Твои мысли пахнут ложью

Раньше было тепло. А впрочем, оставшиеся не могут согласиться с этим. Для них всегда была эта холодная, мертвая Зима. Сколько она уже? Год, пять лет, двадцать или с самого момента появления жизни? Оставшиеся потеряли счет во времени, а может его и не было вовсе? Одно они знают точно: они живут для страны. Они работают для страны, едят и спят, чтобы позже работать на страну. Страна для них была всегда, а Человек в маске всегда был идеальным руководителем, руководящим этой идеальной страной. Ибо другие мысли наказуемы. Людей, которые мыслят иначе, называют Лжецами. Любое отклонение от шаблона мыслей—ты Лжец. Последнюю фразу всегда повторяли в утреннем выпуске новостей «Страна сегодня». Кэррон как всегда заваривал ромашковый чай и садился в кресло, смотря идеальные новости об идеальной стране под руководством идеального правителя. Утренний выпуск, впрочем как и все предыдущие, повествовали об идеальной экономике идеальной страны, об поимке и казне Лжецов, и утренней гимнастике, которую всегда игнорил Кэррон. В последнее время в голову Кэррона приходили странные мысли: Если страна идеальная, то почему тогда на улице такой беспредел. Насилие, убийства… Кэррон в страхе махнул головой, чтобы лживая мысль покинула его голову. Он идеальный человек идеальной страны и лживые мотивы Лжецов не одурманят его голову. Все утро Кэррон промывал себе мозги идеальными мыслями, чтоб его не поймал Детектор. Детектор представляет собой летающую конструкцию, быстро сканирующее запас мыслей оставшихся, тем самым вычисляя предателей. Впрочем, идеальная разработка защиты идеальной страны. Когда солнце встало на 45° от земли, Кэррон начал одеваться. Завернулся в черный тулуп и вышел из дому. Погода каждый день была одна и та же. Холодный мороз бил по щекам Кэррона и щекотал холодным воздухом его легкие. Белоснежный снег лежал повсюду, от чего и не было видно машин. Встав напротив горочек снега, Кэррон решил дойти до своей идеальной работы пешком. На улицах было не души. И их можно было понять: мороз не церемонился ни с кем. Как утверждает Правительство, погода, как иммунитет, уничтожает вредные частицы общества. Кэррон был не согласен с этим. На прошлой неделе насмерть замёрз Рей Мидзука, а он был золотым стукачом идеальной страны.В чем заключалась работа стукача? Лжецы все время ищут новых рекрутов, ибо их быстро вычисляет идеальный детектор идеальной страны. Стукач через рекрутов вычисляет организацию и отправляет письмо правительству. Позже их казнят, а идеальная страна будет жить дальше. Кэррон никогда не понимал Лжецов. Зачем выступать против правительства, если оно моментально избавиться от тебя и заменит твоим идеальным клоном? С такими идеальными мыслями он шел до работы, содрогаясь от каждого веяния морозного ветра. Впереди была свалка—главное пристанище бандитов и стукачей, и Лжецов. Кэррон сжал в кармане холодную сталь, проводя по ней своими пальцами. Этот жест всегда успокаивал парня, когда он находился около свалки. Слышны глухие звуки ударов—избиение. Какого-то парня избивают бандиты, а детектор, пролетая над парнем, ссыпит угрозами насчет Камеры мыслей— тюрьмы Лжецов, которым промывают мозги. Как это происходит, Кэррон не знал, но видел людей после нее: идеальных, трудящихся. Или же это их клоны? Кэррон прошел мимо. Нельзя помогать. Дружба запрещена декретом 575 Декретами правительство запрещает те явление, которые представляют угрозу государству. Например эмоции и секс были запрещены еще в самых первых десяти декретах. Хотя какой секс, если жители идеальной страны все одного пола? В запрещенной литературе, которую устранял Кэррон в Отделе Правды слова, часто упоминалось об втором поле—женском. По описанию это был прекрасный слабый пол, который мог сам воспроизводить себе подобных. Но, как можно быть спокойными за то, что этот человек будет идеальным, если гены наследуются случайно? Вероятно, этот пол и истребили, но в школах учили его, что всегда был единый пол. Но на последней казни, которую посетил Кэррон, Лжец кричал и обвинял Правительство в смерти сестры. Кэррон потряс головой. Он—Лжец, никакого женского пола не было никогда. Всегда новые люди программировались в Отделе Личностей. Страна всегда заботится о них и будет заботиться. Дойдя до работы, Кэррон снял свой тулуп и отдал его в гардероб. Далее последовала недолгая процедура, где устанавливалась его личность. Получив пропуск, он последовал на двенадцатый этаж. Его сразу встретил плакат, который он читал каждый день:«Жги лживую литературу!» Красивые золотые прописные буквы переливались от слабого света, проникающего через маленькую щель, которую не смогли закрыть жалюзи. Дойдя до своего кабинета, он начал рыться по карманам в поисках пропуска. Как только его руки нащупали пластиковую карточку, Кэррон достал ее и приложил к замку. Дверь открылась и он последовал в кабинет. Кабинет его был небольшим. Деревянный стол и стул, которые соответствовали требованиям С1, ветхий шкаф и тумбочка— все это входило в стандартный набор сотрудника Министерства. Сам же Кэррон принес из дома кактус и полосатый ковер, дабы разрядить давящую обстановку кабинета. Сняв свой тулуп, он спрятал его в шкафу и приступил к работе. Работа у Кэррона идеальная, впрочем как у любого в идеальной стране. Кэррон работал с запрещенными книгами, переписывая черные слова лжецов. Но в последнее время и он сам с азартом и интересом читал литературу Лжецов: Достоевского, Шекспира, Булгакова. Его заинтересовала модель того мира, которая была описана в их книгах. К удивлению, она была очень похожа одна на другую. В своем дневнике он строил эту модель, словно складывая сложный пазл. И сегодня картинка пополнится несколькими кусочками— Кэррон принялся изучать Быкова и Мележа. Взяв кусок шоколадозаменителя, который нес вкусное название «Сладкоежка». Впрочем, кроме названия, ничего больше в нем сладкого и не было. Кэррон снова погрузился в ту модель мира, оставляя пометки в своем дневнике. На середине он обнаружил незнакомые для себя слова: колядки, сватовство, Рождество. Он обвел их в кружочки и отложил дневник. Голова кипела от новых лжезнаний, но таких интересных. Неужели все эти писатели когда-то собрались вместе, придумали ту модель мира и описали ее? Возможно, за это они и поплатились жизнью, ибо модель мира одна и только одна. Но, почему в столь разных книгах, где сюжет везде неповторим и оригинален, одна и таже модель мира. И таких книг сотни, а то и тысячи. А про идеальную модель идеальной страны пара десятков книг? « Все просто, книг мало, потому что они идеальные»—закончил свои мысли Кэррон и закинул в рот «Сладкоежку». —Господи, такая гадость, —фыркнул он и закрыл глаза. До конца рабочего дня два часа. Через два часа Кэррон придет домой, выпьет ромашковый чай и ляжет спать. И так будет завтра, послезавтра, каждую неделю, год. Всегда.