Obsession

— Какие скулы… — Повторяешься. Ирэн Адлер знала, почему вовлекла в эту безрассудную игру того, кто менее всего для неё подходил. Когда сотни высокопоставленных персон готовы припасть к твоему колену по одному движению руки, это приедается. Министры, послы, чиновники — они мелькали перед её глазами изо дня в день, будучи связанными, подвешенными, униженными, молящими о пощаде и совсем одинаковыми. Но этот вечер должен был отличаться ото всех других, в первую очередь тем, что её клиенты передавали контроль над ситуацией добровольно, а здесь ради этого придётся применить все своё мастерство. — Ты пришёл ко мне, Шерлок. Сам, по приглашению, безо всяких условий, это можно назвать комплиментом? — она захлопнула дверцы огромного шкафа и обернулась к нему, облачённая в полупрозрачную кружевную сорочку. — Данью отсутствию выбора. Он стоял у входа в комнату, прислонившись плечом к дверному косяку. Снять пальто, как советовала ему девушка-помощница у порога, он отказался, потому их внешний вид создавал странный контраст. — Только не говори мне, что у лучшего британского детектива недостаток в поклонницах, — тихо усмехнулась Ирэн, щелчком пальцев выключая самую большую лампу в комнате. Гореть остались лишь несколько тусклых бра по разным стенам, создавая лёгкий полумрак. — Под отсутствием выбора, — тот закатил глаза, — я имел в виду недостаток персон, интеллект которых хотя бы сколько-нибудь превышает планку среднестатистического… — Вина? — перебила женщина, в чьих руках непонятно откуда появился бокал с бордовой жидкостью. Подойдя на расстояние нескольких шагов, она с испытующим взглядом протянула его своему гостю, открыто наблюдая за его реакцией. — Я не настолько опрометчив, — он скептически осмотрел бокал и не сделал ни единого движения, чтобы забрать его из её рук, а вместо этого оглянулся по сторонам, отмечая незначительные детали помещения. Здесь все приготовили к его приходу: минимум вещей, которые могли бы сказать о владелице больше, чем ей того хотелось. Атмосфера располагала к негромкой беседе, в какой-то мере она даже была интимной. — Я полагал, приглашение на ужин выглядит иначе. — Серьёзно? Неужели, — ещё несколько секунд она держала бокал в протянутой руке, а затем поднесла его к своим губам и сделала несколько глотков, — нерационально считать, что тебя решила чем-то опоить женщина, которой ты спас жизнь. Это как минимум похоже на признак одного неприятного психического расстройства. Но ответь, зная мою репутацию, ты был уверен, что идёшь на ужин? — это было произнесено несколько разочарованно. — Я ещё пару недель назад прямо заявила о своём намерении, ты не мог не принять это во внимание. — Намерении? — он во второй раз так же безразлично отверг бокал, который ему был протянут, и в результате этот бокал отправился на столик у зеркала. Ирэн оставила его вопрос без ответа. Она сделала ещё пару шагов, явно наслаждаясь стуком собственных каблуков, и оказалась совсем близко. Её понятия о рамках допустимого отличались от общепринятых, как и о личном пространстве, и, скользя кончиками пальцев по воротнику его пальто снизу вверх, она не допустила ни единой мысли о том, что этот жест может быть воспринят как угодно. — Интеллект — вот что теперь сексуально. А в сочетании с такими скулами он может ненароком свести с ума. Игра была начата, и Ирэн ждала реакции, невольно проводя параллель со своими последними сессиями. Любой из её клиентов после такой фразы был бы готов на многое, но единственное, что вызвала она сейчас, — лёгкая усмешка краешками губ. — Свести с ума доминантку? Абсурд. — Именно. Ирэн прошептала последнее слово, проводя кончиками ногтей по его щеке, переместила пальцы на затылок, вплетая их в волосы, и потянула на себя, вынуждая наклонить голову. Близко, но так, чтобы хорошо видеть его глаза. — Я говорила о своём намерении, Шерлок Холмс. Я стану твоей одержимостью. Не той фальшивой манией, связанной с наркотиками, о которой говорят все вокруг, а настоящим наваждением. — Как самонадеянно. — И небезосновательно, — после долгого взгляда она прикрыла глаза и прошептала, не касаясь, но опаляя его губы тёплым дыханием, — я знаю, как