Королевский Дар (1)

Говорила мне ещё моя разлюбезная бабушка, что я даже мусор не могу нормально вынести. Я отчасти с ней соглашалась. Как ведьма я буквально притягивала к себе всё необычное, и с удовольствием бы сидела дома в углу и не высовывалась. Но родители почти жили на работе, и, чтобы не зарасти грязью, мне приходилось выбираться навстречу судьбе с мешком мусора в руках. Контейнеры стояли между нашим двором и частным сектором, но с обеих сторон идти было прилично. Безлюдное место, вокруг нестройные местами проржавевшие гаражи да знакомая свора бездомных собак иногда пробегает. Любоваться тут нечем: выбросил пакет и уходи поскорее от тошнотворного запаха гнили и мух. Но, видимо, кто-то считал иначе – солидная пожилая пара внимательно наблюдала за свалкой. Я искоса глянула на стариков, хотела уточнить, что они здесь забыли – на бомжей не похожи, место для свидания неудачное, – но потом увидела затуманенный взгляд бабули, нервно подрагивающую руку… Бежать отсюда, бежать и не лезть в чужие проблемы! Пройдя по обломкам кирпичей и старых досок, сросшихся с землёй, с двух метров я кинула мешок с мусором в бак. На ходу развернулась, но не тут-то было. От удара в спину я полетела вперёд. С разницей в миг распахнула глаза и зажмурилась, выставила руки вперёд. Ладони обожгло, раздирая до крови, правым коленом я стукнулась так сильно, что зазвенело в ушах. Вскрикнула от боли и тут же сглотнула отвратительную сухую пыль, которую подняла при падении. Попало и в нос – едва успела вздохнуть. Перевернувшись, я села. Стоило открыть глаза, перед носом, чуть снова не сбив, пронёсся длинный красный змей. Летучий. Большой. Нормально вообще?! – Чтоб ты развалился! – добродушно пожелала я вслед, отплёвываясь от скрипящих на зубах песчинок. Я подскочила, пока он не успел атаковать. Интересно, если дёрну отсюда без оглядки, успею убежать или чудовище нагонит по дороге? Что-то хрустнуло, существо внезапно накренилось, теряя скорость и скользя чешуёй по земле. На земле от него осталось отвалившееся крыло,. В кои-то веки проклятье удачно сработало! Его не поймёшь: то злости не хватает, то сорвётся с полтычка и исправляй потом свою «работу». Чудище потери будто не заметило: пока я соображала, он уже нацелился на невозмутимых старичков. Мне бы спасать свою шкуру и бежать куда подальше, но кто-то в детстве сглазил меня состраданием. Неважно, что бабуля разорвала под ним землю, как заправская ведьма, а мужчина запустил струёй огня – я все равно полезла в самое пекло! Я напряглась, пользуясь тем, что меня не видят, сосредоточилась. У моей бабушки бы всё получилось куда быстрее, но я не она, мне сложнее колдовать на ходу. Как бы она ни учила меня на случай таких вот непредвиденных ситуаций, а всё равно колени подрагивали при первой встрече с реальной опасностью. Росток из земли проклюнулся внезапно – в сознании как мыльный пузырь лопнул. У чудовища кровил левый бок, едва трепыхалось последнее обожжённое крыло и скалилась разодранная морда. Но он пёр на старушку, как ракета. Я опоздала на долю секунды. Клацнули челюсти, она пропала. Озноб пробежал по спине, я распахнула глаза, испуганно пискнула. И собралась. Ростки пробивались один за одним, выскакивали со всех сторон. Быстрые, крепкие обхватили змея со всех сторон, сжав. Ещё, сильнее, больней, разодрать! Я откинула назад прядь волос, которую трепал разыгравшийся ветер. Ветер не сдался – я повторила, не прекращая колдовать. Снова и снова, как замкнутый круг. Капли дождя сначала падали поодиночке, а затем застучали ровной глухой стеной, гася звуки. Брызнула жижа, мерзкая желтоватая. Чудовище взревело, но последний его крик потонул во внезапно разбуянившейся стихии. Последний привет от мёртвой старушки – вряд ли погода испортилась сама по себе. Тело монстра обмякло, лежало без движения. А я всё растила новые стебельки и растила, неестественно гнула ветки шиповника. Дурацкий получится куст. И зловонный, но кому какое дело рядом с мусоркой? Во всяком случае, копаться не полезут, колючий он. А под ним медленно перегниёт тело непонятного существа, вместе с проглоченной старушкой. И никто никогда не узнает. Вот и вышла мусор выбросить. – Добрый день, коллега, – вежливо поздоровался старичок. Я вздёрнула бровь в ответ. Когда только успел подойти? И с чего так мило улыбается. – По-моему, он не слишком добрый, – заметила я, не зная, как деликатно намекнуть. Соболезнования высказать? – Ах да, – словно опомнился собеседник, смутился, отводя