Ты не единственный

Иногда Снейп раздражал Гарри. А иногда он его просто ненавидел. Гарри Снейпа, конечно. Времена, когда все было наоборот, Гарри считал давно прошедшими и восстановлению не подлежащими. Собственно, ему казалось, что все у них будет хорошо, но как же его порой бесил Снейп. Да, он встречался с друзьями. И выпил, да. Ладно, с Джинни он почти переспал, но не переспал же. Просто она все еще мечтает его вернуть и поэтому рвется целовать. Поэтому и следы помады, откуда он знал, что не все убрал, если не видит себя. И ничего он не нажрался, подумаешь, вешалка упала. А не предупредил, потому что решили собраться внезапно. Но вообще-то у Джинни каждый год день рождения в этот день. Ну сколько можно его пилить! Надоело, каждый раз одно и то же. Почему он все время должен думать об удобствах Снейпа! – Да потому что ты не единственный! На тебе свет клином не сошелся!!! * Ну, вспылил. С кем не бывает? Да надоел ему Снейп со своими нравоучениями! Можно подумать, он все еще студент – это нельзя, туда не ходи, предупреждай, если опоздаешь, ты не подумал, что я беспокоюсь? Не студент он уже, чтобы про все разрешения спрашивать! Как трахаться, так взрослый, а как с друзьями встретиться – так предупреждай и не опаздывай. Нет, трахается Снейп божественно, без вопросов. А что он вытворяет своим ядовитым языком, ммм! В постели Сев само совершенство, но только в постели. Жить с ним просто невозможно. И зачем Гарри на это согласился? Ладно, сам этого захотел. Ради утренней порции великолепного секса? Эх, он бы сейчас не отказался, но Снейп обиделся. Обиделся и ушел в другую комнату. Щитов понавешал, будто на Гринготтс, и не подступись. А, ладно, выйдет. Подуется, потом оттает и выйдет. Придется, конечно, подлизаться, чтоб простил побыстрее. Да, так подлизаться тоже хорошо будет. Гарри даже зажмурился от предвкушения. Но Снейп, увы, не оттаял. Нет, он, конечно, вышел из комнаты и даже завтракал и ужинал с ним, Гарри, за одним столом. И вел светские беседы. И поддавался, когда Гарри его обнимал и целовал, и вообще. Но ни разу не заговорил, не подошел, не приласкал сам. Ну точно, обиделся, всерьез и надолго. Теперь ищи к нему подходы. Или плюнуть, надоест обижаться и сам придет? Вот если не будет Гарри к нему подлизываться, сколько он продержится? То-то и оно. Однако вредный Снейп не желал отходить и самприходить. И однажды, когда у Гарри неожиданно появилось полдня свободных, Снейпа он вообще дома не нашел. Ни в спальне. Ни в лаборатории. Ни в ванной. Ни в саду. Нигде. Снейпа просто не было. Его Снейпа, который всегда был дома и который вовсе не говорил, что сегодня встречается с заказчиком. А ведь он еще сомневался, идти домой или нет. Потому что раньше – сомнений не было – он бы выковырнул Сева из лаборатории, или библиотеки, или где он там прятался, и они бы занялись жарким сексом. А сейчас никакого жара, и домой не особенно хотелось, но у всех же свои дела, работа, дети, родители. Податься было некуда, и не бродить же по магловскому городу. А Снейп его не ждет. Вот так вот. В Гарри поднялась обида. Ну и где он может быть, этот чертов обиженный Снейп? Малфою побежал жаловаться? Или его в Хогвартс зачем-то позвали? Или в Мунго срочный заказ? Такое бывало, тогда Северус не знал и предупредить его не мог. Точно! Гарри успокоился и занялся обедом. Снейп пришел через час, принялся раскладывать по шкафам принесенные свертки, в магазине был. Все пошло как раньше, и он забыл об этом дне напрочь, да только начальство явно стало их баловать, вновь отпустив домой раньше. И снова Снейпа не было. Шкафы были полны вещей и продуктов. Ингредиенты он покупал позавчера. Неужели срочный заказ? Это было уже подозрительно. Сколько раз Сев вот так уходил, пока Гарри осваивал аврорские премудрости? Где он шлялся, когда Гарри мучился на работе? Не поэтому ли он требовал, чтобы Гарри отчитывался ему о своем