Cherry Sugar

В Сеуле середина января. На улице морозно. Тэхен бежит на встречу со своими друзьями, с которыми они договорились встретиться и сходить в клуб. Потусить и расслабиться после сложной недели в универе, он пиздецки заебался. Хочется нажраться и расслабиться. Он опаздывает навстречу, и наверняка сейчас все будут ворчать, что он вечно опаздывает. Уже подбегая к месту встречи, он не видит шумной компании, а замечает только одиноко стоящего Шугу, который стоит, переминаясь с ноги на ногу и потирая замершие руки. Опять одет не по погоде. Этот хен вечно не любит тепло одеваться. А потом шмыгает носом. — Привет, давно ждешь? — я приблизился к фигуре, одетой во все черное. — Где ты шлялся, мудила рыжая? Я замерз как сука! — Да мать опять разборки устроила, — отмахнулся я. — Все не может простить тебе той выходки? — Ага, все нотации читает. А где остальные? — Уже в клубе, решили не морозить свои задницы. — Ну, тогда и мы двинем туда же. — Не имею ни малейшего возражения, — радостно улыбнулся Юнги. *** Он был моим лучшим другом, еще со школы. До сих пор помню тот день, когда его перевели в наш класс. Он вошел в кабинет в развалочку, в красной рубашке в клетку с расстегнутыми верхними пуговицами, черных джинсах и рыжих ботинках. Руки в карманах, на левом плече весел кожаный рюкзак. Коротко стриженые рыжие волосы, в творческом беспорядке. Мне он тогда показался безумно красивым и мужественным. Спокойный, или даже холодный взгляд хитро прищуренных лисьих, карих глаз на красивом бледном лице, даже слишком бледном для корейца. Чуть ниже меня ростом, худощавый, стройные ноги. — Я Мин Юнги, с этого дня я буду учиться в вашем классе, пожалуйста позаботьтесь обо мне — парень учтиво поклонился, а затем занял свободное место. Казалось, тогда в кабинете не было ни одного человека, не обратившего на него внимания. Девчонки, так все поголовно уставились на него взглядом хищниц, завидевших жертву, да и не только девушки. Пронеслись шопотки. Но Юнги как будто и не замечал этого. Будто ему все равно. Так и оказалось на самом деле. Юнги был умен непогодам. Отлично справлялся с учебой. Оставаясь сам по себе. Молчалив, отстранен, спокоен. Девушки вились вокруг него, а ему было все равно, он отшивал их, просто посмотрев незаинтересованным взглядом. Девушки прозвали его Шугой. Из-за его бледной кожи. Его называли по-разному: Шуга, Мин Юнги, Мин Шуга. Парни уважали, а девушки восхищались. Со временем даже появился свой фан клуб. Как бы это забавно не звучало. Я сдружился с ним, только спустя год, его обучения в нашей школе. Не спрашивайте, как, долго рассказывать. Но это было крайне сложно. Но по мере того как мы стали ближе друг к другу, я начал замечать, что мне становиться мало нашего просто общения. Меня начало бесить то, что Юнги уходил гулять с нашими одноклассниками без меня. А когда у него появилась девушка, я и вовсе обезумел от ревности. Правда, кроме едких замечаний в сторону очередной избранницы, я больше никак не показывал своих чувств. Но и слова я свои аргументировал тем, что эта девчонка ему ну никак не подходит, и то, что он достоин большего, мысленно добавляя: "Меня". Я не понял, как, но уже через полгода осознал, что безумно влюблен в него. Меня это и радовало, и бесило одновременно. По натуре я очень энергичный, но рассудительный парень, но тут моя нервная система дала сбой, и я зачастую устраивал истерики, правда сам себе, при этом запершись в комнате. А увидев, как мой любимый хен обнимается с очередной девушкой на вечеринке, напивался вдрызг. После чего Юнги тащил меня к себе домой и всю ночь выхаживал, бегая с тазиком и компрессами, матерясь то в слух, то про себя. А я лежал на диване, поджидая очередной приступ рвоты и довольно ухмылялся. Ведь в такие ночи он был со мной, а не с какой-нибудь размалеванной шлюхой, которая его никогда толком и не оценит по достоинству. Но это было юношество, а оно имеет временный характер, а значит неуловимо проходит, оставляя зыбкий след воспоминаний. Мы выросли, стали серьезнее. Мин стал усердно учиться, перекрасил волосы в черный цвет. А я? А что я? Я научился контролировать свои чувства и эмоции, по крайней мере мне так казалось. Может причиной тому послужило то, что Шуга ударился в учебу, серьезно задумавшись над вступительными экзаменами в ВУЗ и совсем перестал встречаться с девушками. Не могу сказать, что меня это не радовало. Я лишь скромно навязывался, делая умный вид, и пропадал вместе с любимым за учебниками. Практически все дни мы проводили вместе, и я чуть не пел от блаженства, упиваясь тем, что хен был полностью в моем распоряжении. Мы поступили в один и тот же ВУЗ, в Сеуле на один и тот же факультет и в одну группу. Но видимо вместе с началом студенческой жизни должно было поменяться и все остальное. Что собственно и произошло. На нашем курсе училась девушка по имени Че Юльхи. Симпатичная, с длинными до талии каштановыми волосами, с точеной фигуркой, скромная, но в то же время веселая и озорная. Мы очень быстро нашли с ней общий язык, и я бы даже сказал, что мы подружились. Жили мы в общаге поскольку денег на квартиру как-то особо не было. Эх студенческая жизнь. Да и в общаге, как оказалось, жить намного веселее. Устроив в очередной раз вечеринку, я пригласил Юльхи в гости. Черт, как чувствовал, что этого делать не стоит! И не подвела меня моя интуиция. Увидел Мин очаровашку Юльхи и втрескался в нее по уши с первого взгляда. Весь вечер он к ней методично подкатывал, а она на него смотрела словно кошка на мышь и все время подхихикивала. Надо было ей еще тогда глаза выцарапать... Но я лишь пил и скрипел зубами, наблюдая за всей этой картиной. А когда гости к моему великому удовольствию свалили, я, открыв припасенную бутылку пива развалился на кровати, наслаждаясь покоем и присутствием Юнги. Все же то, что мы жили вместе бесспорно было плюсом. Хен ходил по комнате в одних шортах, которые едва на нем держались, обнажая красивый низ живота. Я разглядывал его из-под полуопущенных ресниц и рисовал в своем воображении пошлые картины. И настолько увлекся своими фантазиями, что не заметил, как объект моего вожделения стоит надо мной и упорно о чем-то спрашивает. — Прости, что ты сказал? — посмотрел я на друга, тем временем прикрывая свой стояк покрывалом. — Давно ты знаешь Юльхи спрашиваю болван? И что между вами? — прямо спросил Юнги, напряженно сжимая кулаки, и тяжело дыша. — Ну как поступили, так и познакомились, — пожал я плечами. — И ничего между нами нет, так, дружим немного и все. А что, ревнуешь? — было обрадовался я, чувствуя, как сердце сделало кульбит. — Ты не поверишь, но да, прикинь! — Шуга сел на край моей кровати и спрятал лицо в широких ладонях. От этих слов я даже протрезвел. — Ну ты это, ты чего? — замямлил я.— Ты же все равно лучше! — забросил я удочку, а самого всего затрясло от напряжения. Очень сложно имея другую ориентацию и живя среди нормальных людей определить, где правда, а где всего лишь шутка. — Тэ, ты будешь считать, что я полный дебил, но кажется я влюбился. Что-то холодное скользкое, словно жаба, зашевелилось в моей душе. И я решил оправдать свои самые худшие подозрения: — В Юльхи что ли? — Да нет, в тебя долбаеба! — вспылил он. Я так и замер, даже забыл, как дышать, но здравый смысл настойчиво твердил, что где-то здесь кроется подвох. И он оказался чертовски прав, потому что Юнги продолжил: — Конечно в Юльхи! Понимаешь… понимаешь, она словно девушка из моих снов. Он что-то еще говорил, а я сидел и мысленно убивал их обоих. Девушка из его снов? Что за бред вообще. Где мать твою мой холодный хен. Откуда взялся этот размазня? Верните мне назад моего Мин Шугу. Черт меня дернул ее позвать… пригрел змею на груди блять. Я злился, чувствуя, что Юнги, мне уже не принадлежит. Что я снова стану тенью, следующей за ним везде. Я вспомнил это ощущение душащей зависти, возникающее от одного лишь взгляда на то, как он целует кого-то. Съедаемый желанием оттолкнуть его пассию и прижаться к его губам своими, обнимать его сильное тело, прижимаясь к нему, выгибаясь от ласк. Не знаю, откуда во мне столько сил и терпения, но я смирился со своей участью. Да я любил, любил до тошноты, до боли, до хрипа, и меня ранила эта любовь, истязала, но также словно заставляла жить, даруя надежду и уверенность в новом дне. Я послушно следовал течению судьбы, ожидая какого-нибудь сюрприза с ее стороны. Все у них получилось и завязалась любовь. Так бы и повыдергал волосы этой суке. Но я мозгами понимал, что она не виновата, а это все я и мои проклятые не взаимные чувства. Черт. Да и Мин мне не позволил бы что-либо сделать. А ругаться с лучшим другом из-за девушки я бы не стал. Да и Юльхи — девушка не из робкого десятка. Плюсом она в Мина втрескалась по уши, и когда они ругались, часто плакала у меня на плече. А я бы возьми и воспользуйся ситуацией, дабы добить врага, но