Под водами Рейхенбаха

На краю утёса, рядом с бурлящими водами Рейхенбаха, Шерлок подозрительно чётко слышит свистящий смех, напоминающий лай собаки. Реальность, в которой Мориарти вышиб себе мозги в полуметре от Шерлока, каждый день бьёт сыщика по груди ножом, пытаясь прорваться к сердцу. Твердит, что он мёртв, а сам надеется, что Мориарти снова провернул какой-нибудь свой трюк. В чертогах, где Шерлок забыл, что происходит на самом деле, на секунду представил, что всё это реальность. Что дразнящие прикосновения Джеймса реальны; горячий шепот, как всегда холодные губы и бегающие длинные пальцы — всё это казалось таким настоящим. Когда Холмс медитирует на маленьком коврике посреди комнаты, отрванный от всего мира, он потихоньку погружается в сон, надеясь на приход Мориарти. — Когда тебя нет, я сплю на твоей кровати, — как бы невзначай роняет Джим, давит подбородком ему на плечо. Шерлоку больно, но он думает, что если это — цена любви, то заплатить он готов. — Как ты выжил? — тёмные кудри падают на лицо Джиму, когда Холмс наклоняет голову. — О, а я и не выжил, — тянет Джим, оставляя короткий поцелуй на шее Шерлока, от которого всего сыщика передергивает. Не от мерзости, не от отвращения. Всё его тело изнывает от тоски, от боли и холода, который приподносят ему губы Джеймса. Пробуждение подобно ледяному дождю — его всего колотит, зубы стучат, а тело ещё помнит его касания. Джон кричит что-то из-за двери, Миссис Хадсон суетится возле него, а Шерлок будто в тумане — ничего не видит, ничего не слышит. Вот бы снова заснуть. Или оказаться одному. Сдвинутая в сторону книга у ножки стола заставляет его слабо улыбнуться. — Он здесь был, — шепчет Шерлок, накидывая пальто. — Что? — переспрашивает Ватсон. — Кто был, Шерлок? — Никто, — Холмс натянуто улыбается, сияя внутри. Если был, значит, не всё потеряно. — У тебя снова галлюцинации, Джон? Слышишь странные голоса? Он похлопывает друга по плечу и сбегает по ступенькам, оставляя Миссис Хадсон и Ватсона недоуменно глядеть ему вслед и хмуриться. — Что это с ним, Джон? — женщина поджимает губы. — Никак передоз, — пожимает плечами доктор. И сейчас, когда падение сквозь реальность, когда Шерлок лавирует между двумя, тремя (он сам даже не знает) эпохами, когда чувствует во рту солоноватый привкус мокрой земли, когда силится подняться, он слышит позади тот самый смех, который когда-то стал дороже собственной гордыни. Джим стоит у самого края, подальше от брызг. На нём идеально отглаженный чёрный костюм, в темноте глаза сверкают как у хищника, который вышел на свою жертву, но он спокоен. Руки в карманах, непринужденная поза, — Шерлок мог сказать о нём только то, что он его ждал. Стёртые бока и нос у туфель — либо шёл долго, либо от скуки и ожидания ковырял землю. — Ты не мёртв, — уверенно говорит Шерлок, стараясь не выдавать свою дрожь в голосе и трясучку в теле. — Не мёртв. Он поднимается на ноги, отряхиваясь от пыли и капель воды. На голове та злополучная шляпа, которая чудом не свалилась с него. Сердце готово вырваться из груди, со шлепком упасть перед Мориарти, показывая, что оно принадлежит ему. Всегда принадлежало. — Мёртв, — лениво поводит плечами Джим. — Но только не здесь. В твоих чертогах я всегда буду жить. Он делает несколько шагов навстречу, но потом замирает, словно обдумывая свои действия. — Ты как-то говорил, что твои чертоги — это жёсткий диск. Что ж, а я здесь — вирус. Но ты не сможешь удалить меня, — Джим делает паузу, а затем продолжает: Ты не захочешь. Шерлок боится совершить что-то не то, боится, что сейчас всё пропадет, Мориарти — в том числе. Дышит еле-еле, не двигается, не моргает, — а если и вправду исчезнет? Он не хочет потерять его. Брызги попадают на правую щеку. Джеймс делает ещё несколько шагов, подходит к Шерлоку почти вплотную. Дёргает его в сторону, прижимая к холодной скале. Из-за разницы в росте Мориарти приходится вставать на носочки, чтобы достать до лица Шерлока. Он касается губами