расписании? Подозрения росли и множились, горьким комком вставали в горле, ослепляющим облаком застилали взгляд. Он все выяснит. Это оказалось несложно. Пригодились аврорские премудрости, и сверхподозрительный Снейп даже не заметил маленьких следящих заклинаний, развешенных в стратегических местах. В субботу, прямо с утра – а ведь Гарри не говорил, что его вызвали сегодня на целый день, – он аппарировал. Ну, теперь-то Гарри быстро выяснит, куда же это намылился его драгоценный. Обвешавшись чарами и набросив мантию-невидимку, он аппарировал по следу. А попав в конечную точку, очень удивился – он стоял в магловском районе, не в самом лучшем и точно не в торговом. Уж не взялся ли Снейп за старое? Или связался с криминалом? Маячок указывал направление, и Гарри решительно отправился за ним. Потом направление вдруг изменилось, и он ускорил шаг. Снейп и… Рядом с мужчиной шел мальчишка лет, пожалуй, шести-семи. Обычный такой мальчишка, русая головенка, коротковатые штаны и курточка с подвернутыми рукавами. Гарри поморгал и решил сделать крюк, чтобы проверить, откуда они вышли. «Приют Барнеби и Дикона». Гарри решил, что подумает об этом позже, сигнал уходил все дальше, и стоило поторопиться. Мужчина и мальчик вдруг нырнули в темный переулок, и у Гарри замерло сердце – как? он не может… Боясь додумать, чего не может Снейп, он ворвался в переулок, не заботясь о конспирации, и увидел парочку уже на другом конце. Потом он шел за ними по унылым улицам, ехал в большом красном автобусе и потихоньку начинал злиться, когда путь привел их в кошмарно людное место. Толпы детей, вопли и визги, шарики, ларьки с мороженым и лимонадом. И карусели, карусели, карусели. Машинки, поезда, похожие на Хогвартс-экспресс, лошадки всех цветов радуги… С вытаращенными глазами Гарри наблюдал, как Снейп отправляет мальчика то на один, то на другой аттракцион, пока они не застряли. Ближе подойти никак не получалось – слишком много людей, и дети двигались слишком быстро и непредсказуемо, постоянно натыкаясь на вроде как пустое место. Они, к счастью, мало обращали на это внимание, но вот Гарри порой доставалось по разным частям тела. Разговор со смотрителем закончился тем, что Снейп с мальчишкой пошли дальше, но Гарри даже с такого расстояния видел, что мальчик огорчен, хотя умело – для своего возраста – скрывает это, только слишком оживленно болтает и куда-то тянет. Он ухмыльнулся, видя, как Снейп ненавязчиво уводит его в сторону, Снейпа с пути не собьешь. Поэтому очень удивился, когда, дойдя до какой-то будочки, они вернулись на прежнее место, Снейп что-то предъявил смотрителю и вместе с мальчиком прошел внутрь. Гарри очень хотелось присоединиться к ним, потому что он уже рассмотрел эти бешеные вагончики, которые ездили по немыслимым дугам, падали, переворачивались, взлетали вертикально вверх, но он остался снаружи, прижавшись к заборчику. «Дети до 12 лет допускаются только в сопровождении взрослых», – гласила табличка у калитки. Через пару часов, совершенно измученный, Гарри тащился за Снейпом и мальчишкой обратно. Оттоптанные детьми ноги стонали, в желудке жалобно бурчало. Наверное, можно было аппарировать домой и там дождаться гулёну, но упрямство не позволяло сдаться. Ведь как-то Снейп справляется с собой, выдерживает это? Идет спокойно, лавируя в толпе, склоняется, прислушиваясь, к мальчишке, подпрыгивающему рядом, не выпуская руки Снейпа. А Снейп, между прочим, старше, и тоже не ел, даже мороженое и сэндвичи, которые покупал мальчишке. Так неужели Гарри сдастся! Дойдя до серого двухэтажного особнячка, Снейп и мальчишка вошли в калитку и остановились, глядя друг на друга. Потом Снейп присел перед ребенком. Гарри подкрался поближе, очень хотелось получить хоть какую-то информацию. Снейп тем временем достал что-то из кармана и протянул мальчику. Потрепанный плюшевый медвежонок в красной жилетке. – Тедди! – громким шепотом