ну, хорошо. — махнул рукой Петр Алексеевич, разом обрывая какофонию. — Я вам верю. Ну, а теперь прощайте, господа. Я был рад жить в этом городе и хранить его. Я был рад знакомству и общению с каждым из вас. Я надеюсь, что уходя, оставляю о себе только хорошие воспоминания. — Прощай, Хранитель! Мы будем помнить тебя как друга! — прошелестело на мосту вслед уходящим фигурам. — Тебя хотят видеть, — произнес спутник мужчины, резко остановившись. Петр Алексеевич тоже замер и прислушался, а через пару мгновений утвердительно кивнул: — Атланты. Идем? Спутник, как всегда ничего не ответив, повернулся к старинному трехэтажному зданию с барельефами. Петр Алексеевич подошел ближе и провел набалдашником трости по светлой стене, рисуя прямоугольник в свой рост и замочную скважину посередине. Очертания нарисованной двери неярко засветились. Мужчина толкнул её набалдашником, и дверь с тихим скрипом отворилась внутрь стены. В образовавшемся проеме тускло горели фонари, освещая асфальт, по которому изредка проезжали автомобили, шурша шипованными шинами. Дождавшись, пока проедет очередная машина, Петр Алексеевич шагнул в проход, его спутник неизменно последовал за ним. Едва они очутились по другую сторону двери, та, скрипя, захлопнулась и растворилась. — Вы звали меня, Атланты? — громко крикнул мужчина, поднимаясь по лестнице под балкон двухэтажного здания. — Звали, Хранитель, — разнесся под потолком нестройный гул, развиваясь многократным эхом. — Мы хотели попрощаться с тобой, Хранитель. — Откуда знаете об этом? — Петр Алексеевич сел к ступням одного из Атлантов, прислонившись затылком к его голени. — Мы все видим, мы все слышим, мы все знаем, — произнесли голоса уже более стройным хором. — Ясно, — протянул мужчина. — И про Преемника тоже уже знаете? — Да, — грохнуло под потолком так, что Петр Алексеевич невольно вздрогнул. — Ну, тогда мне только остается сказать вам, что я искренне уважаю вас и ценю время, проведенное с вами, — Петр Алексеевич встал и, запрокинув голову, прокричал — Прощайте, Атланты! — Прощай, Хранитель! — ответил ему многоголосый гром. Мужчина обошел каждую статую, касаясь ее рукой, и спустился к набережной, где ждал его спутник. — Тебе пора, — обернулся последний, кивком головы указывая на начинающую багроветь кромку горизонта. — Осталась последняя остановка, — отрицательно качнул головой Петр Алексеевич. — Проводишь меня? — его спутник протянул руку. — С превеликим удовольствием, — ответил мужчина, вкладывая свою ладонь. Сильно взмахнули широкие крылья, поднимая двоих вверх и неся навстречу мерцающему в предрассветной мгле далекому шпилю собора. — Вот и прошла моя последняя ночь, — заключил Петр Алексеевич, ступая на вымощенную брусчаткой площадь перед собором. — Ирония судьбы, здесь я заложил город, здесь я и попрощаюсь с ним окончательно. Он задрал голову, рассматривая ангела, венчающего шпиль собора. — Прощай, Ангел-хранитель. Храни мой город. А мне осталось последнее дело. С этими словами он резко развернулся и пошел прочь от здания.       Новогодняя вечеринка в саду была в самом разгаре. К их компании стекались все новые и новые люди. Разгоряченные алкоголем друзья и знакомые Игоря с радостью принимали их, угощая шашлыком, жарить который в принципе было запрещено, но стражи порядка закрывали на это глаза в честь праздника и нескольких шампуров с тем самым шашлыком. Шурику же было скучно в окружении малознакомых пьяных людей, он незаметно отделился от толпы и уселся на лавочку, устроив рядом с собой пластиковый стаканчик с вином и тарелку с набранной едой. — Господа и дамы, не помешаю? — вдруг раздался мужской голос. Компания радостно загудела, зызывая мужчину к себе. Ему попытались всучить стаканчик и только снятый с огня шампур с мясом, но прибывший вежливо, но настойчиво отказывался. — Господа, вы