Игра

— Гоши! Я знала, что это твое задание! — раздался возмущенный голос Мито, когда Глен вытащил бумажку с фантом и показал задание всей честной компании. Они сидели в гостиной квартиры Глена, собравшись вокруг стола, где в фуражке лежали длинные ленты записок с заданиями для игроков. Изначально вся команда собралась тут для обсуждения чего-то важного, но, за неимением информации, составление планов плавно перетекло в игру в фанты. — Ох, Мито-чан, ну я не мог предположить, что мне не повезет и задание вытащит Глен, — Норито ехидно посмотрел на товарища, который, в свою очередь, хмуро разглядывал свою записку. — Ну же, Глен. Тебе придется выполнять это с игроком, который справа, — блондин перевел взгляд чуть левей от Глена. Прыснул со смеху. Ичиносе кинул свирепый взгляд сначала на Гоши, а потом — на Шинью, который все еще удивленно хлопал глазами: он не обратил внимания на задание и даже не соизволил прочесть его. — Что там? — живо поинтересовался молодой человек и выхватил из рук подполковника бумажку. Черным по белому. Внятно. Крупным почерком: «Устроить бондаж-сессию с партнером справа». — Приехали… — только и смог сказать внезапно севшим голосом Шинья. Глен снова нахмурился, потом, недовольно посмотрев на Гоши, спросил. — Ты серьезно? Тот лишь заливался смехом, держась за живот и аж по полу катаясь. Хохот был уже больше похож на истеричные всхлипывания. Мито недовольно насупилась, стараясь скрыть за своим возмущением раскрасневшиеся щеки — несомненно, в цвет волос. Шигуре оценивающе разглядывала Шинью, а Саюри, стремительно краснея, бросилась к Глену и обняла его руку, причитая что-то про то, что это недостойно его, что он может использовать ее для выполнения задания, если только пожелает, мужчине делать такое с мужчиной неправильно, и Гоши-сан вообще дурак, — и тараторила, тараторила, тараторила… Подполковник вырвал руку и, раздраженно рыкнув, потер переносицу, после чего снова кинул убийственный взгляд на Шинью. — Ну что, ты согласен? Хиираги побледнел и, распахнув глаза, едва помотал головой. Ему пришлось быстренько собраться, когда во взглядах товарищей появилось удивление, и нацепить привычную широкую улыбку. — Ахаха, Глен, это очень интересно, но я не готов к такой практике, — во взгляде появилось лукавство и ехидство: он сейчас просто спасал друга. Но Ичиносе не так просто одурачить — он заметил мелькнувший на чужом лице испуг, и внутри проснулся интерес. Почти хищническое любопытство. — О-о, да что ты говоришь. Ну да, ты прав: такое дурацкое задание. Сразу видно, кто придумывал, — пустил он шпильку в сторону Гоши. Впрочем никто не злился, и Норито, уж было напрягшийся от этих обвинений, уловил насмешливый тон и с облегчением рассмеялся. — Да ладно вам, парни! Тут все свои. Конечно, с девушкой это было бы намного привлекательней… Но что есть, то есть! Судьбу не обманешь! — тон был слишком радостный. На Гоши уставилось пять пар глаз, разного желания уничтожить. Глен цыкнул, рывком встал и, раздраженно одернув форму, направился в другую комнату. Пока он чем-то там гремел, в гостиной установилась гнетущая тишина. Гоши нервно почесывался, Шинья — не менее нервно улыбался. Мито и Саюри по очереди сверлили их взглядом. Шигуре, уткнувшись в чашку, спокойно попивала чай. Ситуация накалялась. Глен заглянул очень вовремя: Ханаёри уж было открыла рот, чтобы сказать какую-то глупость, а наследница рода Дзюдзо больше походила на разъяренную фурию, готовую выцарапать кому-нибудь глаза. Кому-нибудь непременно мужского пола. Генерал-майор, однако, не обращал на это внимания. Его внимание было полностью сосредоточено на висевшем в руках Глена мотке веревок. — Эй, Глен, — не удержался Хиираги, поднимаясь и с вызовом глядя другу в глаза. — Почему красный? Не мог ничего менее вульгарного выбрать? — молодой