В конце концов, раз и навсегда

В конце концов, раз и навсегда. Она была хороша. Черт возьми, как же она была хороша! Джеймс потер затекшую шею, прищурил глаза, спасая зрачки от яркого солнечного света. В самый неподходящий момент солнце начало беспощадно печь, так что хотелось спрятаться куда-нибудь и не выходить до самого заката. Но спрятаться было нельзя. Солнце... Когда он в последний раз видел Солнце? Не те чужие, холодные звезды, вокруг которых обращаются такие же чужие планеты и миры, которые он и прочие земляне по старой привычке именовали словом "солнце", а то, настоящее земное светило, которое называется Солнцем с большой буквы, которое согревает и освещает его родину. Для каждого человека, даже если он родился на Феросе, Мендуаре или Иден Прайм, никогда не будет существовать другого солнца, кроме этого желтого кругляшка на небосклоне, который заставляет глаза слезиться, стоит на него посмотреть. - ...мы никогда не сможем забыть... Слова оратора проходили мимо ума Джеймса, он равнодушно пропускал их сквозь себя. Пустая шелуха и пафосные речи, бросаемые на ветер. Никакие слова не смогут передать то, что творится сейчас в душе каждого из присутствующих. Слегка потянув плечи, облепленные буграми мускулов, Вега принялся изучать собравшихся. Люди стояли тесным полукругом, окружив два лакированных дубовых гроба, бессовестно-празднично сияющих на солнце. Джеймс скрипнул зубами. Минуло уже много времени, но даже теперь, когда затянулись физические и начали затягиваться моральные раны, любое воспоминание резало жестокой болью, от которой на глазах прожженного солдата становилось поразительно влажно. - ...их подвиг пройдет сквозь века... Два тела со скрещенными на груди руками смотрели в небо закрытыми глазами из своих мягких, обитых внутри бархатом, гробов, призванных стать их последним пристанищем. Из-за тотальной разрухи на Цитадели и Земле приступить к похоронам сразу же было невозможно, так что врачам наверняка пришлось обработать чем-то тела, чтобы они избежали разложения. Джеймс, прищурившись, всматривался в бледное, без кровинки, лицо своего коммандера, и даже после смерти сохранивший смуглый цвет профиль Андерсона. - ...эти люди пожертвовали своими жизнями ради спасения галактики... «Где эта грань между живым человеком и грудой мяса в деревянном ящике? - думал Джеймс. - Как глупо и.…». Он привык к смерти, привык с каменным лицом отнимать жизни и видеть, как отдают их товарищи по оружию, но сегодня его глаза предательски щипало, а нижняя губа начинала подло подрагивать, словно у ребенка, у которого отобрали игрушку. - ...никто не внес большего вклада в эту победу и объединение всех рас перед лицом угрозы... Все собравшиеся молчали. Не пробегал по толпе людей, кроганов, кварианцев, турианцев и саларианцев типичный для большого собрания легкий шепоток, лишь изредка кто-то покашливал или поскрипывала броня переминающегося с ноги на ногу крогана. Экипажу «Нормандии» было отдано почетное место прямо напротив гробов и ораторской трибуны, так что говорящий, казалось, обращался напрямую к ним. Справа от себя Джеймс видел Эшли с печатью угрюмости на лице, слева напряженно сопел инженер Донелли. А на шаг впереди всех стояла Тали'Зора, опустив руки и безвольно наклонив голову, и лишь изредка было слышно, как воздух шумно втягивается через фильтры маски. Глядя ей в спину, Вега не переставал думать, как хороша ее фигура даже по меркам землян. "У командора был превосходный вкус", - мелькнуло в его голове, и он тут же устыдился этой мысли, такой будничной и пошлой, никак не вписывающейся в мрачную торжественность момента. - ...мы сделаем все, чтобы наши дети, внуки и далекие потомки не забыли имен героических командора Шепарда и адмирала Дэвида Андерсона, которые не пожалели своих жизней ради устранения угрозы уничтожения всех органических существ, - завершила речь саларианская далатресса, выжидающе глядя на собравшихся. Такая же тишина. Не слышно было ни апплодисментов, ни одобрительного гула, всегда сопровождающего удачную речь, лишь Тали снова втянула воздух в легкие, еще шумнее, чем обычно. Джеймс посмотрел на тех, кто стояли у трибуны. Урднот Рив нервно переминался с ноги на ногу, мотал огромной башкой из стороны в сторону, словно отгонял мух, и, казалось, совершенно не был озабочен происходящим. Советница от азари, уже прочитавшая заготовленную заранее душещипательную речь, глядела холодно и равнодушно. Встретившись с ней глазами, Вега невольно отвел взгляд. Турианский Примарх выглядел так, будто всю неделю перетаскивал стальные балки на спине, взгляд был истощенным и измученным, как будто что-то тревожило его глубоко в душе. Адмирал Хаккет выглядел как всегда бодрым и подтянутым, но даже в его взгляде Вега читал тревогу и неуверенность. Изредка его изуродованное шрамом лицо дергалось, словно у эпилептика, и в эти моменты Джеймсу становилось не по себе. - Огромное спасибо саларианской далатрессе за очень нужные и важные слова, - проговорил Хаккет. Адмирал и далатресса обменялись легкими поклонами признательности: человек - воздушным и галантным, саларианка - угловатым и неуклюжим. - Мы солидарны с людьми в их трауре, - хрипло проговорила она. - Товарищи, - Хаккет обернулся к присутствующим, и в толпу сразу повеяло железной волей и опытом старого, закаленного в боях волка. Джеймс невольно вытянулся в струнку. Хаккет всегда вызывал у него уважение. Честно говоря, Вега ненавидел штабных офицеров, считая их ни на что не годными трутнями, способными лишь сидеть в мягком кресле и бегать пальцами по клавиатуре, но Хаккет - дело другое. Само лицо его говорило, что этот человек отнюдь не случайно занимает столь высокий пост, и что не одно сражение было им пройдено, причем не без потерь. «Наверно, еще с турианцами воевал», - восхищенно подумал Джеймс, глядя на подтянутую фигуру адмирала. - Товарищи, - повторил Хаккет, - я не могу передать вам всю горечь потери, которую каждый из нас испытывает в эти дни. Шепард сделал для нас больше, чем могли сделать мы сами, стал для нас... Адмирал запнулся. Вновь стало слышно, как воздух с шипением проходит через фильтры в маске Тали. На секунду Джеймсу показалось, что вот-вот бриллиантовая капелька сорвется с уголка глаза Хаккета и побежит по небритой щеке, но тот продолжил: - Он стал для нас символом надежды и спасения, самоотдачи и самопожертвования. Он был первым, кто еще в 2183 году всерьез говорил об угрозе вторжения, и продолжал настаивать на своем, даже когда против него обратился Совет. Лишь благодаря его упорству и усилиям мы смогли выиграть эту войну. Адмирал Андерсон был тем человеком, который с самого начала поддерживал Шепарда, боролся с угрозой, не жалея своей жизни. Лишь благодаря его усилиям Земля не превратилась в выжженную пустыню и у нас сохранялась надежда. Эшли еле слышно всхлипнула. «Началось», - подумал Джеймс. - Решением высшего военного руководства Альянса коммандер Шепард удостаивается вручения ордена Звезды Терры и присвоения внеочередного звания адмирала посмертно. Тишина. Джеймсу показалось, что плечи Тали начали мелко-мелко дрожать. - Другим решением руководства павшие герои получат мемориал в центре Ванкувера, возле которого будут захоронены их тела, а также учреждается благотворительный фонд имени адмирала Андерсона и адмирала Шепарда, призванный помочь инвалидам и сиротам войны. Снова тишина. Хаккет окинул собравшихся пристальным взглядом. - Прямо сейчас тела героев будут перенесены к месту, где заложен фундамент будущего мемориала для последнего прощания и последующего захоронения. Под какую-то унылую траурную музыку началось шевеление. Джеймс, хрустнув суставами, поймал среди своих товарищей по кораблю взгляд Гарруса, вопросительно повел бровью. Турианец кивнул. Выбравшись из строя, они направились к гробам, чтобы лично доставить товарищей к месту их вечного упокоения. Гаррус, несмотря на чрезмерную худобу, которая свойственна всем турианцам, был крепким малым, в чем Вега убеждался не раз. Заняв свое место у угла гроба с телом коммандера, он ждал, когда Джеймс, Доннели и Эшли займут свои места с других сторон, чтобы проводить своего командира в последний путь. Лейтенант был уже готов ухватиться за ручку, но его опередила Тали. Неровной походкой девушка приблизилась и ухватилась трехпалыми руками за ручку гроба. Эшли нахмурила лоб, Гаррус покачал головой. - Не надо, - тихо произнес он. - Оставь. - Нет, - отрезала та. Джеймс переглянулся с турианцем. Гаррус пожал плечами и ухватился за свою ручку. Вега, не желая оставаться в стороне, жестом попросил Эшли уступить ему место. - Я справлюсь, - фыркнула она. Запах алкоголя, пускай и слабый, достиг его ноздрей. - Можешь воспользоваться своим правом Спектра и освободиться от тяжелой работы, -попытался пошутить Джеймс. - Для переноски тяжестей у вас есть громилы вроде