Сова

— Мама, это Мари Сарвон… — Мы тебе про нее рассказывали… — И ты захотела с ней познакомиться. — На одном дыхании, перебивая друг друга, проговорили близнецы. Миссис Уизли действительно хотела познакомиться с подругой своих неугомонных сыновей. Ее радовало то, что ей рассказывали Фред и Джордж, а иногда и Рон. Но фамилия «Сарвон» была наравне с «Блэк», ох, это так настораживало. И, как догадывались Артур и Молли, это должна быть дочь Гастона Сарвона – Пожирателя Смерти… О, о чем же она думает! Они ведь всего лишь дети. И все же... Молли ожидала увидеть кого угодно - девочку с розовыми волосами и в полосатых гольфах, высокую и мощную спортсменку или избалованную папину дочку, маленькую надменную аристократку, как младший Малфой, но маленькая ростом, очень растрепанная и в общем-то самая обычная второкурсница, показалась ей безобидной и милой. Она незаметно переглянулсьсь с Артуром и все отправились за стол. После ужина же в тихом семейном кругу, счастливые, с полными животами, все готовились расходиться по спальням. — Пошли, я покажу, где ты будешь спать. – похлопав девочку по плечу, сказал мистер Уизли, встав из-за стола. Они шли по пристроенным друг к другу деревянным лесенкам молча, пока не оказались наконец в небольшой комнатке, еле уместившейся под крышей. Мари тут же поняла, что сейчас в ней живет Рон (судя по большому количеству плакатов Пушек Педдл и валяющимся на полках вещам вроде старой сломанной палочки и подзабытых волшебных шахмат). Артур подошел к скошенному окну и дернул раму. Окно выходило на огромные сугробы, прикрывшие не менее огромный куст сирени. Рядом росла старая сосна с раздвоенным стволом. Одна из толстых ветвей в красноватой чешуе коры, подходила к окну совсем близко. Мари прикинула: даже если сорвешься, третий этаж не десятый, да и сугроб... Если что ребра собирать недолго, и разлет у костей небольшой... А там уже снежки ночью или метлы, плохо пристегнутые в сарае. Артур словил этот взгляд. — Молли в порошок сотрет, если узнает — не очень в общем-то грозно сказал он. — За что? — удивилась Мари Артур выдохнул в нос. — С другой стороны, если на снегу следов не останется, как она узнает?... — добавил он размышлительно. Мари моментально перестала притворяться. Она умела ценить человеческое отношение. — А что, Рон и те, кто тут раньше жили - следов не оставляли? — рискнула спросить она. — Они одеяло вниз сбрасывали. Когда на одеяло прыгаешь следов не остается. Улыбнулся почти с гордостью мистер Уизли и, наскоро пожелав ей спокойной ночи, поспешил вниз. *** Мари сидела, подогнув под себя ноги, и рассматривала пейзаж за окном, в котором темной лакрицей ночи слиплись друг с другом небо и заснеженный горизонт. Стояла тишина и ничего не различить было в ней, только Нора все сопела и выдыхала клубами развевающийся дым из трубы, а на чердаке все так же гулял ветер. Мари если иногда казалось, что он не просто гуляет, но еще и чавкает и топает ногами… а может это был и не ветер вовсе?.. От таких мыслей гриффиндорка поежилась. Раньше она списала бы все на снующих и вечно не спящих домовых эльфов, но бывают ли в таких домах как Нора домовые эльфы? Уж наверняка нет… И хотя уже было очень поздно, но Мари никак не могла заставить себя улечься, хотя и чувствовала, что вечернее время малоценное. Ходишь, тупо смотришь в стену, наливаешь чай — и внезапно осознаешь, что целый час уже куда-то исчез, а то и два часа, и три. А утром еле встаешь и ползаешь как черепаха… Так и случилось: — Сова, просыпайся! Сова! — Отстань, Фред. – Сонно пробормотала Мари. — Я Джордж вообще-то. — Ты тоже отстань! — Как недружелюбно. Джордж, поднимаем… - Фред озорно улыбался. — Ладно, я проснула-а… - Она не успела договорить, как оказалась у Фреда на руках. — Ты такая тощая. — Положи меня на место. И обещаю, спущусь через 10 минут. Уже на лестнице она столкнулась с Фредом и чуть не упала со ступенек. — Аккуратнее! – Фред успел схватить ее за локоть. — А мы думали, ты опять уснула. Гермиона нам рассказывала