нет же! Видимо где-то глубоко во мне сидит принц, чтоб его. И своими благородными позывами делает все, чтобы только они были вместе. Мазохист ебанутый... Вот вижу, как он ее обнимает, и просто мечтаю оказаться на её месте, хотя бы на пару мучительных минут… Полжизни бы за это отдал, но видимо не судьба. Я даже одно время подумывал об операции по смене пола, но как-то пришел к выводу, что девушка из меня будет неважная. Нет, я далеко не урод. Высокий, светловолосый, неплохо сложен, Девчонки по мне сохнут, а я же без ума от лучшего друга, смешно аж до тошноты…но такова реальность. После этого я решил заняться налаживанием собственной жизни. Слишком подозрительным стало то, что я ни с кем не встречаюсь. Поэтому недолго думая закадрил себе девчонку. Но не то это было, совсем не то. Погуляли, поцеловались, трахнулись пару раз и все. Она сопли распустила, а я лишь почувствовал отвращение. Так повторялось раз пять или шесть. Незаметно для себя я стал более замкнутым и все меньше тусил на вечеринках. Потихоньку решил завести себе парня и посредством интернета зондировал почву. Но вот смелости на встречу как-то не хватало. А в один прекрасный вечер Юнги пришел радостный домой и сообщил мне, что теперь они с Юльхи будут жить вместе на съемной квартире. В тот момент я лишь смотрел на него выпученными глазами и только и мог что, как рыба открывать и закрывать рот. А еще если Шуга что-то решил, то его хрен переубедишь. Поэтому все свои доводы я засунул себе глубоко в задницу и лишь молча наблюдал за тем, как он собирает вещи. *** Прошел учебный год и вот мы стоим холодным июльским вечером на улице родного города и собираемся идти в клуб. В тот самый, где я на досуге нажрался как свинья, после того, как Юнги сообщил мне о том, что собирается жениться, и о чем мне до сих пор напоминает мама, вновь и вновь повторяя мне мой пьяный бред. Но этот вечер был наш, не считая парочки общих друзей, о которых я уже не думал. С довольной улыбкой на пол лица я шагал рядом с хеном, размышляя о том, как все-таки было бы здорово, если бы мы встречались. Я затащил бы его в один из темных переулков и впился бы в его губы жарким поцелуем, в то время как мои руки уже бы гладили его спину и аппетитную задницу. Джинсы вдруг стали тесными, и я возрадовался тому, что на улице сейчас темно. И на мне безразмерная черная, длинная футболка и длинная парка. В клубе во всю гуляла молодежь, громко играла музыка, отдаваясь вибрацией во всем теле, повсюду сновали лазерные лучи. Наши друзья расположились за одним из столиков. Мы присоединились к ним, удобно усевшись на кожаный диван. И тут началось. Бедро Юнги оказалось плотно прижато к моему, и я почувствовал, как по всему телу забегали мурашки. А Шуга, зараза, еще и задергался, стараясь расположиться более комфортно. Я лишь нервно вздохнул. "И что это сегодня со мной? Гормоны что ли взбунтовались? То он передо мной в одних труселях щеголяет, и я даже не смотрю на него, ну ладно, поглядываю, а как тут не взглянуть? А тут одно прикосновение, так, случайное и я уже от желания готов на стенку лезть. Давно я не трахался похоже, раз так реагирую". Делаю я про себя выводы. Заказал себе соджу, потому что пиво в такой ситуации не помощник. А дальше понеслось: выпивка, танцы, разговоры, выпивка, выпивка… Я опомнился только когда очутился дома у Мина, сидя на знакомой до боли кухне. — Ну так что будешь? — Весело смотрел в мою сторону Юнги. Он, был заметно подвыпивши, что с ним случалось редко. Обычно это моя прерогатива нажираться до поросячьего визга, благо повод был практически всегда. — А что есть? — решил узнать я ассортимент. — Чай, кофе…— начал перечислять он. — Потанцуем? Пиво, соджу полежим? — усмехнулся я. — Ну, если ты настаиваешь, — озорная улыбка промелькнула на лице любимого. — Где-то была бутылка соджу. Сразу организовалась и закуска. Мы с ним сели, выпили по стопке, закусив хрустящим огурцом. Поболтали о том, о сем. И тут я поймал себя на мысли, что хочу его поцеловать. Его губы манили меня как магнит. В голове закружился ворох мыслей. "А может? А вдруг? Что же делать?". По телу пробежала дрожь, пальцы вмиг заледенели, ладони покрылись испариной, а в груди часто-часто забилось сердце, словно пытаясь вырваться из своего заточения. Сознание стало заторможенным и словно со стороны, я увидел, как я порывисто наклоняюсь к Юнги и целую его в губы. Как широко раскрываются его глаза от удивления. Как медленно его рука подлетает к моей голове, как сильные пальцы впиваются в мои волосы, запрокидывая мне голову. Как он встает со стула и замахиваясь правым кулаком, бьет меня в челюсть. Боль. Резкая. Оглушающая. Я непонимающе смотрю на него. А Юнги уже заносит руку для второго удара. Чувствую, как по подбородку заструилась кровь из разбитой губы. Третий удар, а я и не думаю сопротивляться. Весь алкоголь вмиг испарился, отрезвляя мысли. Чувство неописуемой ноющей, выворачивающей на изнанку душу, боли, растекается по всему телу. Пустота, темнота… не поймет… не примет… ненавидит… Я погружался в собственный мир, словно в воды океана, теряя нить реальности. Из оцепенения меня вывела пощечина. И то, что хен тряс меня за плечи, как тряпичную куклу. — Тэхен, очнись! Ты что, пидарас? Да? А ну забирай манатки и ебашь отсюда! Я смотрел на него хлопая ресницами, чувствуя, как горячие слезы стекают из уголков глаз. "Что я наделал? Долбаеб!" Шуга же подпинывая и подталкивая, провожал меня в сторону выхода. Вот она дверь его квартиры. Наблюдаю как он открывает замки. Они гремят, словно крышка захлопывающегося гроба. Я оборачиваюсь к другу, и едва шевеля губами говорю: — Я люблю тебя и всегда любил, прости. А он выталкивает меня за дверь, брезгливо морщась, как от прокаженного. Мосты сожжены и теперь нас разделяет огромная пропасть. Я потерял самое дорогое, что у меня было, я потерял нашу дружбу. Что же я наделал? Впору начать себя ненавидеть… и я ненавижу. Едва перебирая ногами, добрался до своего подъезда и плюхнулся на лавочку. Небо как на зло было чистым и ясным. Звезды то и дело весело мне подмигивали, а луна ухмылялась, словно знала, как мне сейчас хуево. Хотелось дождя, хотелось смыть эти боль и печаль. Но увы… все облака и тучи спрятались, как по заказу. Я закрыл лицо руками и заплакал, навзрыд, как никогда не делал до этого, даже в детстве. Но легче не становилось. На плечи лишь навалилась усталость и нехотя поднявшись с лавочки, вытирая тыльной стороной ладони лицо, пошел домой. Не разуваясь прошаркал в свою комнату и упав на кровать, забылся беспокойным сном. — Ким Тэхен! Ты что, опять вчера нажрался, как скотина? Где ты шлялся всю ночь? Ты что, еще и подрался? И за что же мне такое наказание? Вот был бы твой отец жив, вмиг бы получил от него взбучку. — И тебе доброго утра, мам, — буркнул я, едва разлепляя веки. Голова жутко болела, губы саднили, лицо опухло. Лавиной на меня обрушились события прошедшей ночи. В груди что-то сжалось, да так сильно, что я застонал. — Что, болит? — сменила гнев на милость мама. — Иди, умойся, а то смотреть на тебя страшно. Весь в крови, и кто же тебя так разукрасил? Да, ботинки сними, я полы все же вчера мыла. Я молча скинул обувь и прошествовал в ванную. Вид у меня был действительно ужасающий. Все лицо перемазано засохшей кровью. Слева на половину челюсти расплылся синяк, губы сплошь покрыты коростами. Привел себя в порядок, принял душ и вернулся на кровать. Лег, уставившись в потолок. Ничего не хотелось делать, даже дышать не хотелось. В комнату заглянула мать: — Иди поешь, а то небось соджу лакал не закусывая. — Не хочу, — просто ответил я и отвернулся к стене. В голове было ужасающе пусто, все мысли кроме одной, исчезли, как по мановению волшебной палочки. А оставшаяся гласила: "Умереть". Казалось, чего я так переживаю? Ведь я и так знал, что мне с Мином ничего не светит, но надежда, жившая глубоко в сердце, придавала мне сил жить и бороться дальше. А теперь она была мертва. Не понял, отказался, ненавидит. Я вновь и вновь прокручивал эти слова в голове, пока боль, которую они причиняли, не поглотила меня всего. Лучше бы он избил меня до смерти, и я бы умер на его глазах в луже собственной крови, улыбаясь. Но не так, как сейчас… Время то летело незаметно, то тянулось вереницей, оно утекало, словно песок сквозь пальцы. А я все лежал, повернувшись к стене. На третьи сутки мать забеспокоилась, начала хлопотать вокруг меня, уговаривала вызвать врача. Я упорно отказывался. Насилу она уговорила меня попить чай, потому что есть я по-прежнему не хотел, да и не мог. Мне казалось, что с каждым днем я таю, словно снеговик под теплым апрельским солнцем, все больше и больше. Вот так вот в глубочайшей депрессии прошли мои первые студенческие каникулы. За лето я похудел на шесть килограмм, что для меня было слишком. Я и так был худоват, а теперь и вовсе превратился в скелет, обтянутый