Охотница за головами

— Ты такой же грешник, — говорила она, сжимая лепестками ему горло. Обнимала себя за плечи и мечтательно уводила глаза от скорчившегося от боли лица. Улица для неё — некая свобода, где можно рукой дотронуться до клумб с благоухающими цветками, полежать в траве и залезть на дерево, сжимая в руках шершавые толстые ветки. Грязные камни и едкая пыль заставляли её задыхаться, и она призывала цветы, чтобы очистить гадкое подземелье от гнили — осыпать пыльцой каменистые дороги и дарить вечный сон пленнику темницы. Она была странная — даже слишком. Танцевала под золотистой пыльцой и вздымала руки к небу, шепча очередное заклинание. Танцевала под луной, скрытой стволами проросшего древа. Она была опасна — играла с жизнями, выполняя долг ордена. Для неё близок лишь он, этот орден, да правитель с его дочерью-принцессой, — а может, им готовила пьянящую участь среди плотоядных растений. Охранник дворца и палач пленных людей; по приказу ступала на путь и вгрызалась в глотку очередной жертве, щебеча себе под нос сладкие слова. Он считал её охотницей за головами и сплёвывал кровь, слизывая очередную струйку из разбитой губы. Смеялся, смотря напрямую в светящиеся глаза хищницы и на улыбку, что очертила изгиб губ. — Это смешно! — он громко смеялся и понимал, что тоже опасен в какой-то мере, как и эта ненормальная блондинка. Человек-дракон с зубами-клыками, которые готовы разгрызть плоть ради цели. — Это ты смешон, — мурлыкала она, кружась вокруг своей оси. Насылала лианы и скручивала до гематом его руки. — Прелестно. Целовала, покрывая покрасневшие губы укусами, вдыхала аромат его плоти, проводила языком по уху, переходя на шею и очерчивая контур выступающих ключиц, тихо смеялась над дрожью в его теле. Он был пленником по своему желанию — мог лишь одним взмахом руки разрубить растения и задушить, оставляя красные следы на бледной коже. Но лишь отдавался чарам неземной девушки в зелёном платье с бантом на боку. — Играешь с драконом? Я убью тебя, — шептал он насмешливо ей на ухо, когда её светлые волосы щекотали кожу, в некоторых местах обмотанную пропитавшимися кровью бинтами. — Славно, — отвечала она, длинными ноготками царапая ему грудь. — Я Космос. Стинг кивал и слушал ангельский голос головореза в пышном платье с забавным бантиком. — Опять ты, Космос? — усмехался Стинг, простирая руки в приветливом жесте. — Не всю же жизнь мне сидеть во дворце да пленить «колыбельной пыльцой» узников. У неё новое платье — всё такое же зелёное, такое же яркое и нереальное. Странный покрой и слои бархата, покрытые шёлковыми ленточками. — Не говори мне, что ты в этом дерёшься, — блондин упирал руки в бока и вставал напротив совсем близко, чувствуя драконьим чутьём её равномерное дыхание и ощущая на губах сладкий вкус мёда. — Грешник, ты глупец. Ты прелестен. Пока часы еще были в отрезке от двенадцати часов ночи и тени укрывали одеялом улицы в свете фонарей и магазинных огней, они заходили далеко от людских глаз в тишину столицы среди зелёной листвы, высоких трав, покрытых сладкими капельками росы. Спереди корсет, который развязывали умелые руки медленными движениями, продлевая тягучую атмосферу необъяснимого флёра. Ему просто сносило голову от дурманящего аромата — он проклинал себя и драконов за особый нюх и в то же время благодарил за этот дар. Космос смеялась, уткнувшись носом ему в грудь, и проводила дорожку поцелуев, стаскивая с него плавными движениями жилетку и резко сдирая пропитавшиеся бинты. Быстрым движением руки снимала с себя шляпу, прикрывающую глаза, и одевала её поверх блондинистых волос «Саблезубого тигра». Ему казалось, что эта охотница держала в руке нож из острых листьев редкого плотоядного растения и приближала его к горлу, опаляя горячим дыханием выступающую вену на шее. Он был напряжён и готовился броситься в бой, намереваясь растерзать стражника темницы-подземелья. Эта девушка ненормальная — со своим безумием во взгляде и движениях. Смеялась то звонко, то тихо. Убивала, обнимая себя за плечи, и даровала наслаждение ради выгоды собственных утех. — Мне это на руку, — говорил насмешливо Стинг, усаживая её к себе на колени. Космос откидывала голову и сбивчиво дышала, ловя ртом воздух за поджатый хвост. Водила руками по груди, опускаясь к напряжённому животу. Тянулась к блестящей тяжёлой бляшке на ремне и закусывала губу от желания. Дышала прямо в губы и кусала его за подбородок, после чего полосовала резкими ударами всё лицо и получала в ответ новую порцию боли от сжатых в кулаки рук и острых драконьих зубов-клыков. Проводила кончиком языка по хрящику и шептала на ухо заклятия, призывая этим траву взойти выше, чтобы та укрывала их от любопытных глаз. — Потом я отрежу твою голову и повешу в подземелье, оповещая преступников об опасности. Частичка тебя всегда будет со мной и моим орденом. Славно, — напевала она свою речь. Ёрзала у него на коленях, пытаясь усесться удобнее. Стинг задирал пышную юбку выше, открывая вид на стройные ножки, водил пальцами от колен до внутренней стороны бедра. Накручивал на пальцы свободной руки тугой шнур от корсета и мял пышную грудь. — Король и принцесса после подобной выходки отправят тебя, волчица, на эшафот, или прикончат от клинка в чужих руках в твоём же родном подземелье. — Грешник! — звонкой пощёчиной она отрезвила его насмешливый разум и вновь откинула голову назад, подставляя шею больным поцелуям, чувствуя острые драконьи зубы, впивающиеся в тонкую кожу. — Какие сладкие речи говоришь, — шептала она. Казалось, что она откусит ему голову после всего — самка богомола на его коленях с тяжело вздымающейся грудью и задёрнутой зелёной юбкой. — Эй, Ночная Всадница, почему ты служишь им? Космос стонала и кусала губы до крови. Чувствовала, как он сжимал бёдра, а она в отместку вонзала ногти в свободные от одежды и надоедливых бинтов участки тела. — Я верна королю, я буду служить принцессе. Мы вершим правосудие, грешник. Поправив пышную юбку нового платья и завязав корсет без лишней помощи, Космос уже, наверное, десятый раз поправляла волосы и цепляла слетающую шляпу, скрывая безумные глаза. Кивала головой в знак прощания и уходила обратно во дворец, проходя через вход для «Ордена голодных волков» и улыбалась. При следующей встрече она вновь опутывала его корнями и душила пыльцой, обнимая себя за плечи, простирала руки, призывая ядовитый плющ и смеялась. Она улыбалась и чувствовала рёв дракона не в полную силу. — Эй, волчица, это настоящее имя? — Возможно. В этом вся прелесть, грешник. Он играл с ней, а она наслаждалась, чувствуя сладость. «Странная она, эта Космос, — улыбается, когда её медленно терзает когтями тигр».