все тонкости и сложности твоего пробуждения. – Ухмыльнулся Джордж. - А вообще мы хотели предупредить… — Маме ты понравилась… — Папе тоже… — Но маме все же больше… — Так что она от тебя не отстанет… — Смотри не скажи ничего лишнего… — Например, про разгром в кабинете Флитвика… — Или как ты котлы взорвала в кабинете Снейпа… — Или про лицо Перси, когда он увидел, что случилось с его значком… — Или… — Я поняла! – Больше этот поток информации она не смогла выдерживать. — А еще, Билл приехал. Вот ему можно все говорить. — Он оценит. За столом уже сидели Джинни, Артур и Билл. Тоже рыжий и худой, с серьгой в ухе, Мари даже покраснела и поругала себя за это, какое клише, Билл явно был мечтой любой девочки-подростка. Но разве не она смеялась над тем, как Гермиона обводит сердечками ЗОТИ в расписании? — Привет, я Билл. Хотя, ты и так это знаешь… - подмигнул ей Билл, но глядя на ухмыляющихся близнецов он перестал улыбаться. – И что не так? — Ничего… — А разве что-то… — Все, я понял, замолчите. Так это ты перещеголяла моих неугомонных братьев в количестве получаемых наказаний? – Мари покосилась на близнецов. У них были невозмутимые лица. — Да нет. Это по большей части случайно выходит. Случайно уронила в котел баночку сока Буборыста и зелье взорвалось. Или просто споткнулась и… — Спасибо, мама(!). — Джордж с нажимом поднялся из-за стола, смотря на всех присутствующих — Мы все вместе пойдем, погуляем. Правда, Билл? Хорошо, Мари? Джинни, ты тоже с нами... Мари тут же прикусила язык. Ох мозгов у нее как у карликового пушистика... быстро забежав за свитером, Мари уже собиралась спускаться, когда в комнату постучались и буквально через секунду, не дожидаясь ответа, ввалились уже одетые братья. – Ну что, идем? – Фред заговорчески улыбнулся, ничуть не мешкая, открыл окно и спрыгнул вниз. За ним бомбочкой в огромный сугроб полетел и Джордж. – Не бойся, тут все так делают! Выходов из дома слишком мало, а окон слишком много, – объяснил Билл Мари, свесив ногу через подоконник. – Мистер Уизли… – начала она. – Про одеяло была шутка. Он шутит ее уже много лет подряд, – мгновенно угадал Билл. – Странная шутка. Несмешная, – удивилась Мари. – Шутка не обязана сразу быть смешной. Это практическая шутка, всегда находится кто-то, кто действительно прыгает на одеяло, а потом не знает, куда его девать. Так и таскается с одеялом, – объяснил Билл. – Откуда ты знаешь? – спросила Мари. – Я сам когда-то жил в этой комнате. И сам когда-то сбрасывал одеяло, – засмеялся Билл и, крутанувшись на подоконнике, тоже выпал из окна вслед за остальными... Уже через пару минут все вместе играли в снежки во дворе, Мари и Джинни объединились против Фреда и Джорджа. Распределение произошло сразу, как только Джордж попал в Джинни, а Мари случайно попала в Фреда. Играли они долго, шутя и смеясь, победу одержали девочки, потому что к ним вовремя подоспел Билл, несмотря на протесты близнецов, что так будет нечестно... Фред достал Мари из сугроба и сдул с ее щеки снег. – Ну идем домой, снежная баба! – задиристо сказал он. – Сам ты снежный дед! – высунула язык в ответ Мари. И сквозь пушистый, будто даже и теплый, снегопад они как два пингвинчика, толкаясь в снег и отпрыгивая друг от друга, заковыляли к дому. *** Мари топталась у праздничного стола и все никак не могла понять, можно ли уже садиться. С одной стороны Фред и Джордж уже вовсю набивают животы пудингом, но с другой стороны Миссис Уизли все никак не нахлопочется и выделывает палочкой пируэты, чтобы присмотреть за всеми булькающими на плите соусами и запекающимися в духовке протвенями сразу… — Миссис Уизли, может Вам помочь? – робко бормочет она. Но Миссис Уизли так увлечена индейкой, что кажется не слышит ее вопрос. — Эй, Мари, иди лучше сюда, тяни за другую сторону! — Билл стоит рядом с самой огромной хлопушкой, которую каждый только видел… Мари хватается и хлопушка тут же с треском взрывается, в комнате начинается маленький звездопад и девочка, открыв рот, смотрит на это, как из хлопушки выпрыгивают