Правильный выбор

«Отдай» Друзья смотрели с удивлением и немым ужасом от осознания того, что рушится их хрупкий мир на маленькую, но на деле оказавшуюся такой взрослой, девочку с яркими голубыми прядями волос. Прямо на глазах вдребезги разлетается с таким трудом построенная дружба, погребая под собой колючую боль. Дружба, во многом установленная благодаря этой яркой девчушке. Но девчушка оказалась девушкой. Никто бы никогда не подумал, что Нико влюбится. Нет, они не считали её неспособной на такие чувства, но она казалась им слишком эксцентричной для этого. Слишком несовместимой. Кто-то из них уже знал, что значит любовь, но ни у одного из кизнайверов она пока не принесла ожидаемого счастья. И эти желанные, но скользкие чувства, просто не могли причинять боль дружелюбной, светившейся радостью, отчаянно жаждущей лишь одного — друзей — девушкой. Никто бы никогда не подумал, что в Тэнгу кто-то влюбится. В этого вспыльчивого задиру, не пропускающего ни одного кулака. В парня с репутацией шумного драчуна, которая была небезосновательна. В казавшегося недалеким Хаджиме. Никто бы никогда не подумал, что в Тэнгу влюбится Нико. Они оба были весьма своеобразны по условным меркам общества. Их обоих можно было назвать холериками. Но в то же время у них столько же общего, сколько у дельфина в океане и орла в чистом небе, у высокой стройной сосны и колючего одинокого кактуса в бескрайних песках. «Отдай его мне» Как же им всем было больно. «Мы не можем дружить» И в этот момент каждый почувствовал жгучую, разъедающую изнутри боль в сердце. Боль Нико смешалась с их собственной. *** Лето подошло к концу. А никто из них больше и словом не обмолвился. Испытанная боль установила между ними толстые стены, которые было непросто разрушить. Они ни разу не встретились за оставшееся до начала учебного года время, даже Чидори и Катсухиро умудрились не пересечься. Никто не знал, что происходило с другими. Да и не стремился. Никто не догадывался, как могли оставшиеся дни изменить одного из них. Но когда они увидели их яркую подругу одноклассницу, то каждый пропустил удар сердца. Одновременно, как если бы они всё ещё были связаны. Нико вошла в класс на минуту позже, чем прозвенел звонок. Всё та же широкая улыбка. Всё те же глупые оправдания о феях, которым пришлось помочь по дороге в школу. Всё то же чёрное платье с пышной юбкой, яркий зелёный чулок, яркие пряди, забавный чехол для телефона. И нечто новое — совершенно тусклый взгляд. Можно было попытаться скрыть свои настоящие чувства за непроницаемой маской чудачки, которая словно бы приросла к лицу, если бы не эта тоска в огромных глазах цвета аметиста. Да никто бы и не заметил, на самом деле. Обычно такие вещи трудно подметить, если не знаешь человека очень хорошо. Как своего близкого друга. Нико изменилась. Что-то внутри неё с треском надломилось, и девушка поспешила скорее надеть привычную маску, чтобы никто не смог увидеть её внутренних ран. Может, она просто придаёт всему слишком большое значение? Может, это вовсе и не любовь? Тогда почему же, когда она наблюдала, как Тэнга стремительно летит вниз из-за подножки Ямады, она еле сдержала порыв вскочить, со всей дури ударить слишком много себе позволившего учителя, который посмел поднять руку не просто на ученика, а на Хаджиме? Никто бы не понял этого благородного порыва, Нико бы и сама задавалась потом вопросом: «Зачем?». Но всё это было ни к чему, ведь она смогла усидеть на месте и лишь поджать губы от своей слабости. Порой ей казалось, что Тенга уже не оказывает такого внимания Чидори, но каждый раз, бросая случайный взгляд в сторону кого-то из этой пары, Нияма сама себя отчего-то убеждала в обратном, да ещё и в том, что они, возможно, уже встречаются, хотя это было схоже с фантастикой. Если бы она только знала, как паршиво чувствовал себя Хаджиме, какие мысли застилали его разум, не давая сконцентрироваться на словах Ямады. Тенга был удивлён не меньше других, когда впервые увидел Нико после летних каникул. Он посмотрел на неё совершенно по-другому. На единственную девушку во всем мире, которая любила его. Она повзрослела. Не снаружи, нет. Внутри. Появилось какое-то разочарование в удивительных фиолетовых глазищах. Было страшно, ведь у такого ещё по сути ребёнка не должно так рано формироваться понимание жестокости окружающей реальности. Только сейчас Хаджиме