человек буквально шипел, улыбаясь уже через оскал. Внутри явно кипело. Глен же, в свою очередь, спокойно пожал плечами. Безразлично посмотрел на веревку и чуть подкинул ее, тут же поймав. Это был маркировочный инструмент для разметки территории и опасных зон. — Не ной, Шинья — для тебя же это фигня. Даже «очень интересно», — передразнил он. Кажется, вызов — совсем не агрессивный, даже шутливый — был принят, и вполне серьезно. В светлых глазах полыхало недовольство: еще неизвестно, кто тут был настроен более решительно. Даже Саюри притихла, чувствуя накаляющееся между этими двумя напряжение. — Садись, — указал Глен на стул, который тут же перехватил за спинку и развернул к центру комнаты. Последовал театральный приглашающий жест рукой. — Прошу, извольте! Скрипнули зубы. Девушки посторонились, давая дорогу Шинье, и тот рухнул на стул. Махнул рукой. — Валяй, — и, сложив руки на груди, закрыл глаза. Распустив крепление, Глен намотал джут на локоть и окинул взглядом предстоящее рабочее пространство, после чего скомандовал. — Сядь боком к спинке, к нам спиной, ноги ровно, руки подними, — и, как только генерал-майор все исполнил, приблизился. Отпустил половину мотка, обвязал им, ровно посередине длины, чужие бедра, и аккуратно от костей таза стал обвязывать живот и грудную клетку мягкими прямыми узлами, невольно создавая подобие плетеного корсета. Поднявшись к ключицам, накинул широкую петлю на плечи сзади, делая упор на позвоночник. Заставил друга поднять руку, завел ее за его спину, и, перекинув веревку сверху, по основе на плечах, проделал то же самое со второй рукой. Веревку пустил по рукам вниз, стараясь не перетягивать под ними. — Вы этим уже занимались ранее, господин Глен? — неловко замявшись, Саюри опустила взгляд и покраснела. Она опередила и ехидный комментарий Шиньи, и полный любопытства взгляд Гоши. Подполковник, не отрываясь от своего занятия, коротко мотнул головой. — Нет. Полная импровизация. У меня, знаешь, не те развлечения на досуге, — это было сказано с явным сарказмом, но Саюри на фоне тихо пискнула и прикрыла рот ладошкой: вспомнила про коробку с «порножурналами», что тогда не дал ей открыть господин. Ичиносе заметил этот жест, но лишь тихо хмыкнул в ответ. Кто бы мог подумать, что она так надолго запомнит ту невинную шутку. Перехватив поудобней обе руки, плотно их перетянув двойной обвязкой по обе стороны, стянул наконец запястья, оставляя от двух узлов петлю. Чуть отстранился, придирчиво окидывая взглядом свою работу, и прищурился. Потер пальцем подбородок, не обращая внимания на удивленное шипение Шиньи, и пожал плечами. Посмотрел на Гоши. В голосе слышалось плохо скрываемое раздражение, смешавшееся с едкой иронией. — Тебе сойдет, Норито? Или надо связывать полностью, подвешивать и украшать гирляндой? Гоши осмотрел чужое «творение» не менее придирчиво. Даже встал и обошел пару раз. Поскреб бороду, абсолютно точно так же игнорируя гневные испепеляющие взгляды на пару с опасной улыбкой. — Да, сойдет! — наконец решил он и хлопнул Ичиносе по плечу. — Да ты мастер! — Я не Мастер, — уточнил подполковник в ответ и уж было хотел отпустить замечание, но отвлекло очередное шипение. — Глееееенннн. Буууудь дооообр, развяжи меня, — Хиираги обворожительно улыбался, в смеющихся глазах сквозило желание прибить друга с особой жестокостью. «Я тебя убью на месте, сука». Глен даже несколько удивился, но решил не придавать этой внезапной агрессии особого внимания. Зато его внимание привлекали заметно нервничающие девушки. — Может, по домам? Игру вроде закончили, а с веревками я буду возиться долго. Да и теперь должен Шинье моральную компенсацию в виде чего-то съедобного, — он развел руками и беззаботно пожал плечами. Скорей всего, если друг так заморочился, то за моральный ущерб еще и документы на него