Апофения

Нельзя бояться. Это главное правило. Стоит лишь на секунду просто подумать о страхе и все. Он сожрет тебя. Проглотит без остатка, заставив вечно вариться в своем желудке среди паники и агонии. Юнги знает, что не бояться нельзя. И все таки немного боится. Нет, не того, что он видит. Скорее он боится, что видеть это перестанет. И вот тогда страх сожрет его. - Ты всегда снимаешь! Где ты находишь такие сюжеты? Это поразительно. Знаешь, я бы смотрел и смотрел на твои фотографии. В них есть что-то такое..., - Чимин запинается и продолжает разглядывать висящие на стенах снимки. Юнги хмыкает и отворачивается. С каждой фотографии на него смотрит призрак. И на Чимина тоже. Только Чимин не видит. Может оно и к лучшему. Лучший способ избавиться от фобии - это бросить ей вызов. Аэрофобов заставляют летать на самолетах, чтобы показать, что это безопасно. Арахнофобов - трогать пауков, ведь большая часть из них не ядовита. Юнги смотрит на призраков через объектив своей камеры и показывает им, что не боится. Это они должны бояться его. Ведь их существование под угрозой, если вдруг он скажет кому-нибудь. Священнику там или экзорцисту. Куда обычно обращаются в таких случаях? Но пока у него получается справляться своими силами. Странно, но сверхъестественное он видит только через объектив камеры. Своей ли, чужой или вообще случайной. Его больше не пробирает холодом, когда он замечает отражения неупокоенных душ на экранах чужих смартфонов. Достаточно щелкнуть затвором и матрица поймает не только свет, но и призрака. Юнги заботится о них. Они живут на стенах в его комнате, на его маленьких выставках, среди листов книг и записей в блокнотах. Юнги не ловит их специально. Просто он привык держать все под контролем. Он чувствует неприятный холод, дрожь по плечам и предпочитает обернуться, смотря уже в видоискатель. Ведь если он просто посмотрит через плечо, то ничего кроме пустого коридора не увидит. - Что ты здесь делаешь? Парень за его спиной оказывается вполне материальным, но напуганным до такого состояния, что кажется вот-вот откинется. - Ты кто? - шепчет он в ответ. - Не твое дело. Ты следишь за мной что ли? Парень мотает головой. Его расширенные зрачки делают глаза совсем детскими, ему словно и пятнадцати нет. Юнги замечает в его руках фотоаппарат. - Значит тоже? Парень следит за его взглядом, поднимая руку с техникой и замечает в руках юнги старый пленочный Никон, но все еще настороженно молчит. - Ты прекрасно знаешь как это работает. Я живой и настоящий. И мне до тебя нет дела. Но если ты решил серьезно этим заняться, то в первую очередь научись не бояться. Они этого ой как не любят. - Я не боюсь, - тут же хорохорится мальчишка. - Я вижу, - Юнги хмыкает и идет дальше по коридору. Этот пацанчик сломал ему весь настрой. - Меня зовут Чонгук! - Да хоть папа римский. Мне не интересно. Иногда Юнги приходит в старые дома и тихо смотрит, наблюдает за призраками. Некоторые из них ведут вполне себе обычную жизнь: читают, рисуют или танцуют. Иногда как будто говорят между собой. Юнги тихонько сидит в уголке и снимает, погрызывая большой палец на руке. Потом на видео это просто пустая комната, и Чимин говорит, что он странный, раз может пялится часами в абсолютно не меняющуюся картинку. Но Юнги видит не только пыльный пол и облупившиеся стены. Он видит жизнь и чувства, которые не закончились даже после смерти. Чимин думает, что он так вдохновляется, и, пожалуй, отчасти это правда. - Нет, ты все таки следишь за мной, - Юнги вздыхает, когда Чонгук снова появляется на горизонте. - Даже не думал, - буркает парень и прячет фотоаппарат за спину. - Ну? - торопит