меня. Синхронным рывком они подняли гроб и взвалили на плечи. Весил он не очень много: Джеймс, привыкший к нагрузкам, даже не ощутил тяжести. Пожалуй, он смог бы оттащить его даже вдвоем с Гаррусом. Слева от него шагал Доннели, тоже не испытывая никакого напряжения, но идущая впереди Тали регулярно оступалась и пошатывалась, прогнувшись под тяжестью гроба. Джеймс покачал головой. - Бедняжка, - прошептал Доннели. - Тяжело ей, наверное. Джеймс сделал вид, что ничего не слышал. Им всем сейчас было не легче. Эшли тоже пошатывалась, но тяжело было понять, была ли причиной этому бессонная ночь в слезах, или турианский бренди, или все это в равных пропорциях. Джеймс неодобрительно покачал головой. Он уже раньше видел людей, пытающихся утопить свою тоску в виски, бренди и ринколе, напиваясь до потери сознания, чтобы потом, когда сознание вернется, снова утопить его в алкоголе. И так - день за днем, опускаясь и деградируя, они из людей превращались в животных, для которых выпивка была единственной отдушиной. Одно дело - накидаться вечерком в "Логове Коры", пристать к азари-стриптизерше, ввязаться в драку с пьяной компанией и разбить чей-нибудь аэрокар, чтобы с утра проснуться под каким-то кустом, встать, кряхтя и ругая головную боль, и дальше пойти по своим делам, а совсем другое - сознательно напиваться день за днем, вечер за вечером, надеясь, что ядовитое зелье унесет тоску с собой. Но действие зелья прекращалось под утро, а тоска становилась все злее и злее, и бедолага снова отправлялся лечиться выпивкой. Весь Ванкувер, вернее, все, что от него осталось, вышел попрощаться с коммандером и адмиралом. Люди смотрели вслед траурной процессии, так же молча и угрюмо, как и сама процессия до этого стояла во время официального прощания. Среди них Джеймс различал и не только людей: множество солдат союзного флота после сражения поневоле оказались пленниками Солнечной системы после повреждения ретрансляторов. Работы по их восстановлению велись с утроенной силой, но функционировать они начали совсем недавно, да и то лишь ключевые. Перенесение Цитадели на орбиту Земли внесло еще большую путаницу в этот процесс, так как теперь не было никакой возможности отремонтировать ретрансляторы в туманности Змеи с той стороны. Отбуксировать станцию на место не было никакой возможности, и даже сейчас, несмотря на яркое солнце, Джеймс, задрав голову, мог увидеть громаду станции над своей головой. - Похоже, она застряла тут навсегда, - пробормотал он. Процессия вышла на площадь, расчищенную под мемориальный комплекс. Джеймс против воли ахнул. Посреди площади, прямо перед выкопанной могилой, стояло огромное двадцатиметровое изваяние: Шепард, облаченный в броню N7, с опущенной винтовкой в руке, смотрел куда-то вдаль, туда, куда указывал ему стоящий рядом Андерсон в парадной адмиральской форме. Выбитая на постаменте надпись гласила: «Героям, павшим в войне со Жнецами 2186 года. Ваш подвиг будет жить вечно». Дополняя художественную композицию, на заднем плане лежал поверженный жнец класса «Властелин», чьи огромные щупальца, сейчас скрюченные, словно пальцы мертвеца, находились на расстоянии всего каких-нибудь десяти метров от монумента. Поверженный титан лежал на спине, подставив брюхо земному солнцу, и Джеймс мог различить следы на его броне в тех местах, где ее в свое время поражали орудия союзного флота. Когда процессия приближалась к выкопанной могиле, Джеймс с удивлением заметил разложенные у основания монумента лопаты. Раньше ему доводилось видеть их только на рисунках в учебниках истории. «Неплохо, - подумал он. – Похоже, героев мы будем закапывать своими собственными руками». Буквально в десятке шагов от ямы случилось то, чего он опасался и в то же время ожидал. У Тали подкосились ноги, она неловко оступилась, накренилась, готовая упасть, но не выпуская свой угол гроба. Эшли подскочила к ней и подхватила левой рукой под мышки, правой подхватывая гроб. Тали попыталась вырваться из крепких рук второго Спектра человечества, но тут же ее тело затряслось в бессильных рыданиях. Подоспевшая Лиара приняла сотрясаемую плачем кварианку из рук Эшли, ставшей на ее место. - Успокойся, прошу, - шептала Лиара своим красивым, высоким голосом, склонившись к тому месту шлема кварианки, где у людей должны находиться уши. – Не надо, прошу. - Пусти! – пыталась сквозь рыдания выдавить Тали. У наблюдающего за этой сценой Джеймса нехорошо стиснуло сердце. Они аккуратно опустили гробы в яму, положив их один впритык к другому. - Сражались бок о бок и лежать будут бок о бок, - пробормотал Гаррус. Все члены экипажа: и несшие гробы, и просто сопровождавшие их, - все расхватали лопаты и подошли к куче с землей. Лишь Джокер остался стоять в стороне, скрестив руки на груди. Тень от козырька кепки скрывала его лицо, так что на ярком свету невозможно было рассмотреть его выражение. Но Джеймс сомневался, что увидел бы на нем улыбку. - Думаю, нам стоит соблюсти еще одну старую земную традицию, - проговорил Хаккет, подходя к куче земли. Он зачерпнул ее прямо горстью и, подойдя к краю ямы, произнес: - Прощайте, адмиралы. Вечная память. Ком земли глухо ударился о лакированную крышку гроба. Все последовали его примеру. Лишь Тали сидела на коленях в стороне, ухватившись обеими руками за шлем, а Лиара, присевшая рядом на корточки, нежно, по-сестрински гладила ее плечи и что-то говорила. Земля приятно холодила потные от жары руки. Джеймс, нервно кроша пальцами свой комок, пропустил вперед Эшли, немного задержавшуюся у края ямы. Присмотревшись к движениям ее губ, Вега понял, что она молится. Встретившись с ним глазами, женщина отвела взгляд и отошла в сторону. «Хотел бы я знать какую-нибудь молитву», - подумал он. Джеймс бросил последний взгляд на гробы, уже слегка присыпанные землей от набросанных комков. Там, под этой крышкой, лежит тело его капитана, такое похожее на него, когда в этих глазах еще теплилась жизнь… Еще десять минут, и их засыплют землей. А дальше? Рано или поздно разрушатся гробы, сгниют трупы, и останутся лишь имплантаты, так долго сохранявшие жизнь Шепарду. Да и они со временем заржавеют и растворятся в земле. Так что же найдут тут археологи из грядущих цивилизаций? Что напомнит им о величайших из когда-либо живших людей, положивших свои жизни на алтарь победы над Жнецами? Поймут ли они, что тут было, или выставят колоссальную статую напоказ в одном из своих музеев, чтобы ходить туда и смеяться над примитивными божками вымерших непонятных существ? - До встречи, Локо, - прошептал Джеймс, бросая свой ком земли в яму. - Нефиговые апартаменты, - кивнул Джеймс. - Альянс заботится, - сказала Лиара, окидывая взглядом крупную кухню. - Иронично, - хмыкнул Гаррус, изящным движением запрыгивая на стул у вытянутой вдоль стены барной стойки. – Стоило войне закончиться, и нам внезапно стали давать все, что нам нужно. Почему раньше нужно было вырывать это с боем? Эшли, тяжело пыхтя, пристроилась рядом с ним. Судя по ее нездорово блестящим глазам и неровной походке можно было понять, что она успела основательно нагрузиться. Впрочем, ничего дурного: все они планировали сделать то же, как следует опустошив бар в предоставленной им квартире. Их было немного: Лиара, Эшли, Гаррус, Миранда, прибывшая на Землю специально, чтобы посетить похороны Шепарда, Джеймс Вега и Тали’Зора. «Вечерок намечается ностальгический», - отметил про себя Джеймс. Что-то подобное по составу и количеству выпивки было когда-то на Цитадели, в квартире Шепарда, но с тех пор, казалось, прошло несколько тысячелетий. Цитадель лежит в руинах, нет уже квартиры, как нет и самого Шепарда… Да, вечерок намечался не из веселых. - Вега, сегодня ты на разливе, - прервал его мысли Гаррус. - Ракета тебе в лицо прилетела, а не в руки. Сам себе налить не можешь? – попытался сострить Вега, но вышло глупо и натянуто. - Ба! Вегу покинуло его всегдашнее солдатское чувство юмора, - хмыкнул турианец. – Воистину, странные времена настали. Миранда, устроившаяся на низком подоконнике, заложив ногу на ногу, улыбнулась самыми уголками губ. - За эту неудавшуюся шутку ты обязан мне налить двойную порцию турианского бренди, - продолжил Гаррус. - И мне, - вяло махнула рукой Эшли. - И себя не забуду, - подытожил Джеймс, заходя за стойку. Пожалуй, не стань он солдатом, из него вышел бы превосходный бармен. Бокалы были наполнены в мановение ока. - Тебе, Мири? – спросил Джеймс, залпом осушив бокал шотландского виски. - Бренди, если есть. Не турианского, а земного. И закуски какой-нибудь. - С закуской туго, - хмыкнул Джеймс. - Это же бар, Вега, - фыркнул Гаррус. – Тут уж точно что-нибудь должно быть. - Та дверца в стене, - указала Лиара. – Похоже на… - Холодильник! – радостно воскликнул Джеймс. – Лайм подойдет? - Вполне, - кивнула Лоусон. - И что-нибудь для декстрааминокислотных, - вставил Гаррус. – Тали? Все