Привет от Смерти

Тридцать один день все шло как нельзя лучше. Потом все вокруг смялось, закрутило сразу пятерых, пожевало и выплюнуло. Никто из них не был готов, хотя каждый чувствовал наступление худшего. Наступление предательства и нестерпимой боли. Нож всегда был наготове. Взрыв. Неожиданный и сильный. Огонь мгновенно поглотил все здание, сложив его словно карточный домик. Все оружие было похоронено под грудами железа и бетона. Пятёрка едва успела повыпрыгивать в окна, прежде чем и их самих поглотил взрыв. Последним был Уруха. Руки отделался сломанной рукой, Рейта и Кай парой синяков, Аой — ушибами и царапинами, а Уруха… он получил кучу ожогов тяжелой степени. Логово превратилось в кучу мусора, а в больницу никак нельзя. Друга никто не мог оставить, но и везти его некуда было. Скрепя сердце, они бездействовали, слушая крики и стоны боли Урухи. Они даже не могли оказать медицинскую помощь. Они молчали, когда за их спинами горело здание, трещало дерево и расползался дым. Все знали, что возможно только одно, и не могли решиться. Чувство привязанности брало верх над долгом и правилами их дела. Они подхватили Уруху на руки и понесли. Неважно куда, лишь бы уйти подальше. Здесь их могут найти и убить. На этот раз всех. У каждого был с собой только пистолет. Уруха от непрекращавшейся боли в теле уже не мог кричать, лишь протяжно и глухо стонал, пока Рейта и Кай несли его. Никто из пятерых не мог поверить, что их обнаружили, что их просто-напросто застали врасплох, поймали в ловушку, взорвали в собственном доме, в самом надежном, казалось, месте. И они все догадывались, кто это сделал. Рейта чуть не выронил Уруху, держа его подмышками и крест на крест обхватывая его руками спереди. Он устал, все мышцы в руках затекли и начинали онемевать; Рейта почти не чувствовал ног. — Кай, подожди, — не так громко, как он хотел, сказал блондин. Кай обернулся и остановился, он заметил усталость друга и понимал, что еще немного и Рейта упадет от изнеможения. А это — маленький шажок для всех в приближающуюся могилу. — Аой, Руки, — позвал Кай. Идущие впереди остановились, а на зов обернулся только Руки, Аой продолжал смотреть вперед и внимательным, но быстрым взглядом осматривать местность перед собой. Наемник может быть где угодно, не стоит терять бдительность. Брюнет сжал в руке пистолет посильнее. Рейта рухнул на колени, мертвой хваткой держа Уруху и не давая ему упасть, Кай специально выпустил из рук ноги рыжего, чтобы случайно не повредить ему позвоночник. Уруха и так сильно пострадал, не следует травмировать его еще сильнее. Руки буквально подлетел и проверил дыхание и сердцебиение блондина. Он как будто бы пробежал марафон на перегонки с самым быстрым человеком. В глазах все расплывалось. Руки залепил Рейте пощечину. — Приди в себя. Не время расслабляться. Мы под прицелом, вопрос времени, когда палец спустит курок, нажмет на крючок и раздастся выстрел. Это самая опасная часть их жизни, даже ужасное прошлое не сможет с этим поспорить. Тогда у них был хотя бы план, сейчас — лишь бы успеть убежать, чтобы пуля не попала в голову. Вокруг неисчислимое количество врагов, а их всего лишь четверо, пуль на каждого всего лишь пять. Придется сильно постараться, чтобы попытаться противостоять, не то, чтобы победить. Каждый человек на счету, нельзя сдаваться, нельзя умирать. Нельзя. Уруха попытался заговорить. Аой, заметив, как остальные замерли в ожидании, все же повернулся к рыжему. Блондин пытался даже не дышать. — Ребята… Рейта… — Уруха попытался повернуть голову вбок, чтобы смотреть на брата по оружию, но у него плохо это получилось. — Рейта… Забери мой пистолет. — Блондин покорно вытянул револьвер из поясной кобуры и запихнул себе за ремень. Руки чуял неладное. — А теперь… — Уруха попытался облизнуть губы. — Сверни мне шею. Кай видел, как лицо Рейты резко изменилось: сначала он удивился, а потом разозлился. На злого блондина было страшно смотреть, мурашки пробегали по спине, а кончики пальцев холодели. Но при этом все понимали, что Уруха прав. Он всегда был прав. Аой отвернулся, ожесточив взгляд: он не мог на это смотреть. Он никогда в жизни не позволял себе представлять на месте какого-либо парня, которого хоть раз душил Рейта, одного из них, из остальных четверых. А теперь… Руки поднялся и прошел несколько метров в сторону, чтобы не только не видеть, но и не слышать ни звука. Кай… просто закрыл лицо руками, чтобы никто не видел, как оно искривляется от наступающих слез. Они всегда были вместе. Все пятеро — как один. Все делали вместе, прошли столько препятствий и перешагнули через столько трупов, и опять же — вместе. Они могли понять намеренья друг друга без слов, просто взглянув в глаза, заметив движение тела. Им никогда не нужно было говорить что-либо друг другу, когда они работали вместе, когда они убивали. Слаженно, без запинки, как идеальная машина. Слышались лишь падающие гильзы и тихие, едва заметные шорохи шагов. Но ни единого слова. Никто из них не смог бы сказать, кого из остальных четверых он любит и к кому привязан больше. Они — единое целое, между ними не должно быть разногласий. Убить одного из них — это равносильно убийству самого себя, части оставшейся в целости души. Никто бы никогда не пошел на это. Но обстоятельства изменили все. Хруст свернутой шеи. Тело рыжеволосого сразу же обмякло.

