S.O.S.

— Мы можем поговорить? — Да, я и сам думал, что нужно обсудить с тобой пару моментов. Поэтому начинай. — Я не знаю, с чего именно начинать... Мне вдруг стало темно и невозможно холодно, будто в моем мире выключили солнце. Я вижу, как оно светит за окном, чувствую лучи на своей коже, но мне не становится ни ярче, ни теплее. И так уже долгое время. — Самоубеждение не пробовал? — Пробовал, конечно. Часами рассказывал себе, что это лишь неполадки восприятия, что на самом деле мне жарко и глаза слепит. Только не выходит: внутри-то пусто. Все эмоции сжались в плотный ком и замерли под диафрагмой. — Совсем ничего не чувствуешь? — Потерянность. Еще вчера я отдавал всего себя любимому делу, что-то делал, ощущал легкость и подъем. Но сегодня я не понимаю, зачем все это. Как можно что-то делать, если нет сил и желания подняться с места. По мне невидимый каток проехал, а водитель так и оставил меня распластанным по асфальту. — Неужели не видишь, что ты и есть водитель этого катка? — О чем ты? Собеседник долго молчал, словно его и не было тут вовсе. И тогда мужчина продолжил: — Послушай, я чувствую, что ослаб. Это не физическая слабость, а моральная. Как будто какой-то энергетический вампир за ночь выпил все, что я копил годами: все мои планы, мечты, цели... Я больше ничего не хочу, понимаешь? Вчера хотел, но прошли сутки, и всего этого как не бывало. Я помню все это, прокручиваю в мыслях. Только уже не ощущаю отклика души. Снова тишина в ответ. Мужчина закрыл глаза и прислушался к собеседнику, предполагая, что тому просто надо подумать над ответом. Тянулись минуты, а голоса так никто и не подал. — Я не понимаю, что ты хотел сказать этим: «Ты водитель катка». Как я могу раздавливать сам себя? Как могу находиться в двух позициях одновременно? Это же бред какой-то. — Не бред. Диалог вновь утонул в пустоте.

***

— Я сказал все, что хотел. Теперь твоя очередь. — У меня нет новостей, которые бы могли стать для тебя новыми. Ты просто их забыл, а я хочу напомнить. — О чем? — О том, что раньше двигало тобой. Очевидно, ты не помнишь, с чем были связаны твои планы, мечты, ради чего ты достигал своих целей, тянулся к солнцу. Ты потерял одну важную мысль, которая держала тебя на плаву, а с ней ушло и тепло, и солнце. Хочешь ли ты, чтобы я возвратил тебе ее? Все будет далеко не так, как раньше, но это заставит тебя жить. — И если я пожалею, то ничего уже не изменить? — Нет. Либо болото неведения, либо глубокий океан правды, в котором – не буду скрывать – можно утопиться. Мужчина задумался, но уже через секунду понял, что мыслей нет совсем. Как и желания думать. — Говори. Мне терять нечего. — Ты жил идеей, что делаешь это для кого-то. Переступая через себя, через боль и нежелание, ты шел вперед. Уже без веры и надежды на чудо, по привычке и тупой привязанности. Шел. Медленно, с трудом. Тебя манили ложь и страх. Ты ведь помнишь, как давил чувство самосохранения, не обращая внимания, что это никому не нужно? — Казалось, что нужно... — Лишь казалось. На деле ты шел в пустой туннель, где нет прежних чувств и ориентиров. Только темнота и холод. Только твое тело, размазанное по асфальту катком... — Который я сам привез. — Который ты сам привез. И вот, будучи выброшенным на помойку жизни, что ты можешь сказать? Что эмоции прячутся от тебя, потому что ты сам гнал их прочь, концентрируясь не на себе, а на ком-то другом. Разве это кто-то ценил? — Никогда. Что бы я не делал, это всегда уничтожали. — От этого надо избавиться. Полюби то, что ты делаешь. Научись делать все для себя, а не для кого-то. Все равно тебя не поймут. Ты слышишь меня? Я знаю тебя лучше, чем кто-либо. И мне нет выгоды от тебя. Разве что проблем только больше, потому что я – часть тебя. — Ты всегда знаешь ответы на все мои вопросы. — Но ты так редко меня слушаешь!

***

В полной темноте гостиной мужчина открыл глаза и постарался оглядеться. Собеседника нигде не было. Хотя, собственно, и не должно было быть. Его просто не существовало в этом мире. Зато он был там, в голове мужчины и всегда отдавался в ушах. Давал советы и помогал разобраться в себе. Сумасшествие или нет – он не мог разобраться в этом сам, но каждый раз пара четких фраз, сказанных собственным голосом, оказывали куда более действенный эффект, чем речи близких. Это была его другая личность, которая просто учила жить и не терять себя.