Ледяная роза

Pov Китнисс. Но моя война закончилась, не успев начаться. Ни на следующий день, ни на день через него, Мелларк не явился на работу. От Эффи я узнала, что его послали в командировку на две недели. Ну как всегда! Только мне выпадает шанс оказаться в чем-то первой, его уж и след простыл. А я так долго трудились над статьей! Из-за компьютера не вылезала практически два дня и даже на работе в свободное время продолжала трудиться, игнорируя такую желанную потребность под названием спатушки. Однако мои старания не прошли даром. После составления пробной модели журнала, к нам пожаловал заместитель директора. Нет, не Плутарх, другой заместитель другого директора — Сенека Крейн. Не очень приятный тип, да и бородка у него атас, однако он даже похвалил меня, сделав какую-то пометку в блокноте. Хотела бы я посмотреть на лицо блондинчика, когда меня опубликуют на развороте и повысят. Хе-хе. За эти две недели я, наконец-то, снова почувствовала себя свободной. Никаких тебе там «подай, принеси» или «у тебя точно нет осложнений с развитием скелета, а то мне кажется у тебя руки не из того места растут», никаких наглых, самодовольных улыбочек или грозных взглядов. Просто я и моя работа, которую я очень полюбила. И вот настал последний день моего отдыха, так как завтра должен вернуться Мелларк и снова начать портить мне жизнь одним только своим присутствием в ней. Журнал, наконец, закончили и отправили в печать. Моя статья красуется прямо посередине, но все впечатление от радости победы мне портит следующая страница с рекламой фото-агентства гребаного старикашки. Каждый раз глядя на свою первую, да-да первую и далеко не последнюю, победу, буду вспоминать, а из-за чего, собственно, мне предоставился такой шанс. Конечно, Смит меня подвыбесил, но больше всего по моему самолюбию ударило недоверие Пита. Ну и пусть, что мы теперь нет никто, и все равно я не заслужила такого обращения. Это я должна ему не доверять и злиться, ведь в конце-то концов, это я пострадавшая, а не он. А он продолжает вести себя так, будто я причина всех его несчастий. Ну не лицемер, а?! За окном стемнело быстрее, чем я успела зевнуть. Все давно уже разошлись по домам, а меня как всегда загрузили бумажной работой, отправив в бухгалтерию разбираться с недопоступившими канцтоварами. Возвращаясь после за своей сумочкой в офис, я уже мысленно представляла себя развалившейся в теплой постельке с баночкой мороженки в одной руке и пультом в другой. Ответственность закрывать помещение взвалили на мои хрупкие плечики, но я не жаловалась. Мне нравилось иногда оставаться одной и смотреть на тихую, умиротворенную атмосферу в офисе, так резко отличавшуюся от состояния в рабочие часы, да и вид из широченного окна на сияющий город был просто потрясающий. Однако, сегодня эту спокойную обстановку посмели потревожить. И это был последний человек, которого я ожидала здесь увидеть. Престарелый извращенец Смит собственной персоной восседал за креслом Эффи. Увидев меня, он чуть сощурился, и в его глазах промелькнула нотка узнавания. — А, это ты, киса, — протянул он. Меня аж передернуло. Какой же он противный и фамильярный. — Что вы здесь делаете? Находиться в этом помещении можно только сотрудникам или с их разрешения, а так как я тут в единственном числе и вас явно не приглашала, попрошу вас уйти. — Зачем же так резко? — он встал и медленно направился ко мне. — Вы, наверное, наконец, оценили мое предложение и решили его принять, поэтому позвонили. Что за бредятина? — Я вам не звонила. — Нет, не вы лично. Но меня уведомили, что хотят видеть здесь в это время, а тут, как вы сказали, только вы. Смит неотвратимо наступал, так что, не желая находится слишком близко к нему, я вынуждена была медленно, но верно отступать. Но мой побег не удался по вине несчастного стола, оказавшегося так не вовремя на моем пути. А седовласка все напирал и подошел почти вплотную. — Ну не надо строить из себя недотрогу. Иди сюда, — мужчина внезапно схватил меня за локоть, прижав к полированной поверхности стола, а свободной рукой полез под мою юбку. Пока он воевал с длиннющим подолом и узким