повернулись к кварианке. Девушка с трудом подняла голову, до этого безвольной лежавшую на руках. - Тали, - ласково сказал Гаррус, гладя ее по плечу, - будешь что-нибудь? Она лишь качнула головой и с глухим стуком ее шлем снова опустился на стол. - Тали… Турианец жестом попросил Лиару помолчать. - Увидишь, тебе станет легче, - вкрадчиво сказал он. - Оставь, - тихо сказал ему Джеймс, взяв за локоть. – Ей и без того плохо. - Лиара? - Я воздержусь, - азари жестом отклонила протянутый ей бокал. - Как знаешь, - Джеймс осушил второй стакан виски. На некоторое время на кухне воцарилось молчание. Каждый из них прекрасно понимал, что ощущают другие. Большинство из них молча смотрели в одну точку, кто-то рыскал взором по комнате, словно пытаясь найти что-то, способное залечить рваную рану в душе, а если иногда они сталкивались взглядами друг с другом, то тут же отводили глаза, словно ощущали друг перед другом какую-то немую вину. - Пожалуй, это и не могло закончиться никак иначе, - мрачно проговорил Гаррус, со стуком опуская свой стакан на стойку, привлекая этим всеобщее внимание. - Ты о чем? – не понял Вега. Виски без закуски начинал действовать на рассудок. - О том, что в жизни нельзя ничего получить, не отдав ничего взамен, - пояснил турианец. – Победы требуют жертв, и чем крупнее одержанная победа, тем более жестокими должны быть жертвы. - Главное, чему нас научила эта война, - тихо проговорила Лиара. - Похоже, галактика никогда не будет прежней, - заметила Миранда, меняя ноги местами. Тали лежала на стойке, не подавая признаков жизни. - Вы можете не знать, - продолжила бывшая правая рука Призрака, отстраненно глядя в никуда, - но в позапрошлом веке, отмеченном двумя самыми разрушительными войнами за всю историю человечества до выхода в космос, было уникальное явление. Может, вы слышали о «потерянном поколении»? Гаррус качнул головой. Джеймс глядел на женщину, и ему стало немного стыдно от того, что эти слова для него ничего не говорят. «Это моя история, - подумал он. – Пожалуй, стоит заняться самообразованием на досуге». - Это были люди, чьи жизни война разрушила до основания. Они видели разрушение, жестокость, они убивали и видели гибель своих товарищей, и все это помутняло их рассудок… Возвращаясь домой после войны, эти люди больше не находили себе места в обычной жизни. Война, постоянная борьба стала их жизнью. Стоило им прикрыть глаза, и перед ними снова вставал ужас боя… Они были никому не нужны, даже сами себе, они спивались, опускались и кончали жизнь самоубийством. - Пожалуй, некоторые вещи никогда не меняются, - кивнул Гаррус. - Что ж, для самоубийства рановато, а вот спиться – самое то, - бросил Джеймс, наливая себе еще стакан виски. - Он был удивительным человеком, - хрипло произнесла Эшли. – Лучшим, кого я знала. Я… - Пожалуй, мы все были в него немного влюблены, - улыбнулась уголками губ Лоусон, поигрывая своим бокалом. При этих словах плечи Тали едва заметно дернулись. - А ведь когда все это начиналось, - продолжила Миранда, не заметив этого, - никто не мог подумать, что это кончится вот так… Вся космическая станция была заполнена гулом голосов. Казалось, это был обычный рабочий шум, но в нем скользило нервное возбуждение, хорошо различимое для уха опытного оперативника. Она уверенно шла вперед, и люди в бело-черной униформе с эмблемами «Цербера» на правом плече уступали ей дорогу, провожая взглядами: кто-то – почтительным, кто-то – неприязненным, а кто-то – откровенно похотливым. Она делала вид, что не замечала этого, хотя каждый взгляд, скользящий по ее спине, туго обтянутой белым комбинезоном, заставлял ее трепетать от гордости. Этих людей можно было понять. В конце концов, не каждый день на станцию, где ты работаешь, привозят живую легенду – самого коммандера Шепарда. Хотя, учитывая все сопутствующие делу обстоятельства, легенда была не очень-то живой. На инструметроне замигала лампочка вызова. - Мы доставили объект в операционную, мэм, - сообщил искаженный передатчиком голосов одного из научных сотрудников. - Какие-либо проблемы с доктором Т’Сони? – ровно спросила Миранда. - Никаких. - Где она? - Уже отбыла, мэм. - Хорошо. - Лучше поспешите, мэм. Он в очень плохом состоянии. - Насколько? - Мертв. - Черт возьми! - Похоже, что Призрак лично заинтересовался нашим гостем. Конец связи. Лампочка погасла. Жизнь Миранды, пусть и насчитывавшая всего тридцать три года, была довольно насыщенна, но с подобным она сталкивалась впервые. Нечто… Каждый из них ощущал, что они стали частью чего-то большого и необъятного, таинственного, манящего и смертельно опасного, и это осознание наполняло их непонятной тревогой. Вот уже три последних дня вся станция пребывала в этом состоянии, и Лоусон, которой были несвойственны суеверия, тоже это ощущала. Двери операционной распахнулись перед ней, и она быстрым шагом подошла к столу. Персонал, столпившийся вокруг стола, расступился перед ней, и… - Твою мать! Она не смогла сдержать эмоций. Ей не раз доводилось рисковать своей жизнью и отнимать чужие, видеть кровь, размозженные головы и выпущенные кишки, но это… - Мэм? - И что мы должны с этим делать, черт возьми?! – выкрикнула она, инстинктивно прикрывая рот рукой. Каждый человек, даже не очень сведущий в физике, знает, что происходит с человеком при разгерметизации скафандра в открытом космосе. Легкие будут жадно пытаться ухватить кислород, которого попросту не будет, и «пустая» кровь будет бежать по сосудам, не доставляя в мозг и к органам необходимое им вещество. Худшей смерти невозможно себе и представить. Стоит прибавить к этому многочисленные переломы, превратившие некоторые кости в труху, разорванные в клочья мышцы и многочисленные повреждения внутренних органов – печальные последствия взрыва «Нормандии» от прямого попадания луча Коллекционеров. К тому же, уже после смерти, труп коммандера Шепарда успел изрядно пострадать от космического холода, проникшего внутрь сквозь дыры в броне. - Боже… Даже нельзя разобрать, мужчина это или женщина, - пробормотала Миранда, не отнимая руки ото рта. То, что некогда было человеком, сохраняло свою форму лишь благодаря скафандру, а теперь, когда медики освободили его от пластин брони, оно превратилось в бесформенную кучу мяса, лишь отдаленно напоминающую останки представителя вида homo sapiens. - Мэм, вам плохо? Может, воды? – спросил сзади кто-то из лаборантов. - Пошел к черту! – прошипела Лоусон, подходя ближе к столу. Нахлынувшая было волна эмоций оставила ее, и теперь ей было стыдно за минутный приступ слабости на виду у подчиненных. Деловым взглядом она окинула лежащее перед ней тело, прикидывая в голове масштабы предстоящей работы, уже предполагая, какие заказы придется делать подставным фирмам Призрака, производящим имплантаты и медицинское оборудование. Деловая хватка снова вернулась к ней. - Почему вы вообще сняли с него броню без меня?! Нельзя было ничего повреждать! Если вы… - Но, мэм, Призрак… - Не надо говорить мне про Призрака! Я руковожу этим проектом, и подчиняетесь вы мне! Чтоб вы… - Лоусон? Хорошо знакомый мягкий мужской голос, в котором сквозит стальная воля. Даже слишком хорошо знакомый. Миранда замерла на полуслове, повернувшись ко входу в операционную. Он стоял у входа, облаченный, как всегда, в свой неизменный костюм с белой рубашкой, расстегнутой на горле. Волосы стального цвета аккуратно уложены, во взгляде необычных глаз сквозит уверенность и воля, и нельзя понять, какие эмоции скрываются за ними. Если только за этими нечеловеческими, более походящими на визоры синтетика, глазами были хоть какие-то эмоции… - Призрак, - проговорила она. - Знакомитесь с делом, Лоусон? Она знала его давно, но даже она не могла понять, была ли в этих словах насмешка. Легким жестом руки лидер «Цербера» дал понять остальным сотрудникам, что он желает, чтобы их оставили здесь одних. - Выглядит удручающе, - заметил он, подойдя к столу и глядя на тело Шепарда. Ни тени эмоций на лице. Отвращение, жалость, сострадание… Их не было. Вообще. - Он мертв, - сказала Миранда. – Бесповоротно, - она обернулась к приборам, взглянула на множество мигающих дисплеев, способных ввести в ужас любого несведущего человека. – Мозг умер, и уже давно. - Значит, вы сделаете так, что он снова начнет работать. - Наука за последний век сильно шагнула вперед, - кивнула женщина, - и мы много чего можем. Мы создаем протезы любых органов, полностью синтетические тела, нам под силу даже создать искусственный интеллект, но… - Но? - …но воскрешать мертвых нам не под силу. Несколько долгих секунд в операционной висело тягучее молчание. Призрак молча смотрел на останки коммандера, слегка прищурив глаза. - Запомните, Лоусон: я никогда не даю никому заданий, которые им не по плечу. Если никто до вас этого не делал, значит, вы будете первой. Так или иначе, любым путем, он нужен нам живым. Он