Вирус

Тишина. Мертвая и оглушающая тишина, лишь изредка нарушаемая мрачными завываниями ветра, давила на уши и навевала страх. Группа студентов медленно передвигалась по разрушенному городу, с трудом узнавая в развалинах прежний Сеул. Многие из них сегодня впервые вышли из бункера и были шокированы картиной, что окружала их со всех сторон. С того момента, как они нашли укрытие, бомбежки продолжались каждый день. И каждый день некогда уютный и величественный город терпел все новые и новые разрушения. Разбитые дороги были завалены грудой мятого железа, оставшегося от машин, и бетонными блоками, которые ранее служили стенами придорожным высоткам. В воздухе невыносимо пахло гарью, а где-то на горизонте черный густой дым от очередного пожара смешивался с низкими тучами, сквозь которые никак не могли пробиться лучи утреннего солнца. Покореженные железные балки и куча рассыпанного стекла полностью покрывали некогда гладкую асфальтную поверхность, что еще сильнее усложняло путникам дорогу. Идти было невозможно. Не было ни единой тропинки, где можно было бы спокойно передвигаться, не перелезая через ямы в асфальте или бетонную гору из обрушенного здания. И, может быть, все было бы гораздо проще, если бы половина студентов не была так сильно ранена, что любое лишнее движение причиняло им сильную боль. Однако возможности ждать не было. Приближался полдень, а это значило, что времени оставалось слишком мало. Те, кто хоть как-то мог помочь раненным перебраться через завалы, сцепляли зубы и зажмуривали глаза, когда те начинали громко стонать и плакать от боли, во время преодоления особенно трудных участков пути. А еще давила эта чертова тишина, окончательно сводящая с ума. Нет, она заключалась не в полной изоляции какого-либо звука, отнюдь. Где-то в нескольких километрах слышны были звуки пожара, что-то где-то иногда взрывалось, да и ветер завывал свою дикую песню, подхватывая с земли старый мусор и кружа в запыленном воздухе. Но дело было совсем не в этом. Больше всего пугало отсутствие привычных городскому уху звуков: трения шин об асфальт, рев моторов, сигнализация, шум толпы или веселый звон светофора. А еще ненавязчивое пение птиц и оглушающее стрекотание летних цикад. Вряд ли кто-то из путников когда-либо задумывался обо всех этих мелочах, когда шел на работу, в университет или просто гулял с друзьями. Но теперь, когда всего этого неожиданно не стало, появилась эта самая отвратительная тишина, которая словно взрывала мозг изнутри. И если ребята, которые ходили на вылазки, хоть как-то к ней привыкли, то остальные были на грани истерики, вымотанные до последней капли. — Еще немножко… — Чанель тяжело выдохнул и крепче перехватил тело Ерым на своих руках. Девушка что-то простонала в бреду, а Пак только обессиленно закусил губу. Он каждый метр пути оглядывался в поисках аптеки, однако единственная, которая встретилась им — оказалась уже ограблена. А рыжая девушка на его руках окончательно впала в тяжелый сон на грани сознания. Идти сама она не могла с самого начала. А еще Чанель, неожиданно понял, что Чон слишком сильно похудела. Это было не удивительно, учитывая, что сейчас с ними происходило, но парень совсем упал духом. Ерым всегда была чуть полнее, чем большинство ее сверстников, однако теперь от некогда «аппетитных» форм девушки остались только кожа да кости. Даже вечно румяные щеки казались сильно впавшими и какими-то посеревшими. Хотя, свое дело, конечно, сыграла и эта чертова рана, высосавшая из первокурсницы последние силы. — Давай я понесу, — Пак дернулся, когда рядом оказался Лэй, одобряюще положивший руку ему на плечо. — Отдохни немного. Чанель благодарно кивнул и со всей осторожностью передал свою ношу на руки другу. Даже несмотря на то, что весила Ерым сейчас совсем ничего, долгое время идти