думают люди, знаю, чего они хотят. И даже мысли великого Шерлока Холмса — не такая трудная загадка, как кажется со стороны. То, что Шерлок практически не реагировал на её попытки, оказывало влияние на самолюбие, но она была занята этим всего минуту и явно не собиралась отступать. Чем невозмутимее клиент, тем до большей степени безумия может довести его размеренная провокация. — Блеф, — сказал тот тихо, позволяя ей положить свою руку на её талию, но при этом скептически изогнул бровь. — Это удел тех, кто неспособен поразить правдой. Тусклое освещение выгодно подчеркивало черты её лица, особенно выделяя губы. Ирэн знала свои преимущества: какое воздействие может оказать мимолетное покусывание или момент, когда кончик языка обводит контур верхней губы, неприметно, будто невзначай. Но с Шерлоком это тайное оружие обернулось провалом. — Ум — вот что сексуальнее, — повторил он практически в её манере, взглянув на губы, но потом вновь поймал её взгляд, — удиви меня. — Тебе никогда не говорили о том, что ты мог бы стать моделью? Подумать только, — ладонь вновь прошлась по его щеке до подбородка. — Удиви. Меня. Мысленно она едва ли не зарычала. Любой — абсолютно любой — из её посетителей заплатил бы огромные суммы, опустись она до того, чтобы делать клиентам комплименты, а Шерлок этого будто не замечал. Ум — вот что ему было интересно и ради чего он появился здесь. Точка преткновения, фактор, завлекший их обоих. Он хотел наглядной демонстрации, и у неё не было поводов не удовлетворить его… — …маленький каприз? — Не лучшее определение. Это была даже не игра — дуэль. Словесная, интеллектуальная, волевая, лишённая рациональных причин, но отягощенная множеством последствий. Одному из них придётся проиграть, и для Шерлока это означало бы крушение убеждений, а для неё — удар по самооценке. Понимание этого добавляло особый азарт, подобно тому, как при большой ставке в казино игрок начинает следить за движением шарика с полубезумным видом. Только сейчас на кону была отнюдь не материальная ценность положения. — Больше пятидесяти моих сообщений до этого оставалось без ответа, но сегодня ты явился после первого же. Либо ты действительно заинтересован, либо скука достигла высшего предела, что маловероятно, учитывая текущие расследования, любезно предоставленные тебе Майкрофтом. Значит, личный интерес, — она говорила негромко, но чётко, с видом собственного лёгкого превосходства, не переставая между тем касаться его: шеи, воротника пальто, волос, — и некоторые из жестов не были такими уж невинными. — Но в чем же он заключается? Желай ты исключительно поупражняться в остроумии, гораздо быстрее было бы добраться до брата. Следовательно, что-то тебя заинтересовало, даже понадобилось именно от меня. Что может дать тебе Ирэн Адлер, кроме блестящего интеллекта? Тебя не интересует сексуальность, не привлекает флирт, ты получил все фотографии, которые я могла предоставить. Говоря это, она медленно отходила назад, к постели, застеленной шёлковым покрывалом. Ладонь Шерлока женщина продолжала удерживать на своей талии, завлекая таким образом его следом за собой. — Ответ предельно прост, и мы оба его знаем, — прошептала она ему на ухо, сразу же после этого шумно выдохнув, и в очередной раз её дыхание было слишком ощутимым. — Назови его, — пальцы на её талии слегка сжались, таким образом останавливая передвижение у самого края постели. Ирэн прекрасно знала, что делать дальше. Отточенным, почти ювелирным движением она поменяла их местами, практически прокрутив его на месте, так, чтобы спиной к постели стоял уже Шерлок, а в следующий миг толкнула, заставляя упасть на покрывало. Когда он сидел — она была выше. Формальность, но какая воодушевляющая, будто сейчас их позиции окончательно распределены. — Риск, — медленно, глядя на него сверху вниз, она опустила руки на его плечи, — он тебя заводит, но ты не боишься его. Hе боишься проиграть мне, Шерлок, потому что уже проиграл однажды, — её голос звучал уверенно и низко. — О чем ты говоришь? — он прищурился, по-прежнему не проявляя никаких эмоций. — О моём спасении, ты и сам понимаешь. Едва ли такой риск можно оправдать скукой, — Ирэн