шоколадные лягушки и вылетают шоколадные совы, как Билл трясет ее и оттуда вываливается еще и огромная, в реальный размер, бело-красная карамельная трость, как порхают и садятся ей на руки светящиеся огни, шляпы и бумажные короны. Миссис Уизли тем временем отмахивается от парящих шуток и малиновок. Она как настоящий полководец занята, она руководит целой армией еды, которая, маршируя по воздуху, захватывает рождественский стол. Рождественские пирожки, свинки под одеялом, пудинг, поражающий своей огромностью копченый гусь и искрящиеся апельсиновые свечи… — Подарки! Подарки! Подарки! Подарки-не-отдарки! — Близнецы и Джинни тем временем прыгают вокруг праздничной елки, а по всюду то тут то там все еще летают шутки, горят огни хлопушек. В какой-то момент Джордж вручает Мари гитару и та под пристальные взгляды всей семьи играет все рождественские гимны, которые только приходят в голову. И уже вечером, сидя в своей комнате и теребя рукава рождественского свитера, Мари прикрывает глаза. Тихо пахнет хвоей и немного апельсиновым воском. Все разошлись по спальням и Нора во всю уже живет своей жизнью, осторожно поскрипывает, вздыхает половицами, шуршит занавесками. И Мари, поворачиваясь на бок, думает, что не семья Уизли создала дом, а дом когда-то создал их — таких невероятных, добрых, с вечно хоть и пустым кошельком, но привычкой держаться плечом к плечу. Может, и правда так? *** Шли дни. Любопытная, как кошка, Мари обследовала всю территорию Норы от сарая с метлами и до чердака (как оказалось и правда со старым упырем), и целыми днями пропадала с близнецами. Она привыкла и к внутреннему расписанию дома семьи Уизли и даже научилась выносить тайком вместе с Джорджем из кухни тарелки под пристальным взглядом караулившей Молли или по ночам пробираться к Джинни и болтать с ней, спрятавшись от лишни глаз и ушей под одеялом. В один из таких вечеров Мари Фред вдруг откуда-то притащил ее гитару. — Я хочу, чтобы ты научила меня играть! – быстро выпалил он. Джинни за свою короткую жизнь не помнила, чтобы близнецы хотели чему-то научиться, тем более Фред, тем более на ночь глядя, тем более чему-то усидчивому, а не изготовлению навозных бомб. Поэтому у Джинни не было слов. — И долго ты об этом думал? – Мари пришла в себя намного быстрее. Она относилась к этой идеи с не меньшим скептицизмом. — Вот и я сказал, зря он это задумал. – В дверях показался Джордж. — Я серьезно, хочу научиться чему-то новому. А с такой поддержкой от вас… — Ты еще расплачься. Ладно, пойдем… Джинни, минут через пять я вернусь. Джинни засмеялась, но под обиженным взглядом брата, замолчала. — Ну, говорите, что вы задумали? — они зашли в ее комнату. — Ты удивишься, но он абсолютно серьезно. – Кажется, Джордж сам не верил в то, что говорил. — Ой, да хватит вам. На инструмент, давай учи. – Фред сел на пол. После трех дней почти беспрерывного обучения Фред научился подбирать аккорды, а все попытки Мари объяснить ему про ноты и табулатуры, остались бесполезными. Зато по приезду в Хогвартс Мари сразу объявила Гарри и Рону, что Фред у них теперь музыкант, а значит натура творческая и тонкая, и все шутки на эту тему плохо кончатся для шутника. — И как у него успехи? – Гарри радовался, что неугомонный Фред хоть чему-то научился. Рон же до сих пор не мог перестать смеяться. — Довольно неплохо, но, кажется, ему уже надоело. И я все равно не могу понять, с чего вдруг такое желание. Рон, прекрати смеяться! А у вас тут как? Удалось что-нибудь узнать? — Нет. Если это не Малфой, вариантов у нас больше нет... Весна в этом году была на удивление ранней. И все было хорошо, если бы не нападение на Колина Криви, а потом и Гермиону. Гарри и Рон ходили словно убитые, школу собрались закрывать, а Снейп ходил злее, чем обычно. Но проблемы для Мари на этом не заканчивались... Случайно она пролила зелье на мантию Пэнси. — Рядом с тобой и находиться опасно. От тебя даже отец уехал подальше. – Пэнси противно повизгивала, пока это говорила. Драко ухмыльнулся. — Так что же ты тут до сих пор делаешь, если я такая опасная? Многие будут счастливы, когда ты смоешься куда подальше.