фасоном, я пыталась вырваться из его лапищ, громко взывая о помощи хоть кого-нибудь, хотя была полностью уверена, что никто не придет, ведь на этаже больше никого нет. Несмотря на всю мою прыткость выбраться никак не удавалось, старикан был слишком тяжел. Без понятия что делать и в полной беспомощности я уже было собралась разреветься, однако на этот раз небеса меня не разочаровали. Внезапно Джон Смит отлетел от меня со скоростью света, будто какая-то неведомая сила оттащила его. Когда я, наконец, выбралась из-под стола, куда меня так невежливо опрокинули во время недолгого авиаперелета, то поняла какая именно. Пит. Он развернул ничего не понимающего старпера к себе лицом и смачно съездил по его физиономии. Смит не ожидал такой подлянки, а потому с глухим стуком грохнулся на пол, чуть не образовав проем между этажами. Пит, не желая бить лежачего, поднял его и за шкирку вытащил из офиса, по дороге врезав еще пару раз под дых. — Вы не смеете так со мной обращаться! Я очень влиятельный человек! — верещал тот по дороге. — Можете считать, что наша сделка расторгнута, — зло бросил Мелларк. — Пошел вон и забудь сюда дорогу. Смит быстро выпрямился и с криками: «Вы еще пожалеете!», как в дешевых фильмах, удалился, наконец, с наших глаз. Теперь Пит повернулся ко мне. — Ты в порядке? Господи, сколько нежности промелькнуло в этом вопросе! На секунду я вернулась в прошлое, увидев прежнего парня, которого безумно любила. Пит быстро подскочил ко мне и неожиданно … обнял. Сильные руки обвили мои плечи, делясь своим теплом. Светлые волосы щекотали щеку, но я практически не обращала на это внимания, мысленно зарываясь в светлую макушку руками, совсем как раньше. Нет, так нельзя! Он больше не имеет права так смотреть на меня и уж тем более так обнимать. Я подалась назад, и Пит, почувствовав это, тоже отстранился. Выражение его лица тут же сменилось, оставив от прежнего волнения разве что еле заметную искорку в глазах. Ничего не говоря, схватив сумку и пиджак, я пулей вылетела из офиса, больше не желая находится в этой отчего-то безумно нелепой и непонятной ситуации. Pov Пит. — Неплохо, Эвердин, — сам не осознавая, что именно бормочу, прошептал себе под нос, просматривая окончательный вариант журнала. Джейн информировала меня обо всех последних событиях, не давая отстать от жизни компании. Разворот заставил взгляд остановиться дольше, чем следовало. Кто бы знал, что у Китнисс талант к писательскому искусству. Последнюю встречу с деловыми партнерами перенесли на несколько часов раньше, поэтому выход из самолета встретил меня густыми сумерками, а не ослепительным солнцем, как предполагалось. Между встречами у меня было достаточно времени, чтобы заняться своими делами, и я решил наведаться в главный офис фото-агентства, с которым мы недавно установили сотрудничество и который по воле судьбы оказался в том городе, где я и был. Хотел посмотреть, как именно там протекает рабочий процесс. Однако, лицезреть это я не сумел. Оказалось, что бывшие владельцы давно продали здание, и сейчас там ведутся ремонтные работы. Что ж, сегодня у меня есть еще немного времени, и его вполне хватит на небольшой разговор с представителем, которому я уже позвонил. Уверен, это просто ошибка, и мистер Смит дал мне не тот адрес. Размышляя о завтрашнем выпуске нового журнала, я не заметил, как зашел в здание и оказался в лифте. Надеюсь, еще не все разошлись, иначе будет очень неловко разговаривать в коридоре, окруженными пальмами и кактусами, так и норовящих залезть тебе в рот или прицепиться незаметно к штанам и поменять место жительства. Лифт бесшумно открылся и первое, что я увидел, это какое-то непонятное движение за прозрачными стенами. Какого…? Отелей что ли мало понастроили? Но стоило мне немного приглядеться, и я тут же узнал персонажей этой мыльной оперы. Дальше все происходило слишком быстро, и я не совсем успевал за своими словами и действиями. Пусть трогает кого угодно, только не ее. Снаружи было непонятно, но теперь стало отчетливо ясно, что она этого точно не хотела и всячески старалась отвязаться от надоедливой тушки, с чем я с радостью ей и