воскликнул мальчик и прижал игрушку к себе. – Ты вернулся! – Он теперь всегда будет возвращаться к тебе. И никто не сможет его порвать. – Ты его заколдовал?! – в голоске ребенка слышались восторг и ужас. Неужели Снейп колдовал при магловском ребенке? Рассказал ему о магии? Только сейчас Гарри заметил, что одежда мальчика вновь стала ему не по росту, а ведь в парке он ничем не отличался от других детей с родителями: штанишки не болтались над щиколотками, курточка была впору и будто ярче, чем сейчас. Снейп только чуть склонил голову, не сказав ни слова, а мальчишка вдруг кинулся ему на шею, горячо и громко шепча: – Спасибо! Спасибо! Снейп осторожно, словно ребенок фарфоровый, положил руку ему на спину, легонько погладил. – Ты ведь помнишь, Том… – Да, да, – отчаянно закивал мальчишка, хлюпая носом, – ты не можешь взять меня к себе. Но ты ведь будешь приходить, когда меня отдадут новым родителям? Будешь, да? Снейп отстранил от себя мальчика, аккуратно сжал узкие плечики. – Буду. Я найду способ договориться с ними. Облегченный выдох долетел, кажется, до Гарри. И тут же последовал новый вопрос: – И ты научишь меня колдовать? Точно, рассказал! – зашлось у Гарри сердце. Но Снейп покачал головой. – Не я. Когда тебе исполнится одиннадцать лет, тебя пригласят в специальную волшебную школу. А пока ты должен хорошо учиться в обычной. – Я буду! Я учусь! – энергично закивал пацан. Еще одно короткое объятие, потом мальчик спрятал медведя под рубашку, видимо, для надежности, и побрел, оглядываясь, к крыльцу, на котором его уже кто-то поджидал. Снейп помахал ему в ответ, проследил за закрывающейся дверью и – не аппарировал. Вышел за калитку – Гарри притворился камушком у дороги – и пошел по тротуару. И снова Гарри ждало испытание: вместо того, чтобы аппарировать домой или хотя бы в какое-то другое место, Снейп долго шел узкими запутанными улицами, выбрался к станции, купил билет и через четверть часа сел в вагон электрички. Гарри нырнул за ним и с облегчением развалился на свободном сидении – к счастью, вагон был полупустым. Вышли они на пустую платформу и еще минут через десять добрались до очередного особнячка, полускрытого желтеющими деревьями. Пришлось проявлять чудеса ловкости, чтобы пробраться мимо персонала в белых халатах, не теряя из виду Снейпа. И все-таки Гарри немного опоздал, пришлось красться вдоль ряда одинаковых дверей, прислушиваясь, чтобы понять, за которой скрылся Снейп. Любопытство раздирало Гарри на части: кого же Снейп навещает в магловской больнице. Хотя у дверей написано, что это тоже какой-то приют. Поиски затянулись, но наконец он оказался возле удачно приоткрытой двери, из-за которой доносились голоса. – …сделал в виде леденцов. Будешь сосать после приема пищи. Гарри разглядел кровать, на ней, видимо, лежал мужчина – виден был только стриженый затылок. Рядом на табурете сидел Снейп. – Не хочешь погулять? – Затылок сменился худым длинным лицом. – Сегодня отличная погода. Я попрошу кресло на колесиках. – Север, отпусти меня. Ты ведь понимаешь. Молчание. – Я не могу. Снова молчание. – Зачем ты меня тогда вытащил? Ты рисковал. Снейп дернул плечом. – Я мог оказаться на твоем месте. Каждый мог оказаться. – Ты и оказался. Плечо снова дернулось. Снейп чуть заметно повертел шеей, по привычке, появившейся после того змеиного укуса, – словно одежда раздражала давно зажившие раны. – Ты видел его? То, как многозначительно было произнесено его, разом пробудило в Гарри наихудшие подозрения. – Да. Все в порядке. – Почему она назвала его Томом? – Вероятно, потому что ее фамилия Сойер? – При чем тут это? – недовольно спросил лежащий. Снейп пожал плечами. – Это герой старой детской книжки – Том Сойер. После паузы мужчина с явным интересом поинтересовался: – Он хоть стоящий, герой-то? – Хм, – похоже, Снейп развеселился. – Думаю, ее привлекла практическая жилка в нем. Парень не