– Мари открыто улыбалась, Гарри и Рон по обе стороны от нее напряглись, они знали, что может значить такая улыбка. — Да от тебя не только отец, а даже любимый братец смылся. Кстати, почему же он не приехал? Да ему стыдно за тебя! – Пэнси открыто насмехалась, улыбка сошла с лица Драко, он лишь водил взглядом от одной к другой. — Древний аристократический род. А посмотри на себя, как ты… - договорить Паркинсон не успела. Гарри и Рон не успели остановить, Мари выхватила палочку. Вспоминая это потом, она не помнила, какое именно заклинание произнесла и сколько ругательств в него добавиоа, но эффект в итоге был потрясающий. Мокрая склизкая Паркинсон, с жабьей кожей, длинными зелеными волосами и оленьими рогами. Даже Малфой не смог сдержать смех. Веселье прервала МакГонагалл: — 10 балов с Гриффиндора! А вы, мисс Сарвон, загляните сегодня к профессору Снейпу. Мари закатила глаза. И почему снова туда? От запаха жабьей икры ее уже тошнило, да и видеть каждый день свисающие сосульки волос Снейпа не доставляло радости, но что поделать. Пока она брела по слабоосвещенному коридоры, который ввинчивался все ниже и ниже в подвалы, думала о нападениях. Не то ли это, о чем говорил ее отец?... И отмела даже все сомнения, конечно же то! Но откуда ему было знать? Эхом в голове гуляли слова о том, что в школе станет небезопасно. Неужели он в этом замешан? А братья? Они знают? Хотелось обо всем поговорить с Эйданом, но тот был на учебе, или еще где-то пропадал и словить его по каминной сети было буквально невозможно. Нельзя сказать, чтобы Эйдан ее специально избегал. Мари больше склонялась к мысли, что ему не до нее. Тут же тихий голосок в голове зашептал: А когда будет до нее? Когда она окоченеет как Гермиона? Тем временем перед носом гриффиндорки отворилась тяжелая деревянная дверь и послышался отражающийся от сводчатых стен голос Профессора. — Мисс Сарвон, наши встречи становятся все чаще и все-таки я рад, что вы поступили на Гриффиндор. Хотя раньше, признаться, думал иначе. Можете продолжить то, на чем остановились в прошлый раз, если бы не вы, сам бы я не справился. – На лице Снейпа горел мрачный восторг. Пускай измывается, он видимо еще не в курсе, что случилось с его любимой ученицей. Рассортировав все рецепты зелий, при этом тихо хихикая, Мари с гордостью вышла из подземелья Снейпа. Рецепты были самые разные, начиная «Для озеленения кожи» и заканчивая «Для вспоминания вчерашнего вечера и ликвидации последствий» (эти два рецепта как раз Мари тихонечко и поменяла местами, когда профессор отвернулся). Возвращаться в гостиную она не хотела и, несмотря на поздний час, решила все же прогуляться по замку. Благодаря стараниям Фреда и Джорджа карту Мародеров она знала почти наизусть. Мари прикрыла глаза и представила себе карту, представила свою точку – «Мари Сарвон» и поплыла по пергаменту. Вот ее точка прошмыгнула между начищенных доспехов в северном крыле, вот – обходит с противоположной стороны портретную галерею... Все нарисованные лорды и леди грозят пальцем и спешат с картины на картину, пытаясь вразумить ее, но точка хихикнула и шмыгнула, немного растекаясь в кляксу, по узенькому чернильному коридору в сторону башен, как вдруг…. — И куда ты так спешишь в неположенное время? - неожиданно зазвенел чей-то голос. — Седрик? – гриффиндорка отшатнулась от него, широко открывая глаза. Напротив точки «Мари Сарвон» расплылась уверенная точка «Седрик Диггори», подпись ниже гласила «Ой-ой, он же староста... Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост советуют уносить ноги... И хотят отметить, что и руки надо прихватить... Господин Лунатик настоятельно просит не забыть также голову...». Мари мотнула головой, отгоняя наваждение. — А ты думала, доспехи ожили? — эта попытка Диггори пошутить, такая неуклюжая и нелепая, поставила все на свои места. — Доспехи часто оживают вообще-то! Ну… только благодаря Пивзу — он любит петь песни, забравшись внутрь, — Мари, конечно, несла чушь, но Седрик задумчиво кивнул, видимо признал, что о Пивзе в школьных доспехах Мари может знает и побольше, чем он… — Эх, Мари, ну и что ты тут делаешь в такое время? У Эйдана научилась полуночничать? — Ага. — просто признает Мари. Уж лучше Седрик про Эйдана думает, чем про Уизли с их вредилками. — Кстати, он мне написал. На лето не приедет, совсем свихнулся там со своей учебой. — Почему он мне не написал? – девочка была крайне удивлена. Беседа принимала совсем другой оборот. — Не знаю, может еще напишет? – Седрик задумался, почесав голову палочкой. – Но он попросил нас с Алексом взять тебя к нам. Мы планируем все лето жить у Алекса, он уже смастерил кольца для квиддича на задний двор… — Подожди, правда? На все каникулы? — А, ну да. Я не сказал. На все каникулы. Если ты, конечно, не предпочтешь отправиться к Малфоям… — Ладно, согласна. Только не к Малфоям! — Она улыбнулась. — Ну тогда я рад и в честь этого так уж и быть, сейчас иди куда собиралась, а я сделаю вид будто тебя не видел. А-то я ведь староста! – Седрик уже улыбался. Мари тут же воспользовалась этим предложением, развернувшись на каблуках, и бросилась в ближайший коридор. Она давно поняла, что в отсутствие брата его друзья начали опекать ее, но чтобы так... Она ведь правильно согласилась поехать? Алекс был веселый, хотя и слизеринец. И дружил с хаффлпаффцем - Седрик тоже был хорош. Его вообще все, наверно, любят. И лето должно быть веселым... Уже поднимаясь по какой-то извитой лестнице, Мари все пыталась вспомнить, куда та ведет, и ругала себя, что после разговора с Седриком, не задумавшись, повернула в первый попавшийся проход, а затем и вовсе в мыслях о лете потеряла контролировать свое передвижение. Ну же, Мари, точка на карте… Но сколько не старалась, она не могла вспомнить рисунка лестницы и чернильных очертаний дверей. Сдавшись, она просто пошла. Это была маленькая башенка с одной круглой комнатой, большим окном над письменным столом и огромным шкафом. На противоположной от двери стене гобелен изображающий Годрика Гриффиндора и Салазара Слизерина. Мари никогда не видела этих двоих изображенных вместе, на гобелене же они, судя по всему, были еще друзьями. Небольшой диванчик красного цвета стоял под гобеленом, на полу лежал ковер, покрытый еще более толстым, чем он сам, слоем пыли. Мари села в стоящее напротив темно-зеленое кресло, открыла ящик, в нем же нашла запылившиеся бумаги с чертежами – какие-то медные часы, расчеты… смертная скука одним словом, она забросила их обратно. Может шкаф поинтереснее? Шкаф же явно предназначался для одежды, но ее там почти не было – только черное поеденное молью пальто, а на верхней полке снова лежала пара давно забытых фолиантов в потрепанных древних переплетах, а среди них взгляд Мари вдруг зацепился за «Властелин колец» потрепанную книжонку в мягкой обложке. Такое же издание, как у нее, ничего себе. Ей даже показалось, что это и есть ее книга, но она тут же отмела эту идею. Вся комната же производила впечатление заброшенности, будто про нее давно все забыли и в целом мало кто знал, но в то же время она была очень уютная, а из большого окна то и дело маячил вид на озеро. Почему-то Мари показалась знакомой и до странного успокаивающей вся эта обстановка, будто все вещи здесь узнавали – будто она много-много лет знакома с хозяином, но только вот никак не могла его вспомнить. В комнатке хотелось остаться и работать, корпеть над уроками или просто рисовать, чем Мари и занялась. Вскоре она вернулась в гостиную, Гарри и Рона там уже не было, зато близнецы развлекали Анджелину и Алисию. Девочка, предпочитая этого не замечать, взяла гитару и заняла свое любимое кресло у камина, слева от дивана, настроение было плохое, будто и она сама не знала, что именно послужило причиной. Фред и Джордж казались двумя фазанами, а камин горел слишком сильно на ее вкус… Она с досадой провела по струнам. Тоже. Настроены неидеально. Она пыталась вспомнить