кожей. За все время, проведенное дома в полу трансе я обдумывал тысячи, сотни тысяч вариантов примирения с Юнги. Я надеялся снова с ним стать друзьями, как раньше. Я даже готов был пообещать ему, что больше к нему и пальцем не прикоснусь. Но когда я вернулся в общагу, меня там ожидал сюрприз. На любимом мной журнальном столике лежала записка. Я тут же узнал почерк Шуги. Дрожащими руками я взял листок и начал читать. "Я буду жить на съемной квартире с Юльхи, как и планировал, но также останусь твоим соседом, на документах. Так что комната в твоем распоряжении". Предупредил, это уже хорошо. Значит, не очень сердится. Но как оказалось, дела обстояли хуже. Юнги теперь никак на меня не реагировал. Я для него перестал существовать. Я снова впал в депрессию. Одногруппники и друзья всячески пытались вывести меня из этого состояния. Я даже видел, как Юльхи упрашивает Юнги поговорить со мной. Но он только хмыкнул и сказал, что с таким ничтожеством общаться не намерен. Мне было больно слышать это. Я помню, что в тот день ушел с половины занятий, забежал в магазин, купил бутылку соджу и направился в общагу, заливать горе. Напившись, я плакал, действительно ощущая себя ничтожеством и тряпкой. И в тот вечер что-то произошло. Что-то сломалось у меня внутри. Было больно, хотелось сдохнуть как собака в первой попавшейся канаве, а потом все исчезло… я провалился в глубокий сон без сновидений. Утро было солнечным. Я проснулся с улыбкой на губах. Умылся, уложил волосы, надел любимые джинсы с черной рубашкой и отправился на учебу. Однокурсники с удивлением уставились на меня, когда я влетел в аудиторию, что-то довольно напевая себе под нос. Весь день я живо со всеми общался, шутил, заигрывал с девчонками. А вернувшись домой засел в интернете, лазая по сайтам и договариваясь о встречах. Близились выходные, и я возлагал на них большие планы. Нашел возможность попасть на одну из закрытых вечеринок в гей-клуб. И вот наконец наступила долгожданная пятница. Весь вечер я проторчал у зеркала наводя безумный хаер, и примеряя один наряд за другим. Наконец остановил свой выбор на зауженных черных джинсах с дырками на коленках и просторной белой футболке с веобразным вырезом. Накинув кожанку, вышел из общаги, поймал такси и отправился навстречу приключениям. Клуб находился на окраине города и внешне ничем не привлекал к себе внимания. У входа стоял огромный детина в черном костюме и с угрожающим выражением лица. Мне даже показалось, что я ошибся адресом. Неужели этот орангутанг тоже гей? Мне бы было страшно лечь с таким в постель, порвет и не заметит. А если он нижний? Я невольно представил себе эту картину и тупо захихикал. Верзила посмотрел в мою сторону сквозь очки, и по моей спине тут же побежали мурашки. Нет, я не трус, но таких вот людей стараюсь избегать. К чему бравада, когда рискуешь выплюнуть собственные кишки на асфальт, даже не успев сделать и пары движений? Но что это я все о плохом, сегодня я наконец-то решился вступить в новую жизнь! Я приехал рано, поэтому очередь у клуба была небольшой. Фейс контроль прошел довольно быстро и вот я уже оказался внутри. Обстановочка клуба радовала глаз. Помещение было разделено на три зоны, оформленные в разных стилях. Одна часть оказалась раскрашенная в яркие радужные цвета, синие столики, голубые диванчики, Какие-то слоганы, с безумными слюнявыми плакатами. Две или три жеманные парочки сидели среди этой аляповатости и мило сюсюкались. Меня передернуло, и я обратил свое внимание на другие зоны. Вторая мне понравилась больше. Выдержанная в классическом стиле, с примесью старины. Сделана в два этажа, на верхнем стеклянные столики с кожаными диванами, резные перила, огромные пальмы в углах, картины в золоченных рамах. Стены покрыты синим и бардовым бархатом, с золотым узором. Внизу все намного проще, но выдержанно в том же стиле и цветах. Стеклянные столики с черной металлической окантовкой, небольшие диванчики, фотоколлаж. Третья зона в черных тонах, латексе и лаке. Столики разделены решетками, на которые намотаны цепи с наручниками, сверху подвешено несколько клеток в которых изгибаются полуобнаженные парни. На стенах парочка композиций из БДСМной атрибутики. При виде такого изобилия сексуальных игрушек, я как-то вздрогнул. Все три зоны выходили на танцпол, переходящий в сцену, занимавшую центральное положение, по периметру которой располагался бар. Вот к нему-то я и направился. Усевшись за стойку, заказал себе виски и оглядел пока что малочисленную публику. Было время привыкнуть, расслабиться и немного освоиться. Часам к двенадцати народ заполнил все помещение, негде яблоку было упасть. Больше всего толкучки оказалось на танцполе. И я уже чуть захмелевший, решил присоединиться к остальным. Со всех сторон меня окружили мужские тела, прижимаясь, скользя, облапывая. Безграничное чувство свободы снесло башню, и я начал зажигать как никогда в жизни этого не делал. И уже через пару минут ко мне подкатил какой-то парнишка, на вид чуть старше меня. Симпатичная мордашка, ухоженное натренированное тело. Одет он был в обтягивающие джинсы черного цвета и черные ботинки. Футболку мой незнакомец держал в руке. Как оказалось, его зовут Чон Чонгук. Он быстро определил во мне новичка и после десятка композиций, пригласил к бару. Мы выпили по коктейлю и Чонгук меня поцеловал. Приятное тепло разлилось по всему телу. Его язык настойчиво ворвался в мой рот, лаская мой язык и небо. Его губы сминали, и я словно продажная шлюшка поддался Чонгуку навстречу всему телу. А он уже по-хозяйски лапал меня за задницу. После этого и еще немного потанцевали, вытворяя немыслимые вещи, больше похожие на прелюдию, чем на танец, а через час я уже целовался с Гукки в подъезде его дома. Кое-как мы попали в квартиру и срывая с друг друга одежду прошли в комнату. Он гладил мое обнаженное тело, целуя грудь, шею и плечи. — У тебя это в первый раз? — отстраняясь, спросил мой новый знакомый. — Да, — ответил я краснея. — Чудесно! — выдохнул мой искуситель, расплываясь в блаженной улыбке. — Я постараюсь быть нежным. И он сдержал свое слово. Его руки были горячими, невесомыми и в то же время доводили меня до экстаза. И когда он взял мой член в рот, я застонал от наслаждения, напрягаясь всем телом, стараясь сдержаться, чтобы попросту не кончить. Надо сказать, что Чонгук оказался виртуозом орального секса. Его язычок ласкал мой член, яички и как-то совсем незаметно добрался до моей задницы. Разведя руками ягодицы лизнул анус. От неожиданности я дернулся, поддаваясь вверх и выскальзывая из его рук. За что в следующий же момент получил несильный шлепок по заднице и несколько успокаивающих фраз. Притянув меня к себе за ноги, он продолжил свои ласки, а мне оставалось лишь расслабиться и получать удовольствие. Я стонал, выгибался, царапал ему спину, зарывался пальцами в его волосы и просто сходил с ума от блаженства. А Чонгук тем временем сосал мой член, насаживая меня на свои пальцы. Я уже готов был кончить, когда парень резко отстранился и развернул меня к себе спиной, облокотил на спинку дивана и широко расставил мне ноги. Я замер в предвкушении, одновременно и боясь, и желая этого. Что-то прохладное коснулось ануса, и я не сразу понял, что это смазка. — Расслабься, сейчас будет довольно неприятно, но это скоро пройдет, обещаю тебе детка, — жарко зашептал Гук, кусая мое ухо и приставляя свой член к моей заднице. Я невольно весь сжался. Просто по ощущениям то, что в меня сейчас хотели засунуть, было слишком большим. Парень провел членом между ягодиц, размазывая лубрикат, а затем приставил головку к сфинктеру, мягко на него надавливая. Было не то чтобы неприятно, было чертовски больно…. И поддавшись инстинкту тут же соскользнул с члена, кусая губы и часто дыша. — Я же сказал, что потерпеть надо, — хрипло отозвался мой любовник. — У тебя не член, а бейсбольная бита какая-то, — не удержался я от комментария. — Ты мне льстишь, — усмехнулся Чонгук и вернул меня в изначальную позицию. Я старался расслабиться, сжимая пальцами спинку дивана, пока меня насаживали на член. Как только он полностью вошел, я облегченно вздохнул, стараясь привыкнуть к ощущениям. Гук не торопил. Склонившись, он целовал мою спину, то кусая, то прихватывая кожу губами. Провел языком вдоль позвоночника от шеи до лопаток, оставляя влажную дорожку. От всех этих манипуляций я все больше возбуждался, и только что опавший от боли член стал оживать. Чонгук же, оставив на моей спине засос, начал совершать медленные и осторожные движения. Постепенно боль стала проходить, уступая место наслаждению, смешанному с дискомфортом. Но это чувство новизны лишь возбуждало сильнее, заставляя насаживаться на член, ускоряя темп. Он имел меня со всей страстью, доводя до безумства. Я стонал в голос, выгибаясь ему на встречу и подмахивая задом, откровенно демонстрируя свое удовольствие. Моя рука