округлого подбородка, целуя его со всех сторон. Переходит к мягким губам, но снова немного не достаёт и нажимает ладонями на плечи Шерлока, чтобы он наклонился. Холод проникает вслед за пальцами Мориарти, когда тот касается торса Холмса, исследуя тощее тело под слоями одежды. Шерлок дрожит, требует большего, но вот получает звонкую пощечину. — Не удержался, хи-хи, — улыбается Мориарти, обнажая белые зубы. На скуле Шерлока алеет отметина, но это лишь ещё больше его раззадоривает. Страстный поцелуй; вспышки удовольствия от горячих точек, где его трогал Джеймс, несмотря на ледяные пальцы. Дорогого парфюма, каким пах Мориарти, сейчас не чувствуется — Шерлок забывает об этом. Чертоги — вещи, происходящие в его голове, не в действительности. И всё же, в этом есть какая-то загадка. И даже некая нотка сумасшествия. Он же, можно сказать, у себя в голове. От этого Шерлок сразу мрачнеет. — Оу, ты скучал по мне, пупсик, — мурчит Джим ему в шею. И это не вопрос, он просто говорит то, что думает. Что знает. Его пальцы натыкаются на ремень, и Джеймс уже почти расстегивает его, на секунду останавливаясь. — А знаешь… Я тоже скучал, — он проводит языком по кадыку Холмса, закрывая глаза от кайфа. Мориарти медленно стягивает пальто с плеч Холмса, тихо хихикая про себя. Всё такое забавное, аж до жути. Даже после смерти, после мнимого поражения, он всё равно выиграл. — Отошёл от него! Голос Ватсона нарушает идиллистическую тишину; умиротворение Шерлока сразу улетучивается, а Мориарти, подняв ладошки над собой, удивлённо открывает рот, тут же закатываясь от смеха. — А вот и третий лишний! — восклицает Джеймс. — Прости, для тебя тут места нет. — Отойди от него, — сквозь зубы повторяет Джон, наставляя на Мориарти дуло револьвера. Мориарти подчиняется; вытягивая губы уточкой, он делает несколько шагов в сторону, с удивительной сосредоточенностью уже что-то напевая себе под нос. — Ты больше никого не тронешь, — говорит Джон. — Нет, Джон! — Шерлок отстраняется от камня и делает шаг к Мориарти, пытаясь закрыть его собой и вразумить друга. — Отойди, Шерлок, — качает головой доктор, приближаясь к Джеймсу. — Это же Мориарти! — Джон! Ватсон, хмуро сощурив глаза, быстро стреляет в мужчину, пока его друг ещё не смог добежать до него. Пуля попадает прямо в цель, ведь Ватсон военный. Промахнуться для него, как для Шерлока — проиграть в споре с Майкрофтом. На белоснежной рубашке Джима расплывается алое пятно, но Мориарти будто бы не замечает этого. Он поворачивает голову и хитро смотрит на Шерлока. Затем посылает воздушный поцелуй и одними губами лишь произносит: «Я твой должник». Неловко, даже как-то не свойственно для него, Мориарти кренится вбок. Сцепленные за спиной руки не размыкает, а падает с выражением на лице, будто так и должно быть. Словно всё идёт по его плану. Тело скрывается в водах Рейхенбаха, а Шерлок почти готов прыгнуть следом — и прыгнул, если бы не Джон. Обхватив друга за пояс сильными, натренированными руками, Джон не отпускает Шерлока, пока не убеждается в том, что прыгать он не думает. — Джон, что ты наделал! — Кажется, у него передоз. — Это все кокаин. Шерлок лежит на кровати у себя дома на Бейкер-Стрит. Современные обои и склонившиеся над ним встревоженные лица Ватсона, Мэри и даже Майкрофта. — Джон, что ты наделал, — горестно повторяет Шерлок, садясь на постели. — А что я сделал? — возмущается доктор, в общем-то, уже привыкший, что сыщик постоянно в чём-то его упрекает. Холмс не отвечает, погруженный в свои мысли. Пытаясь вернуться в чертоги, он возвращается к тому месту у водопада, но переделать ничего не может, даже несмотря на то, что это его разум. Он вспоминает то, что произошло за несколько минут до погружения в чертоги, ещё тогда, в самолёте. Наигранно-писклявый голос Мориарти, его ухмылка и приятные черты лица. На записи он спокоен и самоуверен. Даже слишком. «Скучали по мне?» А Шерлок слышит только «Скучал по мне?», адресованное, несомненно, ему.