Что скажешь?

В Запределье не бывает смены времен года, во всяком случае, Кель ее не наблюдал. О том, что дни все-таки меняются, он узнавал по тому, что приходилось подрезать отросшие не в меру волосы и время от времени браться за бритву и соскребать щетину со щек и подбородка. Хорошо хоть он был светловолос, не приходилось делать это каждый день. Иногда он думал о том, чтобы махнуть рукой на все, отпустить бороду. Иллидан возражал. — Почему ты не пользуеш-шьс-ся з-саклинаниями? — как-то полюбопытствовала Вайш. — Я с-слышала, что некоторые из твоих подданных просто применяют их в подобных с-случаях. — Это помогает... — невнятно объяснил Кель. — Я понимаю, что я жив, когда делаю такие мелочи вручную, понимаешь? Они давно перешли на "ты" по обоюдному согласию. Леди Вайш ценила моменты, когда Кель обращался с ней как с аристократкой во время немногочисленных праздников. И тем более ценила редкость таких моментов. — Понимаю. А з-сачем ты с-снова подрезаеш-шь волос-сы? — Когда я понимаю, что я на них сажусь, это значит, что пора стричь. Вот у тебя точно нет проблем с этим. Вайш провела ладонью по змеям и шипяще рассмеялась. Кель вежливо улыбнулся — и только. А раньше он посмеялся бы вместе с собеседницей. — Что-то с-случилос-сь? — сразу угадала Вайш. — Я подумал, что даже не знаю, какой сезон сейчас. И месяц. — Декабрь к с-середине. — Зимний Покров, значит... — Кель вздохнул, бездумно смахивая в водосток отрезанные волосы. Вайш сочувственно посмотрела на него. — Этот праз-сдник много значит для тебя? Эльф отвернулся, некоторое время молчал, затем тихо сказал: — Очень многое. Раньше мы все время устраивали во дворце празднество. Вернее, устраивали сразу несколько торжеств. На площади для горожан одно, во дворце для меня — другое. И отец всегда старался чем-то меня порадовать. Пока я был ребенком, у меня было все: фейерверки, шикарные подарки, прогулки. Помню, однажды… Ничего, что я рассказываю? Вайш кивнула. — Мне очень интерес-сно. — Однажды мы отмечали праздник на побережье, с кораблей запускали фейерверки над морем. Это было так прекрасно, до сих пор помню это чувство, когда простор моря, а в темном небе эти огни. Их на все семь королевств видно было, должно быть. Артас потом написал… — он снова прервался. — Прости, я совсем расклеился. — Тебе ж-шаль тех фейерверков или Артас-са? — Артаса, — тихо ответил Кель. — И себя. Мы должны были быть королями, Вайш. Мы учились писать друг другу торжественные послания, он постоянно делал ошибки в паре первых строк, никак не мог понять, что не надо писать "ваше эльфийское величество". Мне жаль того мальчика. Мне жаль моих друзей, которых я не увижу. Я хочу снова обнять Лортиса, который притащил бы мне очередной меч в коллекцию. Хочу, чтобы Роммат пек праздничное печенье, а повара потом втихомолку ругались бы на рассыпанную муку и разведенный магией огонь, который закоптил противень. Хочу, чтобы Таль сидел в углу и играл с игрушечными котами. Хочу, чтобы со мной были брат и отец… Я ведь так его ненавидел, как мне казалось… — Отц-са? Кель кивнул. — Мы с ним как-то незаметно стали друг другу чужими, ну или мне так казалось. А сейчас я бы все на свете отдал, чтобы снова получить от него в подарок чернильницу. — Я тоже все бы отдал, чтобы получить от брата вместо подарка нотацию. Кель и Вайш вздрогнули, обернулись на вошедшего Иллидана. — Лорд… — Не надо, Кель. Вайш в курсе наших отношений. Нага слегка смущенно хмыкнула, затем направилась к дверям. — Не уходи, — попросил Кель. — Расскажи, как это было у вас? — Прош-шлого не вернуть, Кель, з-сачем? — Мне легче, — сказал принц. — Мне становится легче, когда я рассказываю о своем прошлом, вспоминаю разные мелочи. Может быть, тебе тоже станет. — Она была прекрас-сна… Моя королева… С-соверш-шенные очертания ее тела под праз-сдничным платьем. Это вс-се, что я помню. Мы не наряж-шали никаких деревьев, да и не ос-собенно праз-сдновали с-смену года. С-смену с-столетий раз-све что. На длинных с-столах было с-столько еды, а в воз-сдухе вис-сели лунные фонарики, — оживилась Вайш. — С-серебряные шары, мягко мерцавш-шие, их развеш-шивали на длинных цепочках по всему з-салу. А еще маги делали такие милые уз-соры в воз-сдухе под потолком, они переливалис-сь. — А мы обычно ходили гулять в этот день, в Сурамаре бесплатно разливали вино, — вспомнил Иллидан. — Фарион никогда не любил эту традицию. — Потому что вы слишком много пили, а домой тащить вас приходилось именно ему? — серьезно спросил Кель, уголки губ которого подрагивали. — Ничего я не пил, — притворно возмутился Иллидан и гулко захохотал. Кель с Вайш тоже рассмеялись, вспоминая какие-то мелочи и наперебой ими делясь. — Гирлянды на стене… — У меня было проз-срачное короткое платье… — Я впервые выпил вина… — На чаш-шах были вычеканены виноградные лоз-сы… Иллидан слушал, улыбаясь, не перебивал, любовался всполохами магии, сопровождавшими жестикуляцию. Потом за окном что-то гулко грохнуло, Вайш схватилась за лук, Кель забормотал заклинания. — Тише-тише, — Иллидан обнял обоих за плечи. — Идемте. Это сигнал к началу. — Началу чего? — Увидите. Во дворе было шумно и ослепительно ярко, эльфы и наги сновали повсюду, переговариваясь. Длинные столы, уставленные невесть откуда добытыми кушаниями, так и манили к себе узкогорлыми пузатыми кувшинами. Кель ахнул, следом ахнула и Вайш, увидевшая молочно-белые светильники в серебряных оплетках, парящие в воздухе. — Это не все, — загадочно сказал Иллидан. — Надеюсь, небо здесь достаточно темное… Кель вопросительно взглянул на него, уловил кивок и призвал на помощь все свое самообладание, чтобы не сорваться с места и не забегать по двору, разыскивая, куда припрятаны фейерверки. — Но как это вообще могло получиться? — нага не двигалась с места. — Немного магии, три месяца воровства припасов, порядка сорока раз открытого портала. А вообще, Вайш, это просто праздничное чудо. Не задавайся вопросами, просто иди и насладись весельем. Вайш скользнула прочь, в кружок сирен, сразу же о чем-то с ними заговорила. — Я не могу вернуть тебе отца или твое детство, Кель, — голос Иллидана отзывался где-то в самой душе. — Я не могу пригласить сюда твоих друзей. Я не могу даже просить тебя забыть прошлое. У меня даже чернильницы в подарок нет. Но я могу в меру своих сил подарить тебе новые воспоминания о празднике. — Нам… — Что? — Это будут не мои воспоминания, а наши. Иллидан поцеловал его за ухом, никого не стесняясь, затем кивнул на столы. — Идем праздновать. Я даже испек по вашей традиции печенье. Выглядит оно почему-то так, словно его пек слепой демон наощупь, разгромив кухню в процессе. Но оно вкусное. Что скажешь? Кель осмотрел двор, столы и своего любимого полуэльфа. — А что тут скажешь… С праздником!