промах. – Хм. Ну, тогда ладно. А то, знаешь… Оба мужчины вздохнули. – Интересная причуда – называть детей именами книжных героев. Так у маглов принято? – Полагаю, это индивидуально. Чаще – просто героев или популярных людей. Мужчина на кровати заинтересовался и даже приподнял голову. – А у нас? Много появилось на свет Гарри? Гарри сделал стойку: этот мужчина явно не магл, если знает его. Но что он делает в магловской больнице? Если маг, то почему не в Мунго? Может, он родственник Снейпа? Не похож. А Снейп тем временем равнодушно ответил: – Сейчас не знаю, но за последние десять лет в Хогвартсе ни училось ни одного Гарри, кроме Поттера. Что-то, наверное, было в его лице или фигуре, невидимое Гарри, что заставило мужчину спросить: – Поссорились? – Нет. – Ладно, не расстраивайся. Помиритесь. – Мы не ссорились. – … – Просто на мне свет клином не сошелся. Нарочито ровный голос Снейпа скребнул Гарри по сердцу хуже наждака. Уж лучше б он жаловался или возмущался. Или вообще кричал. – Ясно. А для тебя на нем – да. Не отнекивайся, не просто так ты семь лет его берег и уму разуму пытался научить. И потом не оставил. Ведь не ради своей рыжей подружки. Снейп не ответил, только ссутулился на табурете. – Сначала, может, из-за нее, а потом просто так, – упрямо настаивал его собеседник. – Хотя в твою любовь к ней я не верю, извини. Ты уже тогда был по другой части. – Любовь – это не обязательно секс, – огрызнулся Снейп. – Угу. Но она тебя ревновала, – в голосе чувствовалась откровенная ухмылка. – Ко мне. Вы из-за этого и поссорились. – Не из-за этого. – Формально нет. Но если бы не хотела с тобой поссориться, всей той сцены просто не было бы. – Мальс, я не хочу об этом разговаривать! – Ну и не будем, – примирительно сказал неизвестный. А после долго молчания добавил: – Я все равно рад, что ты приходишь. Хотя поначалу я сильно злился – калека, беспомощный, среди маглов, ничего не знаю и не сбежать никуда, лучше бы умер. Но потом… В общем, я привык. И я благодарен, что ты… – Должно быть, Снейп что-то сказал или сделал, потому что мужчина кивнул и замолчал. – Он поймет. Повзрослеет и поймет. Снейп только выпрямился в ответ и молча отвернулся к окну. Гарри ничего не понял. Пауза становилась слишком длинной, хотя собеседников явно не напрягало молчание, и он решил, что ничего интересного уже не будет произнесено. Да и на работе его наверняка уже потеряли. Гарри не стал спрашивать Снейпа, как прошел день – все равно правду не скажет, и требовать объяснений тоже не стал – слишком уж неоднозначно было все увиденное и услышанное, следовало поразмыслить над этим. Этот его ровный голос – лучше бы он кричал и возмущался им, как в школе. Эта сгорбленная спина – да Снейп даже над учениками нависать умудрялся, держа спину выпрямленной и плечи расправленными. И эти люди – мальчишка и лежащий мужчина, кто они? Давно ли Снейп их знает? То есть мужчину давно, раз школу вспоминали, а мальчишку? Сколько он уже ходит к ним тайком от Гарри? Вот Гарри всегда говорил, что встречается с друзьями, а он… «Ты мог бы предупредить, что встречаешься с друзьями и вернешься позже». А сам… Гарри всегда казалось, что друзей у Снейпа нет. Откуда? Может, он поэтому так и злится, что Гарри вот встречается с друзьями, празднует с ними, а Снейпа никто не приглашает. Как будто Гарри должен везде его с собой таскать или всегда докладываться, куда и насколько идет! Гарри тщетно пытался пробудить в себе прежнюю обиду. Мешала тоненькая фигурка мальчишки, держащегося за руку Снейпа, доверчиво задирающего голову, чтобы о чем-то спросить, такой знакомый наклон головы, когда мужчина прислушивался и кивал, что-то терпеливо отвечая. Очки опять испачкались, подумал Гарри, пытаясь их протереть и нечаянно смахивая слезы. Он даже не заметил, как умудрился зареветь. Почему-то именно сейчас затопило обидой. Почему он не может взять мальчишку домой? Может… Может, как