уже во всю надрачивала член, приближая меня к оргазму. Пару раз Гук шлепнул меня по заднице, сильнее насаживая на свою плоть. Пот струился по спине, лицу. Я задыхался от переполнившего меня наслаждения. Сердце гулко билось о ребра. Еще немного, еще чуть -чуть… Чонгук схватил меня за волосы, запрокидывая мне голову и подчиняя своим действиям, резко входя в меня до самого основания и вынимая член полностью. Мой любовник тоже был на грани и сейчас лишь оттягивал момент своей кульминации. Я хитро улыбнулся, похотливо вертя задницей стал насаживаться на член, перехватывая инициативу. Но в такой позе это было не так-то просто сделать. С губ любовника слетело несколько стонов, он положил горяченные ладони на мои ягодицы и задвигался в бешенном ритме. Такого напора я выдержать не смог и буквально через пару минут кончил, заливая собственную руку спермой. Я достиг своей кульминации, а Чонгук все так же продолжал меня трахать. Первые пару минут это было приятно, потом же просто невозможно терпеть. Все тело сотрясала дрожь от каждого его прикосновения, от каждого движения внутри. Чон вдруг громко зарычал, вцепившись в меня, и я почувствовал, как он кончил, продолжая двигаться во мне по инерции. По внутренней поверхности бедра тут же потекла вязкая горячая струйка. Силы разом нас покинули, и мы рухнули на диван. Минут пять лежали молча, не двигаясь, отходя от пережитых ощущений. — Можешь сходить в ванную, устроим перекур, а потом продолжим, если ты не возражаешь. — Мой любовник устало улыбнулся, вытирая со лба пот тыльной стороной ладони. Я конечно же не возражал. Но перед этим все же решил доползти до ванной. За эту ночь он поимел меня еще два раза, после чего мы уснули обнявшись. Утром я проснулся первым и неловко ковыляя, задница болела после нашей страстной ночки. Пытаясь не разбудить Чонгука, слинял. Так началась моя вторая жизнь. Случайные связи, новые знакомые… Постепенно я отгородился от старых друзей, и только Юльхи упорно не хотела от меня отставать. Ей Юнги мало что ли было? Я начал курить, часто забивал на учебу. Превратился в полного распиздяя, как мне неоднократно говорили одногруппники. Как-то на одной из вечеринок в гей-клубе мой новый «голубой» друг подозвал меня в сторонку для разговора. — Ви, тут такое дело…— замялся парень, не зная, как выразить свою мысль. — Видишь вон тот балкон в средней зоне? Ну тот где сидят все VIP-персоны? Так вот, ты там кое-кому приглянулся. — И что же он хочет, этот твой кое-кто? — Можно подумать ты не знаешь! — фыркнул Чимин закатив глаза. — Конечно же трахнуть тебя, что же еще. Не парься, он хорошо заплатит, — многообещающе кивнул парень. — То есть ты предлагаешь мне продаться за бабки какому-то мужику? — офигевши переспросил я, не зная, как реагировать в данной ситуации. — Ну в принципе да. Я и сам бы ему отдался, да вот хочет он не меня, — пожал плечами Чим, — да и тебя я бы с удовольствием натянул, но ты лишь соблазнительно крутишь задом, ускользая от моего члена. А если так рассуждать, то ты все равно тут каждый приход цепляешь себе кого-нибудь на одну ночь, а тут собственно то же самое, да еще и заплатят. Я сам так неоднократно делал, машину купил. Глядишь, приглянешься кому-нибудь, тогда… — Что тогда? Стану элитной шлюхой? — Так, только не нужно истереть! — пошел на попятные Чим, — нет, так нет, на нет и суда нет, — развел он руками, собираясь уйти. — Стой! — приказал я.— Я вовсе не истерю…. А теперь давай, знакомь меня с этим кое-кем, — обворожительно улыбаясь, похлопал друга по плечу. — Фух, блин, а сразу так нельзя было? — Ладно, пошли, представлю тебе первого клиента. Зачем я согласился? Да очень просто! Мне нужны были деньги. Я слишком много потратил за последнее время на клуб, новые прикиды, такси, мальчиков, выпивку. Да и зачеты пришлось покупать, чтобы не выперли из универа. А что до приличий, так ступенью ниже, ступенью выше по социальной лестнице. А вообще, кому нахрен какая разница? Пак завел меня на балкончик, где за столиками восседали солидные папики. Около одних вились симпатичные мальчики, другие же вели праздные разговоры, а третьи смотрели на танцпол, выбирая себе шлюшку на ночь. Мы подошли к одному из столиков, за которым сидели два мужика, лет сорока. Один был толстый, с пухлыми слюнявыми губами, маленькими поросячьими глазками и солидной проплешиной, прикрытой прядью волос. Другой мужчина выглядел намного симпатичнее. Да он был просто красавцем по сравнению с первым! Худощавый, с привлекательным лицом с жесткими чертами, в очках с тонкой оправой, подчеркивающих глаза. Темные волосы его были аккуратно причесаны. Я взмолился, чтобы моим клиентом оказался второй, потому что на первого у меня даже не встанет. И бог, а может и еще кто, услышал мои молитвы. — Господин Ким Намджун, как вы и просили, я его привел. — Спасибо. Чимин, можешь идти, а ты— обратился худощавый ко мне, — иди сюда, присядь, расскажи, как тебя зовут. Мужчина похлопал себя по коленям, явно указывая, где я должен был расположить свою задницу. Но такое обращение мне не особо понравилось. Поэтому лишь фыркнул в ответ, демонстративно прошел мимо ног этого папика и уселся на подлокотник дивана, закинув ногу на ногу, ехидно думая о том, что не буду паинькой и то, что полного повиновения от меня он не дождется. — Да я смотрю ты непослушный мальчик, — глядя на меня поверх очков, ледяным тоном произнес мой папик, я лишь нагло улыбнулся, склонив голову на бок. — Ну и как же зовут тебя, строптивый ты мой. — А как бы вам хотелось? — я эротично провел языком по губам и невинно уставился на господина Кима. На мне сегодня были короткие кожаные черные шорты, белый драный топ и черный кардиган, а также длинные сапоги на шнуровке. Выглядел я достаточно соблазнительно, и я это знал. — Ты мне определенно нравишься, — рука мужчины легла на мое колено и поглаживая поползла вверх по бедру. — Пожалуй я буду звать тебя моей деткой. — Мне нравится, — я кивнул и легонько шлепнул его по пальцам, пытающимся расстегнуть ширинку на шортах. — Желаешь что-нибудь выпить? — Пожалуй Б-52 подойдет, — решил я понаглеть. — И чем моя детка занимается? — Намджун продолжал наглаживать мое бедро. — Учусь, я студент. — И на кого же? — А вот это уже неважно, — и я нежно похлопал его по руке. После чего хитро улыбнувшись, взял за галстук и притянул к себе, прошептав в самые губы: — Сейчас я хочу быть занят лишь вами. — Не спеши, у нас вся ночь впереди, — усмехнулся папик. Не прокатило. Я надул губы и убрал его руку со своего бедра. — Обиделся? — удивленно посмотрел на меня Намджун. — Огорчился, — честно признался я. — Расслабься и будь собой, — посоветовал он. — Как скажете, — улыбнулся я. И действительно, дело пошло на лад. После разговоров о всякой ерунде мы поехали к нему. В машине без слов, он потянул меня за волосы, склоняя к ширинке своих брюк. Естественно я понял, чего от меня хотят и упрямится не стал. Расстегнув молнию зубами, уткнулся лицом в пах, нежно покусывая набухающий член через ткань. После чего освободил его плоть от одежды и проведя языком по все длине, взял в рот, начиная сосать. Мистер Ким откинулся на спинку сидения, положив ладонь мне на затылок и задавая темп. Я заглатывал член по самое основание, проводил по нему языком, покусывал головку, стараясь доставить максимум удовольствия своему клиенту. С губ мужчины срывались редкие стоны, дающие мне понять, что я на правильном пути. Выпустив член из влажного плена рта, погладил головку пальцами, растирая слюну и касаясь уретры, в тоже время облизывая яички. Провел языком по мошонке, дальше по члену, добравшись до уздечки остановился. После чего обхватив головку губами, вобрал член в рот до самого основания, начиная снова ритмично сосать, лаская яички рукой. Я почувствовал, как его пальцы впились в мои волосы, как он учащенно задышал. "Что, нравится, сука?" — пронеслось в голове. Но как ни странно, мне это тоже доставляло удовольствие. То, что я делал кому-то минет за деньги, щекотало нервы и очень возбуждало. Кожаные шорты оказались слишком тесными и теперь причиняли боль, сдавливая возбужденный член. Папуля спустил мне в рот, и я послушно все проглотил, после чего облизал его ствол, чтобы на нем не осталось ни капли спермы. — Детка, я думаю у нас получится отличная сделка. А теперь иди ко мне, — и он, притянув мое лицо за подбородок к своему, поцеловал. Его губы оказались сухими и прохладными, но от этого не менее приятными. Во рту тут же стало отдавать дорогими сигарами, которые еще недавно курил Ким. Дом у моего папика оказался шикарным. Но я так толком его и не успел рассмотреть. Схватив меня за руку, мужчина повел меня в спальню, где, толкнув на кровать, приказал: — Раздевайся! — Можно я хотя бы в душ схожу? — спросил я. — В душ? Это хорошо, мне нравятся чистоплотные. Только бегом, время, как говорится, — деньги. Раздеваясь на ходу, я направился