pain, without love pain, i can’t get enough, pain i like it rough 'cause i’d rather feel pain than nothing at all
«Кексик, мне кажется, что ты предлагаешь через чур безумную идею. Не думаю, что твои друзья согласяться с этим. Я бы не согласился» — Магнус кинул бумаги на стол и развалился на диване. Все его движения были похожи на кошачьи, такие же грациозные и аккуратные. Они уже на протяжении долгого времени перебирали бумаги, книги, архивы в поисках большей информации об их неприятеле, об ее отце. Клэри была уверена, что найдет в этих документах нужную ей информацию об оружие, которое сможет противостоять Валентину. Ей нужно было хоть что-то, хоть какая-нибудь зацепка, пусть даже незначительная. Ей нужна была надежда, надежда на будущую спокойную жизнь не только нефильмов, но и жителей нижнего мира. Она мечтала, что бы все не было так сложно, так запутанно, особенно в ее отношении с Джейсом. Особенно с ним. Ей было так же тяжело поверить в то, что они брат с сестрой, как Саймону в то, что название «Огненные олени» не очень удачное название для музыкальной группы. «Магнус, это наш единственный шанс, я очень надеюсь на твою поддержку. И да, прости, если прошу многого. Просто… понимаешь, если моя мать тебе доверяла, то мне тяжело сомневаться в тебе», — девушка перевела взгляд с бумаг на мага. Что-то в этих глазах показалось Магнусу таким знакомым, даже родным. Он знал эту девчушку с детства, она росла на его глазах, взрослела, радовалась жизни, а он искренне надеялся, что она не станет частью всего этого, мира, в котором она оказалась совсем одна. Да, она может ему доверять, но есть грань, которую он не позволит ей переступить этой борьбе. Бейн никогда не забудет клятву, которую он дал Джослин, клятва, которая вечно будет преследовать его, пока жива Кларисса. «Деточка, я повторюсь, что-то, что ты предлагаешь сделать не оценит ни один человек из твоего окружения, тем более Джейс!» — нужно было подумать, прежде чем кинуть эту фразу, но, увы, маг выпалил самый веский, по его мнению, аргумент. Рыжеволосая замерла при первых же буквах имени. В грудной клетке что-то сильно сжалось, боль пронзила ее. Это была самая больная тема, которую она не хотела обсуждать ни с кем, даже с Изабель. Она пыталась забыть все, что произошло в последнее время и нацелится на борьбу с ее псевдо-отцом, отомстить за всю боль, которую он принес в ее жизнь. Клэри пыталась не вспоминать Джейса, пыталась забыть каждый момент, связанный с ним, начиная с банального «привет» и заканчивая вкусом его губ. Она пыталась забыть, она все еще пытается… «Прости, я не хотел…» — маг не успевает договорить. «Все нормально, Магнус. Но я хочу заметить, что мы здесь не для этого. В данный момент проблема в том, что Чаша Смерти уже у Валентина, он продолжает охоту на Меч Душ, который хоть и храниться в Безмолвном городе под охраной не только Безмолвных Братьев, но и Сумеречных охотников, но все же я не верю, что Валентин, в скором времени не доберется до него. Вся эта защита — игра для Валентина, а Охотники лишь пешки на поле. Он убьет каждого, кто попытается помешать ему, понимаешь? Страдают невинные люди из-за прихоти одного человека!» — девушка срывалась на крик, на ее лбу выступили морщины от напряжения. Она была такой воинственной и смелой, готовой пойти на все ради правосудия, но в тоже время такой потерянной и беззащитной. Магнус положил свои руки ей на плечи, давая понять, что все в порядке и, что он понимает ее. Клэри зарылась руками в свои волосы. Все было слишком сложно и слишком неправильно. Магнус уже давно заметил под глазами у девушки синяки, руки охотницы теперь были все в ссадинах и порезах, как будто не было тех дней, когда единственным, что посягало на девственность ее кожи были лишь предметы творчества, в особенности акварельная краска. Мужчина протянул девушке кружку. «Что это?» — машинально спросила Клэри. «Пей, это просто чай с мелиссой, он успокоит твои нервишки, и мы сможем все спокойно обсудить», — спокойно ответил Магнус. На запах ароматного напитка явился и Председатель Мао, который уютно устроился на коленях рыжеволосой. Клэри отпила пару внушительных глотков и начала медленно поглаживать кота, в такт его мурчания. «Спасибо, Магнус, это очень мило с твоей стороны!» — ответила Клэри, откинув голову назад. Постепенно в глазах девушки начало мутнеть и через пару минут она уже мило посапывала на диване в квартире верховного мага Бруклина. Магнус укрыл ее и Председателя Мао, а сам направился в сторону кухни. На половине пути он остановился и перевел взгляд на диван. «Прости, Кларисса, это было единственным способом заставить тебя немного отдохнуть. Надеюсь, что когда ты проснешься, то не захочешь вонзить в меня клинок», — маг еще раз посмотрел на эту картину и отправился за холодным виски. Возможно, эта девушка не последний сегодняшний посетитель. Магнус бы не хотел, чтобы кто-то подумал, что он плохой хозяин.***