помог. Китнисс с ошарашенным взглядом грациозно свалилась за стол, а Смит похоже решил, что плитка куда мягче кожаных кресел, и он совсем не прочь на ней поваляться. Однако, такого удовольствия я ему не доставил. Да как он только посмел распустить свои мерзкие ручонки, да еще силой принуждать девушку? Согласен, девушка не подарок, но это не дает ему никакого права так поступать! Особенно с этой девушкой, с Китнисс. Она ему не принадлежит! Она… она… она моя! Не обращая внимания на грозную браваду, я вышвырнул этого проходимца за дверь, пожелав ему скатиться с лестницы через все пятнадцать этажей. Наконец, все мое внимание было направлено на нее. Губы дрожат, как и она сама, будто в офисе шквальный северный ветер, глаза припухли и блестят. Она что, плакала из-за этого выродка?! — Ты в порядке? Глупый вопрос, но это первое, что пришло в голову. Что я еще мог спросить? Не отдавая себе отчета в действиях, я подскочил к Китнисс и крепко обнял ее. Пусть знает, что я рядом и не дам ее в обиду. Она так и не сменила шампунь. Этот необычный запах мяты и яблока заставил меня перенестись на много лет назад, оживляя старые воспоминания. Темные локоны, разметавшиеся на белой простыне, отрицая существование подушек; ровное чуть слышное дыхание, когда она спит; губы, которые целуют меня в висок, пока я читаю; ее звонкий смех, пока я пытаюсь с утра пораньше вылезти в окно, потому что ее родители рано вернулись; нежные пальчики, перебиравшие мою светлую шевелюру, иногда слишком грубые в порыве страсти… Но все это растворилось как дым, стоило ей податься назад. Прошлое в прошлом, а мы здесь сейчас. Слишком уж велика пропасть между тем, что было, и тем, что есть. Похоже, что я не один так считаю, иначе она не убежала бы, оставив меня смотреть ей вслед. ********** — Что вы хотите? — Я хочу, чтобы вы убрали эту страницу. — Но мы не можем, печать уже запущена, нам придется останавливать все оборудование… — Ну так останавливайте! Но чтобы в завтрашних выпусках этой страницы не было. Это приказ начальства. Женщина глубоко вздохнула, но дальше спорить не стала. Слово «начальство» производит поистине магический эффект. Я понимал, что мне крупно влетит из-за этого, может быть даже уволят, но мне было все равно. Этой рекламы в журнале не будет и точка. И дело было вовсе не в Китнисс. Нет, конечно не в ней. Может быть только отчасти. Ладно, взглянем правде в глаза, конечно же это из-за нее. Если бы не она, то ничего сегодня не произошло бы и дела шли как по маслу. Но я даже рад, что так все получилось. Теперь меня не будут терзать опасения, появившиеся во время командировки. Надо бы достать побольше информации об этой загадочной личности. Pov Китнисс. На работу идти вовсе не хотелось, но все же пришлось. И как по закону подлости с утречка пораньше я тут же встретила причину моего нервного расстройства. Мы ехали вместе в лифте. Благо народу было куча, и разговаривать нам не пришлось. Я все еще не могу отойти от вчерашней сцены, но больше всего — от того, как повел себя Пит. Я думала, он снова наброситься на меня с нападками, что я такая плохая, устраиваю тут публичный дом на работе. Это вполне в его духе. Однако, я даже и предположить не могла, что он кинется меня обнимать и случайно одним лишь нежным касанием пробудит все мои чувства к нему. Я не могу так думать, не могу так чувствовать. Или просто не хочу? Да, не хочу. Не хочу, чтобы он снова сделал мне больно, а он сделает, я не сомневалась в этом. Все опасения, что сегодня меня загрузят работой с бумагами как вьючного ослика, не оправдались. Мелларк даже из офиса не выходил ни разу. Надо будет в конце рабочего дня зайти посмотреть, не окочурился ли он там. Pov Пит. Как я и думал конверт с письмом уже лежали на моем столе. Пробежав глазами по строчкам, я немного расслабился. Думал все будет хуже. О моей вчерашней выходке уже прознали наверху и решили, что лучшим наказанием для меня будет отстранение от работы как начальника редакторского отдела. Теперь меня переводят в дизайнерскую группу и назначают младшим художником-иллюстратором. Буду работать дома или в фото-студии. Конечно, это отчасти