Last to Know

— Пап, что происходит? — не выдерживает Саксон, когда понимает, что его отец не собирается выходить из машины. — А что происходит? Все просто прекрасно, — отвечает Алекс, не глядя на сына; глядя на здание, к которому они подъехали. — Так и будем сидеть в машине? Иди к нему, — делая акцент на последнем слове, добавляет Саксон. — К нему? К кому «к нему»? — Саксон не может понять, толи отец специально из себя идиота строит, толи… — Папка, да ладно тебе… — Саксон улыбается, все еще склоняясь к первой мысли, — ты же влюблен в него! — Что? Нет! — слишком поспешно отвечает Алекс. — Знаешь, твое «нет» прозвучало абсолютно, как «да». Ты же даже не спросил о ком речь, — Саксона забавляет эта ситуация, в которую отец впутал его, но надо быть просто слепым, чтобы не понять того, что тут происходит. А его отец, похоже, врет сейчас не только своему сыну. — Я люблю Малию, — Алекс начинает сердиться, Саксон слышит это в его голосе, но не собирается брать свои слова обратно. Это слишком режет глаз, чтобы не обращать внимания. — А я разве сказал, что ты ее не любишь? — Саксону нравится Малия, но сейчас его отец влюблен не в нее. Алекс нехорошо зыркает на сына. — Я не обязан перед тобой отчитываться! — Ну что ты завелся? — Саксон не обижается — это же его отец, которому тридцать с хвостиком, но который ведет себя, как подросток. Окей. — Я просто не могу смотреть на то, как ты изводишь себя. — Блядь! — Алекс бьет руками по рулю. — Прости, — сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он спрашивает: — Почему, ради всего святого, ты решил, что я извожу себя? Или что я… — он хмурит брови, все еще не собираясь принимать очевидное. — Влюблен в него? — подсказывает сын. — Нет… — За идиота меня принимаешь? — с улыбкой спрашивает Саксон. — Все было прекрасно, пока неделю назад он не вернулся на Оаху. Я знаю, что с Малией у вас все прекрасно, но с тех пор, как он вернулся, ты стал дерганный и рассеянный. — Он даже не позвонил мне, — сдаваясь, тихо бормочет Алекс. Кто-то слишком проницательный. — У тебя тоже есть телефон, — невинно пожимает плечами Саксон. Слишком. — Это настолько очевидно? — спрашивает Алекс, вместо ответа на замечание сына. — Ну… у меня есть глаза, — Саксон вскидывает руку, не давая отцу вставить пять копеек, — я давно заметил, как ты на него смотришь, а на днях я минут двадцать наблюдал, как ты пялишься на его контакт, но, видимо, ты так и не разглядел там то, что хотел. — Издеваешься над отцом? — прищурив глаза, спрашивает Алекс. — Может быть немного, — отвечает со смехом Саксон, поднимая руки в защитном жесте. Алекс несерьезно бьется головой о руль и бормочет себе под нос: — Боже, кого я воспитал… — Понимающего и любящего сына? — шутливо отвечает Саксон, но Алекс поднимает голову и смотрит на него с любовью, а потом ерошит ему волосы на макушке. — Иди сюда, — он обнимает сына и думает, что он самый счастливый отец на свете. — Я тоже тебя люблю.