верите в чудеса? — он ловко отвлек от предыдущего занятия молодых людей. Те снова радостно загалдели, предвкушая что-то интересное. — Тогда смотрите. Шурик отвлекся от поедания салата оливье и поднял глаза на прибывшего. Высокий пожилой, но не растерявший крепости мужчина с длинными аккуратно зачесанными назад волосами и смешно завитыми усами достал из продолговатой коробки, которую держал в руках, длинную палочку, утолщающуюся сверху. — Как вы думаете, господа, что это? — он обвел вытянутой рукой, с зажатой в ней палочкой по кругу, чтобы все могли рассмотреть. Народ задумчиво шептался, наконец какая-то девушка неуверенно протянула: — Может это бенгальский огонь? — Браво, сударыня! Вы абсолютно правы! — мужчина обаятельно улыбнулся засмущавшейся девушке и тут же посерьезнел, — А теперь смотрите внимательно! Никакого мошенничества, чистое чудо! Он сосредоточенно уставился на бенгальский огонь и тот внезапно вспыхнул, заставляя людей отшатнуться. Послышались восхищенные вздохи, аплодисменты, удивленные возгласы и тихие роптания о том, что это все на самом деле фокус. Мужчина с хитрой улыбкой слушал их, а потом обернулся к нахмурившемуся Шурику. — Не верите? — спросил он, вроде обращаясь ко всем, но глядя именно на Шурика. — Попробуйте сами. Фокусник, как назвал его про себя парень, протянул ему открытую коробку. Шурик нахмурился еще больше и отрицательно покачал головой, для большей убедительности сцепив руки за спиной. — Да, ладно, Шур, не ломайся, попробуй, — подтолкнул его к мужчине Игорь, невесть как очутившийся рядом. Компания поддержала его одобрительным гулом. Парень внимательно посмотрел сначала на коробку, а потом на странного фокусника. Тот понимающе и чуточку снисходительно улыбался ему. Почему-то Шурика разозлила такая улыбка. Он грубо выдернул из коробки бенгальский огонь, чуть не рассыпав оставшиеся, но мужчина успел подхватить их, и парень с вызовом спросил: — Что делать надо? — Внимательно смотрите на фитиль, представляя, что он горит, — не меняя выражения лица, ответил фокусник. — И все? — с недоверием посмотрел на него Шурик. — Желание загадайте, лучше молча, — улыбка стала чуточку ехидно. Парень угрюмо зыркнул на странного мужика, но все же представил, как на конце фитиля стремительно разгорается маленький огненный фонтан, но ничего не произошло. — Желание, — тихо подсказал фокусник. «Хочу, чтобы сегодня в двенадцать ночи пошел снег» — послушно подумал он и вздрогнул. Палочка с тихим шипением вспыхнула, разбрасывая золотые искры. Вдруг раздался оглушительный хлопок, и в небе яркими цветами расцвели салюты. — Ура! Новый год наступил! — заорали ребята, позабыв про замершего с бенгальским огнем в руке Шурика. Захлопали пробки шампанского, зажурчала льющееся в стаканчики игристое вино, зазвучали тосты и пожелания, а Шурик все стоял, неверяще смотря на искрящийся огонек в его руке. — Смотрите, снег! — воскликнула девушка, угадавшая загадку фокусника. Все как по команде задрали головы, глядя как белые точки снега, танцуя, медленно опускались на землю. Шурик повернул голову к стоящему рядом мужчине. — Это ведь Вы? — от волнения парень не смог договорить, но фокусник его понял и, улыбаясь, отрицательно покачал головой. — Это ты. Храни этот город, как хранил его я, Александр. Ибо Хранитель и Защитник теперь ты, — он указал парню за спину. Александр обернулся, но никого не увидел, кроме скульптуры ангела под зонтиком, сидящего на лавочке и читающего книгу, а когда повернулся обратно, рядом уже никого не было. — Значит, теперь ты новый Хранитель? — проговорил старческий голос за спиной, хотя парень помнил, что никого там не было пару секунд назад. Он медленно обернулся. На скамейке сидел уже увиденный ангел и с улыбкой смотрел на резвящуюся компанию. — Этто Ввы говворили? — запинаясь, спросил