Одеть по зиме

      То, что Юрка от природы немного глуповат, Отабек понял, когда увидел его в двадцатиградусный мороз в легкой, осенней куртке нараспашку, джинсах с подворотами и в мокрых кедах, утопающих в снегу. Сам Алтын в тот момент был в огромном теплом пуховике, трижды обмотанным вокруг шеи шарфе и теплых меховых ботинках. А под курткой еще и шерстяной свитер был. На Юре была лишь хлопковая толстовка. Весь красный и дрожащий от мороза он рьяно убеждал Отабека, что нихера ему не холодно. И это вы, южане, постоянно мерзнете, мне норм. А сам потом трясся на остановке, потирая покрасневшие шершавые руки. На укоризненные взгляды он не реагировал, все попытки серьезно поговорить пропускал мимо ушей, либо чуть ли не кидался на Отабека с протестами. И ведь не заболевал, ходя так.       Честно говоря, Отабеку было даже холодно смотреть на Юру.       Идея решения этой проблемы пришла сама собой. Когда Отабек заметил, что Юра любит таскать его футболки и носить их. Это было своеобразное проявление нежности и привязанности с его стороны. Да и в самом Алтыне просыпалось какое-то приятное чувство собственничества, когда он видел возлюбленного в своих вещах. Он довольно улыбался в кружку и краем глаза наблюдал за рассекающим по кухне Юрой. Тот бодро чем-то шуршал, что-то доставал и что-то сооружал. И все в его, отабековой, футболке. Она была велика Юре и время от времени слезала то с одного, то с другого плеча.       Поэтому собираясь в очередной раз на прогулку по заснеженному и холодному Петербургу, Алтын просто накинул на Юру свой шарф. Плисецкий удивленно посмотрел сначала на шарф, потом на Отабека. Алтын кивнул себе и хорошенько замотал сопротивляющегося Юру, так, что видно было только глаза и макушку.       — Тебе идет, — бросил Отабек и потащил мальчишку на улицу, чтобы затащить в ближайшее кафе, потому что он мерзнет, хоть и не признается.       Юра тащился за Отабеком, украдкой вдыхая приятный аромат шарфа. Он пах Отабеком, и в нем было тепло. Не только от жгучих морозов защищал, но и на душе разливалось приятное тепло. Юра не стал отказываться от шарфа, и тот незаметно полностью перешел в пользование Плисецкого.       Когда Алтын предложил купить Юре новую зимнюю куртку, тот начал возмущаться, мол, и его хорошая, да и денег нет, и вообще, чего это ты. На новый шерстяной свитер он тоже не согласился. Отабек пожав плечами, купил свитер себе. Ужасный шерстяной свитер с тигром. Как раз во вкусе Плисецкого. Долго ждать не пришлось. Спустя пару дней, когда в доме внезапно отключили отопление, а старенький радиатор грел не особо, Юра появился перед Алтыном в его свитере с тигром. Он был немного ему большеват, но смотрелся намного лучше, чем на самом Отабеке. Алтын удовлетворённо кивнул и предложил Юре горячего чая.       Потом, когда отопление включают, он говорит, что Юра может оставить свитер себе, и тот смотрит на него блестящими, не верящими глазами. Юра не любит шерстяные вещи, но принадлежность вещи Отабеку и тигр все решают.       Дальше намного труднее. Если шарф, свитер, ну и, в принципе, шапку Отабек может всучить ему свои (к слову, шапка на Юре смотрится до одури комично, вечно слезает на глаза и закрывает Юре все лицо), то с остальным приходится повозиться. Заставить Юру сделать что-то против его воли практически невозможно (только если это не касается фигурного катания, там все-таки приходится слушать тренера). А заставить Плисецкого купить новую куртку, когда и старая еще «норм, Бека, отстань», нереально. Он лишь упирается и кричит, что не холодно. Не холодно! И дальше трясется на морозе. Поэтому в один прекрасный день, пока Юра сладко спит с утра, Отабек уходит в магазин. А возвращается с огромным пакетом и буквально кидает им в Юру.       — Это еще что? — орет Плисецкий, разглядывая огромный пуховик.       — Твоя новая куртка, — с максимальным спокойствием заявляет Алтын.       Юра бесится. Юра кричит. Его куртка нормальная. Еще пару лет носить можно, а это надо вернуть. Отабек крепко хватает его за плечи и, смотря прямо в глаза, говорит:       — Это подарок. От меня. Я обижусь, если ты не будешь его носить.       И Юра замирает. Краснеет. Ну и носит. Это же подарок от Отабека.       С джинсами все происходит само собой. Они шатаются по торговому центру. Юра теперь в огромном пуховике и похож на колобка. О чем не забывает,не переставая, ворчать, мол, он так тупо выглядит. А Отабек умиляется. Потому что Юра до безумия очарователен.       Вставки с леопардовым принтом решают все, и Юрка сразу же бежит мерить джинсы. Он довольный покупает их, а дома обнаруживает совсем не то, что ожидал. Там простые черные джинсы, без его любимых леопардовых вставок. Зато утепленные. Юра кидается с кулаками на Отабека. Он обижен на Алтына еще пару дней, не разговаривая с ним и даже не смотря в его сторону, но джинсы надевает.       С кедами Отабек поступает проще. Он просто выкидывает их, пока Юра не видит. Плисецкий оставляет еще пару синяков на его теле за это и, надев позорные старые дедушкины ботинки, поддев под них три пары шерстяных носков, чтоб не спадали, надувшись, идет вслед за Отабеком в обувной. Он порывается купить очередные кеды, но Алтын каким-то чудом отыскивает ботинки с тигровым окрасом, и Юра уже сам хочет такие.       Теперь у Юрки есть теплый пуховик, ботинки на меху, шерстяной свитер, шапка, шарф и утепленные джинсы. На новый год Отабек подговаривает Николая подарить внуку варежки.       И теперь Юра одет по зиме. Отабек облегченно вздыхает. И на душе за непутевого Юрку спокойно.