До смешного сложный вопрос

      Молли Хупер стояла у лабораторного стола и смотрела в микроскоп. Последние несколько дней были для нее слишком тяжёлыми. Настолько, что в какой-то момент тяжесть всех событий, переполнявших их, показалась просто невыносимой. А кирпичи из информации и событий продолжали наваливаться и давить, как части здания при землетрясении.       Единственным спасительным глотком кислорода для нее была работа. Сюда она уходила, как в крепость. Крепость, которою еще никому не удавалось взять. Здесь в этих четырёх стенах, пропахших спиртом, кисловатым ароматом экспериментов и опытов до рези в глазах и боли в ноздрях, она чувствовала себя уверенно и спокойно. Здесь она была богом, королевой, той, кто устанавливает свои порядки. Это был ее маленький мир, который подчинялся только созданным ей самой правилам и законам.       В этот раз Молли Хупер не стала изменять себе и залечивать душевные раны, нанесённые самым дорогим на свете человеком, отправилась в своё маленькое царство спокойствия и уюта.       Оторвавшись от микроскопа, эксперт направилась к шкафчику, в котором по ее распоряжению обитали пробирки по соседству с колбами и прочими ёмкостями для проведения исследований. У них была очень важная миссия. Вместе со своей хозяйкой им предстояло выяснить, что за вещества входят в состав жидкости, пятно которой было найдено на месте преступления сегодня утром. У полиции появилось новое дело, а это означало, что в скором времени на пороге кабинета Молли появится человек, которого сейчас она видеть была просто не готова — Шерлок Холмс.       Слишком мало времени прошло с того момента, как он вынудил сказать слова, о которых пожалела сразу же, как они слетели с уст. В тот момент каждое из них вонзилось в уже и так слишком сильно израненное сердце мисс Хупер острым кинжалом. Слова, которые мечтает услышать и сказать каждый, для нее звучали как признание в преступлении крайней степени тяжести и приговор на пожизненное заключение одновременно. Она до конца своих дней была заточена в темнице под названием неразделённая любовь. Навечно обречена скитаться в лабиринте из чувств, пытаясь найти выход и сбежать. Но сбежать от себя, как известно, невозможно. Остаётся лишь привыкнуть, смириться и жить дальше.       С трудом отгоняя мысли, которые заставляли кинжалы в сердце приходить в движение и приносить больше боли, чем рана, обильно посыпанная солью, Молли концентрировалась на работе. Она должна выполнять ее идеально. Никакие мысли о Шерлоке Холмсе не должны ее отвлекать. Это всё, что она сейчас может. Исследование продолжалось. Но скорее на автомате, чем осознанно. Мысли снова улетали в квартиру 221В на Бейкер-Стрит, где обитал Шерлок Холмс. Герой снов и причина мучений Молли Хупер.       Дверь лаборатории с тихим шорохом отворилась, но слишком занятая хозяйка не посчитала нужным оборачиваться и смотреть, кто пришел. Наверняка, это был Лейстрейд или Андерсон, или кто угодно из участка. Пришли узнать результаты экспертизы.       «Молли» — вместо ожидаемого голоса Лестрейда или кого-нибудь ещё комнату наполнил мягкий бархатистый баритон человека, которого здесь быть не могло. Молли решила, что это голос в ее голове и, дабы заткнуть его, до боли зажмурила глаза и даже потрясла головой для более сильного эффекта. Через пару мгновений снова эти бархатные переливы, которые отражались от каждого предмета в комнате и звенели, словно ноты самой прекрасной на свете мелодии. Теперь Молли поняла, что голос не в голове, а за её спиной. Оборачивалась так, словно боялась увидеть, кто стоит в дверном проёме.       «Молли, ты в порядке?» — слишком много заботы в голосе. Слишком видно беспокойство. Еще и на шаг ближе. Вот это явно лишнее.       