И чего тебе не жилось в кошачьей шкуре, Ричард?!

Ночь. Кажется, уже все затихло после шумной гулянки беспечных людей. Алкоголь развеялся, трезвый взгляд показал мрачную картину грязной улицы. Молодой человек откашлялся в кулак, развернулся на каблуках и направился вглубь коридора, к своей возлюбленной. А у окна так же остался сидеть кот, буравя взглядом тусклый фонарь. Ему, в отличие от большого человека, улица не казалась столь мрачной. Для него она имела совсем другое значение. Значение свободы и мечты. Неизвестно, сколько еще продолжался этот односторонний зрительный контакт, но спустя какое-то время веки устало (или даже обреченно) опустились, кот повел хвостом и, мягко спрыгнув на паркет, бесшумно побежал вниз по лестнице, по коридору, промчался мимо старинных гобеленов и, совершив пару поворотов направо, оказался в библиотеке. Знакомый скрип кресла, треск хвороста в камине. Человек медленно повернулся и жестом поманил кота ближе. Блик очков на мгновение ослепил питомца, но он все теми же легкими прыжками добрался до старца. - Ну, ты чего опять? - улыбка озарила лицо седоволосого мужчины, а кот немного попятился назад. - Ох, простите, что вновь перешел «на ты». Я знаю, как вы это не любите, - оба будто вздохнули и замерли, глядя на огонь. Рыжие лапы пламени задорно хрустели, ступая по сухому дереву, как если бы нога большого человека ступала по снегу. - Мы в этом доме стали уже никому ненужными, так? Ричард? - взгляд кошачьих глаз выказал недовольство и полное непримирение с этим фактом. Он запрыгнул на стол, поскреб когтями книгу, и старик все понял. - Вы правы, Ричард. Не будем о плохом. Что ж, прочитать вашу любимую? - вновь улыбка, человек берет в руки потертый экземпляр известной сказки Шарля Перро. - Было у мельника три сына, и оставил он им, умирая, всего только мельницу, осла и кота... Взгляд питомца сделался печально-мечтательным и, будь он юношей, никто бы и не сомневался в том, что он - романтик. Полночь. Острый слух сквозь сон улавливает еле слышную мелодию, словно игрушечную. Кот открывает глаза. Угли в камине безнадежно тлеют – в нем не будет огня еще до следующего вечера. Кромешная темнота поглотила замок. В тишине все яснее слышится загадочная музыка, которая будто манит к себе, как невидимая рука волшебства. Она становится все громче, кот бежит все быстрее, а персонажи гобеленов будто с интересом притаились, высунув свои любопытные носы. Замок уже не замок, он перестал иметь своих хозяев, он перестал иметь свою историю, теперь он является местом, где совершится чудо. Мощность музыки все нарастает, но в одно мгновение все обрывается. Кот замер. Он обнаружил себя в огромной зале, где обычно проходят балы. Вдруг окна под давлением сильного ветра затрещали, распахнулись и впустили со снежным вихрем нечто, чья тень огромным шаром отражалась за синим свечением. Так же неожиданно эта декорация исчезла, и во всей красе своей предстал маленький мужичок, больше похожий на гнома, с забавным колпаком. - О-хо-хо, нынешний транспорт явно не предназначен для волшебников таких размеров, - беззлобно проворчал необычный гость, отряхивая снег со своей и без того белоснежной бороды. - Санта? - прозвучал ранее незнакомый мужской голос. Кот испуганно оглянулся, но не увидел никого. Лишь сиплый смех старичка нарушил тишину. - Балбес. Во-первых, я не Санта. Во-вторых, этот голос принадлежит тебе. Просто смотри, в чем дело. Существует, по крайней мере, два мира. Один волшебный, другой обычный. Они иногда сливаются в единое целое, как сейчас, и... Вуаля! Ты, словно в сказке, умеешь разговаривать! Но все же хватит болтовни, Ричард, приступим к делу, - пухлый бородач запрыгнул в кресло, развернул список длиною метров в семь и, сощурившись, начал что-то читать, бормоча себе под нос. - Лара, Питер, Зои, Кларк, Кевин, Жюли, Ричард, Нина... О! Ричард! Так-так-так, ага... Да, все ясно! - гном (будем считать, что это так) спрыгнул с кресла и быстрыми мелкими шажочками приблизился к испуганному коту. - Ну что ж. Сегодня твоя ночь. С Рождеством! Он щелкнул пальцами. Все растворилось. - Что это только что было? - и вновь этот таинственный, но уже знакомый голос.