скинет, сначала как бы шутя, а при подчиненных так унижаться не очень хотелось. Да и во взгляде самого Шиньи наконец-то брезжила благодарность... Так что пусть они уже поскорей уйдут. Саюри было запротестовала, но один меткий взгляд Глена, и Шигуре, сгребая подругу за плечи, потащила ее к выходу. Следом, что-то недовольно бурча про безответственности и детсадовское поведение, уползла и Мито. Гоши пришлось выгонять дольше всех: он что-то советовал, отпускал сальные шуточки про девушек и шибари, настойчиво предлагал остаться в «чисто мужской компании и насладиться тонкими вкусами алкогольных нектаров», но, в конце концов, подполковник вытолкал и этого гостя за дверь своей квартиры. Тяжкий вздох. Голова гудела от переизбытка непривычного уху шума. Все-таки дружба — это очень энергозатратно. И, наверное, по большей части бессмысленно. Только никуда, наверное, уже без этих придурков не денешься, и… Из глубины квартиры послышалось скромное покашливание. Напоминал о себе связанный по рукам и ногам приемный сын семьи Хиираги. — Иду я, иду, — насмешливо хмыкнул Глен и неспешной походкой вернулся к другу. Ехидство так и перло. — Как ты себя чувствуешь, Шинья? — Развяжи меня уже, — генерал-майор нахмурился и отвернулся. Поджал губы. — Не проведешь минутку со старым другом? Тц, какая жалость. Придется и правда развязать… В ответ раздалось лишь тихое фыркание, вполне красноречиво говорящее: «Что-то ты сегодня непривычно болтлив, не мог бы ты быть столь добр и заткнуться». Пришлось и правда замолкнуть — развязывать узлы было несколько проблемно. К горлу подступало желание вытащить катану и расфигачить их все к чертям собачьим. Намудрил больно. — Гм. Кхм. Мм… — комментировал едва слышно Ичиносе, перехватывая конец то так, то сяк и силясь понять, каким местом он думал образом он перекидывал веревку в том или ином месте. Раздался тихий всхлип. Глен чуть отстранился и напряженно заглянул Шинье в лицо. Чужие щеки пошли красноватыми пятнами. — Ты чего? Больно? Я пережал что-то? — в голосе подполковника зазвучало неподдельное, хоть и весьма сдержанное, разумное беспокойство. Он действительно понятия не имеет, как правильно вязать эти чертовы узлы на теле и ни на мгновение не задумался о том, что может нанести вред, лишь пережав вены или мышцы. Да, он был аккуратен и ничего не перетягивал, но одному богу известно, что он мог натворить. Тем более, у Шиньи кожа бледная, тонкая… — Отцепись и развязывай меня быстрей… — выдохнул молодой человек, все еще усиленно отворачиваясь и скрипя зубами. Глен недовольно нахмурился: друг сутулился, наклонялся вперед и жался, было неудобно развязывать. — У тебя встал, что ли — жмешься так? — Глен довольно грубо рыкнул, с силой потянул веревку, пытаясь распустить узел. «Да», — послышался едва различимый шепот. Да. Ну да, так да… — ЧЕГО?! — Ичиносе отшатнулся и тут же рывком наклонился к Шинье. — Ну-ка повтори. — Да, — чуть громче повторил тот. Вздернул подбородок, прямо посмотрел в чужие глаза. С отчаянным вызовом. — Да, у меня встал и мне неудобно. Развязывай уже, черт тебя подери. Минуту в комнате царила тишина. Подполковник внимательно смотрел на друга: связанный, возбужденный, болезненно морщившийся. Хрипло дышит и поджимает губы, недовольно оглядывается, пытаясь оценить бедственность собственного положения. Красиво смотрятся эти красные переплетения поверх белой ткани и оттеняющие светлые волосы. В следующую минуту на лице Глена расплылась ехидная улыбка. Ладонь скользнула по веревкам на бедрах, чуть сжала пах, и парень охнул, дернувшись в противоположную сторону. Натянул полуулыбку-полуоскал. — Глееееннн, что ты делаешшшшь? — голос был убийственно нежен. — Руки! — мог бы — тут же стукнул бы. Но Шинья не мог. Пальцы сжались сильней, Глен склонился ниже и мягко скользнул губами по чужой