хоть какую-нибудь мелодию, но на ум ничего не шло. Что же может сделать эту ночь еще хуже? Уже утром она с открытым ртом слушала друзей… и поняла, что именно могло быть хуже. — Василиск? Это большой змей из сказок? Реддл? Наследник Слизерина? Но такой семьи нет.. – Мари была нсмертельно огорчена, что и в это раз она пропустила все интересное. — Да, потому что это фамилия его отца магла. — Гермиона!! Как мне тебя не хватало! – Мари обняла подоспевшую прямо из Больничного Крыла живую и невредимую подругу. Они сели за стол. В этом году пир тоже был интересным. Хагрида освободили, экзамены отменили, а кубок опять достался Гриффиндору. — Я удивлена. Как у Гриффиндора с тобой-то столько баллов остается! — Гермиона, ну у нас ведь есть ты. – Рон считал это очевидным. – Ты даже не представляешь, как было без тебя трудно. – Изрек он с мрачным видом. *** Дом у Алекса был огромный, но не мрачный средневековый замок, а светлый и холодно-уютный, с огромным садом и лабиринтом лужаек. — Мари, давай пас, давай мне! — кричал Седрик с другой стороны поля. Стояла тихая, безветренная солнечная погода. Мари резко развернулась на метле и запустила квоффл другу. Убедившись, что тот поймал мяч, она ринулась в сторону импровизированного кольца, смастерённого из связанных веток лозы. Она на ходу поймала летящий к её кольцу квоффл и запустила в сторону Алекса. Один раз, правда, ее крутануло в воздухе, но на метле она удержалась, под одобрительный свист. Квиддич всегда шёл рука об руку с риском, хочешь играть — умей вертеться. И, зачастую, это выражение носило далеко не фигуральный характер. — Ну что, Мари, какой там счёт? — Алекс и Седрик подлетели к ней, их глаза сияли азартом, а на губах играла улыбка. В начале каникул Мари было очень неловко, ведь они были старше, друзья брата, вовсе не ее… и она сильно смущалась от такого обращения, но со временем привыкла. — Двадцать восемь — двадцать в нашу пользу. Можно праздновать победу! У противника нет шансов отыграться. — удовлетворённо потянула она, поправляя выехавшие из хвостика рыжеватые пряди. Ей нравилось играть в квиддич, а ещё больше она любила побеждать. Седрик расхохотался. — Я, на самом деле, не удивлюсь, если они отыграются, с условием того, что им удалось забить пару квоффлов... А они даже без метел! — И без рук... — отметил Алекс, прищурившись — Как это вообще вышло, что мы, почти профессиональные ловец и охотник, еле выигрываем у стен и деревьев? Мари, а ну признавай, ты подсуживаешь! — Я??? Подсуживаю?? Это вы недооцениваете противника! А как же квофл, который попал в кольцо, отрикошетив от стен замка? А как же соседская елка, которая поймала снитч быстрее многоуважаемого почти профессионального ловца?? Седрик скривился, явно вспоминая, как лез за золотистым шариком в иголки и ветки, а Мари и Алекс хохотали, присуждая елке 150 очков. — Издевайтесь, издевайтесь. Давайте лучше, кто быстрей до замка? – Глаза Седрика сверкнули азартом. Ветер свистел в ушах, рассекался и надувал щеки, силясь догнать трех волшебников на метлах, которые тут же оттолкнулись и бросились в сторону дома, пытаясь занять лучшие воздушные коридоры. Алекс вышел вперед, самодовольно бросая Седрику. — Выбрал это соревнование, потому что в нем тебя хотя бы не обойдет хвойное? Тем временем его догнала Мари и с силой крутанула держак, ощущая, как опасно прогибается спинка метлы... Но дерево выдержало и прутья хлестнули воздух буквально в паре сантиметров от носа Ала. — Юху! Я впереди! — Почему на метле ты держишься прекрасно, а на земле… – Седрик наклонился к древку, набирая скорость, и тоже приблизился к друзьям. — Потому что на земле у нее обе ноги левые! – Алекс снова появился слева. Так все трое влетели в ворота, соскакивая с метел, и начиная уже новое соревнование, кто быстрее подбежит к столу и схватит самый большой кусок пирога с почками. Так Седрик, Мари и Алекс очень весело проводили дни. Играли в квиддич, гуляли в лесу, купались в озере. И казалось, этому лету просто не будет конца…