его Юнги, видя, что сказано далеко не все. Чонгук жмется, оглядывается, будто без видоискателя увидит что-нибудь. - Ты давно этим занимаешься? Вот уж странный вопрос. Не все ли равно? - Лет пятнадцать. Когда появилась первая камера. - Так много? - Чонгук даже открывает рот. - Сначала были отражения. Но видимо это быстро проходит. Я рад. - У тебя появился новый друг? - С чего ты взял? - Юнги лениво поднимает взгляд от утренней чашки кофе. - Ну вот, - Чимин показывает фотографии на краю стола, где среди заброса стоит Чонгук и улыбается словно довольный кролик. - Меня ты не берешь на свои вылазки. - Чимин, не начинай! - Юнги раздраженно ставит кофе и идет прочь из кухни. Чимин только вздыхает, и вытирает капли со стола. Он и не думал, если честно. Он вообще рад, что у Юнги кто-то появился. Кто-то, кроме него. Ведь Чимин даже если бы хотел не смог пойти с Юнги. Когда-то давно он пытался, но главное правило - не бояться - нарушил слишком быстро. Теперь он предпочитает смотреть на фотографии каждый раз когда заходит в гости или остается на ночь. У него есть ключи, но жить с Юнги все время невыносимо. На фотографии Чонгук и стоящий в дальнем углу комнаты призрак. Юнги отдает снимок и видит благодарную улыбку в ответ. - Спасибо! Это невероятно! Юнги пожимает плечами и закуривает. Мол, невероятно, но факт. У Чонгука есть фото с призраком, а у Юнги головная боль в виде ревнующего Чимина. Глупо. Он его любит, но единственный, кто знает самую страшную тайну Юнги - это вот этот вот пацанчик. У которого тайна точно такая же. Только он ей не тяготится. - Я камеру раздобыл. Как думаешь, пойдет? - Чонгук демонстрирует старенькую Сони. Кассетную, как ему и советовали. - Да. - Юнги кивает. Только в отличие от своего младшего друга не испытывает совершенно никакого воодушевления. И надо бы об этом предупредить. - Ты только это.. Не увлекайся. - В смысле? - В смысле призраком. Не надо думать, что ты какой-то особенный. Или он. Или вы друг для друга. Найди себе кого-нибудь живого. И желательно бабу. Чонгук дует губы и хорохорится. - Боишься, что я закончу как ты - в одиночестве и с алкоголизмом? - Я не пью спиртное. Это просто чтоб ты знал. И в отличие от тебя, я не спускаю в штанишки, когда по телеку показывают эротические фильмы после полуночи. Так что ты как я точно не закончишь. Чонгук немного тушуется, потому что хочется быть крутым, а получается глупым. Хотя он и предположить не мог, что у этого хена есть кто-то более одушевленный, чем его камера. - Все призраки рано или поздно пропадают. И телефончик ты у него не стрельнешь, чтобы узнать куда переехала его сверхъестественная задница. Ты можешь только смотреть и сохранять на пленку. Которую кстати, кроме тебя никто не увидит. Будут думать, что ты просто в пустой телик пялишься. Да и вообще не говори никому об этом. Запихнут в психушку и дело с концом. - А ты говорил кому-нибудь? - Больше - нет. У меня знаешь ли три года принудительного лечения за плечами. Так что слушайся старших и запоминай три простых правила: не бояться, не лезть, никому не говорить. - И не привязываться? Юнги щурится. Этот парень намного умнее чем кажется и схватывает на лету. - И не привязываться. - Ты поругался со своим другом? - Чимин отгоняет рукой сигаретный дым, который Юнги пускает почти прямо на него. - Чимин, - Юнги хмурится и делает лицо, как будто ему очень больно. - Я просто спрашиваю. Я больше не вижу его на фотографиях. Или он сам проявляет теперь? - У нас ничего не было. - Я знаю. Я просто хочу, чтобы ты не ходил в эти места один. Юнги вздыхает, поворачивается, чтобы затушить сигарету в пепельнице возле кровати и снова подставляет свою голую грудь под подборок Чимина, который смотрит и сверлит взглядом. Юнги гладит его по спине и думает как бы сказать так, чтобы не соврать. - Он..