шее, чуть сжал зубами кожу. Он уже прекрасно осознавал, что все-таки сорвался. Вот именно сейчас, когда увидел его в таком виде. До этого было легко обманывать даже самого себя. Проще же твердить, что это временно и лишь от неудовлетворенности привлекает насмешливая улыбка на тонких губах, а не потому что… — Глен, нет, — твердо шикнул Шинья, дернув головой и отстраняясь. Поздновато сообразил. — Глен, да. Ты же все равно возбужден, — мужчина сильней сжал пальцы внизу и снова приник губами к шее, целуя и чувствуя, как выгибается чужое тело. — Иди ты к черту. Я тебя прибью сейчас! — шипели в ответ. И кулак уже сжался, чтобы призвать демона, но… Толку-то от демонической снайперской винтовки, когда в морду надо вписать прямо здесь, буквально в паре сантиметров. Глен же не обратил на это шипение никакого внимания: он продолжал покрывать поцелуями шею, скользить по ямочке за ухом и выступающей напряженной мышце, изредка легонько покусывать, то сжимая, то разжимая пальцы на чужом органе под тканью. Однако ткань определенно мешала, вне всяких сомнений. — Ичиносе! — послышалось угрожающее рычание, когда руки ловко скользнули под ремень форменных брюк, все-таки расстегнули его и, минуя стягивавшие веревки, стали постепенно спускать. Шинья дернулся, пытаясь хотя бы высвободить руку, но путы, сплетенные явно не знатоком связывания людей, но мастером своего дела, лишь стянулись туже на мышцах, причиняя уже более, чем неудобство. Он скрежетнул зубами, попытался рывком встать — Глен тут же этим воспользовался и стянул к чертям брюки и белье с Хиираги, а пара плотных узлов потянула за собой стул. Миссия вырваться без потерь была провалена. Пленник рухнул обратно. Глен же буквально на минуту покинул комнату — минуту, за которую Шинья несколько раз попытался высвободить руки — и вернулся с каким-то миниатюрным флаконом, который отставил на тумбу. Генерал-майор не выдержал. — Чего тебе надо? Глен поднял взгляд — почти удивленный. — В смысле? Помогаю, — он обхватил ладонью его член, слегка оттянул большим пальцем вниз еще не опустившуюся чувствительную кожицу плоти и с нажимом обвел обнажившуюся головку. Пару раз провел по стволу пальцами и, снова очертив головку, размазал по нему смазку. Послышался сдавленный хриплый стон — Шинья откинул голову назад, невольно подался бедрами к ласкающей руке, сжимая зубы, и, кажется, выматерился. Еще несколько раз проведя по затвердевшему члену, Ичиносе, выцеловывая и с жадностью покусывая чужую открывшуюся шею, осторожно распустил до конца некоторые схватывающие узлы и, наконец освободив стул и чужое тело от веревок, подхватил парня на руки. Тот сдавленно то ли пискнул, то ли застонал, то ли снова выматерился. Диван, на котором не так давно сидели их друзья, тут же жалобно скрипнул под весом двух тел — и Глен навис над Шиньей, все еще не собираясь развязывать его руки, сзади плотно придержанные за перевязь на талии. — Мне неудобно, — пожаловался тот, недовольно поерзал и посмотрел на друга. — Либо отпусти, либо это уже похоже… Хотя это и так похоже на изнасилование. — Однако ты сам пока поддаешься, — подметил Глен с насмешливой улыбкой, снова склоняясь и впиваясь укусом в чужую шею. Шинья вскрикнул. Колено подполковника вклинилось меж его ног, упираясь в мошонку и неприятно потирая тканью брюк по нежной кожице. — Глен, черт тебя дери! — Хиираги невольно рванулся вверх, но лишь наткнулся на заскользившие по его телу руки, очерчивающие бедра, касающиеся ребер и перевязи на них и задевающие соски. Глен был аккуратен и нежен — он ласкал все тело, короткими влажными поцелуями покрывал шею и надплечье, изредка, прикусывая, оттягивал мочку уха и тут же обводил горячим языком хрящик. Перед глазами все поплыло, мысли тянулись, как мед, и плыли. Шинья сдержанно, чтобы не давать этому наглецу шансов