Найти старую квартиру Люка не составило большого труда, она находилась недалеко от Доков, где по своему обыкновению, собиралась вся его стая в небольшом китайском ресторанчике. Благодаря достаточно удобному расположению домов на этой улице, Алек с лёгкостью отыскал нужный дом и квартиру. Поднявшись на 4 этаж он обнаружил, что дверь открыта, а с квартиры доносятся мужские голоса. Охотник втянул лёгкими воздух и взял лук в руки. Аккуратным и ловким движением Лайтвула стрела была уже не в колчане, а покоилась на тетиве оружия, зажатая тупым концом между пальцев. Он бесшумно проник внутрь и на долю секунды ему показалось, что он видел Маризу — свою мать- в маленькой щели между дверью из каридора в гостиную. Алек очень часто осторожничал, но не в этот раз. Сейчас главной его задачей было увидеть брата. Он бесцеремонно ворвался в комнату, но кроме своего парабатая там никого не было. Мужские голоса оказались банальным телевизором по которому крутили очередной боевик. Джейс сидел на ковре с бутылкой и не сразу понял, что кто-то ворвался в его обитель. «Джейс», — Александр бесшумно приземлился около своего друга. Парень начал разглядывать своего парабатая, чьих глаз было не видно за спутавшимися и грязными золотистыми волосами. Все в позе Вейланда выдавало его безысходность. В руке красовалась почти пустая бутылка виски, а вокруг массивной фигуры можно было разглядеть кучу пустых стекляшек с, выпитым до капли, алкоголем. После фразы Алека, Джейс попытался подняться, но все оказалось тщетно. Ноги, да и все тело его не слушалось, голова гудела, а он растворялся в пространстве. Он не любил показывать слабину, поэтому раз за разом пытался подняться на ноги, но все предпринятые действия оказались безуспешны. Джонатан поднял глаза на Александра. Первое, что увидел Лайтвуд это красные, измученные глаза друга, а затем все яснее начала проясняться боль и безысходность в этих родных глазах. Что-то в грудной клетке сильно пережало, он давно не видел Вейленда в таком состоянии, а если честно, то никогда. Конечно, были моменты в жизни Джейса, когда ему было тяжело, но он считал, что показать это означало бы проиграть не только окружающим, но и самому себе. Он был потерян, он был изнеможен последними событиями. Он был и не был здесь одновременно… «Я никуда не пойду, не надейся!» — парень пытался сделать свой тон более убедительным и более связным, но у него это получалось очень плохо. «Мы должны вернутся в Институт, там нужна наша помощь, не забывай о своём долге, Вейланд!» — Алек пытался говорить ровно, пытался не показывать своих эмоций, да и все бы получилось, если бы перед ним был не Джейс. «Ха-ха!» — оглушительный, наигранный звук пронёсся по небольшой квартирке. Парень сделал глоток, а после небольшой паузы снова заговорил. « Я — Джонатан Вейланд-Лайтвуд-Моргенштерн. Надо же! Представь, я — Джейс Вейланд теряю отца, становлюсь частью вашей семьи и гордо ношу имя Джейс Лайтвуд, служу закону и принимаю жизнь такой, какая она есть, а потом в одночасье я оказывают Моргенштерном, сыном человека, которого считают кровавым убийцей. А знаешь, я всегда мечтал знать своего отца, встретить его вновь, поговорить по душам, сходить на задание вместе, ведь именно это делают сыновья и отцы, я прав? Так вот, я пожалел о своём желании, да и очень горько пожалел. Лучше бы все это оставалось только мечтой, той несбыточной мечтой возле сердца. Но Валентин смог перечеркнуть всю мою жизнь одним своим появлением! Он — человек, который заслуживает смерти и очень жестокой. Он — чудовище, которое уничтожает все то, что испытывает чувства. А самое интересное знаешь что?» — охотник сделал пару внушительных глотков и перевёл взгляд на Лайтвуда. «Что?» «То, что я такой же, как он, Алек. Во всем. Мне нет места в Институте. Я не представляю, как я смогу туда вернутся и смотреть в глаза людям, которые считали меня товарищем и другом. Я не смогу никогда посмотреть в глаза Маризе, Роберту, Изабель, Максу и… Клэри. Я — чудовище, Алек! ЧУ-ДО-ВИ-ЩЕ!» — последние слова Вейланда походили на крик, возглас, молящий о помощи. После своих слов Джейс начал бить кулаками в пол, издавая звуки, похожие на рычание, теперь уже осушенная бутылка полетела в стену. Алек схватил парабататая и попытался усмирить. Из-за дозы выпитого алкоголя это было намного легче, чем во время тренировок. Он закинул руку Джейса себе за голову и помог подняться. Тело Вейланда казалось таким тяжёлым, но Алек не предавала этому значения, как и тому, что Джейс пытался вырываться и ни раз кинул в его сторону пару ласковых слов. Заведя Вейланда в ванну, Алек включил холодный душ, он надеялся, что это хоть