Неуверенно, медленно, словно не желая видеть посетителя, мисс Хупер развернулась. На лице ее отражались, как на страницах открытой книги, страх, смятение и растерянность, которые она чувствовала. Шерлоку хватило такта не проводить свой обычный сеанс дедукции. Он не стал строить догадки о том, почему у неё вид, словно у кролика, которого врасплох застал удав. Это было не нужно. Гениальный детектив и так знал ответ. Здесь не нужен его привычный метод. Да и пришёл он не за тем.   — Ты за результатами экспертизы? — Молли попыталась задать этот вопрос так, словно ждала прихода Шерлока с самого утра и вовсе не удивлена, видя его здесь.   — Нет, я по личному делу.  — Мне нужно работать, Шерлок, — жалкая попытка уйти от неизбежного разговора, который добьёт и заставит несчастное сердце разлететься вдребезги на миллионы кусочков. — Сейчас придут за результатами исследования. Я должна закончить.       Пока Молли обдумывала еще аргументы, которые помогли бы ей выставить незваного и нежеланного гостя за дверь, этот самый гость вполне по-хозяйски запер дверь на замок и, вернувшись, встал настолько близко к хозяйке кабинета, что она сразу почувствовала, как ее окутывает аромат духов Холмса, смешанный с запахом гари, оставшейся после проводимых им экспериментов. Этот лёгкий шлейф из ароматов гари и химикатов въелся в образ гениального детектива, стал его неотъемлемой частью. Частью, которая сводила Молли с ума.   — Они подождут. У меня очень важное дело, — Шерлок был непреклонен в своем желании поговорить.   — Говори, у тебя есть пять минут, — Молли неуверенно подняла глаза на гостя. Взгляды пересеклись. И весь мир в один момент стал не важен. Снова это ужасное чувство, будто земля уходит из-под ног, а из лёгких внезапно исчез кислород. Время остановилось, всё вокруг стало не важно. Только то, что происходило здесь и сейчас. Мир за один миг поменял свой фокус, и теперь его центром стали серые глаза, которые смотрели прямо в душу и видели каждое переживание, которое тяготило ее.   — Я пришёл извиниться, — фраза явно не свойственная для Шерлока. Настолько неожиданная, что Молли выронила из рук пробирку и та непременно разбилась бы о кафельный пол, если бы Шерлок вовремя не подхватил её и с лёгкой улыбкой на губах не протянул обратно хозяйке. В ответ лишь молчание и кивок в знак благодарности за спасенный кусок стекла.       Склянка показалась Молли отличным предлогом нарушить неудобную тишину и выйти из этого странного состояния оцепенения, в которое вводили взгляд и голос Шерлока. Стараясь не обращать внимания на чечётку, которую отбивало сердце, она снова повернулась к лабораторному столу и попыталась вернуться к работе. Но руки не желали слушаться её, мысли разбегались и последнее о чём сейчас, хотелось думать — работа. Она чувствовала себя, как пассажир в падающем самолёте, перед глазами которого мигала лампочка с надписью: «Внимание!!!». Только её самолёт летел не в бездну океана, а в пропасть под названием Шерлок Холмс, и с каждой секундой она чувствовала, что столкновение неизбежно и взрыв будет такой силы, что просто уничтожит её изнутри, взрывной волной снесёт все остальные чувства и стены, которые она выстроила между собой и Шерлоком. Но её самолёт не желал выравниваться и вошёл в крутое пике ровно в тот момент, когда Холмс снова повторил:    — Молли, я должен попросить у тебя прощения.  — Тебе не за что извиняться, — чтобы не выдать своего внутреннего состояния Молли пришлось сделать паузу после каждого слова. Жалкая попытка скрыть что-то от Шерлока Холмса. Но она должна показать свою силу, особенно после его звонка.   — Есть за что. И мы оба это знаем, — Шерлок говорил не так, как всегда. Он и сам не заметил, как привычный для него безразличный тон резко стал более вкрадчивым, более убедительным. Обычно он говорил свою речь не для кого. Это было просто рассуждение, помогающее лучше думать, но сейчас он хотел, чтобы слова дошли до Молли, чтобы она поняла, насколько ему жаль.       