в сторону указанной двери. Быстро вымывшись и завернувшись в одно только полотенце, вышел к любовнику. Ким лежал на кровати в своем костюме и курил очередную сигару. Я забрался на постель и на четвереньках пополз к нему, блядски улыбаясь. Достигнув цели, взял губами сигару из его рук. Набрав полный рот дыма, выпустил его мужчине в лицо, после чего затушил сигару в пепельнице, что стояла у кровати. Как мне показалось, хен раздеваться не хотел, поэтому я не стал снимать с него одежду. Расположившись рядом с ним, да так, чтобы моему любовнику открывался отличный вид, стянул с себя полотенце, начал ласкать свой член. Он понял мое приглашение и развернувшись к тумбочке что-то долго искал. Как оказалось, этим чем-то были лубрикат и фаллоимитатор. Я удивленно воззрился на игрушку довольно немаленьких размеров. А мужчина тем временем навалился на меня всем телом и начал целовать. Я почувствовал, как внизу живота приятно потеплело. Как оказалось, на ласки мой папик был скуп, поэтому ограничился лишь поцелуем в живот, после чего занялся моим членом. Лизнув его пару раз, Ким уже перебрался к моему сфинктер и нежно его поглаживал, слегка надавливая. Я тут же широко развел ноги, давая мужчине полную свободу действий. Смазав пальцы лубрикатом, он ввел в меня сразу два. Я сладко застонал, выгибаясь всем телом, хотя ощущения были не очень-то приятными. После пальцы заменил фалоимитатор. Мне было как-то не по себе. Я лежал на кровати с задранными кверху ногами, а Намджун имел меня резиновым членом, пристально наблюдая как он входит в меня и выходит. От этого я не мог толком расслабиться, что сказывалось на моем возбуждении. А папик казалось ничего не замечал. Постепенно я привык к ситуации, давая возможность телу получить удовольствие от процесса. Теперь я уже громко стонал. Насаживаясь на фалоимитатор, во всю вертя задницей. Такого от меня явно не ожидали, потому как в следующую минуту зарычав, мужчина резко меня развернув, поставил раком. Послышалось клацанье пряжки ремня, шорох одежды. Резиновый член полетел в сторону, а его место занял член Намджуна. Я уже было обрадовался такому повороту событий, все же настоящий куда лучше и приятнее, но не тут-то было. Папик нервно на мне задергался, совершая сумбурные фрикции, явно получая от этого несказанное удовольствие. А я же даже не мог поймать этот рваный ритм, чтобы хоть как-то достичь оргазма. "Уж лучше бы дальше имел меня игрушкой!" — мелькнула мысль, когда я во всю стал себе надрачивать. Я даже близко не подошел к заветной черте, как почувствовал, что мужчина вышел из меня и горячие капли упали на спину. "Прекрасно! Он снова кончил, а мне что делать?" — я лишь усерднее заработал рукой. — Не испачкай покрывало, — предупредил Ким, ложась рядом и откидываясь на спинку кровати. В его руках тут же появилась сигара и он закурил. А я же стоял раком и думал, какого хера я тут делаю. Прилюдно дрочить мне тут же расхотелось, поэтому я демонстративно встал с кровати и направился в ванную, где, встав под душ продолжил себя ласкать. Кончил я быстро, но от этого не менее бурно. Ноги подкосились, и я медленно сполз на дно ванны. Нехотя я вернулся к своему любовнику. Лег на кровать, положив голову ему на живот, весело улыбнулся, стараясь скрыть отвращение. — Ты слишком сладко стонешь, — заметил он. — Просто невозможно сдержаться! — Это плохо? — не понял я. — Это возбуждает, — ответил папик и выпустил пару колец дыма. — Обычно малоопытные в этом деле мальчики стесняются стонать и лежат как бревна, а ты… столько страсти на лице… — Что же, рад, что угодил, — отчего-то смутился я. — Занимался когда-нибудь сексом в ванной? — минут через десять спросил папик. — Нет, — соврал я. — Тогда пошли. И все повторилось… Боги как же противно… Черт. После душа я быстро оделся. Все это время мой любовник наблюдал за мной, стоя у кровати голышом. Я даже не заметил, как в его руках появилась барсетка. Открыв ее, мужчина достал несколько купюр и протянул мне, свернув в рулончик. — Держи, плата за твою работу, — улыбнулся он. — Надеюсь, еще как-нибудь свидимся. Я лишь молча кивнул, забирая деньги. Хотелось уже побыстрее отсюда свалить. — Такси вызвать? — спросил Ким. — Нет, так поймаю, — отмахнулся я, на прощание поцеловав мужчину в губы, глубоко, страстно, возбуждающе. Домой я шел пешком, хотелось прогуляться и подумать о произошедшем. Как оказалось, заплатили мне не мало и это радовало. Но все же в душе остался неприятный осадок. Я стал шлюхой, продажным мальчиком, которому платили за секс. Такие новости разносятся быстро. А значит, я больше не был человеком. Теперь я мог гордо именовать себя вещью. А после понеслось-закрутилось. Меня хотели… и … получали. Я спал с мужчинами, женщинами, участвовал в оргиях и получал за это приличные деньги. Были те, кто, трахнув меня раз, больше не возвращались, а были и те, кто не только хотели меня, но еще и любили. Надо ли говорить, что я превратился в ту еще сучку? Думаю, что нет. Мне теперь было глубоко посрать на весь мир, я развлекался и брал от жизни все, что хотел. С учебой теперь не было проблем, деньги творили чудеса, прокладывая к заветной цели. Из старых друзей никого не осталось, только Юльхи все еще отчаянно за меня цеплялась, не давая окончательно порвать с прошлым. Ну и чего этой дуре надо? Чего ей все неймется-то? Я стал одиночкой, новых друзей решил не заводить, не тот круг общения, да и какие друзья в обществе, где правят деньги? Все эти лживые улыбки продажных шлюх, лишь повод подобраться ближе и перегрызть конкуренту глотку. И я был одним из них. Я был продажен, жесток и самовлюблен. Весь этот водоворот затягивал меня, пока я не понял, что погряз в этом болоте по самые уши. В один из вечеров после клуба мне захотелось прогуляться по городу, а не ехать с очередным кошельком к нему домой или в гостиницу. Пройдя пару кварталов пешком, решил поймать такси и отправиться домой. Но дороги словно вымерли, ни одной машины не проехало за все то время, что я шел по улице. А телефон я как назло забыл дома. Засунув руки в карманы и насвистывая под нос какую-то песенку, брел по ночному городу. Но тут откуда ни возьмись на пути возникла компания гопников. Вот и чего им не спится в такое время? Окинув их взглядом, понял, что они уже хорошо поддали. Удар под дых, пинок в бок, подножка и на меня навалилась толпа. Я упал, закрывая лицо руками, отбиваться смысла не было. Со всех сторон сыпались удары, было мучительно больно, но я терпел молча. Наконец им надоело меня истязать, пара человек склонились надо мной и прошлись по карманам. Забрав все деньги и пнув пару раз по почкам, пошли своей дорогой, а я остался лежать на асфальте. Тело неимоверно болело. Кое-как я перевернулся на спину, стараясь прийти в себя. В голове шумело. Хорошо, что все же перед выходом из клуба я переоделся и оставил вещи там, а то увидь они меня в коротких шортах и рваном топе, так легко бы не отделался. Не помню, как добрался до общаги. Тетушка вахтерша, увидев меня в таком состоянии испугалась и предложила вызвать скорую. Вымученно улыбнувшись, заверил ее, что в порядке и стараясь не хромать и не горбиться пошел в комнату. Наконец-то передо мной оказалась моя любимая мягонькая кроватка, на которую я тут же рухнул, шипя от боли, пронзившей все тело. "Черт, какой жизнью я живу? Что со мной произошло? Как из приличного парня я превратился в это грязное продажное существо?" — вдруг завопили во мне совесть и стыд. Но вопили они не долго, я снова закрыл душу на замок. Один во всем мире. Достал из тумбочки спичечный коробок с марихуаной. Забил косяк и закурил. Серовато-голубой дым поднимался вверх, унося с собой мою грусть и тоску. За окном уже светало. Я же лежал на кровати и над чем-то смеялся, но по щекам катились крупные слезы и периодически сквозь смех были слышны всхлипы. Утро воскресения для меня стало новым откровением. Из нормального человека я стал грязью и меня упорно смешивали с говном. Пусть так. Видимо я сам так хотел. Докурив второй косяк, потушил окурок в пепельнице и погрузился в состояние, очень похожее на сон. Из состояния полузабытья меня вывел настойчивый стук в дверь. Колотили громко и отчаянно. С трудом сполз с кровати и открыл замок. В комнату ввалился пьяный Юнги. — Она ушла… Она меня бросила… Ты представляешь? — выпалил Шуга с ходу заплетающимся языком. Я молча смотрел на появившееся чудо и размышлял, не глюк ли это? Такое любимое, такое до боли знакомое бледное лицо, этот голос, чуть шепелявый, сейчас искаженный горем и выпивкой, этот аромат, присущий только ему, перемешанный с винными парами. Да, я до сих пор его любил, любил до боли, до безумства. Но уже привык скрывать это и просто об этом не думать. — Тэ, она ушла, понимаешь? Юльхи меня бросила…— хен неопределенно махнул рукой — Не стой в дверях, проходи, это ведь и твоя комната тоже, — отойдя в сторону, пригасил