***

Пуля пролетела прямо над головой. Кай едва успел переместиться в укрытие, он прижался спиной к бетонной колонне. Пульс не переставал бить в виски. Его рука потянулась к кобуре, пальцы обхватили рукоять пистолета, но потом сразу же разжали. Только один патрон. Остался только один патрон. Им не сбить человека со снайперской винтовкой. Все затихло. Кай едва заметно высунул голову из укрытия, чтобы бегло осмотреться. Через секунду в ребро колонны засела пуля, в жалких сантиметрах от лица. Кай притаился за колонной. Его не достать, меткий зараза. Кай перевел взгляд немного влево. Аой успел спрятаться сам и в нужный момент уберечь голову Руки от неминуемого столкновения с отрикошетевшей пулей. Надеяться на лучшее не приходилось: они фактически без оружия и в зоне атаки снайпера. Шанс есть, но ничтожный. И это шанс только на бегство. Кай дал сигнал Аою, сложив жесты рукой. Глаза брюнета расширились: их снайпер, парень, всегда действующий издалека, решил идти прямо к линии огня. Так глупо подставиться. Без оружия. Все уже решено без их согласия. Он достал свой револьвер и ногой пнул его. Пистолет остановился прямо у ног Аоя. Брюнет посмотрел прямо на Кая. Тот лишь улыбнулся. Так надо. Готовьтесь, я создам шанс для вас. А потом прижался щекой к холодному бетону колонны. Он подсчитывал, сколько было выстрелов, сколько патронов осталось у снайпера. Руки никогда не думал, что сломанная рука приносит столько боли. Особенно, если одно единственное движение, которое можно было сделать этой рукой, могло спасти чью-то жизнь. Прямо рядом с ним так удобно лежал полностью заряженный пистолет вырубленного ударом в голову бандита. Но из-за неудобной конструкции из одежды, поддерживающей руку, шатен его не увидел, а если бы увидел, то ему бы не составило труда взять его в левую руку и выстрелить несколько раз без прицела, чтобы напугать снайпера. А потом — выявить его и прикончить. Но этого не случилось. Пуля разбила в пыль бетон, затем еще одна оставила вмятину в полу. Кай ловко менял укрытия, едва не попадая под обстрел. Следующая продырявила насквозь проржавевшую автомобильную дверь, уже четвертая застряла в более толстом металле. Снайпер начинал нервничать и терять меткость. Казалось, что Кай перетягивает преимущество на себя. Казалось. Никто не заметил бочку с бензином. Только пуля случайно нашла ее. Взрыв взметнул поле боя вверх, поглощая все клубами огня. Раньше всех исчез Кай. Потом накрыло убежище остальных. Снайпер лишь ближе прижался к крыше, закрыв голову рукой. Никто внизу не подавал признаки жизни. Кай лежал в обломках железа, совершенно не двигаясь. Снайпер на всякий случай еще несколько минут смотрел на площадку, стараясь подметить любое движение. Все вымерло. Звук взрыва уже оседал в тишине. Стрелок включил рацию. — Игра закончилась. Чуть позже рация захрипела и из нее донесся другой голос и что-то сказал. Снайпер сразу же начал сворачиваться. Спустя около минуты он исчез, как будто его никогда здесь и не было. В любом случае, он не при делах, даже если кто-то докопается. Аой осторожно выглянул из-под металлической крышки канализации. Он отлично просматривал место, где находился снайпер. Теперь там было пусто, и он вылез наружу. За ним, неуклюже вылез шатен. Им с огромным трудом удалось вскрыть сломанный замок прежде, чем все рвануло. Брюнет показал знак, чтобы Руки остался его ждать, Аой пошел осматривать территорию. Из самого сердца