устроила колено на постели между его ног, приближаясь настолько, что ещё бы миллиметр — и ему передалось бы тепло её тела. Она склонилась к его шее и коснулась кожи: вначале почти невесомо, а затем резко втягивая губами и даже проходясь зубами по тому же месту. И отклонилась, любуясь результатом — тёмным засосом, который, вероятно, скрыть будет непросто. — Мне по душе сложности, это было неплохим развлечением. — Опасность ради опасности, — усмехнулась женщина, срывая пальто с его плеч резким движением рук и даже стягивая рукава, — рискнуть для спасения, чтобы рискнуть снова, на равных. О, это было так похоже на любого из моих фаворитов: поставить на кон положение ради того, чтобы проверить свою же выносливость. — Это выходит за рамки, — ответил он, когда Ирэн зубами расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. — Твои? Мне так жаль, Шерлок, — сочувственно ответила она, проходясь подушечками пальцев по открывшейся коже, — я намерена иметь тебя прямо здесь, предварительно стянув твои руки грубой веревкой. — Самоуверенность, — хмыкнул он, пристально вглядываясь в её лицо, отмечая мелкие изменения. — Обоснованная, помнишь? Ты делаешь вид, что тебя не интересует моё тело, но это не так. Я чувствую, каких усилий тебе стоит продолжать смотреть в мои глаза, а не перевести взгляд на грудь. Затем ниже, прослеживая каждый сантиметр кожи, скрытой за тканью. Глупо противиться собственным желаниям, Шерлок, сделай это. Опусти взгляд, — она вновь взяла в руку его ладонь и положила её на свой живот, затем медленно провела вверх, неотрывно следя за его реакцией. — Привычные жесты, отточенные движения, — интимным его голос не был даже отчасти, скорее твёрдым и повседневным, — помутнение разума на фоне образа спасителя. Уверен, ты сможешь перебрать в голове все самые остроумные выводы из этих аргументов и выбрать наиболее подходящий. Я бы предпочёл тот, который связан с излишней эмоциональностью, деструктивно сказывающейся на рациональном мышлении. — Да заткнись ты, — она заставила его замолчать самым простым способом — впилась губами в его губы, чтобы оставить несколько укусов, перемежающихся с довольно нежными прикосновениями. Обвивая руками его шею, Ирэн думала о том, что против этого он устоять не сумеет, а уже через секунду была опрокинута спиной на кровать. — Ты не учла одну важную вещь, — произнёс Шерлок, поймав её ошеломленный взгляд. — Какую именно? Коротко взглянув на нее, лежащую на постели в одной сорочке, явно растерянную и на мгновение утратившую свою королевскую осанку, он усмехнулся с тенью превосходства. — Я не твой клиент. Шерлок не оглянулся, когда покидал эту комнату. С ярким следом на шее, в расстегнутой сверху рубашке и с беспристрастным взглядом, который перед этой женщиной ни на гран не мог быть компрометирующим. Ирэн, прикрыв на выдохе глаза, крепко сжала в кулак покрывало постели, прошептав что-то невразумительное, а через миг отпустила и вернула своему лицу прежнюю надменную улыбку. Она подошла к зеркалу, взяла оттуда прежний бокал с вином и, сделав глубокий глоток, подошла к окну. С этого ракурса было хорошо видно, как Шерлок, прислонившись на мгновение к одной из оград крыльца, прикрыл глаза, проводя пальцами по своей шее, где тёмный след останется как минимум на несколько дней. — Ты проиграешь мне, — прошептала Ирен, наблюдая за ним через стекло, и самодовольно усмехнулась. — Я стану твоей одержимостью. Через несколько часов, смыв макияж и устроившись в мягкой постели, она набрала короткое сообщение, текст которого был продуман до последнего слова: «До скорой встречи, мистер Холмс. Сожалею, моя металлическая ограда была наверняка холодной, особенно сквозь тонкую рубашку. И. А». Лежащее на столике около зеркала тёмное пальто внушало уверенность в том, что попрощались они ненадолго. Едва отправив сообщение, Ирэн отвернулась в сторону, накрывшись одеялом почти полностью, и постаралась уснуть как можно скорее: слишком явственным был соблазн встать и ещё раз прикоснуться к грубой ткани пальто, хранящей аромат своего владельца. В дуэли с Шерлоком Холмсом влюбленность — непозволительная ошибка. А при случае она может стать даже роковой.