я. — Тэненни, я что, такое говно? Только честно скажи, я совсем конченый придурок? — он смотрел на меня пьяным взором. Я отрицательно замотал головой. Сердце в груди болезненно сжималось. Мне всегда нравилось, когда Юнги меня так называл. В миг показалось, что ничего такого и не было ни нашего поцелуя, ни ссоры, не моей ужасной жизни после этого. — Тэ, — выдохнул Мин и одним порывом приблизился ко мне, обняв уткнулся носом в плечо и заплакал. Я не знал, как на это реагировать, таким я его видел впервые. Поэтому просто стоял и смотрел, как сотрясаются от рыданий его сильные плечи. Он что-то несвязно бормотал, пока я пытался закрыть дверь, пнув ее ногой так, чтобы она захлопнулась. Ни к чему выставлять все на обозрение соседей. Не было сил успокоить Юнги, я сам готов был вместе с ним пустить слезу, но глаза на удивление были сухими. Осторожно, чтобы не напугать, я провел рукой по его волосам. Шуга зарыдал лишь сильнее. Я повторил движение. Через какое-то время слезы иссякли, лишь изредка слышались тихие всхлипы, но хен все также продолжал держать меня в своих объятиях. — Юнги хен, отпусти пожалуйста. Давай я тебе сейчас лучше чай организую? Ну или кофе? А ты пока пойдешь, умоешься, приведешь себя в порядок, а после поговорим, хорошо? — попытался я вырваться из цепких рук любимого. — Тэ, я скучал, — такие простые слова, но сейчас они были равнозначны пушечному выстрелу. Словно тысячи мелких иголок разом впились в тело. Я не мог дышать, думать. Разум словно отделился от тела и птицей воспарил в небеса. — Я тоже скучал, Юнги хен, — улыбнулся ему, потрепав по волосам. — А теперь иди смывай с себя сопли и слюни, пока я чайник поставлю. — Как скажешь, друг. — Юнги коротко кивнул. — Эх, только вот футболку сменю, а то эта уж мокрая совсем, — воззрился я на огромное пятно на плече, а потом быстренько ее снял. — Кто это тебя так? — разглядывая мой торс, присвистнул Юнги. — Да так, поджидали за углом гопнички родимые, — я подошел к зеркалу и с любопытством себя оглядел. На боках, спине, руках были огромные кровоподтеки и синяки, не удивительно, что я с трудом двигался и у меня все болело. — Да уж, хорошо постарались. Мы сидели на кухне. Так гордо мы именовали часть комнаты, отгороженную шкафами и выполняющую функцию готовки-раздачи-приема пищи, и пили чай. Мин рассказал мне все, что у них произошло с Юльхи. Как оказалось, она нашла себе более богатого жениха и быстро слиняла, аргументировав тем, что уже не в силах жить в нищете, пусть и на съемной квартире. Мин пытался ее вернуть, но она ни в какую, уперлась и все. — Видел я тут ее нового хахаля. Да при деньгах, солидно смотрится, но ему лет тридцать пять. Если не больше. И как так можно спать с человеком за деньги? Это же отвратительно. —Юнги вопросительно на меня уставился. — Поверь мне, можно, — я печально вздохнул, взял со стола пачку сигарет и закурил. — Ты сильно изменился, — сменил тему хен. — Ты тоже, — отмахнулся я. — Нет, я серьезно. Такое ощущение, будто мы и не дружили с тобой никогда. Ты стал каким-то замкнутым, взрослым и более жестким, что ли. — Ну, так время идет, люди меняются, это ведь вполне обычное явление, — а про себя добавил: "а любовь как, оказалось, остается неизменной". — Тэ, прости меня за тогда, ладно? — Ты это о чем? — не сразу понял я. — Ну, я про то, что ударил тебя тогда, — он виновато на меня посмотрел. — Ты же ни в чем не виноват был. — Да ладно, я уж и думать об этом забыл, проехали, — пожал я плечами. — Нет, не проехали! Скажи, а ты действительно тогда меня любил? — А тебе зачем знать? — Ответь! — Любил, больше жизни любил… — А сейчас? — не унимался Мин. — И сейчас люблю. — Честно признался я, не зная зачем. — Но теперь все по-другому, так что можешь быть спокойным, приставать больше не полезу, — я постарался радостно улыбнуться. — А что значит по-другому? "Да заткнется он сегодня или нет? Неужели не понимает, что мне тяжело говорить на эту тему?" — пронеслось в голове, а вслух сказал: — А то и значит, я просто научился контролировать свои чувства. Так что не бойся, приставать не буду. Да и кстати, ты возвращаешься в общагу? — Да, а что мне одному делать в квартире, где каждая вещь напоминает о ней? — Вот и отлично! А то я тут хочу на квартиру съехать, а комнату терять не охота, — наконец удалось сменить тему. — Зачем? — удивился Юнги. — Надоело здесь жить, никакого простора! — я сладко потянулся, раскинув руки в стороны. — И ты оставишь меня одного, в таком вот разобранном состоянии? — с чего-то вдруг раскис Мин. — Ладно, поживу пока с тобой, пока ты не оклемаешься более или менее. И вообще, что-то ты в тюфяка превращаешься. — Гаркнул командным голосом. — А то не мужик, а тряпка, стал. — А в глаз за такие слова? — прищурившись, Мин посмотрел в мою сторону. — Вот, уже другое дело! — весело хохотнул я. Не смотря на наигранную веселость, мне сейчас жутко хотелось с легонца так нажраться. Просто лежать и умирать от алкогольной интоксикации, в полубреду, чтобы было плохо, крючило и рвало. Почему так? Да потому что в таком состоянии нет сил на размышления. Тяжело лицемерить любимому человеку, даже огромный опыт за плечами ни капельки не помогал. Больше всего на свете мне хотелось обнять моего Юнги и целовать, целовать, целовать до тех пор, пока в его глазах не заискрится огонь желания. Но однажды я его уже поцеловал, повторять такое больше не хотелось. Смирись, придурок, он никогда не будет твоим... Юнги уже начал клевать носом, сонно моргая. Видимо всю ночь пил. Надо бы его уложить спать и позвонить Сокджин хену. Захотелось разрядки, захотелось выпустить все эмоции наружу. Уложив друга на кровать и накрыв его одеялом, отправился в душ. "Черт, что происходит? Зачем он снова вторгся в мою жизнь, не дав утонуть в этом дерьме окончательно? Ладно, пусть так, пусть теперь мы поживем некоторое время вместе, но от этого ничего не изменится" — размышлял я, стоя под горячими струями воды. Более или менее успокоившись и приведя себя в порядок, позвонил Сокджин хену сообщив, что скоро буду. Я бежал, бежал из комнаты, словно крыса с тонущего корабля. Ким Сокджин — один из моих клиентов. Высокий, статный брюнет, с глубокими темно-ореховыми теплыми глазами. Он любил меня и сильно баловал. Сокджин мог заплатить мне кучу бабла лишь за разговоры со мной. Дарил подарки чаще других и был просто великолепен в постели, для него не было принципиально важным кто кого. Мне бы влюбиться в него, ну или просто взять в оборот, но нет. Так же не интересно, да и совесть не позволит использовать его чувства себе на благо. Ким открыл мне дверь, расплываясь в счастливой улыбке и приглашая войти. Я же с ходу на него набросился, впиваясь в его губы жадным поцелуем. Парень даже опешил от такого поворота событий. — Хочу! — прошептал ему на ухо, укусив за мочку. Сокджин шумно выдохнул, затащил меня в квартиру, закрыв дверь. Развернув лицом к стене, приспустил мои джинсы, оголяя зад. Его губы в это время блуждали по моей шее, оставляя темные следы. Я похотливо стонал, выгибаясь всем телом и оттопырив зад. Джин послюнявил пальцы и провел ими между моих ягодиц, увлажняя анус. — Оставь, я и так готов, — зашипел я, расставляя ноги шире, насколько позволяли спущенные до колен джинсы. — Как скажешь, — послышалось в ответ, и тут же влажная головка уперлась в мой сфинктер, надавливая на него и проникая внутрь. Я громко застонал, насаживаясь разом на член любовника. Тело пронзила боль. Невольно замер, закусив губу и часто дыша. Дело привычное, скоро пройдет. Бывало и хуже, но сейчас об этом думать не хотелось. Джин не торопил, ему сейчас так же было не очень приятно. Его горячие губы все еще терзали мою шею. Я тихо застонал, соскальзывая с возбужденной плоти и снова на нее насаживаясь. Мой любовник тут же подхватил эстафету, начав двигаться. Хен всегда знал, чего и как я хочу. Вот и этот раз не был исключением. Он имел меня жестко, без капли нежности, вдалбливаясь по самые яйца. Я же только и мог, что стонать как шлюха, выгибаться и поддавать задом, надрачивая свой член. — Да… сильнее… еще— срывалось с моих губ вперемешку со стонами, переходящими на крик. Безумство захватило нас обоих. И как обычно бывает, такой накал страсти быстро приводит к кульминации. Оргазм нахлынул волной, пробежавшись дрожью по всему телу. Я кончил, сотрясаясь всем телом и медленно оседая на пол, поскольку ноги уже не держали. Но Джин вовремя подхватил, заключив в кольцо своих рук. Глухо зарычав на ухо, последний раз с силой вошел в меня. Я невольно поддался ему навстречу, принимая в себя и чувствуя, как пульсирует его член, изливая потоки спермы. — Ну и что это было? — прохрипел хен, выходя из меня. — То ли еще будет! — расплылся в улыбке, которой позавидовал бы сам Чешир. Мы перебрались в спальню, где с удовольствием все повторили. Напряжение, накопившееся за утро, постепенно сходило. Сокджин лежал