Он

Люк не стал перечить моим прихотям и решил провести экскурсию по всему своему дому, и понес меня в кухню, но, не останавливаясь, он преодолел и ее. Мы попали в огромную ванную комнату, здесь все было идеальным, не считая огромного, смущающего меня окна во всю стену, складывалось впечатление, что из высоток, напротив, за нами в бинокль наблюдал сумасшедший, но это были всего лишь глупые фантазии девушки, что утопала в краснотелом стеснении. В ванной комнате была, как бы странно это ни звучало, ванная, умывальник и стоячий душ, Люк был готов к любым прихотям и фантазиям своих партнеров, я же просто хотела поскорее утонуть. Дрожь снова прошла по всему телу, Люк почувствовал это, но я продолжала прятаться за безразличной улыбкой. — Я впервые вижу человека, что настолько боится меня, Элис, я снова вижу в твоих глазах, как ты продумываешь план побега, мне это непонятно, ты не девственница, так в чем тогда причина твоего страха? — Наверное, потому что на каждом шагу… я лгу тебе. — Лжешь? Ты можешь мне… Не успел Люк закончить свою сладострастную фразу, как я заткнула его своим поцелуем и, не давая времени ему, распутать паутину лжи и обмана, я сразу же подцепила пальцами его водолазку, на которой образовывались следы от моих слез и стала стягивать ее через его голову, ведь желание увидеть его нагое тело, все еще было непреодолимым. — Ох, Элис, вот как ты действуешь? Доводишь мужчин до саморазрушения, а потом спасаешь их… — прошептал Люк, передвигая свои губы по всему моему лицу, а следом и по всему телу. Он вернул меня на землю, и я снова почувствовала себя маленькой и беспомощной, но сил на побег уже не было, ждать пока мы останемся без одежды, тоже. Поэтому я потянула его за собой в душ. Неуклюже включив воду, внутри все сжалось, вода была ледяной, я встрепенулась, Люк, как всегда был, несгибаем. Вода автоматически стала теплее и начала смывать все огрехи этого дня. Я хотела тонуть в ней и в теле Люка, в его губах, руках, волосах. Так и вышло. Стягивая через силу джинсы, друг с друга, мы смеялись, потому что со стороны это выглядело однозначно, ни капли не романтично, а неуклюже. По нашим телам струилась вода, тело Люка напоминало горячий воск, и как только я предавала ему формы, его обливала прохладная вода, и он оставался идеальным, под властью моих пальцев. Как только я собралась вкусить запретный плод, Люк, неожиданно для меня, стал грубо, поворачивать меня, к себе спиной. «Чертовы, гейские замашки», было, подумала я. Люк же, сполна насладившись моим ошеломленным видом, саркастично засмеялся, и я поняла, что это, была всего на всего шутка, глупая шутка, но с этого момента, я решила смерено терпеть и принимать его юмор, и всего его целиком. Принимать всю его злобу, грубость, вспыльчивость, ходящие ходуном желваки, на челюсти, сильные, властные руки, взбухающие вены и взгляд, что может прожечь насквозь. — Видела бы, ты, свое лицо… — Люк, завис надо мной, пристально оглядывая меня, с головы до ног. — Очень смешно. — Согласен. Разговоры были отложены, шуткам и насмешкам, отныне не было места. Существовали только мы и касания, поцелуи, проникновения и слияние в единое целое. Территория секса, меняла Люка, как Мексика меняла преступников. Граница была нарушена, скрываться не было нужды и все награбленное, и спрятанное, где-то глубоко внутри, было выплеснуто и потрачено сполна. Люк, был готов остаться нищим, а я, была готова потерять все привилегии принцессы, и стать проклятой для всех, ведь я отдалась злому духу, демону, монстру и потонула в его нежности. Я и представить не могла, что Люк умеет проявлять слабость, и столь же умело прогибаться под желаниями других. Или же я была единственной, кому удалось застать его в таком расположении. Мне было все равно, ведь я не хотела думать о ком то еще и не имела, свойственного мне, желания бежать. Я хотела наслаждаться и получать удовольствие, от того что сейчас, я ощущала себя особенной, я признавала, что была главной героиней своей жизни. Люк был чутким, нежным, заботливым, и одновременно сильным, страстным и могучим. Удерживая меня физически, он подавлял меня одним взглядом и бесконечными поцелуями, легкими, словно воздух. Стекла запотевали, и мы могли записывать на них свои прикосновения, рисовать свою любовь. Впервые в жизни, я не боялась смотреть глаза в глаза, наверное, потому что шанс, постесняться и что-то утаить, был упущен. Я была уволена с роли, девушки, что видит впереди себя лишь карьеру и таз мороженого, перед тем как лечь спать, и превратилась в комок оголенных нервов и ранимых чувств, вперемешку с осознанием, ужасного факта. Я могу потерять, то, в чем до недавнего времени я не нуждалась, а сейчас зависела от этого. Меня мучил вопрос, сказать правду или же врать до последнего?