нужен нам в строю. Он нужен человечеству. Миранда покорно склонила голову. - Составьте смету оборудования, которое вам необходимо. На ваши работы выделяется два миллиарда кредитов, но, если это не будет способно покрыть ваши нужды, вы не ограничены в дополнительных средствах. Делайте все, что вам будет угодно, но он нужен нам на ногах. Как можно скорее. Сегодня официально стартует проект «Лазарь». Вам выпал шанс стать Христом нашего времени, Миранда. Она молчала, глядя в одну точку перед собой. - Удачи, Лоусон, - сказал он, не оборачиваясь, стоя уже в дверях. - Я никогда не… - Гаррус запнулся. – Я не думал, что все в самом деле было так плохо. - К сожалению, было, - вздохнула Лиара. – Но тогда… Тогда у нас была надежда. Я верила, что в «Цербере» смогут поставить его на ноги, и они смогли. Чудо свершилось. А теперь… - Теперь лимит чудес превышен, - вздохнул Гаррус. - Не понимаю, - прохрипела Эшли. – Если его смогли однажды воскресить, хотя он был мертвее мертвого, то теперь… Миранда говорит, что от его тела остались одни лохмотья, но теперь… Шепард был целее. Разве нельзя было ничего сделать? Миранда покачала головой. - В тот раз мы напичкали его железом с ног до головы. Благодаря нам он был жив, но стал скорее синтетиком, нежели органиком: даже его мертвый мозг пришлось стимулировать искусственно. Он был слишком близко к эпицентру той адской красной волны… его имплантаты просто сгорели. Нет, тут уже нельзя ничем помочь, его тело просто… Оно не могло бы выдержать еще одного подобного «перезапуска», да и в условиях разрухи и сломанных ретрансляторов достать оборудование было бы практически невозможно… Имело бы смысл создать Шепарду полностью искусственное тело и переселить туда его мозг, но вот… Это нам не под силу. Даже в наши времена. Боюсь, что повреждения его мозга, полученные теперь, были необратимы. - В любо случае, мы благодарны тебе, Миранда. Я благодарна. За то, что ты вернула его нам в тот раз. Все замерли в изумлении, молча глядя на внезапно поднявшую голову Тали. - Я думал, она спит, - прошептал Джеймс Гаррусу. - Ты в порядке? – спросила кварианку Лиара. - Нет. Я не в порядке. - Тебе плохо? – встревоженная азари встала. – Может, стоит вызвать врачей? - С моим телом все хорошо, - проговорила Тали, и даже фильтр маски, обезличивающий ее голос, не мог скрыть тоску, переполнявшую эти слова. Кварианка встала на ноги, опираясь на барную стойку. - Я выйду на балкон, - сказала она. – Посижу там… в тишине. Хочу посмотреть на ночную Землю. - Я с тобой, - решительно поднялся Гаррус. - Со мной все хорошо, правда. Не надо меня провожать. Я просто хочу побыть… одна. В комнате царила полная тишина вплоть до того момента, пока дверь, ведущая на просторный открытый балкон, не закрылась за Тали. - Бедняжка, - тихо сказал Гаррус. – Ей сейчас тяжелее всех. - Она так любила его, - пробормотала Лиара. – Пожалуй, это была самая трогательная пара в Галактике. - Ты так легко это говоришь, - сказал Гаррус, пристально глядя на нее. - Нет, - покачала головой азари. – Отнюдь не легко. - В сторону! – заорал Шепард, падая на пол и ловким перекатом уходя в дальний угол комнаты. Огромный толстый яг, напоминающий собой мешок с мясом, протаранил собой укрытие, за которым он только что сидел, и по инерции пробежал чуть ли не до самой двери, едва не вылетев наружу. Лиара едва успела отпрыгнуть и неловко упала на пол, больно ударив локоть правой руки. Вопреки впечатлению, производимому своей комплекцией, яг был поразительно проворен. Шепард не успел вскочить на ноги, как тот уже развернулся для новой атаки. Однако, вопреки ожиданиям коммандера, своей целью здоровяк выбрал не его, а все еще лежащую на полу азари. - Лиара! Шепард выхватил пистолет, точным движением навел его на спину яга и несколько раз нажал на спусковой крючок. Воздух вокруг толстяка задрожал: щиты отразили пули. Игнорируя пальбу, Серый Посредник подбежал к Лиаре. - Лиара!!! Биотическая волна прокатилась по комнате, чуть не свалив его с ног и сбросив блок данных со стола в дальнем конце комнаты. Несмотря на страшную силу толчка, яг сделал лишь несколько шагов назад, но выигранных секунд Лиаре хватило для того, чтобы кое-как встать на ноги. Шепард снова открыл огонь, но щиты держали удар. «Из пистолета их не пробить», - подумал он. Что ж, настала пора радикальных мер. Он отбросил в сторону пистолет, разбежался и со всей возможной скоростью влетел в своего соперника. Яг был объемнее его раза в три, так что удар, в который были вложены вся масса и скорость его тела лишь слегка покачнул его. Не дожидаясь, пока его враг оправится от удара, Шепард со всей силы двинул кулаком в огромную морду, а затем еще и еще, с наслаждением видя, как капли темной крови вылетают из-под его кулаков. Щиты были полезны против пуль, но они срабатывали лишь для объектов, чья скорость была выше определенного порога. Обычному кулаку такая защита была не страшна. Мощный удар толстой лапы в грудь отбросил Спектра на несколько шагов назад. Огромная туша Посредника уже надвигалась на него, но тут его внимание отвлекла короткая очередь из пистолета-пулемета. Лиара, присев за колонной, снова нажала на спусковой крючок, и еще дюжина невидимых глазу пуль протаранили щиты яга. - Шепард! Он разбежался и прыгнул на спину ягу, плотно обхватив его толстое тело ногами. Тот завертелся, пытаясь сбросить с себя Спектра, а Шепард обрушил на его голову град ударов, стараясь метить в глаза. Было это, надо сказать, не очень просто, поскольку ему приходилось удерживать равновесие на спине выделывающего кренделя Посредника. - Шепард! Краем глаза он увидел кричащую Лиару, которая указывала на что-то над его головой. Подняв глаза, он увидел, что они находились прямо под крупным перевернутым полукуполом на потолке, который был заполнен какой-то светло-голубой слегка светящейся субстанцией. Шепард понял. Сильным ударом кулака по глазам он на доли секунды вывел яга из игры. Этого времени ему хватило, чтобы упасть с его спины и кувырком, выглядевшим продолжением того же движения, перекатиться за пределы зоны поражения. - Давай!!! Она не нуждалась в командах. Пространство, казалось, исказилось от применения биотики, воздух заскрипел и купол лопнул, обрушился вниз десятками осколков, освобождая путь блестящей и текущей субстанции. Стены завибрировали от вопля, вырвавшегося из глотки яга. Раненный осколками стекла и обожженный жижей из-под купола Посредник беспомощно заметался. Воздух снова завибрировал от биотики, и мощный поток энергии врезался в яга, сшибая его с ног. Шепарду доводилось слышать, что среди биотиков такой прием назывался «Деформация». - Его щиты истощились! – закричала Лиара. Ему не нужно было повторять дважды. Захлопали выстрелы, и четыре пули одна за другой пробили голову упавшего Посредника. При каждом новом попадании она беспомощно дергалась, словно верхушка дерева, которую сильный ветер рывками раскачивает то в одну, то в другую сторону. Яг лежал, не дергаясь, в луже черной крови. - Все? – тихо, с надеждой в голосе спросила азари. Шепард подошел поближе и, встав прямо над телом, направил ствол точно в висок Посредника и нажал на спусковой крючок. - Все, - подтвердил он. - О, Богиня, сколько же калорий я сожгла, - прошептала Лиара. Шепард подошел к ней и помог подняться на ноги, слегка приобняв ее рукой, помогая держаться на ногах. Она вцепилась к нему в плечо, словно утопающий в брошенный ему спасательный круг. - Что теперь? – спросил он. Прежде чем она успела раскрыть рот, шум из стоящих вдоль стены коммуникационных приборов с разноцветными дисплеями. - Серый Посредник, проверка связи… - Произошел экстренный перезапуск всех систем… -… подтвердите контакт… Они замерли, не зная, что делать, а искаженные приборами голоса продолжали прорываться в комнату сквозь ворох помех. Они шуршали и гудели, хрипели и шелестели, сливаясь в один сплошной поток, адскую какофонию, от который даже у глухого Бетховена пошла бы кровь из ушей. Шепард уже собирался ухватить Лиару и, по пути захватив с собой Ферона, сматывать удочки, как вдруг Лиара вырвалась из его объятий, и… - Серый Посредник на связи, - ее голос двойным эхом прозвучал в комнате: высокие нотки молодой азари и суровый, нечеловеческий хрип, порожденный прибором для изменения голоса. – Подтверждаю экстренный перезапуск. Теперь все работает в штатном режиме. Всему персоналу вернуться к исполнению своих обязанностей. - Так точно, Серый Посредник. - Так точно… - Так… Снова все срослось в один сплошной поток шума. - Как можно скорее перешлите мне все отчеты по последним операциям. Серый Посредник, конец связи. Щелкнул выключенный передатчик, и Лиара обессиленно оперлась обеими руками о приборную панель. - Присядь, - Шепард подошел к ней сзади и легонько тронул ее за локоть. - А… Да… Спасибо, - выдавила она, принимая его руку. - Ты