***
Юри знал лишь основные правила русского языка, но ему всегда легко давалось изучение иностранных языков. Виктор болтал по телефону, его голос на родном языке звучал совершенно по-другому, и Юри удалось уловить суть разговора, который, должно быть, не предназначался для его ушей. — Кто к нам зайдет? — спросил Юри, когда Виктор закончил говорить, крепче перехватив заполненные продуктами пакеты. Виктор подхватил пару замороженных пицц и другие полуфабрикаты и уже был готов уходить. А когда Юри стал набирать свежие продукты для готовки на оставшуюся часть недели, он, кажется, был совершенно очарован. Виктор с надутым видом посмотрел на него. — Ты слишком быстро учишь русский, — отчитал он. — Подслушивать невежливо. — Это не подслушивание, когда ты разговариваешь прямо передо мной, — пробубнил Юри и спрятал лицо в шарфе. Он и раньше бывал зимой в России, но ему явно потребуется много времени, чтобы привыкнуть к этому. Виктор неуверенно хмыкнул, прежде чем определиться с ответом. — Возможно, я пригласил пару человек сегодня в гости. Юри приподнял бровь, но ничего не сказал. Он старался не отставать от Виктора по дороге домой, так как всё ещё не привык к окрестностям города. Юри окончательно уверился, что сделал правильный выбор, последовав за Виктором в Санкт-Петербург, к следующему сезону соревнований, к яркому будущему с множеством походов по магазинам и неожиданных сюрпризов. Оказалось, под «парой человек» скрывалась вся команда русская фигуристов. К приятному удивлению Юри, они встретили его радостными улыбками, ну разве что кроме одного угрюмого подростка, который демонстративно уделял всё своё внимание Маккачину. Юри всех вежливо поприветствовал, хоть и общего у них было всего две вещи: их любовь ко льду и Виктор. Они были здесь ради Виктора, он попросил их прийти, ничего больше. Но Юри оценил их старания. Виктор отошел поговорить с Яковом, который принялся отчитывать его за пропущенные тренировки. Юри уже немного устал, когда кто-то слегка ударил его по руке. — Не думай, что я спущу всё на тормозах, только потому что выиграл одну золотую медаль, кацудон, — фыркнул Юрио. — Я и в следующем сезоне тебя уделаю. Юри повернулся к русскому фигуристу и почему-то рассмеялся. — Спасибо, Юрио, — сердечно сказал он. — Жду этого с нетерпением. Юрио ухмыльнулся, потом показал большим пальцем в сторону кухни. — Я приготовил кучу пирожков, с собой принес. Съешь парочку, пока эта дурина Виктор не добрался до них. — Ох, звучит здорово. Снова по рецепту твоего дедушки? — Пирожки с кацудоном, — гордо поправил Юрио. — И готовлю я получше тебя. Ну как? — Юрио, ты же не пытаешься тут затеять ссору, да? — пошутила Мила, закинув руку на шею Юрио и подмигнув Юри. — Он очень старался с этими пирожками для тебя, Юри. Очень переживал, когда ты их попробуешь. Юрио зарумянился. — За-заткнись, карга! Не было такого! Юри отошел от спорящих, снова прокрался к Виктору, разговаривающему с Георгием о чем-то, на что его знаний русского языка не хватало. В животе мгновенно завязался узел, когда Виктор, не прерывая разговора, приобнял Юри за талию и прижал к себе. — О-оу, точно. Так как тебе Россия, Юри? — спросил Георгий после того, как Виктор послал ему выжидающий взгляд. Юри некоторое время беседовал с ними, отвечая на вопросы о Японии, потом об Америке. Он знал, что делал Виктор, пытаясь принять Юри в его жизнь и сделать так, чтобы ему было комфортно с другими фигуристами. Поэтому он поддерживал скучные разговоры и притворялся, что не замечает, как Виктор дает им инструкции на русском. — Так это и был мой сюрприз? — спросил он Виктора позже, когда открывал очередную бутылку вина. — Поболтать с русскими фигуристами? — Нет, — ответил Виктор. — Ну, это его часть. Но у меня есть для тебя кое-что ещё. Юри оглянулся через плечо, и, убедившись, что никого нет поблизости, наклонился ближе и прошептал: — Мне стоит ждать этого? Подмигнув, Виктор просто вручил ему бокал вина, прежде чем вернутся к гостям. Юри глубоко вздохнул, сделал большой глоток и последовал за ним.***
