Колода пик

"So if I'm losing a piece of me Maybe I don't want heaven?" Говорят, самый темный час всегда перед рассветом. Только это ни черта не так. Самый темный час - это час невозврата. Тот момент, когда ты сам решаешь, что дальше не будет ничего: ни рассветов, ни времени, ни звука. Все лампочки перегорели, и их больше некому заменить. Мир вокруг живет: ты слышишь стук каблуков, чужое дыхание; ощущаешь запахи промокшего асфальта, брендовых духов, кожи и волос, но не видишь ни единого пятна на черном покрывале. Будто скрутили по рукам и ногам, завязали глаза и сунули в трюм корабля, который плывет в "дивный новый мир". И дивный этот мир обычно лишь для того, кто на этом корабле капитан. Вселенная поставлена на паузу, а пульт ты проебал в какой-нибудь тупой игре, вроде салочек или дурака на раздевание. Кто проиграл, будучи уже голым - стягивай с себя кожу. А ты думал, будет легко? Фигурное катание - это особенная игра. Не такая идиотская, как карточный дурак, но принцип примерно тот же. Длинные ноги - козырь. Мелкий такой, вроде шестерки. Сильные ноги - этим уже можно крыть, с этим уже можно чуть расслабиться, позволить себе обвести придирчивым взглядом противников. Мол, а что в вас хорошего? Музыкальность - козырь. Хороший вестибулярный аппарат - тоже сойдет. Упорство - да это же просто туз в рукаве, эй, не жульничать! Кто на тренировки берет три запасных футболки на смену и знакомится с охраной, чтобы каток не закрывали подольше, тот такой добрый жулик. Козырей нет, но все карты запоминает и знает, падла, что у тебя гольная восьмерка треф, которую лишь бы слить дальше по кругу. Потому кидает тебе девяточку в масть. И ты пропускаешь ход. У Юри на руках одни пики. Перевернутые черные сердечки, которые, честно признаться, больше похожи на задницы. Хочется кинуть раздающему весь набор в морду еще до появления на столе козыря. Но что-то останавливает - скорее всего, врожденная вежливость, которую в Японии вкалывают ударными дозами, как антибиотики. Уважительная причина не явиться на работу - это не "простите, умер", а "простите, не смог выбраться из гроба, заколотили, демоны". Ну или вообще сожгли. И ни одна из этих причин не прокатывает на льду. Выходи на лед даже горсткой пепла. А ты думал, будет легко? - Кацуки принял решение уйти из спорта после финала. Это говорит Виктор. Бросает так, будто невзначай, а ты, Плисецкий, сам думай, что с этим делать. Юра думает, что Никифоров с Юри стоят друг друга. Один жулик, который нахапал себе козырей в самом начале и не забыл королька под жопу припрятать - на всякий случай, вдруг чего. Так и Юри туда же - сидел себе огребал, чуть ли не всю колоду собрал в руку, скоро уже вторая понадобится, а тут вдруг везти начало, мозг заработал, а он: "да пошли вы, я устал, мне надоело играть, не хочу". Капризный ребенок, какого дьявола? Знаете такой вид дурака, когда на последней карте общей колоды меняют козыря? Самое время. Юри выходит прощаться со льдом, откатывает программу так, что Плисецкому со злости хочется вырвать из рук какой-то девчонки в первом ряду букет здоровенных белых хризантем и запустить ему в голову. Юрка меткий, Юрка попадет. Говорят, самый темный час всегда перед рассветом. Над головой Юри перегорели все лампочки, оставив беспросветный мрак - кутающий, стелющийся, родной. Пиковая масть, ставшая вдруг козырем, но не переставшая при этом слишком уж напоминать задницу. Юра бесится, Юра готов жечь бенгальские огни, свечи и зажигалки. К черту лампочки, будем катать в темноте - чем богаты! Если Виктор готов понять это решение, готов выйти из-за стола и сделать вид, что никакой игры не было, то в Плисецком то ли обостренное чувство справедливости бунтует, то ли мысль, которая, как молотом по башке: "это было слишком красиво, так красиво, что ты не имеешь права уйти!". В Юре всегда было слишком много силы. Через край, на всех хватит, только подходите по одному. Плисецкий с таким остервенением катает произвольную в финале, что со льда разве что искры не сыпятся, наплевав на законы физики. Прыжок - "пошел ты нахуй, какого хрена ты так?". Дорожка - тихое "останься со мной". Звук вспарываемой плоти льда. Зачем мне золото, если у меня не будет моего противника? Два побитых рекорда Виктора. Две шестерки, скинутые в последний момент с разных сторон стола ему под сложенные руки. А это, как говорится, на погоны. Букет Кацуки все же прилетает. В затылок. Из белых хризантем. А потом в плечи вцепляются тонкие пальцы, а в ухо - на одном дыхании вопрос: "Еще круг?".