приятная новость. Но только отчасти. Я не смогу теперь видеть Китнисс так часто, как раньше. Меня может не оказаться рядом в следующий раз, хотя я очень надеялся, что следующего раза не будет. Это безумно глупо беспокоиться о девушке растоптавшей мою гордость и чувства, но я беспокоюсь. Эти чувства приходят бесконтрольно, и это бесит больше всего. Я не хочу о ней думать, но все мои мысли занимает лишь она. Я чувствую злость каждый раз когда вижу ее лицо, и все равно ловлю себя на том, что любуюсь ею во время работы. Парадокс парадоксов. И что за вспышка собственничества это была вчера? Она моя. Моя? Нет. Больше нет. Даже думать об этом не хочу, а поток мыслей все не прекращается. Разумнее всего отсидеться в офисе, не глядя на нее. Послезавтра я покину это место, осталось подождать лишь два дня. Всего два дня. Как говорится «с глаз долой — из сердца вон». Но мой прошлый опыт доказывал, что этот способ не всегда так действенен, как о нем говорят. Pov Китнисс. Легонько постучав в дверь и не дождавшись ответа, я толкнула ее и заглянула внутрь. Комнату освещал лишь свет лампочки, находившейся на столе. Наверное, из-за яркого света бьющего в глаза он не сразу меня заметил, поэтому пришлось пройти внутрь. — Я принесла отчеты, — грузная папочка легла на полированную поверхность. Теперь он, наконец, поднял глаза, такие уставшие, будто он работал неделю без сна. Я не должна была открывать рот и первой начинать разговор, но это случилось само собой. — Тебе не стоит так себя изнурять. Иди домой. — Ничего, завтра мой последний день. Надо доделать все дела. Последний день? Какой последний день? Его что, уволили? Нет, нет, нет, он не может уйти сейчас, мне так много нужно у него еще спросить. — В смысле? — Меня переводят в другой отдел. — Но за что? Но спрашивать и не стоило, я и так знала за что. Из-за меня. Пит странно на меня посмотрел, и я поняла, что слишком рьяно забочусь о его проблемах, будто расстроена этим. Но я и правда расстроена. И вовсе не из-за того, что его наказали, а потому что теперь он будет вне зоны досягаемости. — Но ты же не виноват. Это я виновата. — Ну, это уже не нам решать. Пит встал из-за стола, собирая бумаги в одну стопку. — Посмотри, что бы никто не заходил, — бросил он мне, поворачиваясь к шкафу и доставая ключ. Прямо как в тот раз, когда решил меня отчитать. — Боишься, кабы кто не спер твой список покупок? — укол вырвался быстрее, чем я успела прикусить язык. — Если бы, — серьезное выражение лица Пита дало понять, что все очень серьезно. — Ты же знаешь, что у нас появились серьезные конкуренты? Мне было непонятно, почему Мелларк решил вдруг сейчас разговориться, но возражать я не стала. — Да. Кажется это журнал «Алмаз». Но я не думаю, что они слишком преуспевают. Из-за объединения «Льда» и «Розы» наша компания стала в два раза сильнее, никто раньше не мог с ними конкурировать. — Вот именно. Раньше. Объединение доставило немало хлопот, и работа пока не до конца наладилась, так что вход на рынок приоткрылся и к нам пролез третий субъект. Они, конечно, не так хороши как мы, но они быстро учатся, и их влияние растет слишком быстро. Я все еще не до конца понимала, а зачем, собственно, закрывать дверь, ведь конкуренты пока еще не ломятся занять наше здание, но Мелларк и это объяснил, увидев мой недоумевающий взгляд. — Я покупаю их журналы, чтобы сравнивать и выявлять для нас лучшие направления действий. И вот недавно обнаружил на одной из страниц свою работу. Ее никто не видел, потому что она не была закончена, и лежала только в одном месте — моем кабинете. Статью, немного переделали, но вот рисунок свой я не узнать никак не мог. Рисунок? Пит художник? Вот это да! С каждым новым словом он удивляет все больше, и не всегда с радостной стороны. Так нас кто-то предает, шпионит для другой компании. Но ради чего? — После того случая я стараюсь держать документы в закрытом ящике и желательно там, где никто не будет знать. — Я знаю. — Но это же не ты. Слишком быстро. Слишком уверенно. Он не доверял мне раньше, но неужели после вчерашнего все изменилось? Но тогда как объяснить то, что при мне документы