уверена? - В чем? - В том, что ты хочешь занять его место, - он кивнул на истерзанное тело бывшего Посредника. - Ну… Это тяжело, - кивнула она, - но пусть лучше у нас будут эти ресурсы, чем мы лишимся их навсегда. И с ними, - Лиара нежно посмотрела ему в глаза, - я смогу наконец помочь тебе в твоей борьбе… Ферон ворвался в комнату с пистолетом в руках. Шепард инстинктивно пригнулся, сбрасывая Лиару на пол, чтобы ее не зацепило пулей, но, увидев, что это друг, фыркнул. Дрелл тоже поднял пистолет. - Лиара? - Все кончено, Ферон, - тихо сказала азари, вставая с пола при помощи Шепарда. - Вижу, - он пристально посмотрел на труп яга. – Теперь он не такой страшный, каким казался раньше. - Легко сказать такое про поверженного врага, - проворчал коммандер. В комнате повисло неловкое молчание. Ферон молча переводил взгляд с Шепарда на Лиару и обратно, они так же молча глядели на него. - Пойду, - пробормотал дрелл, отводя в сторону свои крупные темные глаза, - проверю… э-э-э… Энергоузел, да. Лиара многозначительно хмыкнула, глядя ему вслед. Они сидели молча еще минут пять, каждый размышляя о своем. Наконец Лиара встала и подошла к дисплеям, пальцы ловко забегали по клавиатуре, на экранах терминалов побежали строки текста. - Не прошло и десяти минут с момента вступления в должность, а ты уже взялась за работу, - кисло проговорил Шепард. Лиара молчала. Он встал и подошел к ней, пристально глядя на экран через ее плечо. - Лиара… - тихо проговорил он. - Шепард, - она не обернулась, но голос ее звучал так, будто она вот-вот заплачет. – Шепард, Шепард… Зачем ты мучаешь меня… Ты… Ты такой обходительный, такой заботливый, но ты… - Лиара, я… - Я ведь любила тебя, - теперь он уже не сомневался, что она плачет. – Я любила тебя больше всех на свете… И сейчас люблю, - тихо прибавила она. – Ты был для меня… Ты был моим идолом, Шепард, ты был мои рыцарем, ты был единственным, кто принял бедную, загнанную и неопытную девушку, принял ее как свою, хотя она не была нужна никому. Ты спас меня от Сарена, ты спас меня от одиночества, ты подарил мне то чувство, что вы зовете «любовью», ты был так нежен со мной, и в ту ночь, перед Илосом, в нашу ночь, мне казалось, что отныне так будет всегда… Слова вырывались из ее горла, прерываясь всхлипываниями, неслись беспорядочным эмоциональным потоком, и с каждым новым словом у Шепарда все сильнее сжимало сердце. - А теперь, - плечи Лиары задрожали, - а теперь тебе не терпится заглянуть под маску Тали… Она резко обернулась и впилась ему в глаза своим жгучим взглядом. - А как же я, Шепард? Как же мы? Я так мечтала о том, что, когда ты вернешься, я смогу так сказать – «мы»…. Я так долго мечтала об этом моменте… Азари уткнулась в его плечо и разрыдалась. - Лиара… - А сейчас… Все мои мечты… Просто… - Лиара, послушай меня. Я… - Не надо, Шепард, - она резко отстранилась от него. - Лиара, я и Тали… Мы… - Да, - горько заметила она. – «Мы» - это теперь вы с ней. Я остаюсь за бортом. - Черт возьми, Лиара… - Оставь меня, Шепард. Мне нужно побыть одной. Хотя бы пару дней. Уйди, прошу. На балконе было холодно. Нет, она не могла замерзнуть просто потому, что костюм мог защитить ее даже при экстремально низких температурах, но воздух, проникающий сквозь фильтры маски, обжигал ее гортань холодом. Или это был мороз, сковавший сейчас ее душу? Глядя на огни ночного Ванкувера, Тали вспоминала другой пейзаж: тысячи огней Иллиума, которые она наблюдала через иллюминатор «Нормандии», пока та, постепенно сбавляя ход, приближалась к космопорту легендарной планеты-сада. Ах, как же давно это было… Они тогда еще охотились на Коллекционеров, Шепарда только вернули назад, буквально вчера он вытащил ее из осажденного гетами убежища на Хестроме… Воспоминания о тех днях обожгли ее щеки ручейками слез. Ее душа никак не могла смириться с мыслью, что теперь все кончено. Больше ничего не будет. Точка. Абзац. Красная строка. Только вот писать с этой строки нечего. «Может, ребята поступают правильно, - думала она, прислушиваясь к гулу голосов в комнате. – Может, действительно стоит нажраться как свинье, упасть под стол, чтобы утром снова заправиться ринколом, и не просыхать еще недели две, покуда мозг не превратится в полужидкую массу, не способную на мысли, закрытую для чувств и эмоций…» Она оборвала себя на полуслове. Такие мысли недостойны адмирала Флотилии. Будь Шепард жив, он бы тоже их не одобрил. Шепард… Он был без преувеличения самым удивительным человеком, которого она когда-либо знала. Он обладал уникальным даром лидерства: совершенно разные люди, при любых других обстоятельствах ни за что бы не собравшиеся вместе, иногда даже откровенно презирающие друг друга, объединялись вокруг него и трудились, все как один, ради общего блага. Стоило Шепард погибнуть в первый раз, как все, что он делал, что он строил, развалилось до основания. Стоило ему вернуться, и команда собралась вновь. А теперь… - А теперь мы как космическая пыль на солнечном ветру, - прошептала кварианка. Теперь все, что их связывало, распалось. Опять. Совсем скоро их снова раскидает по разным уголкам галактики, каждого в его собственное место, чтобы они никогда больше не встретились, и единственным, что будет связывать их, будут обжигающие душу воспоминания о тех днях, когда они были молоды, сильны и сражались плечо к плечу с лучшим человеком в галактике. Но эти горькие воспоминания не сблизят их, а лишь оттолкнут: один вид бывшего товарища по команде возбудит в их душе ненужную горечь утраты, разбередит старые раны. - Не хочу, чтобы так было, - тихо сказала Тали. – Не хочу. Не хочу! Не хочу!!! Она сорвалась на крик, который застрял в ее горле, оборвавшись глухими, сдавленными рыданиями. «Твое желание здесь ничего не значит, - мелькнуло у нее в голове. – Это будет так, и ты это знаешь. От этого никуда не деться». Она обессиленно опустилась на пол. Грудь продолжала трястись от беззвучных рыданий. Сухой плач вызвал у Тали приступ удушья, и она закашлялась, повалившись на пол. Плотные окна с шумоизоляцией не пропускали звуков внутрь, а ее товарищи (теперь уже бывшие?) были слишком заняты выпивкой и ностальгией, чтобы выглянуть сюда. К черту, она же сама попросила их оставить ее одну… Неловким движением трехпалой кисти она нашарила контрольные точки на шлеме. С коротким шипением тонированная маска отошла от шлема, глухо ударилась об пол. Холодный воздух обжег лицо, ледяной волной прошелся по дыхательным путям. Она кашлянула еще пару раз и, наконец, смогла сесть. Слезы, вызванные удушьем, в свою очередь вызванным горькими рыданиями, снова заструились по щекам. В порыве бессильной злобы Тали подхватила с пола свою маску, размахнулась и швырнула ее куда подальше, провожая взглядом свое проклятие и благословение, столько времени хранившее ее жизнь, пока она не растворилась в темноте. Обняв себя за колени и спрятав между ними голову, кварианка сидела и раскачивалась из стороны в сторону, предаваясь своим воспоминаниям. Где-то вниз безразлично шумел Ванкувер, восстанавливаясь после разрушительной атаки. В шаттле было удивительно тихо: лишь шуршал двигатель и изредка гремело что-то в задней части. По сравнению с «Алареем», где кругом были геты, жужжали и свистели пули, взрывались гранаты и летали дроны, это место было сущим раем. Но Тали предпочла бы сразиться в одиночку с целой армией праймов, чем быть в том положении, в котором она оказалась сейчас. Шепард сидел напротив нее, свободно расставив ноги и откинувшись на спинку сиденья, всей своей позой выражая спокойствие и расслабленность. Шлем, снятый с головы, лежал справа от него, тело отдыхало от жаркого боя. Поймав на себе ее взгляд, коммандер слегка улыбнулся уголками губ. «Как он может быть таким спокойным? – чуть ли не возмущенно подумала кварианка. – В его руках моя судьба, доброе имя моего отца и всей нашей семьи, а он…». Гаррус тоже развалился на сиденье, прислонив винтовку к дверце шаттла. Его броню, только недавно более-менее подлатанную после переделки на Омеге, украшали несколько свежих отметин, оставленных некоторыми особо меткими гетами. - Гаррус, - проговорила она, чтобы как-то заполнить тишину, - ты ранен? Архангел махнул рукой. - Даже не близко. Щиты пробили, но застряли в броне. Я умею вовремя спрятаться. - Или вовремя попросить меня прикрыть твою задницу огнем, - хлопнул его по плечу Шепард. - Мы уже у стыковочного шлюза, - сообщил из кабины голос пилота. Шаттл ощутимо замедлил ход. Шепард надел шлем на голову, парой щелчков присоединил шланги на затылочной части, проверил герметичность маски. - Выходим, - голос его звучал глухо, искаженный коммуникатором. - Черт бы побрал дезинфекцию, - пробормотал Гаррус, выбираясь в шлюз через открывшуюся дверь шаттла. - Брось, старик. На старой «Нормандии» ты не был таким ворчуном, - Шепард запрокинул голову назад, отдаваясь струям