Хозяйка кабинета всё ещё стояла к нему спиной и упорно делала вид, что работает. Всё это помогало ей держать свои мысли, чувства в узде, чтобы не расплакаться прямо перед гостем. Нет, такого она себе позволить не может. Никто не увидит её слёз, тем более Шерлок Холмс.   — Молли, посмотри на меня, пожалуйста. — Мольба в голосе. Удивлённый взгляд карих глаз устремился в металл серых глаз. Впервые эти глаза светились не безразличием, а чем-то иным. Раскаянием? Впервые то, что раньше было непроницаемой стеной из железа, стало серебряным зеркалом, в котором отражались чувства, скрытые от посторонних глаз в самой глубине души. Перед Молли Хупер стоял совершенно другой Шерлок Холмс. Тот, которого гениальный сыщик прятал от всех, даже от себя. В первую очередь от себя.       Улыбка тронула губы Молли, и Шерлок ответил ей тем же.  — Тебе, правда, не за что извиняться, — в голосе не осталось ни намёка на безразличие. Как возможно остаться равнодушной, когда видишь, что извинения действительно важны для собеседника? — Я знаю, почему ты это сделал. Я всё знаю.       Молчание. Шерлок в растерянности? Он и сам не может дать ответ на этот вопрос. Может быть всего на пару секунд пока не понял, что Джон с вероятностью сто процентов уже всё рассказал.   — Джон сказал тебе?  — Да, вчера мне пришлось посидеть вечером с Рози, он просто спросил меня как я, сказал, что ему жаль и тоже извинился.   — Я врал, делал тебе больно, снова… Прости за это, — шёпот крался по комнате, как кот, мягкими лапами ступая по сердцу Молли и заставляя его колотиться с бешеной силой. Титанических трудов стоило ей заставить себя дышать нормально, а не так, словно у нее начался приступ астмы.  — Тебе не за что извиняться, — снова пауза после каждого слова. Кто-то говорил, что если произносить фразу максимально медленно, смысл слов доходит лучше. — Почему ты уверен, что врал? Это не обязательно было враньё.       Изумление - вот что испытывал Шерлок в эту минуту. Он ощущал его вокруг себя, окутывало его пеленой, которая мешала думать логично. Точнее говоря, то, что сказала Молли, просто не укладывалось в логичную картину Шерлока. Он ожидал всего чего угодно: ненависти, крика, злости, даже пощёчины. Но прощение. Так просто. Никакой обиды. Более чем странно для мозга, логичного до последней клетки.   — Будь то, что ты сказал, неправдой, стал бы ты так рьяно бороться за мою жизнь, стал бы причинять эту боль?— этот вопрос загнал Шерлока в тупик. Он не знал, что ответить. Впервые в жизни Холмс почувствовал, что теряет контроль над ситуацией. Впервые он не был уверен не просто в какой-то мелочи, он не был уверен во всём, что происходило в этой комнате. Он не был уверен в себе.       Молчание. Всё, что мог выдать неординарный мозг — просто молчание. Эта ситуация была для него до крайней степени сложности банальной. Ответ был слишком прост, он лежал на поверхности. Только вот та поверхность, на которой он располагался, была спрятана так глубоко внутри, что путь к ней делал загадку неразрешимой.  — Вот видишь, как всё просто, — улыбнулась Молли. — Слишком просто для твоего гениального ума, Шерлок.    — Да, но… — попытался возразить Шерлок    — Нет никаких но. Я не считаю это враньём. Любовь бывает разной, Шерлок. Друзей тоже можно любить.       Слова Молли, словно клеймо впечатались в разум и память Шерлока. От этого воспоминания он не сможет избавиться как от ненужного. Оно, пожалуй, самое нужное за всю его жизнь. После этого возник всего один вопрос:    — А какой смысл вкладывала в эти слова ты?    — Это не важно, Шерлок. Ты пришёл извиниться? Ты извинился. Я не виню тебя ни в чём, это всё, что тебе нужно знать    — Нет, я должен знать, какой же смысл в них вложила ты? — настойчивость Шерлока снова заставила Молли отвернуться, чтобы он не увидел проступивших в уголках глаз кристалликов, которые давали ответ на все вопросы, касательно чувств Молли к Шерлоку    — Ты знаешь… Ты и сам прекрасно знаешь.