заниматься самолюбованием, застонал, потираясь слегка о чужое колено. Ичиносе лишь нежней продолжил целовать и покусывать, сминая соски, чуть оттягивая и тут же снова скользя всей ладонью по грудной клетке. — Прекрати уже мучить! — генерал-майор дернулся и рыкнул — то ли от нетерпения, то ли от раздражения из-за невозможности двигаться. Глен, тут же отстранившись, в ответ подхватил его за талию и почти рывком перевернул на живот, вздернув его за бедра вверх и заставляя упереться коленями в диван. Расстегнув ремень и форменные брюки, приспустил их и белье, склонился к другу, потираясь своей возбужденной плотью меж его ягодиц и оглаживая ладонями талию, поясницу, затекшие и покрасневшие связанные руки, ягодицы. Затем он взял принесенный пузырек и, выдавив немного какой-то жидкости на ладонь, смазал ей сжавшееся от прохлады анальное кольцо и стал медленно вводить палец, постепенно растягивая. — Отку... Гкх... Откуда у тебя это? — Шинья уже почти не сдерживаясь скулил, пока сначала один, а потом и два пальца в нем двигались, смазывая изнутри. — Знаешь ли, ни один мужчина не может не хранить дома пару резинок и смазку на крайний случай, — фыркнул подполковник, коротким плавным движением на всю длину вводя пальцы и снова вытаскивая их. — На-а!-а какой такой край... — голос сорвался на сдавленное болезненное мычание: Глен приставил головку к сфинктеру и стал медленно входить внутрь. Медленно — и осторожно, но на половине Шинья закричал, впиваясь ногтями в ладони и оставляя глубокие следы. Было больно. Даже слишком. — Потерпи, — об этом просили. Ничуть не в приказном тоне, напротив — ласково. Почти нежно. Шинья пошире расставил ноги и, максимально расслабившись, уткнулся в мягкий подлокотник лицом. Спустя время и несколько плавных коротких толчков, он привык, и Глен, дав ему время расслабить мышцы, начал двигаться уверенней: постепенно набирать темп, выходить почти наполовину, плавно и сразу проникать внутрь, придерживая бережно чужие бедра и заставляя подаваться навстречу. Шинья, в свою очередь, поддавался, абсолютно не стесняясь. Постанывая и подставляя бедра под движения Глена, который все ускорялся и плавными толчками проникал внутрь. Его ладонь скользнула по внутренней стороне бедра и между чужих ног, сжала член, и парень громко застонал, дернувшись вперед, в ласкающую сильную руку. Тут же подполковник поменял угол проникновения и темп, врываясь уже с тихими хлопками и заставляя метаться под собой. Еще пара таких толчков и движений по стволу, и Шинья, вскрикнув, кончил в его ладонь, выгнувшись в спине, дернув руками и едва удерживаясь на вмиг ослабших коленях. Ичиносе в свою очередь придержал его за бедра, однако темпа ничуть не замедлил, все с теми же хлопками врываясь во все еще хлюпающее смазкой нутро. Шинья же, тихо скуля в подлокотник, лишь слегка подавался назад, полностью повиснув в чужих руках. Глен, перехватив его поперек груди, заставил выпрямиться, стоя на коленях, и, как мог прижав спиной к своей груди и поворавчивая его голову вбок, впился в губы остервенело жадным поцелуем. Через несколько мощных толчков, не прекращая терзать его губы, он с хриплым рыком излился внутрь. Оба рухнули на бок на диван. Тяжелое дыхание перебивало одно другое, хрипы мешались друг с другом. Рука Глена как-то бездумно скользила по чужой груди. — Развяжи... — тихо. Подполковник поджал губы и распустил узлы на руках Шиньи, откинул веревку. Тот тут же стал растирать ноющие и затекшие руки, пальцы на которых даже слегка посерели от малого притока крови. — Ты идиот, Глен. Связывать вообще не умеешь,, — буркнул, хмурясь, Шинья, но, словив непонимающий взгляд, тут же мягко улыбнулся. Перевернувшись на другой бок, к Глену лицом, погладил его по щеке. И, хитро-хитро прищурившись, прошептал. — Когда в следующий раз играем?