обеззараживающей жидкости с потолка камеры. – На дезинфекцию не жаловался. - Просто я старею, а турианцы к старости становятся очень брюзгливы, да еще и каждая рана дает прибавку к вредности. - Если бы это было так, тебе уже можно было бы дать премию, - фыркнул коммандер. - Мне и выдали. Только на Омеге награждают весьма специфично – ракетами в лицо. «Они шутят, - подумала Тали. – Шутят. Шутят! Как будто не было «Аларея», как будто не висит на волоске моя судьба, не стоит на кону репутация моей семьи… Они шутят». - Тали? Она только сейчас поняла, что замерла на выходе из камеры, чуть ли не упершись шлемом в стену. - О-ох… Шепард бережно взял ее за локоть и вывел наружу. - Все будет хорошо, - сказал он тихо. – Положись на меня. Ей показалось, что коммандер подмигнул ей через стекло шлема. - Похоже, кварианцы свято блядут вашу земную пословицу «семеро одного не ждут», - бросил Гаррус, не оборачиваясь. – Слушание уже идет вовсю. - Соблюдают, - чуть не смеясь, поправил Шепард. – Соблюдают, Гаррус. - Ну а я что сказал? – с притворной сердитостью ответил турианец. Они шли быстрым шагом по переходам корабля, и голоса адмиралов, усиленные громкоговорителями, становились все ближе. Кварианцы с удивлением уступали им дорогу, и провожая Тали долгими взглядами. В такие моменты она радовалась, что их лица скрыты за масками: нельзя было понять, сочувствуют ли они ей, или хотят плюнуть в спину. - Не бойся, - сказал Шепард. – Главное не бойся, Тали. «Он что, читает мои мысли?». Они вышли в забитый кварианцами зал суда. Идущий впереди Шепард прокладывал им дорогу среди толпы, словно ледокол в арктических ледяных полях, и народ все так же покорно расступался. Наконец, он прорвался к стойке ответчика и замер там, облокотившись на нее обеими руками. Говоривший что-то адмирал Геррель замер на полуслове. В зале повисла неловкая тишина. - Извините, что так поздно, - Тали сама удивилась тому, как спокойно и уверенно звучит ее голос, хотя сердце бешено колотилось в груди, готовое проломить скафандр и вырваться наружу. – Могу официально заявить: «Аларей» свободен. Все геты, занимавшие судно, нейтрализованы. По толпе кварианцев прокатился уважительный гул. Гаррус, стоявший за спиной, хмыкнул. - И что же, - медленно проговорила адмирал Раан, - вы нашли там какие-нибудь доказательства невиновности Тали’Зоры? Шепард скрестил руки на груди, встав в полный рост и слегка откинувшись назад. - Шепард! – прошептала Тали. – Прошу тебя… Не говори о том, что мы нашли. Пусть моего отца не запомнят преступником, активировавшим орду гетов и поставивших всю Флотилию под угрозу… Она пыталась говорить все быстрее, и слова сбивались и комкались, превращаясь в бессвязный поток эмоций, но… - Мне не нужны доказательства, - бросил Шепард. По залу прокатился удивленный гул. Геррель посмотрел на своего соседа, непонимающе пожав плечами. - Мне не нужны доказательства, - повторил он. – Тали была со мной с самого начала. Я был ее капитаном во время ее паломничества. Мы бок о бок с ней сражались с гетами. Бок о бок с ней мы сражались с превосходящими силами врага, в то время как «Властелин» восседал на объятой огнем башне Президиума. Этими самыми руками она выпускала пулю за пулей в Сарена. Этими самыми руками она уничтожила больше гетов, чем любой из вас, адмиралы. Она принесла больше пользы для вашей борьбы, чем все усилия вашей Коллегии за последние годы. А вы обвиняете ее в измене?! По залу вновь прокатился гул, в котором смешались самые разные эмоции. Геррель хотел было прервать речь, но Шепард не дал ему молвить и слова. - Если у вас принято вознаграждать ваших героев изгнанием, я навсегда разочаровался в кварианском народе. Можете изгонять ее. Она пойдет со мной. До конца. И я буду сражаться за нее и защищать ее, если это не могут сделать ее собственные собратья. И пусть каждый из присутствующих в этом зале будет до скончания своего века гореть от стыда, потому что они и пальцем не пошевелили для того, чтобы отстоять честь незаслуженно опороченной девушки, одну из лучших инженеров и самых милых женщин, которых я только знал! - Браво, - тихо сказал Гаррус. – Как бы после таких речей нам не пришлось очищать от гетов целую планету. - Только что она устранила самую насущную угрозу вашей Флотилии, - Шепард явно входил в раж. – Она уничтожила несколько тысяч гетов, захвативших один из ваших кораблей! Ее собственный отец погиб, обороняя это судно! И если после такого вы хотите изгнать ее, то хвала всем богам галактики за то, что они не дали мне родиться кварианцем, - повернувшись спиной к адмиралам, он посмотрел на Тали. – Мы уходим. Ни секунды больше я не пробуду на этом корабле, - прибавил он, обращаясь к ней, но достаточно громко, чтобы адмиралы услышали и это. Глаза Шепарда пылали гневом. Тали смотрела на него, и самые противоречивые чувства бурлили у нее в груди. Никогда до этого ни один мужчина не говорил о ней так… Она чувствовала, как растет внутри нее восхищение этим человеком. Может, даже нечто большее, чем восхищение. - Уходим отсюда, пока эти парни не вспомнили, что у них есть пушки, - пробормотал Гаррус. Они уже уходили с возвышения для ответчиков, когда их настиг оклик Раан. - Коммандер Шепард! Тали было обернулась, но он проигнорировал призыв, мягко подтолкнув ее в спину. - Коммандер Шепард!!! Подождите!!! Он нехотя обернулся. - Мы… - она осеклась, глядя на Герреля. – Коллегия Адмиралов официально постановила признать подсудимую Тали’Зора вас Нормандия нар Райя невиновной, снять все обвинения и восстановить во всех правах. Заседание закрыто. Шепард кивнул. - Я рад, что во Флотилии все же есть справедливость. Раан кивнула ему в ответ. Второй раз за этот день Тали была на грани обморока. Она покачала головой, отказываясь поверить в то, что только что услышала. После того потока гнева, который Шепард выплеснул на адмиралов, она и подумать не могла… - Пойдем, - мягко сказал он, положив руку ей на плечо. Она не могла ощутить его прикосновения, но по коже все равно пробежали мурашки. - Но… Я… я и не могла подумать… - Если ты хочешь остаться… - Нет! – перебила его Тали. – Я ухожу с тобой. Она не могла видеть его рта, но глаза за плотным стеклом шлема улыбнулись ей, и что-то сладко защемило внутри нее от этой улыбки. - Браво, Шепард, - сказал Гаррус. – Я всегда знал, что ты чертовски хороший боец и великий мастер в борьбе с содержимым бара, но еще и великий переговорщик… - Талантливый человек талантлив во всем, - усмехнулся Шепард. - Да брось, - фыркнул Гаррус. – Это всего лишь компенсация за твои отвратительные танцы. Жаль, что меня не было с тобой, когда ты выслеживал Моринт в «Загробной жизни». Небось весь клуб катался от хохота. Идя за ними, Тали прислушивалась к их дружескому обмену подколами, и ощущала растущее тепло внутри себя. Тепло к эти людям, особенно – к тому, который идет справа, облаченный в серую броню N7 с бело-красными полосами на правой руке. Уже второй раз он спасал ее, а она… Чем могла она отплатить ему? - Тали, - он, как всегда, застал ее врасплох. – Ты выглядишь задумчивой. Расстроилась, что тебя не изгнали? - Спасибо, Шепард, - тихо сказала она. - Не за что, - он крепко сжал ее руку. С легким шипением двери стыковочного отсека закрылись за ними. - Она уже очень долго там сидит, - встревоженно проговорила Лиара. – Может, надо пойти и проверить? Вдруг она там… - Оставь, - перебил ее Гаррус. – На ее месте я бы тоже забился в какой-нибудь угол и сидел бы там долго-долго… пока болеть не перестанет. - Не перестанет, - хриплым эхом отозвалась Эшли. - Все проходит, - возразила Миранда. Она уже слезла с подоконника и теперь сидела в кресле в дальнем темном углу, забравшись в него с ногами. – Все проходит, нужно лишь больше времени. - Для того, чтобы эта боль прошла, не хватит и тысячи лет, - хмыкнул Гаррус. Лиара кисло улыбнулась. - Я жалею лишь об одном, - тихо сказала она. - О чем же? - О том, что меня не было рядом с ним в его последние часы. Гаррус вздохнул. - Что ж, надо сказать, хорошего там было мало. Ракеты залетели в зарядную скважину Разрушителя ровно за миг до того, как она закрылась. Взрыв был такой силы, что мощные металлические пластины встали дыбом, выгнувшись наружу, а воздух вокруг них загудел, словно растревоженный осиный улей. Гаррус инстинктивно прижался спиной к брошенному танку, пригнулся к земле, пытаясь спастись от ударной волны, и еще не осознавая, что она сюда не дойдет. - Бейте по нему изо всех калибров! – закричал голос Андерсона из передатчика. Несколько пуль ударились в борт танка над его головой, и турианец перекатился в сторону, присев рядом с Шепардом за углом разрушенного здания. Из-за танка сопела спрятавшаяся за ним Тали. Гаррус открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервал дикий визг. Будь у турианца волосы, от такого они точно встали бы дыбом, но он лишь пошевелил