своей защитной норы наконец показался и Рейта. Он встретился взглядами с Аоем, а потом перевел взгляд в другую сторону. И именно блондин первый заметил обгоревшее тело. Не было даже крика. Он просто подошел и аккуратно перевернул то, что осталось, на спину, чтобы убедить себя до конца. Рейта стоял над обугленном до черноты трупом и просто смотрел на него, он ничего не делал и ничего не ощущал: ни ненависти, ни горечи. В него как будто бы пустили пулю, прямо в голову, в нем отказали все чувства. Аой осторожно приблизился к Рейте, положил ему руку на плечо. Он тоже рассмотрел его, как только подходил. Неслышной тенью рядом с ними оказался и Руки. Еще один проиграл. И спасительной кнопки «restart» не было.

***

Аой копал. Он опустился под землю уже почти на половину своего роста, но продолжал работать лопатой, выкапывая яму прямоугольной формы. От его чистой одежды и так не осталось и следа, а теперь и земля забивалась в ботинки. За его спиной копошились Рейта и Руки, набирая веток побольше. Два тела, завернутые в холщовую ткань, лежали на земле неподалеку. Наконец лопата вошла в землю и остановилась. Брюнет выбился из сил и, не жалея одежды, рухнул на дно ямы. Спину холодила мокрая и рыхлая осенняя земля. А руки не могли разогнуться, Аой так и сидел, держа в руках древко лопаты, пока сверху не послышались голоса, прямо у края свежевскопанной могилы. — Эй, мы готовы, влезай, — как гром среди ясного неба прозвучал голос Рейты. Он так быстро отошел от всего этого: он перестал быть размазней, которой был с самого начала этого круговорота. Вместо этого он стал холоднее льда и жестче, чем когда-либо мог быть. Брюнет, превозмогая себя, поднялся на ноги и подал блондину руку, так как самостоятельно выбраться уже не смог бы. Едва Аой ступил на ровную землю, Руки забросил в яму кучу дров. А Рейта спихнул ногой туда же еще и охапку сухих листьев. Через несколько минут в яме уже высился курган из дерева, и следом Аой и Рейта аккуратно положили сверху завернутые тела. Руки стоял немного в стороне, нервно открывая и закрывая зажигалку; его глаза были остекленевшими, а взгляд был направлен куда-то за реальность, хотя он и не отрывался от мелькающих туда-сюда блондина и брюнета. Когда и второе тело было уложено, шатен все же подошел к ним. Он посмотрел на тела, на Уруху и Кая так, как будто смотрел куда-то сквозь них. Он уже принял то, что их нет, а кто там, завернутый в полотно — он так и не смог понять. Что-то когда-то живое, возможно — даже важное. Но ему было все равно. Просто плевать на все, что здесь происходит. Ему никогда еще не было так наплевать на происходящее. Он сам себя переставал ощущать в этом мире. Не говоря уже о других вещах. — Поджигай, — сказал Рейта. Только через полминуты шатен крутанул колесико и язычок пламени явился на свет. Рука самостоятельно переместилась вперед и пальцы разжались, выпуская зажигалку в свободный полет. Кострище моментально вспыхнуло и начало медленно сжирать мертвую плоть. Огонь еще долго танцевал из земли, пока полностью не истощил запасы горючего. От всего остался лишь пепел. Огромная горсть пепла, лежавшая на выгоревшей земле. Никто из троих не произнес ни слова, не проронил ни слезинки. Лишь Аой тяжело вздохнул, а потом взял лопату и начал засыпать могилу. Как будто заторможенный, к нему присоединился и блондин. Ни слова. Они не нуждались в них теперь даже больше, чем когда-либо. Они не помогут.