немного разочаровался в этом творчестве. И вообще, знаешь, лучше в такие места ходить одному. - Атмосфера? - Атмосфера. Чимин слишком понимающий. Теплый, ласковый, добрый. С улыбкой от которой тепло не только на душе, но и как будто бы во всем мире. Юнги иногда стыдно за то, что тот терпит его такого - нервного, скрытного, порой не логически злобного. И за свой секрет тоже стыдно. Но Чимин трусишка. И если узнает что на самом деле изображено на всех этих фото... Юнги боится этого, хотя бояться нельзя. Страх - он тебя чувствует. Юнги гонит эти мысли, крепче вцепляясь в Чимина. Живого, настоящего, которого всегда можно найти. По телефону, по адресу родителей или на работе. В крайнем случае написать заявление в полицию. Чимин не исчезнет, не оставит Юнги одного. - Его там больше нет. Что мне делать? - Чонгук звонит ночью и говорить приходится из ванной. - Идти домой, - щелчок зажигалки и маленькая кафельная комната становится сигаретной розеткой. - Юнги, как мне найти его? Отчаяние в голосе такое осязаемое, как будто уже вылезло из трубки и сжимает горло, требуя помощи. - Никак. - Должен быть способ. - Нет. - Может пойти к экстрасенсу, они ведь знают о таких вещах намного больше. - Нет. - Ведь можно найти... - Нет. - Или может завтра он снова?... - Нет, Чонгук. Его больше нет. Его уже давно нет. Я говорил тебе не привязываться. Ты ничего не сможешь сделать. Просто иди домой. Напейся может. И ложись спать. Забудь об этом. - Юнги говорит тихо и спокойно. Сигарета в пальцах прогорает до половины. - Ты просто не понимаешь! У тебя такого не было! Я ведь..Я чувствую! Он меня видел тоже. Понимал. Юнги, ОН МНЕ УЛЫБАЛСЯ. Юнги отшвыривает сигарету в раковину. Она шипит и гаснет, разнося вокруг последний дымок. - Иди домой, Чонгук. А завтра влюбись в кого-нибудь живого. Звук телевизора выключен. Да он и не нужен. На экране статичная картинка - репетиционный зал в старой музыкальной школе. Не достроили или не снесли, непонятно. Вдоль стен тянется линия станков для балета, а там где должны быть зеркала лишь слой штукатурки и кирпичи. Юнги сидит на полу возле кровати и смотрит, закусив ноготь большого пальца. Этому видео больше десяти лет, и Чимин не понимает, что в этом зале такого, но когда они познакомились, Юнги так же мог смотреть часами на это немного дрожащее изображение пустого танцевального класса. - Не замерз? - Чимин пролезает по кровати, облокачиваясь подбородком о чужое плечо. Блики от экрана пляшут на лице Юнги, который ничего не говорит, но все же чуть склоняет голову, прижимаясь к макушке Чимина. - Тебе звонил кто-то? - Чонгук, - едва слышно отзывается Юнги. - Твой друг? - и так как ответа нет, Чимин продолжает. - Что-то случилось? Ему нужна помощь? - Нет, все нормально, - шепчет Юнги, набирает воздуха в грудь, но говорит почти одними губами. - Ты ведь меня не оставишь, как... - Как кто? - Как все, - Юнги убирает руку от лица и теперь кусает губу. - Нет, - тихо говорит Чимин и целует куда-то в щеку, обнимая двумя руками за плечи, чтобы после снова повернуться взглядом к пустому экрану. Призрак в танцевальном зале кажется почти осязаемым. Он двигается легко и очень пластично, то и дело поглядывая на себя в несуществующее зеркало, а потом кажется замечает что больше здесь не один. И хоть звука нет, да и на пленке это едва различимо, Юнги все равно помнит и слышит свой голос. - Привет, - с придыханием говорит он. Призрак оборачивается к нему... и улыбается.