пластинами у щек. - Так и знал, что без баньши не обойдется, - пробормотал Шепард, доставая гранату. – Андерсон! – крикнул он уже человеку по ту сторону передатчика. – Нас прижали огнем. Повторяю, прижали огнем. Тут баньши, долго не продержимся. Нужна помощь. Повторяю, нужна помощь! - Мы уже близко, - пропыхтел голос адмирала сквозь помехи. – Держитесь. - Вас понял. Граната залетела за угол. Картинку вокруг слегка встряхнуло, и мертвый каннибал, отброшенный взрывной волной, пролетел метра два и упал на истерзанную землю. Рядом с ними хлопнуло, сверкнуло, и баньши появилась перед ними из ниоткуда. Шепард выругался. Эти твари умели телепортироваться, что затрудняло удержание их на расстоянии, а для перехода в ближний бой они были слишком опасны. Гаррус вскинул винтовку и нажал на спусковой крючок. Было видно, как задрожал биотический барьер в тех местах, где его протаранили пули. «Не упадет, - подумал он. – Нужен более плотный огонь». - Гаррус! – закричал коммандер. Он и не заметил, когда Шепард успел перебежать к Тали за танк. Турианец понял. Резком движением он попытался совершить кувырок назад, но вместо этого неловко завалился набок. Хлопнула разорвавшаяся граната, и визг баньши разрезал шум боя. Гаррус ощутил, что его щиты ослабли: похоже, осколки гранаты достали и его. Бахнули два выстрела из дробовика, мелко и быстро заговорила винтовка Шепарда. Баньши снова завизжала, на этот раз, похоже, от боли. Гаррус встал на ноги, вскинул оружие, оценивая обстановку. Тали с коммандером держали оборону за корпусом «Мако», укрывшись на разных углах, пытаясь сдержать огнем тварь, которая еще не накопила достаточно энергии для телепортации. Что-то мелькнуло за углом. Гаррус резким движением развернулся и выстрелил на движение. Налетчик с простреленной навылет головой рухнул на землю, издавая постепенно затихающий металлический клекот. - И это я без снайперской винтовки! – крикнул он, выбрасывая использованные термозаряды. Снова прозвучал тот резкий, хлопающий звук, и Гаррус увидел, что баньши оказалась прямо перед Шепардом. Недолго думая, турианец вскинул винтовку. Длинная очередь поразила то, что некогда было телом азари, выбив из него рой мелких, похожих на щепки ошметок. Очередь не остановила ее, но выиграла время для Шепарда. Развернув лезвие инструметрона, коммандер с ревом бросился вперед, оттолкнувшись от земли изо всех сил своих ног. С непроизвольным восхищением Гаррус наблюдал, как тот, используя всю энергию прыжка, всаживает оранжевый клинок в грудь баньши. Та заверещала, сделав по инерции шаг назад, а Шепард, высвободив оружие, нанес еще один точный удар в правую часть головы. Тварь попыталась достать его когтистой лапой, но он ушел в сторону изящным кувырком и, выхватив пистолет, открыл огонь. Ни одна из пуль не прошла мимо своей цели. Выстрелы стихли лишь тогда, когда кончились термозаряды, но, прежде чем Шепард успел перезарядить оружие, раздался выстрел из дробовика и левая сторона тела баньши разлетелась в клочья. С громким визгом та осела на землю, рассыпаясь, как рассыпается давно срубленная ель, от которой отваливаются засохшие иглы. - Уже лучше, - фыркнула Тали, опуская ствол вниз. - Кажется, с нашей подругой покончено, - проговорил Гаррус, подходя к ним. - Спасибо, - хрипло произнес Шепард. - Раньше у тебя не было такой одышки, - сказал турианец. – Стареешь. Коммандер не успел ничего ответить. Раздался гул моторов, и, с трудом перевалившись через холм из мусора и обломков, на недавнее поле боя съехал танк Альянса. Корпус был покрыт останками хасков, буквально размазавшихся по нему на высокой скорости. Еще несколько новых «Мако» спустились следом за ним, но больше никто не появился. Андерсон выглянул из приоткрывшейся дверцы головного танка. - Шепард! - Андерсон! – убрав оружие за спину, коммандер подбежал к нему. Тали и Гаррус следовали за ним на некотором расстоянии. Шепард и адмирал пожали друг другу руки. - Рад видеть вас в добром здравии, - сказал Андерсон. - Взаимно. - Разрушитель уничтожен. Надо спешить. Мы должны быть у луча до того, как Жнецы успеют перебросить туда нового. Залезайте! Корпус «Мако» раскачивался, как центрифуга для тренировки космонавтов, когда танк переваливался через очередные холмы и препятствия, и Гаррус поневоле вспоминал самое начало их знакомства с Шепрадом, когда они, так же трясясь в этой штуковине, неслись по Теруму выручать доктора Т’Сони. Едва ли прошло три года с этого дня, но сейчас, когда они ехали по поверхности обожженной войной Земли, казалось, что минули десятилетия. И теперь у него внутри все щемило от осознания того, что настал тот день, когда всему будет положен конец. Все решится в ближайшие часы. - Приехали, - прозвучал голос водителя из кабины. – Все чисто, адмирал. - Понял, - Андерсон повернулся к Шепарду и добавил: - Выйдем наружу, посмотрим на это чудо. Танк затормозил так резко, что от толчка они чуть не попадали на пол, как выстроенные в линию костяшки домино. - Говорили мне, что надо пристегивать ремни безопасности, - проворчал Гаррус. Шепард подал Тали руку, помогая встать. Дверь «Мако» отъехала, и они выбрались наружу, разминая затекшие члены. - О боже, - хрипло выдавил Андерсон, снимая с головы форменную фуражку. – Только посмотрите на это. Они стояли на вершине холма. Справа, слева и позади от них в небо вздымались обломанные зубы небоскребов, напоминающие начавшие гнить пальцы мертвеца. Сразу за замершими передними колесами танка начинался крутой спуск вниз, ведущий к довольно крупной низине, свободной от обломков и мусора, а посреди нее… - Вот оно, - тихо проговорил Шепард. - Луч, - кивнул Андерсон. Огромный пульсирующий столб чистого света стартовал на земле и врезался прямо в плотную завесу туч, скрывающих небо. Он был окружен четырьмя колоннами непонятного происхождения, напоминающими гигантские сталагмиты. - Шепард? – вполголоса спросила Тали. Тот не успел ничего ответить. - Адмирал?! – голос из передатчика Андерсона звучал так громко, что они слышали его без проблем. – Адмирал?!!! - Вас слышу, - отозвался тот. - Адмирал, флоты «Меча» сообщают, что несколько жнецов класса «Властелин», включая Предвестника, покинули бой и направляются в Лондон. Повторяю, они направляются в Лондон! - Вас понял, - не теряя спокойствия ответил Андерсон. – Конец связи. Решительным движением он надел фуражку обратно на голову. - Нельзя медлить! – быстро крикнул он. – Все в «Мако», живо! Громадная черная тень нависла над низиной, и Гаррус понял, что было уже слишком поздно. Сообщение явно запоздало. Шепард, похоже, тоже понял это. - В разные стороны!!! Не спи!!! Он толкнул Тали, так что та пролетела два шага и упала на землю, и тут же упал рядом. Гаррус едва успел сообразить прыгнуть следом за ними. С хорошо знакомым отвратным звуком, от которого воздух начинал вибрировать, красный луч врезался в корпус «Мако», разрезая его на две половины, как острый нож режет сочный апельсин. Щиты танка не задержали его ни на секунду. Они успели отползти еще на несколько шагов, прежде чем двигатель машины взорвался, и вспышка обожгла их спины. Какой-то обломок, пролетев по трапеции, упал на Гарруса сверху, почти полностью истощив его щиты. «Еще один, и мне крышка», - подумал турианец. Шепард с трудом поднялся на ноги. - Быстро!!! Все вперед!!! К лучу!!! – заорал он, срывая связки, пытаясь перекричать рев Жнеца, спускавшегося на землю по ту сторону луча. Это, несомненно, был Предвестник. - Ну!!! – связки коммандера не выдержали, и голос резко сорвался на высокий, почти девчачий визг. Наконец его слова возымели действие. Танки, объезжая взорвавшуюся машину, рванули вперед, стараясь объезжать корчащихся на земле контуженных солдат. Те, кто мог бежать, ставали на ноги и со всех ног бежали вниз. Шепард, перехватив винтовку поудобнее, рванул следом. Где-то в гуще этой толпы мелькнула на секунду широкая спина Андерсона… или ему просто показалось? Предвестник тоже не спал. Короткими, но меткими выстрелами он пускал луч на склон холма, и каждый раз, как он достигал земли, очередной солдат превращался в пепел, или взрывался еще один танк. Гаррус и Тали неслись следом за маячащей впереди спиной Шепарда, стараясь лавировать в толпе и в то же время предугадывать направление следующего выстрела, чтобы увернуться от него. У них получалось не отставать от своего коммандера. В какой-то момент они даже обогнали его, как вдруг… Ехавший впереди танк зарылся носом в землю. Гаррус продолжал нестись вперед с умопомрачительной скоростью, и у него ушла долгая, почти бесконечная секунда на то, чтобы понять, что это не он приближается к машине, а машина к нему. Резким движением он швырнул замершую рядом Тали на землю, чуть не вывернув ей плечо, и сам упал сверху. Было уже слишком поздно. Он спиной ощутил, как над ними пролетает что-то громоздкое. Что-то ударилось