Александр. — Я, — кивнул он, переводя взгляд на парня. — А Вы — кто? — Я — Арсений, ангел, скульптура — как тебе нравится, — улыбнулся ангел и поманил его к себе. — Присядь. Парень послушно плюхнулся на лавку. — Тебя ведь Александр зовут, — он автоматически кивнул. — защитник, значит. Вот, что, Александр — теперь ты — Хранитель Города. — Это как? — непонимающе моргнул Александр. — Это так. Тебя предыдущий Хранитель выбрал и Ключ от Города передал. — Какой Хранитель? Какой Ключ? — запаниковал парень. — Я не видел никакого Хранителя и, он мне никакого Ключа не передавал. — А в руке у тебя что? — легко ткнул зонтиком в руку Арсений. Александр медленно разжал ладонь, в которой держал Бенгальский огонь, теперь там лежал маленький бронзовый ключ, старинный, украшенный вензелями. — Так тот странный фокусник… — до Александра начало медленно доходить. — Был предыдущим Хранителем, — закончил ангел. — Его время вышло, и он выбрал тебя на свою должность. — Но я же ничего не знаю и не умею. — растерялся парень. — Научим, покажем, расскажем, — успокоил его Арсений. — Можем начать прямо сейчас. Ангел взлетел со своего места, оставляя на своем месте слегка просвечивающий мираж. — Это магия Города, — пояснил он на удивленный взгляд Александра. — Пойдем в Библиотеку, я тебя познакомлю с Библиотекарем, он тебе все расскажет. Новый Хранитель послушно зашагал за своим провожатым мимо не обращающих на них внимания веселящихся людей. Хранитель улыбнулся, глядя на них, все-таки какая малость нужна для искренней радости. Арсений одобрительно хмыкнул, искоса взглянув на Александра. Славного парня Петр Алексеевич выбрал, не пропадет Город с ним.       А сам Петр Алексеевич шел по заметаемой снегом мостовой и улыбался. На душе у него было легко. Он знал, что сделал правильный выбор, назначив Преемником Александра. Мужчина не переживал за мальчика, будучи абсолютно уверен, что Тот, который смотрит сверху, поможет юному Хранителю, как помогал самому Петру.       «Это прощальный подарок тебе, Петр» — прошелестел в его голове голос Ангела-Хранителя, и резкий порыв сильного ветра сорвал с гранитного поперебрика успевший насыпать снег и озорно бросил мужчине в лицо. Белая пыль облепила все тело, темня волосы, разглаживая морщины, расправляя все же ссутулившиеся под гнетом лет плечи, делая крепче походку. И уже слышался не шум праздничных салютов, а плеск моря, стук молотков, звон пил, крики рабочих.       Петр Алексеевич Романов, Государь, Царь и Великий Князь всея Руси, шел в сопровождении зодчих и архитекторов осматривать строящуюся крепость. Сколько споров он выдержал с ними, утверждавшими, что невозможно построить город здесь. Ну, а сейчас сами лезут вперед друг друга, предлагая варианты строительства. Но Петр лишь насмешливо хмыкал в усы, слушая их. Он то знал, как будет выглядеть город и при нем, и после него, а потому отметал все неугодные предложения, самостоятельно руководя возведением крепости и города вокруг нее.       Петр резко остановился, и молодой немец, в тот момент воодушевленно рассказывавший свои идеи по укреплению бастиона, впечатался в государеву спину. Осознав, что произошло, он испуганно отшатнулся и, мешая русский с немецким, принялся лепетать извинения. Но царь лишь досадливо отмахнулся от него, внимательно смотря, как по высоченному шпилю колокольни медленно поднимается фигура Ангела-Хранителя.       Никому не было известно тогда, как сложится судьба города, да и самого Петра. Но сам царь точно знал, что пока над городом будет возвышаться Ангел-Хранитель, Город будет жить.       Итак, наша история подошла к концу. И решать, правдой иль выдумкой она была, остается на суд читателей. Но скажу лишь одно: в чудеса стоит верить, и возможно волшебный бенгальский огонь вспыхнет и в ваших руках.      

***