Русские фигуристы в отличном настроении разошлись немного позже, все пообещали скоро снова прийти, сообщив, что с нетерпением ждут тренировки с Юри в ближайшее время. Юрио гордо пообещал во всеуслышание приготовить больше пирожков, и Юри даже стало казаться, что всё это было частью коварного заговора по его закармливанию для потери формы до начала соревнования. Когда они ушли, Виктор закрыл дверь и вздохнул с облегчением. — Наконец-то, — произнес он. — Не думал, что они так задержатся, но, кажется, вы неплохо поладили, было мило. Такое облегчение. — Облегчение? Виктор утвердительно кивнул. — Ты теперь часть команды, нравится им это или нет. Но я бы предпочел первый вариант. У меня не такая большая семья, и основную часть времени я проводил с Яковом и остальными фигуристами, так что… — Улыбка Виктора стала немого грустной, и Юри задумался, возможно ли влюбиться в одного и того же человека несколько раз на дню. — Виктор, — позвал он, не зная еще, что сказать. Он был тронут, даже горд. Виктор принял его в свою жизнь, в свой дом, а теперь в свою семью. Кольцо на его пальце вдруг потяжелело и одарило теплом. У него на душе тоже стало тепло и хорошо. — Спасибо тебе. Виктор покачал головой. — Ты показал мне свою жизнь и любовь, Юри. Теперь моя очередь. Юри переплел их пальцы вместе. — Жду не дождусь. Они обменялись улыбками, привычно потерявшись в своём маленьком мире, созданном лишь для них, пока Виктор не вспомнил что-то и не отстранился. — Ой! Почти забыл! Я заказал кое-что для нас. — Что? — Юри с интересом наблюдал, как Виктор достает длинный рулон бумаги из шкафа для верхней одежды. — Вот. Разверни. — Виктор протянул его Юри. Это был постер: Юри и Виктор в их синем и пурпурном костюмах лицом к лицу, их руки протянуты друг к другу, а кольца блестят на свету. Должно быть, этот момент был запечатлен в Барселоне, но Юри едва узнал тут себя. Он выглядел собой, профессиональным фигуристом, каким и был. Его лицо вспыхнуло, когда он увидел, сколько любви отжалось в его глазах, как нежно он тянулся к Виктору. Он почти что слышал музыку. От взгляда на их едва соприкоснувшиеся пальцы всё его тело переполнило приятное волнение. Он снова собирался на финал Гран-при. А может, и ещё раз. И снова. Столько раз, пока не получит золотую медаль, которую поцелует Виктор. Виктор встал рядом с ним и, поглаживая плечи Юри, положил подбородок на его макушку. — Они начали печатать их в Америке, видимо, — сказал он. — Я обязан был заполучить один. — Ох, — всё, что смог сказать Юри, смаргивая неожиданно набежавшие мокрые эмоции. — Тебе не нравится? Юри покачал головой. — Нет-нет… Мне очень нравится. — Очередной приступ реальности? — Я просто не могу поверить, — признался Юри, поглаживая пальцами постер, словно боялся, что он пропадёт. Он провёл значительный период детства с постерами Виктора на стенах, восхищаясь им подобно одержимому фанату, которым он и был, представляя, как однажды ему выпадет шанс просто оказаться на одном льду с Никифоровым. Он и раньше видел себя на постерах, но теперь было иначе. Его мечты странным образом исполнились, но превратились во что-то более удивительное, чем он мог себе представить. Его сердце пылало. — Хочу повесить его в нашей комнате, — с воодушевлением сказал Виктор. — Прямо над кроватью. Буду начинать каждое утро с напоминания о замечательнейшем золоте, что я выиграл. — Ты ведь не участвовал в этом году, — не подумав, ответил Юри, пока палец Виктора не постучал по кольцу Юри, и его лицо покраснело. — Ой. Виктор снова ему подмигнул. — Прямо сейчас его и повешу. Присоединишься ко мне? — Буду через минуту, — пообещал Юри. — Я обещал Пхичиту связаться по скайпу, когда совсем перееду. — Хорошо. — Виктор быстро поцеловал его без какого-либо предупреждения, и в голову Юри прокралась искушающая мысль позвонить Пхичиту утром, а сейчас крепче прижать Виктора к себе… Но Виктор уже шёл по коридору, напевая что-то веселое. Потребовалась пара минут, чтобы голова Юри перестала кружится, а потом еще пара секунд, чтобы найти телефон. Он только было зашел в скайп, когда услышал возглас Виктора: — Юри, — прозвучал тихий и обманчиво спокойный голос Виктора. Юри обернулся и подпрыгнул, увидев в дверях Виктора со зловещей улыбкой на лице и чем-то синем в руках. Разглядев, что это, Юри примерз к месту. Виктор наклонил голову набок, продолжая улыбаться и сверлить странным взглядом Юри. — Что этот жуткий галстук делает в нашем доме? Следующим утром, когда прозвенел будильник в шесть часов утра, Юри Кацуки проснулся зажатым между Виктором Никифоровым и Маккачином. Ему снилось их совместное с Виктором катание. Так начинался его первый день их второго сезона с Виктором. Он улыбнулся и снова ущипнул себя. Жизнь Кацуки Юри была мечтой, которую он не продал бы ни за какие золотые медали в мире.