с ней на руках было невозможно. Слишком тяжелая ночь выдалась. Тело уже давно устало и не слушалось, а голод окончательно подгибал ноги. Именно поэтому всем раненым помогали по очереди, сменяя друг друга и стараясь беречь последние силы. Парень еще раз поблагодарил друга и, тяжело выдохнув, нашел в рассеянной толпе Намджуна. Тот, вместе с Ен Хвой, крепко сжимали в дрожащих от усталости руках пистолеты и шли позади. Дежурили. Нападение зараженных стало бы последней каплей сейчас, и пережить его студенты вряд ли бы смогли. Честно говоря, они только чудом до сих пор не встретили монстров. — Как Ерым? — Ен Хва мгновенно заметила направляющегося к ним друга, вскидывая на него голову. — Держится, — хрипло отозвался тот. — Но не знаю, сколько еще сможет. Слишком все серьезно. — Нам осталось метров триста. — Намджун попытался одобряюще улыбнуться Паку, но вышло плохо. Самого парня изнутри когтями и зубами драло беспокойство за сестру, и за всех остальных вокруг, что фактически находились на грани жизни и смерти. Они ведь шли в никуда. Метро, которое оставалось их последним шансом, могло оказаться под завалами, или быть заселено зараженными. А соседняя станция находилась в нескольких километрах, и, если придется снова идти, Джун прекрасно понимал, что этот путь многие не смогут пережить. Если не все… — Я знаю. — Тем временем отозвался Чан. — Только что видел указатель. Некоторое время они снова шли в гробовом молчании, пока Чанель, наконец, его не нарушил. — Вы сами как? Держитесь? Стандартная фраза. Парень понимал, что вопрос глупый, а его друзьям, мягко говоря, хреново, но хотелось хоть как-то нарушить эту жуткую тишину, нарушаемую стонами раненных и усилившимся воем ветра. — Конечно, держимся, — моментально отозвалась Ен Хва, в поддержке сжимая ладонь друга. — Чанель, все будет хорошо. Парень невесело хмыкнул. Бред. Они все знали, что хорошо уже ничего не будет… — Джун! Чан! — Все трое дернулись, когда к ним резко подскочил Ендже, что до этого шел впереди колонны и направлял путь. — Мы пришли, но там что-то не так… Друзья нахмурились. Только сейчас они заметили, что студенты начали один за другим останавливаться и испуганно перешептываться друг с другом, рассматривая что-то перед собой. — Что еще за херня? — Выругался Ким, крепче вцепляясь в оружие и быстро направляясь в начало толпы. Чанель и Ен Хва последовали за ним, осторожно обходя застывших людей и выходя в первую линию. Увиденное не испугало их, а, скорее, сильно удивило. Вход в метро, вопреки сомнениям Намджуна, был полностью расчищен. Более того, разрушенные плиты, камни, покрышки шин и многий другой, казалось, бесхозный мусор здесь лежал не беспорядочно, как на остальных участках дороги. Наоборот, покрышки и остальные остатки разрушений были выстроенные в строгие ряды, словно перекрывая основной путь, но давая возможности проходить сквозь них, как через лабиринт. Камни были выложены и даже скреплены между собой цементом или чем-то похожим. Сверху на этих самодельных постройках стопкой лежали мешки с чем-то тяжелым, а кое-где виднелись продолговатые отверстия прямо в центрах своеобразных стен. Ен Хва нахмурилась. Что-то все это очень сильно ей напоминало… — Это что, брустверы? — Ошарашенно произнес стоявший рядом Пак, повторяя мысли девушки. — Очень похоже, — отозвался Намджун, стараясь получше рассмотреть находящиеся в нескольких метрах сооружения. — Но кто их здесь, б*я, построил? — И нахрена? — Так, — Ким нахмурился, поворачиваясь к застывшим позади студентам. Парню совсем не нравилось то, что они сейчас увидели, и так просто повести всех вперед он не мог. Мало ли, если это и правда брустверы, а за ними сидят вооруженные люди, то идти вперед — все равно, что всем одновременно броситься на амбразуру. — Все отойдите за дом! И не высовываться. — Я