***

Их отстреливают, как крыс. Один за одним. Так просто, не давая шанса даже на полноценный бой. Расклад совершенно не в их пользу. И никогда не был. Разделяй и властвуй. Разделяй и убивай. Брюнет бежал со всех ног, стараясь скрыться от погони. И в этот раз никто не даст ему честно выйти на бой и пристрелить хоть одного ублюдка. Его навыки быстрой стрельбы оказываются бесполезны, когда не видно цели, когда цель — он сам. В барабане была только одна пуля. Он завернул за угол. Как ему казалось, этот путь был наилучшим из возможных. Однако именно там его и ждали. Аой остановился, напоровшись взглядом на человека в черных одеждах, с капюшоном на голове, в темных очках и перчатках. В перчатках тот держал направленный прямо в брюнета пистолет. А затем Аой аккуратно попятился назад. — Стоять. Брюнет остановился. Пистолет несколько раз угрожающе качнулся, Аой медленно поднял пустые руки. И как только человек увидел, что брюнет безоружен, раздался выстрел. Аой повалился на асфальт, прижимая руку к ране в животе. Кровь начала хлестать фонтаном: тот знал, куда целиться. Брюнет пытался разглядеть лицо противника сквозь надетые на это лицо очки, чтобы хотя бы запомнить человека, который в него стрелял. Даже если и не выживет. Кровь отливала от лица, голова начала кружиться. Аой чувствовал, как одежда пропитывается его же кровью. Ему нужна срочная медицинская помощь, но никто ни за что не вызовет врачей. Потому что элементарно некому. Человек подошел ближе к брюнету, неспеша пряча пистолет под одеждой, остановился прямо перед ним. Аой тяжело дышал, не примирившись с приближающейся смертью. Стрелок взглянул на бьющегося в жалкой попытке зацепиться за жизнь брюнета, а потом выбросил прямо на него небольшой квадрат бумаги. И медленно направился восвояси. Теряя сознание, с практически расфокусированным зрением Аой попытался прочитать то, что на ней было написано. «Ты — следующий, боец. Место встречи…»