рядом и покрывал поцелуями мои синяки. Он не спросил о них, но по взгляду было заметно, что парень переживает. Мы всегда следовали одному простому правилу "ни о чем не спрашивать". А говорить причину появления этих увечий мне не хотелось, да и ни к чему. Я просто смотрел в потолок, курил и думал. Люблю одного, а сплю со всеми подряд. Парадокс? Нет, суровая правда жизни. Но ведь я сам выбрал этот путь, так что нет смысла жаловаться и распускать нюни. Из задумчивого оцепенения меня вывели губы Джина, сомкнувшиеся вокруг моего члена. Я затушил сигарету о дно рядом стоящей пепельницы. А мой любовник уже активно ласкал меня ртом. Он то вбирал член по самое основание, то игриво посасывал головку, иногда слегка прикусывая ее. Я стонал от удовольствия, поддавая бедрами навстречу влажному плену его рта. Джин ввел в меня два пальца, прошелся подушечками по простате, начал ее массировать. Я недовольно заерзал, отстраняя от себя парня. Он лишь недоуменно на меня посмотрел. Страстным поцелуем впился в его губы, толкая в грудь, заставил лечь на спину. Мне больше всего нравились обоюдные оральные ласки, поэтому поза «69» сейчас была очень кстати. Я с удовольствием делал ему минет, стараясь по возможности скопировать все движения и ласки партнера. По комнате разносились наши приглушенные стоны, что обоих неимоверно заводило, заставляя действовать еще изощреннее. Наконец я почувствовал, как член в моем рту напрягся, став еще больше. Я тоже был на грани. Ускорив темп, сделал еще несколько сосательных движений, вбирая ствол по самое основание, как в горло ударила горячая струя спермы. Я послушно все проглотил, облизывая пульсирующую плоть. Через пару секунд кончил и я. Это было просто восхитительно! Мы ласкали друг друга весь день напролет. Домой я вернулся уставший и в хорошем расположении духа. — Где ты был? — накинулся на меня с порога Юнги. — По делам ходил, — блаженно улыбаясь, ответил я, прошел в комнату и бухнулся на кровать, лучше бы я этого не делал, все тело заныло от боли. Странно, что в объятиях Сокджин хена я ее не чувствовал. — Я тут в аптеку заходил, купил мазь облегчающую боль и убирающую синяки. — Спасибо, но не стоило, — отмахнулся я, хотя весь затрепетал от такой заботы. — Нет, я настаиваю, раздевайся! — как-то сконфуженно произнес Мин. — Что, прямо так? Прямо сразу? Ах, ты шалун, — пошутил я, надеясь все же, что он от меня отстанет, но не тут-то было… Меня подняли с кровати. Дрожащие пальцы коснулись футболки, но тут же отпрянули. — Ну что же ты, милый, не стесняйся, — продолжил я, злясь на себя за свою слабость и ожидая, как отреагирует Мин. Мне не хотелось еще раз пережить то, что уже было, лучше пусть сразу держится на расстоянии. Но снова прокол. Эта наглая скотина взял и шлепнул меня по заднице. Я удивленно на него уставился, не зная, как реагировать. — Что думаешь, один тут шутки шутить умеешь? — подмигнул он. — А теперь раздевайся, будем лечить твои боевые травмы. Я послушно снял с себя одежду, оставшись стоять перед любимым в одних трусах и молясь о том, чтобы мало мальски приятное прикосновение не отозвалось видимой реакцией в паху. Мин тем временем достал откуда-то мазь и стал ей густо намазывать мои синяки и ссадины. И все-таки, как хорошо, что я весь пар выпустил с Сокджин хеном и теперь прикосновения Юнги были для меня не возбуждающими, а больше приятными. — Вот и все, — осмотрев меня с ног до головы и удостоверившись, что я весь обмазан мазью, Мин закрыл тюбик. — А теперь пошли ужинать, я приготовил твои любимые отбивные. И чего это он такой внимательный и хороший? Неужели умом тронулся? Или это стресс так выходит? Меня почему-то это все немного напрягало. Мясо оказалось обалденным. Юнги очень хорошо готовил, в отличии от меня. Максимум на что меня хватало, так это сварить упаковку рамена или пожарить мясо. Поужинав, мы посмотрели какой-то фильм и легли спать. — Спишь? — раздался голос Мина где-то совсем рядом. — Уже нет, — пробурчал я в ответ. — Вот и мне не спится. Я повернулся на голос, оказалось, что хен сидит на полу рядом с моей кроватью. Отодвинувшись к стенке, предложил ему сесть на постель. Он охотно согласился, удобно расположившись на освободившемся месте. — Давай, выкладывай, что там у тебя? — в лоб спросил я, бессовестно разглядывая обнаженный торс, который довольно соблазнительно выглядел в свете уличного фонаря. — Просто странно это все. Мы с тобой не общались почти год. Знаешь, я за это время о многом успел подумать… — Что же, рад за тебя хен, — хмыкнул я, стараясь побороть нарастающее возбуждение. И чего моему организму неймется после такого дневного марафона? — Тэ… — Чего? — Юнги наклонился ко мне. — Ты красивый. Я даже не знал, как на это реагировать. Слишком ярко засел в памяти тот день. И тут Юнги поцеловал меня. Фейерверк эмоций взорвался где-то внутри, и в порыве страсти я сначала обнял его, но потом резко оттолкнул. — Ты чего творишь, придурок? — я вскочил с кровати и принялся расхаживать по комнате, считая шаги и стараясь унять бешено бьющееся сердце. — Что с тобой? — хен смущенно и непонимающе смотрел на меня. — Ты же сам сказал, что любишь меня. — И что с того? Думаешь, что можешь так запросто играть с моими чувствами? — Нет. — Тогда зачем? — Захотелось… наверное… — Наверное? — взбесился я. — Ты даже не знаешь захотелось тебе этого или нет! — Ну, тебе же этого хотелось, — промямлил он. — С чего ты взял, что мне именно этого хотелось? С чего ты взял что вообще знаешь, чего я хочу? Решил заменить Юльхи мной? Решил поиграть? Так вот что я скажу тебе хен. У меня нет сисек, и киски между ног, а есть член и дырка в другом месте! Вон с моей кровати! Юнги молча встал и подошел ко мне. — Тэхен, успокойся, я не хотел тебя обидеть. — Знаю, — печально выдохнул я, и забравшись с головой под одеяло свернулся клубочком, роняя соленые слезы на простынь. Настрадавшись вдоволь и наглотавшись своих соленых слез, я провалился в неспокойный сон. С утра, пока Юнги был на учебе, я быстро собрал все свои вещи и съехал, оставив ему записку с новым адресом, так на всякий случай. Новоселье отмечали шумной компанией, желающих повеселиться теперь было много в моем окружении, тем более что веселье устраивалось фактически за мой счет. Я сидел на коленях у Сокджин хена и слушал, как он шептал мне всякие нежности на ушко. То, что я был изрядно пьян говорить не стоит. Джин же, пользуясь моментом откровенно меня лапал, давая всем понять, что на сегодняшнюю ночь я принадлежу ему и только ему. В дверь позвонили, и Чимин пошел открывать. На пороге комнаты возник Юнги. И чего ему понадобилось от меня в такое время? Я отдал косяк, который курил, Сокджину и пошатываясь направился к своему возлюбленному. Юнги отвесил мне звонкую пощечину. Несколько человек подорвались на мою защиту, но я остановил их взмахом руки. Приятно конечно, что не все в моей компании конченные ушлепки, но сейчас мне их порыв благородства был ни к чему. — Пошли, выйдем, — попросил я Юнги хена и направился в прихожую. — Пошли, — согласился он. — Как это понимать? — набросился на меня Мин, как только мы оказались на лестничной площадке, потому как в квартире поговорить без посторонних было просто нереально. — Очень просто. Там мое окружение, там те люди, с которыми я провел последний год, в то время, как ты устраивал свою личную жизнь. — А тот парень. У которого ты на коленях сидел… вы встречаетесь? — Нет. Я просто трахаюсь с ним за деньги. Иногда просто трахаюсь, так, ради удовольствия. У него шикарный член, — не знаю зачем я это говорил, но видимо алкоголь хорошенько развязал мне язык. — Что ты делаешь? — Юнги смотрел на меня огромными глазами. — Трахаюсь, блять! Чего тут не понятного? — Это как раз понятно. Ты спишь с ним за деньги? — И не только с ним. С каждым, кто захочет и предложит хорошую сумму, — пояснил я и довольно ухмыльнулся. — Что не ожидал? — Еблан! Во что ты себя превратил? — Не во что, а в кого! — я с вызовом посмотрел в эти обожаемые мной глаза. — И в кого же? В валютную шлюху? — И что с того? Меня это вполне устраивает. — Сколько? — взгляд Шуги изменился, теперь удивление сменила решительность. — Что сколько? — не понял я. — Сколько ты стоишь? — Зачем тебе? — Хочу купить тебя на эту ночь, — Мин достал бумажник. — Так сколько? — Все зависит от того, чего именно ты от меня хочешь, — по привычке начал я торговаться. — Пять штук хватит? — он пересчитал купюры в кошельке и вопросительно на меня взглянул. — Хватит, — коротко бросил я. — Тогда пошли. — Куда? — В общагу, — Шуга схватил меня за руку и потянул за собой. — Зачем нам туда? — от удивления у меня не было сил сопротивляться ему. — Затем, что не хочу видеть никого из твоих гостей и жажду побыть с тобой наедине. Так что пошли. — Подожди, дай я хоть всех предупрежу, — опомнился я. — У тебя есть пять минут. Буду ждать в такси, и не смей опаздывать. — Как скажешь. Я