с тобой. — Лэй осторожно передал Ерым на руки Ен Дже и решительно двинулся к другу. — Обойдем с двух сторон. Как можно аккуратнее, мало ли что. Ким согласно кивнул и парни, убедившись, что все остальные остались в безопасности, бесшумно двинулись в разные стороны, стараясь отойти как можно дальше, чтобы незаметнее приблизиться к постройкам. Внутри стальной пружиной натянулся страх и готовность в любой момент начать действовать. Мозг окончательно затуманился и отказывался думать. Кто построил все это? Остался кто-то еще живой, или это были солдаты? А живы ли они сейчас? И если живы, то представляют угрозу? Или могут стать союзниками? Все эти и сотни других мыслей молнией проносились в головах обоих парней, пока они приближались ко входу метро. Лэй настолько ярко представил себе картинку, что вот-вот увидит позади какого-то из брустверов вооруженного человека в стойке, готовящегося стрелять, что, не сразу понял, что ошибся. Только через пару секунд бездумного стояния прямо за одной из насыпей, парень, наконец, осознал, что там пусто. — Нет никого. — Джун, который отошел чуть дальше, вернулся к другу. — Может и были, но сейчас точно нет. Исин тяжело выдохнул и кивнул. — Смотри. — Ким подошел ближе и присел на корточки, чтобы его глаза оказались на одном уровне с краем бруствера. — След видишь? Исин проследил взглядом за взглядом друга и кивнул, замечая чуть вдавленный в камни след вытянутой прямоугольной формы. — От ствола. — Задумчиво протянул он, а Ким кивнул. — Раз он так внутрь вдавился, значит тут не раз пользовались винтовкой, и она стерла кладку. — Ладно, Джун, — Лэй устало выдохнул и хлопнул задумавшегося друга по плечу. — Сейчас здесь точно никого нет. Но, если раньше были люди, возможно, условия пригодны для жизни. Хотя бы немного. Нам только пару ночей перекантоваться и в себя прийти. Намджун согласно угукнул и, со вздохом поднявшись с корточек, двинулся в сторону испуганно выглядывающих из-за стены соседнего здания студентов. Лэй шел позади, отставая всего на пару шагов. — Спокойно! — Поднял руки в верх Ким. — Тут нет нико… До укрытия оставалось всего несколько шагов, когда стоящий прямо рядом за стеной Чен, неожиданно, не поднял взгляд и не заметил, как из входа в метро шмыгнула чья-то тень. А затем над двумя из самых близких ко входу постройками показались черные стволы автоматов. — Падайте! — Резко заорал он, бросаясь вперед. В долю секунды раздался звук сдернутого затвора, а затем воздух одна за другой начали пронзать бесконечные пули, словно смертельно опасный дождь накрывающие несколько ближайших метров и находившихся там людей… *** Приходить в себя было тяжело. Горло саднило так сильно, что казалось, еще минута, и девушку просто вывернет наизнанку. Легкие сжала стальная рука, мешающая свободно дышать, а тело то и дело пронзали колючие мурашки, заставляющие болезненно содрогаться. — Холодно. — Это было первым, что произнесла Ри, стуча зубами, как только поняла, что очнулась. Слезящиеся глаза разлепить было очень сложно, но Ким, все-таки, сделала это, чуть прищуриваясь и пытаясь осмотреться. Она, наконец, поняла, почему сидеть было относительно удобно. Вместе с тремя парнями, Ри Тэ находилась внутри машины-внедорожника, что сейчас неслась куда-то по неровной дороге, то и дело подпрыгивая. За рулем сидел Енгук, рядом Сехун, а справа от самой девушки — Чоноп. Мун, заметив, что напарница очнулась, незаметно облегченно выдохнул сквозь зубы. — Как ты? — хмуро спросил он, внимательно разглядывая брюнетку. — Холодно, но жить буду, — просипела та в ответ, передергивая плечами и поворачиваясь к затемненному окну в надежде рассмотреть где они. Удивительно, но Енгук находил свободную от больших завалов дорогу, что позволяло им довольно свободно передвигаться по городу на машине. Хотя, если