***

Брюнет лежал на больничной кровати без движения. Тишину палаты разрезал только писк кардиографа. Руки просто не мог поверить, что еще один выпал из «игры». Жестокой игры в догонялки на смерть. Они до сих пор медленно, но верно двигаются к проигрышу. Хотя где-то глубоко внутри он уже давно смирился с проигрышем. И проигрыш — смерть каждого из них. Шатен кое-как сел на стул у стены; второй был занят Рейтой. Блондин сидел практически у дальнего угла кровати, скрестив руки и неподвижно смотря на брюнета. Его глаза потускнели за прошедшую неделю еще сильнее; он понимал, что каждому из них осталось недолго. Это только вопрос времени. И кто из них двоих следующий. Рейта держал в руке пистолет Аоя. Несколько секунд ждал, а потом все же пересилил себя и вынул пулю из барабана. К пистолету Урухи присоединился еще один патрон; барабан был полон больше, чем на половину. Руки практически до хруста в пальцах сжимал руки. Он начинал действительно бояться и отбрасывать надежду на то, что они справятся с этим. Хотя только-только Рейта смог уверить его в обратном. Время нещадно исходило к нулю. Рейта поднялся на ноги и, последний раз взглянув на бледное лицо Аоя, теряющееся на фоне белой подушки и полупрозрачной трубки, вышел из палаты, засовывая пистолеты за пояс. Размеренный, но слабый писк бил по расшатанным нервам. Руки, несколько минут погодя, вышел за ним следом. Они сто раз видели человеческие трупы, изуродованные, с искаженными лицами, но видеть практически неповрежденное тело и расслабленное, безэмоциональное лицо было невыносимо. То ли от того, что они давно этого не видели, то ли от того, что это — Аой. «Место встречи — там, где слышны только призраки прошедших историй». Кладбище.

***

Рейта пошел один. Оба знали, чем это кончится. Блондин вынул пулю из своего пистолета и вставил ее в еще один пустой отсек для патрона в барабане револьвера. Теперь он был у Руки. Блондин сказал так: «Ты будешь следующим. Я дам тебе максимальный шанс из всех возможных. Хоть кто-то их нас должен выжить. Просто для того, чтобы достойно похоронить остальных». Парень со сломанной рукой и револьвером остался один. Без защиты, без помощи, без укрытия. Без плана. Как будто искалеченный и только и ждет, как быстрей избавиться от этого бремени. Но он хотел жить, он очень хотел жить. А еще сильнее он хотел закончить это. И только осознание того факта, что один остался жить — возможно, он либо умрет, но позже, либо навсегда будет вне сознания, — удерживали его от того, чтобы сунуть дуло в рот и выстрелить. Он один ни за что не сможет вернуться к стабильной жизни. Он зашел в больницу к Аою еще раз, возможно, в последний. Он хотел попрощаться. Безмолвно сидел на табурете напротив и смотрел на брюнета, на его бледное лицо и черные волосы, раскиданные по подушке. Руки не знал, куда деваться, он никогда бы не смог спасти кого-либо, тем более спастись самому. Он не настолько силен и тренирован, чтобы противостоять один против неизвестного числа противников с ничтожным количеством пуль в запасе. Руки вынул свою пулю из пистолета и вложил ее в ладонь Аоя, потом сжал его ладонь так, чтобы пуля спряталась в кулак. — У тебя есть призрачный шанс, у меня же нет никакого, — словно в оправдание своим действиям произнес шатен, смотря прямо в лицо брюнету. А затем Руки спрятал под простынь, положив очень близко, так, чтобы Аой кожей чувствовал, револьвер Урухи. Последнее, что осталось у них. Затем сразу же шатен покинул больницу, отчуждаясь от всего, что только что произошло. Когда Рейта не вернулся к назначенному времени, Руки выждал несколько часов и сам полез на то кладбище. Было темно и тихо. Он ходил между надгробьями, освещая себе путь фонариком. Только камни, ничего больше. Потом вдруг он остановился. Шатен все же его заметил и попытался спокойно вздохнуть. На полукруглом могильном камне лежало тело. Оно выгнулось назад, руки висят в воздухе, пятки соприкасаются с землей, а лицо обращено в небо. На камне и на траве вокруг практически застыла кровь. У блондина было перерезано горло. Руки стоял, освещая фонариком тело и сжал зубы, заметив наполненные неживым безразличием карие глаза Рейты. Он умер быстро. Руки осознал, почему. Его застали врасплох. Удар по голове. Шатен свалился на кладбищенскую землю, фонарик выпал из рук и на секунду осветил фигуру наемника в черном.