быстро забежал в квартиру, шепнул Сокджин хену, что ухожу и попросил присмотреть за всем. На что парень согласно кивнул и пожелал мне удачи, ведь он один знал, как много значит для меня Юнги. В такси мы ехали молча, сидя по разным углам и смотря в окна на пролетающий мимо ночной город. Так же, не говоря друг другу ни слова поднялись в свою комнату. Мин запер дверь, неужели подумал, что я сбегу? Свет включать не стали. Юнги подошел ко мне сзади и крепко обнял. — Чем займемся? — шепотом спросил я, наслаждаясь теплом его тела. Мне было неловко от того, что мы стоим вот так вот, прижавшись друг к другу в темноте. Я слишком привык к мысли о том, что хен для меня не досягаем, как звезда на небе. Сердце предательски громко стучало в груди. Теперь я был абсолютно трезв, но лучше бы было если бы я был пьян, тогда бы я, наверное, был чуточку смелее. — А чем бы ты хотел заняться? — целуя меня в шею, задал встречный вопрос любимый. — Для начала я бы хотел узнать, зачем ты все это делаешь, — я запрокинул голову, давая возможность ему меня целовать. — Затем, что ты мне дорог, затем, чтобы понять, наконец, что ты для меня значишь, — кажется, я даже перестал дышать в этот момент, так меня поразили его слова. — И что же я для тебя значу? — Вот когда узнаю, тогда и скажу. А пока позволь мне быть с тобой. — Ну, ты же уже заплатил, а значит, я должен исполнить все, что ты захочешь. — Не будь таким циничным, тебе не идет. — Юнги развернул меня к себе лицом и поцеловал. Робко, изучающе. Но меня словно током ударило. Все тело затрепетало от нахлынувшего удовольствия. Я закрыл глаза и отдался во власть ощущений. — Только есть одно, но. — вдруг отстранившись от меня, попросил Юнги. — И какое же? — еще витая где-то в облаках, спросил я. — Будь со мной естественным, будь со мной честным. Не надо всяких там штучек для показухи. Просто будь собой, ладно? — Как пожелаете, хозяин! — я хитро улыбнулся. — Тэ, ну я же просил! — Да шучу я, шучу! И он снова меня поцеловал. Волна тепла поднялась откуда-то из глубин, разливаясь по всему телу. Руки Юнги гладили мою спину, скользили по ягодицам, бедрам, затем взметнулись к груди, начав расстегивать пуговицы рубашки. Я же с удовольствием исследовал губами его шею и надключичную ямочку, успев снять с хена футболку. Мои руки уже возились с ремнем на его джинсах и вот, наконец, упрямая застежка поддалась. — Тэхенни…- выдохнул Юнги, когда я начал поцелуями спускаться вниз по его груди, животу. Джинсы с боксерами полетели в сторону. Мин стоял передо мной абсолютно голый и такой красивый. Невольно я залюбовался им, лаская взглядом такое желанное мною тело. Я взял его возбужденный член в руку и сделал несколько движений кистью. Шуга вздрогнул, издав тихий стон. "Что же, то ли еще будет!" — подумал я, облизывая головку. Боже, неужели я делаю это с НИМ? Может я все же слишком много выпил сегодня и обдолбался в хлам и это все лишь игра моего воображения? Один большой глюк? Или мне это снится? Но я не сплю и абсолютно трезв! А Юнги здесь, со мной, он зарылся пальцами в мои волосы, приятно их поглаживая. По спине побежали мурашки. Я обхватил член губами и стал сосать, облизывать его. Юнги хен несильно дернул меня за волосы, заставляя остановиться. Я недоуменно посмотрел вверх. — Я сейчас кончу, — пояснил он, будто бы я и сам не догадался бы. — И что? — Ну не знаю… просто… в общем… — Доверься мне, — я улыбнулся и вернулся к своему занятию. Провел языком по всей длине члена от яичек до головки, слизнул выступившую смазку и вобрал плоть целиком в рот. Парень издал удивленный, как мне тогда показалось стон. А я уже во всю двигал головой, задавая темп. Его пальцы лишь сильнее стиснули пряди моих волос. Член в моем рту стал больше, тверже и я понял, что любимый уже на грани. В горло ударил тугой поток спермы. Я замер, глотая терпкую влагу. — Ты это нечто, — выдохнул Юнги, поднимая меня с колен и взяв на руки, понес на свою кровать. — Уверен, что знаешь, что дальше делать? — решил осведомиться я. — Не совсем, но думаю, что разберусь, если ты мне, конечно, поможешь, — и он уже в который раз за вечер поцеловал меня. Быстро и легко освободив меня от одежды, принялся робко и неуверенно изучать мое тело, касаясь кожи губами, языком, покусывая ее. Я весь горел, я хотел его. Я хотел, чтобы он был во мне. Вот горячие губы коснулись моей плоти, и я весь затрепетал. Словно это было со мной впервые. Мин провел языком вокруг головки, лизнул уздечку. Черт, да я сейчас с ума сойду…. Почему его робкие неумелые движения приводят меня в такой экстаз? А когда любимый взял мой член в рот, я больше не мог ни о чем думать, и лишь судорожно цепляясь за покрывало, стонал. Но сладкий плен его губ исчез. Я обиженно завозился под ним. — Подожди минутку, просто хочу видеть твое лицо, — и он снова начал ласкать меня ртом. Мне казалось, что я выпал из реальности, мир вокруг окрасился сотней тысяч цветов. Горячая волна удовольствия накрыла с головой. Я кончил. Все тело сотрясало в экстазе. Пальцы намертво вцепились в покрывало. — Тебе понравилось? — Мин лежал рядом, застенчиво спрятав лицо, уткнувшись мне в шею. — Спрашиваешь еще, — едва слышно выдохнул я. Некоторое время мы просто так вот лежали в объятиях друг друга, стараясь поверить в то, что происходящее сейчас нам не снится. — Тогда может, продолжим? — Юнги поцеловал мое плечо. — Пожалуй, можно и продолжить. — У тебя смазка есть? — спросил мой любимый, кусая меня за мочку уха. — Нет, но я думаю, мы и без нее обойдемся, — улыбнулся я, поворачиваясь к нему спиной. И тут же горячий твердый член уперся мне в попку. — Если будет больно, скажи, — попросил Мин. — Не бойся, не будет, — успокоил я его, не говорить же ему, что мне безумно нравится эта боль в начале акта. И Юнги осторожно вошел в меня. Не знаю, как описать все те чувства, что вспыхнули во мне в тот момент. И любовь, и радость, и блаженство. Мы были едины. Мин нежно обнимал меня за талию, прижимая к себе, целуя в шею. И от этого становилось еще приятнее. Аккуратно он повернул меня на живот, устраиваясь сверху, целуя плечи и спину. Мой возбужденный член терся о покрывало при каждой фрикции, что доставляло неимоверное удовольствие. Я готов был кончить, но Шуга остановился и приподняв меня за талию, поставил на четвереньки. Что же, так даже лучше. Но тут его рука легла на мой член, и он стал двигать кистью в такт своим движениям. Оргазм накрыл удушающей волной. Мне даже показалось, что на секунду я потерял сознание. Сил не было, и я бы упал так как мои колени уже меня не держали, если бы не сильные руки Юнги, державшие меня. Спустя мгновение любимый тоже достиг апогея удовольствия, вздрагивая и изливая в меня свою сперму. Мы устало развалились на кровати, нежно обнимая друг друга и тяжело дыша. — Я понял, — тихо прохрипел Мин. — Чего ты понял? — лениво отозвался я. — То, что все же люблю тебя. — Да? Бывает… Что? Что ты сказал? — я аж подскочил на месте. — А ну повтори! — Я сказал, что люблю тебя, Юльхи была права. — В чем была права? — не понял я. — Я тогда ей все рассказал, из-за чего мы поругались. А потом, потом мне стало тебя не хватать. И от этого я стал злиться и на себя, и на тебя еще сильнее. Я начал пить. Юльхи сердилась. А потом в один прекрасный день заявила, что я люблю тебя и собрав вещи ушла. Я пытался ее вернуть и добился своего. Некоторое время мы жили, как прежде, но потом я начал замечать, что в наших с ней отношениях нет больше страсти. По ночам я видел во снах тебя, как мы занимаемся с тобой сексом и это сводило с ума. Я безумно тебя хотел. И Юльхи это узнала, она слышала, как я звал тебя по ночам в пьяном угаре. Я видел, как ты изменился. Мне все время хотелось поговорить с тобой, но я из последних сил сопротивлялся. Я ведь не гей и другие парни меня совсем не привлекают. Много бессонных ночей я провел в раздумьях, стараясь понять то, что чувствую к тебе. И наконец сдался. Юльхи же к тому времени нашла мне замену. Тогда-то я и пришел к тебе, потерянный, разбитый. Потому что знал, что только в твоих объятиях смогу обрести покой и счастье. Но я боялся, что уже опоздал. Поэтому спросил тебя тогда, любишь ли ты меня до сих пор. И был рад, услышав положительный ответ. А потом был этот поцелуй, ты отверг меня и… — Замолчи, хватит слов, — я приложил палец к его губам. Он же взял мою руку в ладони и поцеловал. — Тэхенни, я люблю тебя. Давай будем вместе, а? — Ничего не имею против, — довольно улыбнулся я. — Вот и отлично, моя детка, — меня словно холодной водой окатили от, как только я услышал это прозвище. — Нет, не называй меня так! — замотал я головой. — Почему? — удивился Юнги. — Это прозвище из другой несчастливой истории, поэтому зови меня просто любимым. — Хорошо, как скажешь любимый, — и мы снова утонули в поцелуях. Так началась наша новая история. С нового, чистого листа. Наша любовь, крепкая и взаимная.