в землю буквально в сантиметре от его руки, взрыв облако земли, засыпавшей его так, что он стал похож на маленький холмик, что-то скрежетнуло и полыхнуло, ощутимо опалив ему затылок. - Гаррус! Он не мог пошевелиться. Казалось, что руки и ноги связаны невидимыми цепями. - Гаррус!! Он застонал и нехотя повертел головой. - Гаррус!!! Удар в плечо заставил его прийти в себя. Голос Шепарда доносился до него словно сквозь какую-то пелену, но он мог слышать его, понимать и двигаться. Тела своего он практически не ощущал. С трудом встав на четвереньки и, позволяя Тали вылезти из-под себя, он мимолетом посмотрел на свою руку. Она вся была в крови. Шепард помог Тали встать на ноги. Она не могла держаться сама, и ему пришлось обнять ее за плечо, просунув руку под мышкой. Она вцепилась в него изо всех сил. - «Нормандия»! Нам нужна эвакуация! Срочно! Гаррус попытался встать на ноги, но не удержал равновесия и снова упал под сень горящего танка, который, словно щит, защищал их от луча Предвестника. «Контузия», - подумал он. Голос Джокера едва пробивался сквозь помехи. - Повторяю, нужна эвакуация! – кричал Шепард. – Срочно! У нас двое тяжело раненых! Конец связи! «Это конец», - подумал Гаррус. Так необычно было наблюдать этот хаос вокруг себя. Куда-то бежали люди, неслись танки, кто-то умирал, кто-то взрывался, что-то горело, все было в дыму и гари, ревел Предвестник, и красный луч снова и снова таранил склон холма, каждый раз забирая кого-то с собой. Все вокруг смешалось. Не существовало ничего в отдельности, лишь вращался дьявольский калейдоскоп, а он превратился в пассивного зрителя, который уже не мог ничего исправить. Его винтовка валялась рядом, на земле, но у него даже не было сил дотянуться до нее и оборвать свои страдания. Матерясь сквозь зубы, Шепард ухватил его за предплечье свободной рукой, выдергивая из кошмара наяву. Звук будто стал четче. Гаррус попытался встать, но ноги подкосились, и он снова упал. - Вставай! – рычал коммандер. – Я тебя тут не оставлю. Вставай! «Я должен, - подумал он. – Ради него. Ради себя. Ради той, кого он любит. Ради тех, кого люблю я. Не время лежать». - Молодец, - тихо сказал Шепард, тоже подхватывая его и не давая упасть. – Держись, дружище. Держись. Гаррус плохо помнил, как тот тащил их к «Нормандии», спустившейся с неба, словно огненная колесница пророка Илии. Он не помнил, как из рук Шепарда он оказался в чьих-то не менее сильных и заботливых руках. Он помнил лишь, как Тали вырывалась из крепких объятий солдата, державшего ее, как тянула руку к Шепарду, как ее грудь дрожала от рыданий, как она умоляла взять ее с собой, не оставлять ее тут, помнил тихий голос Шепарда, помнил его клятвы никогда не забывать ее. Очень четко отпечаталась в памяти картина: корабль уже отрывается от земли, закрывается дверь грузового отсека, отрывая их от шума боя, а там, внизу, стоит и смотрит им вслед маленькая фигурка солдата в броне со значком N7 на груди и бело-красной полосой на рукаве. Маленькая фигурка, изменившая историю. Он не знал, что никогда больше не увидит этого человека живым. За этим была лишь бесконечная холодная чернота. - Нет, - покачала головой Лиара. – Я так не могу. Она слишком долго там сидит. - Не тревожь, - Гаррус легонько тронул ее за руку. – Ты ей только хуже сделаешь. - Я лишь выгляну, - настаивала Т’Сони. – Она и не заметит. - Она, наверное, уснула, - сказал Джеймс. – Тогда лучше забрать ее и уложить в кровать. Гаррус пожал плечами. Лиара тихо подошла к балконной двери. Та тихо разъехалась перед ней, и азари выглянула наружу. - О, Богиня! – сорвалось с ее уст спустя несколько секунд. Все вскочили со стульев. Эшли это удалось не так хорошо, как остальным. - Что там? – Джеймс, оттолкнув Лиару, выбежал на балкон. - Дерьмо! – прозвучал его приглушенный голос. – Дерьмо! Вот дерьмо! Гаррус не успел подойти, чтобы посмотреть, что случилось. Уже через секунду Джеймс стоял в проеме с обмякшей кварианкой на руках. Все ахнули. На Тали не было маски. - Как долго она так пробыла? – деловито спросила Миранда. - Не знаю… Часа два, - Лиара шла рядом с Джеймсом, проделывая какие-то манипуляции над лицом кварианки, похлопывая ее по щекам. – О, Богиня, Тали… Как ты додумалась… Как ты вообще смогла… Она упала на колени перед кроватью и замерла в этой позе. - Она еще жива, - заметил Гаррус. – Она не могла так быстро умереть от аллергической реакции… если только не приняла никакого препарата. - Врача, быстро! – рявкнул Вега. - Я займусь! – отозвалась Миранда. - Тали, милая… - еле слышно бормотала Лиара, схватившись за голову. – Тали, как же ты могла… О, Богиня… - Похоже, она все-таки что-то приняла, - сказала Эшли, помахав белым пузырьком из-под таблеток в руке. - Только не говори мне, что она сожрала всю пачку! – прорычал Вега. - Почти всю. Осталось буквально пара таблеток. Если бы турианцы могли кусать губы, Гаррус бы сейчас отгрыз себе их по самую челюсть. Отойдя в сторону, он с силой двинул кулаком в стену, так, что пальцы свело от едкой, сковывающей движения боли. Он ударил еще дважды, покуда боль не отупела и не ушла в суставы, превратив руку в онемевшую, бесчувственную колоду. Тали казалась мертвой. Лишь миндалевидные глаза лихорадочно двигались под прикрытыми веками. Слабый, нежный ветер трепал легкое, полупрозрачное платье, бережно обнимающее ее фигуру. Воздух был сух и пах пустыней и пеплом, от его прикосновения по телу пробегала слабая дрожь наслаждения. Закатное солнце Ранноха низко нависало над горизонтом, готовясь погрузить мир в объятия ночи. Тали оглянулась. Она слишком хорошо знала это место. Именно тут во время битвы за Раннох Шепард принял бой со жнецом: это было там, в той плоской низине, отделенной от того места, где она стояла, своеобразной двухметровой ступенью, которую сухие ветры ее родного мира тысячелетиями вытачивали из красной скалы. Именно тут она впервые сказала, что любит его. Она подошла поближе. Вон тот уступ, где она бросилась ему на шею, когда поверженный жнец рухнул на землю, подняв облака пыли. А вон там упал замертво Легион – первый гет, осознавший себя живым. Это было так недавно. Почему же ей кажется, что прошли тысячелетия? Она думала над этим, и ответ был бесконечно близок: протяни руку, и схватишь его за хвост. Она тянула, но он ускользал, буквально чуть-чуть, и она тянула снова, а он снова сбегал, и она замерла на уступе, задумчиво глядя в раскинувшуюся перед ней равнину, опаленную закатным солнцем. - Тали. Она вздрогнула. Голос звучал точно так же, как он звучал тогда, и потом, каждый раз, когда им доводилось говорить. Она обернулась, ища его источник. Неужели… - Тали. Он стоял перед ней, одетый в свою повседневную форму. Лицо его расплылось в улыбке. - Ты… Ее язык прилип к небу. Она пыталась что-то сказать, но получалось лишь нечленораздельное мычание. Наконец слезы брызнули из ее глаз, прочерчивая блестящие дорожки на щеках. - Не надо, - тихо сказал он, подходя вплотную и обнимая ее. Она доверчиво уткнулась лбом в его плечо. Пахло им. Она уже забыла, как он пах тогда, но теперь эти воспоминания нахлынули вновь, и она расплакалась еще сильнее. - Не плачь, - еще тише сказал он. Она ощутила, как его губы бережно прикоснулись к ее макушке, руки бережно гладили спину. – Не надо плакать, Звездочка. - Ты… Но как… Ты же умер… - Не для тебя, - прошептал он. - Ты – мой сон. Ты – мой бред. Ты – мое наваждение. Всего лишь галлюцинация. Ты не можешь быть реальным. - А что тогда реально? Она обмякла в его руках, раскрыла объятия, подпуская его ближе. - Где мы? – тихо спросила она. - Там, где можем быть только мы с тобой. - Наш с тобой дом… - Да. Дом на Раннохе. Все, как ты и мечтала. - Шепард, - она отстранилась от него, уперлась руками в широкую грудь, заглянула в глаза. Они светились нежностью. – Ты же больше не оставишь меня? Никогда? - Ты просила меня, чтобы я вернулся к тебе, - мягко ответил он, беря ее ладони в свои. – Я вернулся. Слезы снова побежали по ее щекам. - Я люблю тебя, - тихо проговорила она, обнимая его за шею и прижимаясь щекой к груди. - Кила се’лай, - ответил он. Спустя три дня еще один маленький гроб опустили рядом с могилами Шепарда и Андерсона. Проходящие мимо мемориала люди с любопытством наблюдали за работой, строя догадки о том, кого могли положить так близко к спасителям галактики. - Там явно не человек, - сказал кто-то, указывая на гроб. – Смотрите, какой маленький. В таких разве что детей хоронить. Яму засыпали быстро, и слухи, начавшиеся было расползаться, скоро затихли. Но еще много десятилетий спустя матери, укладывающие своих детей спать, рассказывали им на ночь красивую легенду о том, что где-то там, рядом с коммандером Шепардом, легендарным спасителем галактики, похоронена его возлюбленная, чье сердце не выдержало горечи потери и, ударившись еще пару раз, разорвалось на куски прямо в груди.