***

Руки очнулся и сразу же увидел ноги нескольких людей, маячивших рядом или вокруг него. Уже потом он понял, что находится в цепях. — Псинка проснулась. Какая прелесть, — прохрипел голос. Почему-то Руки он был знаком, но где он его слышал, шатен не мог понять. Мужчина говорил что-то еще, его голос тихим эхо бороздил дальние углы помещения. Они были лишь фоном для еще одного убийцы. Руки поднял взгляд, стараясь мириться с болью в затылке. Он посмотрел на этого мужчину и не мог вспомнить, кто он такой. Было абсолютно ясно, что все это — его рук дело. Но что сподвигло его, Руки не мог даже предположить. Лишь через пару минут он сообразил, кто это. Люди все крутились и мелькали вокруг черными пятнами в таком же темном помещении. Моментами казалось, что они — только обман зрения, что даже этот мужлан с пистолетом в руках и неприятной рожей перед ним — тоже какой-то обман зрения. Но все было не так. — А вы все же не такие живучие, как я предполагал. Слабые попались, — он сказал это так, как будто случайно раскусил горошину черного перца. — Но распыляться словами не буду, слишком лень. Мужчина послал патрон в патронник и взвел курок. — Готовь башку, птенчик. Раздался выстрел. Полег стрелок. За ним — еще один. Мужчина оглянулся по сторонам, не понимая, что происходит. Свалилось еще одно тело. Так полегли все остальные. Темные пятна разлились по полу, отбросив возможную опасность для самого Руки. Остались только важные фигуры. Наступила тишина. Зловещая тишина. Мужчина тихими шагами отошел в сторону, двумя руками держа перед собой пистолет, и вертел им в разные стороны, словно его замкнуло, и он не может остановиться. Он не мог найти того, кто стрелял. Он подскочил, когда из-за спины к его ногам прилетела пуля, засев в полу. Как будто предупреждение. Следующая навылет прострелила кость в руке; пистолет выпал, мужчина оказался безоружен. И только тогда стрелявший вышел из тени. На суровом лице Аоя не было ни тени сомнения. Он стрелял с невообразимым хладнокровием и точностью; палец точно давил на спусковой крючок, остальное происходило почти что автоматически. Последняя пуля магазина прострелила мужчине колено. Он взвыл, опустившись на пол, уже достаточно залитый грязным бордовым. Точно так же, как некоторое время назад неизвестный убийца подошел к раненному Аою, брюнет подошел к немолодому изуродованному и внутренне и внешне мужчине. Опустошенный пистолет, отобранный ранее у одного из безликих стрелков, улетел в сторону. Аой достал револьвер. Револьвер Урухи. В нем теперь был полный барабан. Брюнет нацелил пистолет в лоб. Он твердо держал оружие в руке, замер, словно время вокруг остановилось. На Аоя смотрели напуганные и просящие сохранить жизнь глаза, но он в ответ смотрел холодно, без единой эмоции, съедаемый внутри болью. Тело было готово сломаться в любой момент, а сердце от душевного разрыва, от потери друзей, самого себя — расколоться. — Как ты… — мужчина не успел закончить фразу. — Привет от Смерти, — холодным голосом сказал Аой. И выстрелил. Первый, второй, третий, четвертый, пятый. Подряд, без единого мгновения передышки. Он опустошил весь барабан револьвера. Тело обмякло и свалилось на холодный пол. Аой повернулся, выбрасывая в сторону уже ненужный пистолет, и наконец посмотрел на Руки. Шатен улыбнулся из последних сил: всё закончилось, наконец-то все это закончилось! Брюнет сделал шаг в его сторону, перешагнув тело. Прозвучал еще один выстрел. Шестой. Все замолкло. Тело упало на испачканный кровью пол. Примерно ноябрь 2017 — 1 января 2018