он прячет не в первый раз? Он делал это задолго до того, как понял, что я не при чем. Мой вопрос остался неспрошенным, так как наш разговор внезапно прервал пищащий звук, раздавшийся из компьютера. Кто-то прислал письмо и Пит кинулся его читать. — Я так и знал! — Что там? — Иди сюда. Мелларк, не отрывая взгляда от монитора, поманил меня, подзывая встать рядом. Мне было слишком любопытно, чтобы упрямиться. На экране высветились документы относительно какого-то человека по имени Паоло Кастельяно. Журналист, работающий в компании «Алмаз» — вот и все, что было ценного в документах. Но каким образом это касается нас? Я поняла это, когда Пит открыл другое вложение, показывающее личное дело этого Паоло. На фотографии в углу красовалась хорошо знакомая мне рожа старикашки, который все-таки шифровался под именем Джон Смит. Пока я пыталась переварить информацию и вернуть челюсть на место, Мелларк распечатал документы и протянул мне. — Мне-то они зачем? На память что ли, в рамочку вставить? — Возьми копию. Боюсь, у этого Паоло есть сообщники среди нас, и они пытаются выставить нашу компанию в не лучшем свете. Я взяла протянуты документы и, сходив до своего рабочего места за сумкой, положила их внутрь. — Но почему бы не показать это прямо сейчас? Хотя бы один директор наверняка сейчас в здании. — Тогда мы никогда не узнаем, кто сливал информацию, а этот мошенник станет осторожнее. Наверное, я кажусь такой глупой сейчас рядом с ним. Ну и почему я все не продумываю на несколько шагов вперед? Может поэтому его и сделали начальником отдела, хоть мы и одного возраста? — Но как же мы узнаем, кто предатель? — У меня пока нет соображений на этот счет, но у нас есть целый завтрашний день, чтобы сделать это. Всего лишь день. Сколь невыгодно наше положение! Это несправедливо! Но делать нечего, либо завтра мы узнаем правду, либо наша компания медленно, но верно пойдет ко дну. Из кабинета я вышла в расстроенных чувствах и совсем не помню, как добралась до лифта. Двери дзенькнули и открылись. Внутри была уже толпа, состоящая в основном из верхушки журнала, среди которых я узнала Плутарха и Пэйлор — администратора фото-студии. Только двери начали закрываться, как в проем протиснулась чья-то нога и задержала нашу поездку. Мистер Крейн втиснулся рядом и нажал третий этаж. Фото-студия. Я всегда хотела там побывать, но случая все никак не предоставлялось. — Хорошая работа, мисс Эвердин, — услышала я над ухом. — Спасибо. С ума сойти! Даже мое имя запомнил. Мысленно хихикая и потирая ручки в предвкушении радости триумфа, я спустилась на первый этаж. До дома меня подбросила Эффи, задержавшаяся внизу из-за разговора по телефону, который по ходу был не самым приятным в ее жизни. — Ну и не рассказывай! Я и так все знаю! С этими словами она в раздражении бросила трубку. — Эффи, что опять случилось? Кто посмел тебя расстроить? — никогда не видела подругу такой растерянной. — Я бы не хотела сейчас об этом говорить. Может потом? — Как скажешь. Эффи улыбнулась, и печаль почти исчезла с ее лица. — Может заедешь ко мне? У меня сегодня что-то типа посиделок с девчонками. Будет весело! — С радостью! Наконец-то познакомлюсь с твоими подружками вне работы. Теперь от грусти и следа не осталось. Мы весело трещали всю дорогу до дома, обсуждая сплетни, особенно ту, где Плутарх и Пэйлор встречаются. Чего только люди не напридумывают. На пороге квартиры нас тут же встретили Энни и Мадж, отоварившиеся в местном магазинчике тортиками, соком и кое-чем покрепче. Внутри начался настоящий хаос с беганьем и криками «а где-то, а где это». Но сегодня можно немного побеситься, мы и так давно не виделись. В конце вечера, распластавшись вчетвером на диване за просмотром мелодрамы, мы в полудреме комментировали наигранность актеров, смеясь над глупостью главной героини. Когда, наконец, я всех распределила по спальным местам, решила немного прибрать свои вещи, чтобы завтра не метаться из стороны в сторону. Пиджак, туфли, сумка… Надо закончить побыстрее и пойти спать. Но сон как рукой сняло, стоило мне осмотреть свои вещи. Документы, которые мне недавно всучил Пит, пропали.