раз из-за Гарри? Но он ведь был бы не против. Наверное. И Снейп меньше беспокоился бы о нем. «Просто на мне свет клином не сошелся». Гарри вспомнил свой крик, и ему стало нехорошо. Он вовсе не имел в виду ничего такого, просто хотел почувствовать себя взрослым и самостоятельным. В конце концов, он давно уже не маленький, он много пережил. Конечно, он ценит его, Снейпа, внимание и беспокойство, и вообще. «Вообще» выставляло его страшным эгоистом, себялюбом и просто ужасным человеком. Весь услышанный разговор представлялся ему чем-то вроде чтения приговора, и хотелось свернуться клубочком, забившись куда-нибудь в темный угол. Обвинить во всем Снейпа. Объявить, что тот, другой, неправ. У него, Снейпа, тоже свет клином на Гарри не сошелся. Вот есть же у него и другие… Другие… Не важно, кто. Просто другие. И он, наверное, тоже их любит, заботится и беспокоится о них, не только о Гарри. И ему-то, Гарри, он никогда не говорил, что любит. А секс – да, секс еще не любовь. Зубы скрипели. Внутри что-то ворочалось – тяжелое, противное, холодное. Вот бы сейчас подойти к Севу, ткнуться в плечо, чтобы обнял крепко-крепко и… И не отпускал. Можно больше ничего. Только чтобы обнимал и не отпускал. Гарри пошел в ванную и сунул голову под холодную воду. Вода смывала горько-соленые липкие слезы, но легче не стало. И тогда он пошел в новую комнату Снейпа. Пусто. Одинокая подушка. Одинокое тонкое одеяло. Гарри покачал головой и полез в шкаф за толстым, теплым одеялом. Легкий пакет выпал откуда-то сверху, рассыпался ворохом детских одежек. Совсем простых, дешевых. Гарри собрал в кучку однотонное белье, клетчатые рубашки, сел на кровать и теперь бездумно складывал, плечом отирая набегающие слезы. Скрипнула дверь. Снейп прислонился к косяку, сложив руки на груди. – Ты нашел все, что искал? Взмах палочки, и одежда послушно взлетает, укладывается ровной стопочкой, попутно сворачиваясь, ныряет в пакет. – Почему ты не купил ему что-нибудь другое? – С непонятной даже ему самому обидой и претензией спрашивает Гарри. – Что-нибудь… современное. Яркое, с машинками, что-то… – Он машет рукой, будто это объясняет недосказанное. Снейп пожимает плечами, убирает пакет наверх, аккуратно закрывает шкаф. – Потому что он живет в приюте. – И что?! – кричит в Гарри обида. – Если у него появится что-то, чего нет у других, это отнимут. Пусть это и не такой приют, как раньше, но… – Кто отнимет? – возмущается Гарри. Снейп смотрит на него странным, нечитаемым взглядом. – Тот, кто сильнее. Отходит в сторону, словно намекая, что Гарри следует уйти отсюда, его никто не задерживает. Гарри смотрит на него снизу вверх, потом встает. Медленно идет к Снейпу и – утыкается ему в плечо. Вытирает о его рубашку мокрую щеку. Обнимает. Крепко, еще крепче, как только может. – Я знаю, что я не единственный. Но я не один. Снейп застыл под его руками глыбой льда. Все не так. Гарри сопит. Ну как ему сказать? Что Гарри не возражает, если у Снейпа будет еще кто-то в жизни, кроме Гарри. Не в этом смысле, хотя секс в жизни – не главное, но Гарри все равно будет ревновать, но секс еще не любовь, а любовь, она… Ну кто ее знает, что она такое? Но Гарри знает откуда-то, что Снейп его любит, а не просто так. И Гарри его, вот именно такого Северуса Снейпа, тоже любит. Что свет, он большой, и вовсе не обязательно ему клином сходится, пусть даже на Гарри Поттере. Гарри утыкается носом в шею Северуса – его Северуса, – и шепчет: – А давай возьмем его к себе? Зачем ему другие родители, если у него есть ты? И еще я буду. Мы же есть друг у друга. Ну, зачем он будет один, а? Плечи под его руками вздрагивают. Гарри ощущает, как его спины касается теплая рука – совсем-совсем легко, ей Мерлин, будто он фарфоровый. Поднимается по спине к плечу, чуть нажимает, словно говорит: «Да». Гарри сжимает Северуса в ответ крепко-крепко и еще крепче. И выдыхает. Теперь не сбежит.