бы это был не этот внедорожник, а какой-нибудь японский жук, они вряд ли бы продвинулись дальше тридцати метров даже здесь. Видимо, за все это время, Бан слишком хорошо изучил город. — Мы подъезжаем с другой стороны, — Чоноп мгновенно понял, о чем думает девушка, отвечая на ее немой вопрос. — Будем через несколько минут. — Немного помолчал и добавил: — Выглядишь отвратительно. — Просто мастер комплиментов, — попыталась пошутить Ри, но тут же хрипло закашлялась. Простуда входила в раж и теперь уже вряд ли была обычной простудой, навесив на себя парочку осложнений. И вот только какой-нибудь пневмонии или воспаления легких Ким сейчас точно не хватало. Мало у окружающих проблем, так и она еще со своим вечно проблемным иммунитетом. Всегда не вовремя болела. Всю жизнь. И всю жизнь ненавидела себя за это. Ведь даже родители сели в тот чертов автобус только потому, что заболевшая гриппом дочь за ночь умудрилась почувствовать себя еще хуже… Ким сглотнула и помотала головой, отгоняя начавшие атаковать отвратительные мысли. Сейчас нужно было сосредоточиться совсем на другом — на Ерым. Главное принести ей лекарства, а уж потом заняться собой. Тем более она видела в холодильнике пару нужных капельниц, которые смогут помочь быстро встать на ноги, а Ендже и брат ей помогут. Отпинают, правда, сначала, но помогут. — Странно, — неожиданно хмуро произнес Чоноп, рассматривая вид за окном. — Не вижу шпилей. — Я тоже, — подтвердил водитель, заставляя Ри похолодеть… Они шли уже несколько минут, и местность вокруг была знакомой привычным к частым вылазкам Чонопу и Ри Тэ. Однако шпилей Собора, что прежде царапали низкие тучи на востоке, видно не было. Сердце сжималось в ужасе, а девушка, кажется, даже забыла о собственном состоянии здоровья, на адреналине прибавляя шаги, чтобы как можно быстрее дойти до укрытия. Зря она это сделала. Груда разрушенных камней, покорёженных стальных балок и сгоревших молитвенных скамеек на месте католической церкви заставили Ри застыть на месте, хватая ртом резко переставший поступать в легкие воздух. — Твою мать, — выругался Чоноп, а Ен Гук согласно добавил еще пару крепких слов. — Ч-ч-ч-то… — Отчаянно заикаясь, попыталась прохрипеть Ким, поднимая руку и чувствуя, как подгибаются колени. — Черт! — Мун вовремя подхватил девушку под мышки, разворачивая к себе и заставляя уткнуться ему в грудь. — Сехун! Проверь, остался кто? Девушка уже не слышала, о чем переговаривались парни. Под ее ухом громко и бешено стучало сердце напарника, а в голове была только одна мысль — все погибли. Они все погибли. Возможно, виной всему была очень высокая температура, но Ри не могла сейчас мыслить адекватно. Из груди вырывались только какие-то хрипы, а тело отказывалось держать хозяйку. Разум поплыл, представляя мысленному взору Ким страшные бредовые картинки, вселяющие в уже потерявшую сознание девушку животный ужас. Сначала это была Ерым. Раненная подруга все звала Ким помочь ей, однако та, парализованная страхом, не могла даже сдвинуться с места, чтобы пойти на знакомый голос. Затем появился истекающий кровью Намджун. Рядом так же быстро оказался Чанель, лицо которого моментально сменилось на лицо Лэя, и так же быстро начало приобретать очертания уже другого человека. Голова взорвалась дикой болью, а Ри Тэ, кажется, закричала, закрывая лицо ладонями и падая на колени, чтобы ничего не видеть. Она билась в истерике, но так и не могла сдвинутся с места. Болезненные видения сменялись один за другим, а девушка даже во сне потеряла остатки сил, падая навзничь и не пытаясь подняться. Глаза закрылись. Откуда-то сверху слышался знакомый голос кричавшего Чонопа, который, кажется, звал ее. Однако даже он не помог девушке вернуться назад, и, что-то прохрипев, она окончательно погрузилась в слепую и тяжелую темноту…