взгляд. – Трагичное событие, но я ждал чего-то подобного. У Марты уже два инсульта случилось, она после второго как с цепи сорвалась, гонялась за монстрами словно заправский охотник. Не хотела умирать в постели. – Бойкая женщина, – осторожно высказалась я, не зная, что делать. Мне нет дела ни до умершей, ни до её странного сопровождающего, я промокла до нитки и хочу домой, но разворачиваться и уходить во время беседы ужасно неловко. – Детей бы она с тем же рвением учила, – пожаловался мужчина, сняв заляпанные дождём очки. – А сейчас ещё поди найди замену в начале года…час от часу не легче. Кстати, – вдруг обратил он внимание на меня, – а вы какой факультет заканчивали, барышня? Что-то я вас не припомню… – Никакой факультет я не заканчивала! – неожиданно рассердилась я. Всё происходящее казалось каким-то бредом сумасшедшего. Ладно, благодаря бабушке в чудовищ я верила, но умершие старушки и странные мужчины с непонятными вопросами обескураживали. С мыслями бы собраться, а он тут чушь несёт. – Я только в этом году поступаю, будущий математик, если угодно знать. И, может, уже отстанете от меня? Мне холодно и мокро! Мужчина ответил не сразу, удивлённо смотрел, озадаченно потирая нос: – А вы ведь ведьма? – Бабушка, по крайней мере, так это называла, – пожала я плечами. О подобных нам, я ничего не знала. Про монстров меня ещё предупреждали, а про людей не обронили ни полслова. Бабушка всегда ловко уводила разговор, когда я заводила тему. – И она вас всему учила? – Да. – Хм… – Что? – вновь возмутилась я. Из пустого в порожнее, честное слово. Мне не нравилось здесь стоять: рядом с мусоркой, у которой понемногу собирались дворовые псы, вдали от жилых домов, под редеющим дождём. Я хотела поскорее броситься прочь отсюда, в тёплый дом, забыть о чудовище, о проглоченной старушке, о непонятном старичке. Но стояла как вкопанная. – А как давно вы этим занимаетесь? – Лет с десяти. – Профессионально? О ведовских профессиях я никогда не слышала и не могла себя объективно оценивать. Для меня всегда это было приятное и полезное хобби, но обучала меня бабушка круче, чем любой учитель в школе. – Вам как сказать? По каким критериям? – С природой вы общаться, я видел, умеете. А проклятья? – Некачественно, – поморщилась я. – Если проклятье идёт не от всего сердца, то ничего не получится. Но сегодня крыло на моей совести. – Ах, – приподнял мой собеседник брови, – вы мне два раза жизнь спасли. – Повезло, – не приняла я похвалу. Я способна на большее, старушка могла выжить. Я просто растерялась. Ведьма-то я с восьмилетним стажем, но подобное безобразие в мусоре первый раз встречаю. Обычно неприятности были намного меньшего масштаба. Хватало сломанных каблуков и приставучих «поклонников». – А с заговорами у вас как? – Лучше всего с зубами. Как говорится, что чаще и больше используешь… – Обращение? – Белая волчица. Уже три года. До двенадцати часов могу облик держать, – старалась я говорить без хвастовства, хотя сильно собой гордилась. Бабушка постоянно ругалась, что все наши предки время обращения считали сутками. Но мой собеседник оказался не так строг: – Отлично! Видимо, в моём искусстве он понимал мало. Я ещё много чего умела, но он не спросил. Ну и ладно! Я вообще глупо поступаю, рассказывая о себе первому встречному, пусть и не самому обычному. – Прошу прощения за бестактность, – внезапно опомнился он, для солидности нацепив обратно очки. – А вас как зовут? – Снежана. – А фамилия, если можно? – явно оживился он и пришёл в прекрасное расположение духа, несмотря на смерть своей коллеги. Так и хотелось по довольному лицу заехать, но я была не такой бешеной моралисткой. Мало ли чем он мне ответить сможет. – Белова. Или Арлинова. – А Белова по бабушке? – Да, она с отцом из-за этого разругалась, но у меня была её фамилия, а не родительская. Проклясть грозилась или с моста сброситься – испугались. Хотя сейчас отец уговаривает, когда паспорт менять буду, взять его. – Даже и не думайте, – засуетился пожилой мужчина. Он сразу показался каким-то смешным и нелепым. Карие глаза с маленькими зелёными вкраплениями засверкали, будто кто-то кинул в них блёстки. Очки попытались соскользнуть с носа, но хозяин небрежно поправил их, так, что теперь левая сторона была выше правой. – Меня зовут Эдуард Ольгердович, я профессор созидательных сил, волшебник первой категории. – Очень приятно, – деловито кивнула я, не понимая при чём здесь моя фамилия. – Снежана, а вы не хотели бы заняться одним интереснейшим делом?