немного приведёт Джейса в порядок. Это было действенным решением, но даже будучи пьяным Вейланд смог нанести пару ударов своему другу, один из которых пришёл в челюсть, а следующий прямо под левый глаз. Алек не чувствовал боли, наверное поэтому отказался хоть как-то реагировать на это. После недолгой борьбы, Джейс сдался и опустился в ванну. «Джейс, тебе надо поспать, пойдём», — Алек пытался быть как можно убедительным и не показывать, что ему непросто в присутствии мокрого друга. На Джейсе уже давно не было футболки, а джинсы были промокшими из-за чего неприлично спустились ниже нужного уровня. Все его тело горело, а сам он корчился от холода, такой беспомощный, такой беззащитный. Алек сглотнул, он понял, что слишком долго задержался взглядом на теле друга. Слишком долго. «Алек, ты можешь лечь рядом, пожалуйста», — слова пьяного друга казались такими нереальными, поначалу Лайтвуд подумал, что это опять эти голоса в голове, но это было реально, настолько реально, насколько это возможно. Он не мог отказаться, хотя все вокруг говорило, что это не правильно, что все не должно быть так, что здесь есть какой-то подвох. Может это сон? Алек залез в ванну рядом с парабатаем, моля Ангела, что бы это был не сон и благодаря Люка за большую ванну. Джейс включил воду, теперь они были почти на равне. Оба липкие и мокрые. Алек пытался сдерживать эмоции, пытался сдерживаться во всех смыслах этого слова. Концентрация пропала, когда рука друга легла Лайтвуду на живот, он перевёл взгляд на Вейланда и увидел искорки в пьяных глазах парня. Он не понимал действий друга или просто был не готов к такому повороту событий. Постепенно рука Джейса переметнулась на его шею, где уже поглаживала одну из рун, а после довольно длительного зрительного контакта впился в губы друга. Алек опешил. Он был не готов, нет, конечно же, он желал этого, но не так, не здесь и не сейчас. Поначалу он отказывался отвечать на поцелуй, но парабатай был настойчив, даже слишком. Лайтвуда всегда интересовало какого же вкуса губы друга, а сейчас была реальная возможность узнать это. Он сдался. Он позволил Вейланду завладеть его ртом. Он не знал с какой скоростью шло время, он потерял счёт ему, как и перестал дышать, он желал, что бы это никогда не прекращалось. Джейс оторвался первым, причём настолько резко, что было непонятно, что этому свидетельствовало. Он запрокинул голову и начал смеяться, раскатисто и громко. Алек находился в недоумении. Его губы были опухшими от укусов Джейса, а тело горело в тех местах на которых раньше покоились руки парабатая. «Я оказал тебе услугу, теперь проваливай» — Джейс улыбался, проговаривая каждую букву. Наглая, надменная ухмылка красовалась на его лице. «Я не понимаю, Джейс, что ты имеешь в виду…» — Алек был ошарашен этими словами, он не мог ничего понять. Минуту назад они были рядом, а сейчас ему казалось, что предательски далеко. Ему не казалось. «Я сказал — проваливай. Я сделал то, чего ты желал больше всего, теперь сделай то, чего я хочу больше всего — уходи и не смей возвращаться, Алек. Не думай, что я что-то вкладывал в эти действия, мне плевать. Просто оставьте меня в покое, особенно ты. Хотя, знаешь, мне всегда было интересно, какого это было все время смотреть на меня и знать, что ты никогда не сможешь получить меня? Ты — тупой придурок, да и к тому же и извращенец, Александр Гидеон Лайтвуд. Скажи спасибо, что я позволил тебе все это время быть рядом. Лимит исчерпан, вали из этой квартиры», — Джейс проговаривал каждое слово, делая акцент в нужных местах, в тех, где Алеку было больнее всего. Он не понимал, не мог понять. «Зачем?» — Алек смог выдавить лишь одно слово, предательски уткнувшись взглядом в стену напротив. Он не хотел встречаться взглядом с Вейландом. Не после всего этого. «Все просто, Алек! Я — чудовище. Надеюсь, что выход ты найдёшь сам», — парень развернулся на 180 градусов и отправился обратно в гостиную, после чего послышалась музыка и звук стеклянных бутылок. Алек поспешно забрал вещи, скрывшись за входной дверью квартиры. Весь промокший до нитки он шёл по пустым улочкам Бруклина, а первые лучи солнца освещали ему путь. В районе сердца образовалась пустота, она поглощала охотника. Он не различал дороги, в голове слышались лишь отдельные слова Джейса, которые никак не могли помочь ему придти в себя. Одно из них было самым ярким и самым четким. Алек не осознавал, что он идёт и повторяет « я — чудовище ». Он не осознавал ничего. Все грани между прошлым, настоящим и бедующем были стёрты. ЧУ-ДО-ВИ-ЩЕ. Это был самый желанный момент его жизни. Но Джонатан Моргенштерн сумел разрушить все. Он сумел разрушить Александра Лайтвуда, охотника, которому весь мир был чужд, кроме своего парабатая. Алек все брёл по улицам и улыбался. Внутри он был с л о м л е н.