***
Время ужина длилось ровно до того момента, пока у Джага не защекотало в горле. Он уже знал, что это знаменует, так что молча — и печально, потому что еда была очень, очень вкусной, — отложил приборы, промокнул губы салфеткой и встал из-за стола. — Джаг? — тревожно позвал Арчи. — Таблетки в верхнем ящике, — скорбью в его голосе можно было мостить улицы. К преимуществам маленькой квартиры точно должны были отнести туалет в ближайшем доступе, но Джаг на самом деле не думал об этом, сгибаясь над унитазом. Бини он оставил на столе, когда вставал, но волосы приходилось придерживать, а потом они слиплись от моментально выступившего пота, и перестали падать на лицо. Дверь Джаг не запер, конечно же, он же не был самоубийцей, так что когда Арчи вошёл со стаканом воды и таблетками, он сидел, привалившись спиной к стене. Отчего-то самым раздражающим в аллергии была невозможность просто выпить лекарство без казусов. Джаг поднял взгляд и обнаружил Арчи ещё более бледным, чем наверняка был он сам. Он изо всех сил пытался не выглядеть осуждающе — да и не осуждал он Арчи, в самом деле, но с видом своим поделать ничего не мог. Горло сдавило — начинался отёк. Джаг потянулся за таблетками и стаканом, выпил его залпом, закрывая ладонью рот, а потом поднял руку вверх, ощупью находя пальцы Арчи, помогающего ему подняться. Он прополоскал рот и горло с пастой — на большее не хватило сил — а Арчи довёл его до спальни (своей, конечно же) и уложил на постель. Джаг приподнялся на подушке и мрачно закутался в одеяло: вечер обещал быть долгим.***
Весь следующий час Джаг шмыгал носом и наблюдал за тем, как Арчи бегает вокруг него, держа в одной руке шприц с эпинефрином, а в другой — телефон (с номером скорой на быстром наборе, сомневаться не приходилось). Джагу было слишком плохо, чтобы попросить его сесть и не мельтешить, да Арчи и не послушал бы — он, как всегда, испугался за Джага больше, чем он сам. — Твоя любовь убьёт меня, Арчи Эндрюс, — прогнусавил Джаг наконец, когда почувствовал, что снова может разговаривать. — Как ты? — тут же упал на край постели Арчи, — Как себя чувствуешь? Всё в порядке? Сколько пальцев? — Я не ударялся головой, — Джаг раздражённо отпихнул его руку от своего лица. Он не злился, конечно, но бурные реакции Арчи могли свести с ума кого угодно, и хотя Джаг привык, конечно же, ему всё ещё было слишком плохо (или недостаточно; это — как посмотреть) для дзен-буддизма. — Арчи Эндрюс, не пытайся сделать мне приятно больше никогда. — Ну, Джаг. Он поднял взгляд. Арчи смотрел на него со светлой улыбкой и сияющим взглядом, как будто знал, что выдержать это шоу Джаг не в состоянии. Он, тем не менее, собирался стоять на своём до конца — просто потому что это было весело, а немного веселья в жизни ему бы сейчас очень пригодилось. — Что Джаг? Джаг у тебя сейчас чуть не кончился, понимаешь? — Ну, Джагхед, — Арчи даже голову к плечу склонил, как щенок ирландского сеттера или вроде того. Очень умильно, абсолютно не эффективно. — У тебя есть список проверенных ресторанов, что за нахрен, Арч, — Джаг чувствовал, что его глухая оборона трещит по швам, но сдерживался изо всех сил, чтобы не засмеяться, глядя в это ясное лицо блаженного идиота. Или просто влюблённого. — Я хотел попробовать что-то новое, — пожал плечами Арчи. — А как тебе такое новое: думать головой? — Это по твоей части. — Лестью ты ничего не добьёшься. — Я могу пытаться! — Узнаю Эндрюса во всей красе: мы ничего не сможем, но будем пытаться, пока не получится, — удержать улыбку становилось всё трудней. — Ну, с тобой же получилось. Это был нечестный приём, Джаг голову готов был отдать на отсечение. — Читер. — Я играл абсолютно честно! — Все читеры отмазываются, — Джаг съехал по подушке под одеяло, а вот Арчи так и не выпустил из рук телефон. Когда он потянулся к Джагу, тот буркнул: — Да не сплю я, не сплю. Но отложить трубку так и не попросил.***
Когда спустя ещё полтора часа Джаг наконец смог нормально дышать, а глаза стали меньше слезиться, Арчи, кажется, понял, что скорая уже не понадобится, и безапелляционно влез под одеяло — извиняться. Вот только вместо извинений он беспорядочно трогал его тут и там, как будто от аллергии на мёд у Джага могли отвалиться руки или ноги. Или ещё что-нибудь, что Арчи пока не проверил. Джаг нахмурился, замечая, как его потряхивает, и милосердно обнял за плечо, всё ещё храня мрачное молчание. Арчи продолжал касаться и дёргать его за одежду, и терпение лопнуло наконец, когда он добрался до волос. Джаг шмыгнул носом и пробухтел: — Да не умру я, не умру, уймись. Арчи не унимался, только страдальчески надломились брови, а голос взлетел на октаву: — Не умирай, любовь моя! — Господи боже, Эндрюс, — Джаг попытался отползти от акустической атаки — очевидно, следствия того, что Арчи просто нравилось завывать и тормошить его, как игрушку из костей. Не то чтобы Джаг был против, но с гордостью так легко расстаться он был не готов. По крайней мере, не в следующие пять минут, в которые Арчи бормотал какие-то глупости про то, что жить без него не может, а Джаг норовил свалиться с постели с другого края. А потом он наконец сдался — с Арчи действительно проще было сдаться, таким непрошибаемым он мог быть, когда чего-то (или кого-то) хотел. Джаг засмеялся и навалился на него сверху, быстро и легко покрывая поцелуями губы и щёки. А потом снова шмыгнул носом и поднял руку, чтобы утереть влажные глаза. Отстранился, задумываясь. Оценил ситуацию. Арчи смотрел на него очень, очень внимательно. — Ты меня, видимо, очень любишь, — пробормотал Джаг. — Очень, — серьёзно кивнул Арчи. — Никакой больше индийской кухни в этом доме, — проворчал Джаг, утыкаясь носом в его шею. — Шутишь? Я теперь только сам готовить буду. — Боже, только не это. — Эй! — Я говорил, что твоя любовь убьёт меня?.. — Ты говоришь это каждый день, — вздохнул Арчи. — Наверное, у меня есть какая-то причина оставаться с тобой, — прищурился Джаг, не поднимаясь. Арчи засмеялся, поворачивая голову, и прижался губами к его виску. Причина была, и они оба знали, какая именно.