осознал, что она очень умна, ведь несмотря на образ чудачки девушка всегда отлично справлялась со всеми тестами. Она была невероятно обаятельна в своей детской наивности. Она была особенная, не такая, как тысячи других девушек её возраста. Но эта грусть в глазах делала её не по годам взрослой. Знала бы Нико, как переживала Чидори, как плакала в подушку по ночам. Она убеждала себя, что больше не любит Кацу, но сердце упорно отрицало это. В итоге её мысли обращались к образу Тенги, а за ним обязательно стоял силуэт девочки с волнистыми хвостиками. Такаширо чувствовала себя виноватой. Если бы не она, Хаджиме мог бы полюбить Нияму, а последняя не испытала бы ту боль, что довелось познать и Чидори. Но в последнее время Тенга стал вести себя страннее обычного. Раз он пытался заговорить, но девушка лишь быстрым шагом удалилась в сторону столовой. Она не любит его. А Нико… а Нико — да. Как-то, идя по коридору, Тэнга услышал заливистый смех. Любопытство взяло верх. Он чуть было не раскрыл себя, когда, выглянув из-за угла, обнаружил весело скачущих по кругу и держащихся за руку Катсухиро, Хисому и… Нико. Сейчас она казалась по-настоящему счастливой, словно забыла обо всем, и её сердце вновь склеилось из осколков на несколько минут. Он недовольно пробурчал что-то вроде «какого чёрта они творят», а затем поймал себя на мысли, что Нияма словно заряжает своим позитивом, когда понял, что уголки его губ слегка приподнялись. Тенга был безумно удивлён, когда узнал, что Нико вместе с Агатой и Хисому ездила к Сонозаки. Неужели ей удалось справиться с болью? От этого на душе становилось теплее, но в то же самое Хаджиме чувствовал лёгкий укол ревности, ни к чему и ни к кому не направленный, ведь это бы значило, что она его больше не любит. Но он понял, как ошибался, когда они вновь встретились. Все вместе. Тоска в её глазах никуда не пропала, лишь уменьшалась, когда её маленькое сердечко стучалось быстрее от осознания, что у неё всё же есть друзья. Однако, этого ей было мало. Затем всё закончилось. Сонозаки, кажется, всё же была принята в их компанию. Наблюдая за ней и Катсухирой, Тенге невольно вспомнился недавний разговор с Чидори. Она оттолкнула его, сказала, что ей не станет легче и что-то ещё в этом духе. Но Хаджиме хотел облегчить не её боль, а свою. Если бы она отвергла его, то его бы больше не терзали сомнения. Со дня, когда Агате удалось остановить Норико, прошло около месяца. Все привыкли к синеволосой девушке, а она довольно быстро влилась в их компанию. Наверное, потому что у неё, как и у них, были свои странности и скелеты в шкафу. Но Нико не менялась. Она смеялась. Звонко, заразительно, но что-то в ней всё ещё было не так. И это видели все. Однажды посреди урока Нияма вдруг вскочила. За окном, наконец, показалось солнце после трёхдневных проливных дождей. Девушка в ярко-зелёном чулке быстро затораторила что-то о феях, которые в кои-то веки смогут выбраться на свежий воздух, и сие знаменательное событие требует её обязательного присутствия. После этого она буквально вылетела из класса, отчего её забавные хвостики взметнулись вверх. Класс ничуть не удивился. Может, раньше такое случалось крайне редко, а то и вовсе не случалось, за Нико никто никогда не следил, но, в общем-то, все посмотрели на медленно закрывающуюся дверь, на учителя и продолжили писать, словно ничего странного и не произошло. Лишь Катсухиро переглянулся с Чидори. Последняя сделала это совершенно неосознанно и тут же отвела взгляд, немного покраснев. Чуть поодаль Юта обернулся к Маки, но та продолжала смотреть лишь на доску. Тэнга сжал края парты до побеления костяшек, Норико проводила новую подругу нечитаемым взглядом, а Хисому лишь мило улыбнулся, думая о чём-то, только ему понятном. Нико бежала по коридорам. Девушка выскочила на улицу и, не замедляя темпа, добралась до отдалённых кустов. Именно это место показалось ей достаточно укромным. Нияма опустилась на сырую от только недавно закончившегося дождя траву. Холодно. А ещё грязно. Девушка прислонилась спиной к высокой стене школы. Никто не видел её такой. Даже собственные родители. Да и не должны. Поэтому надо скорее успокоиться. Но как это сложно, когда из головы не выходит образ розоволосого парня, а слезы сами ручьями текут из глаз. Вот бы снова пошёл дождь. Дурацкое солнце. Дурацкие мысли. Дурацкие феи. Дурацкий Тенга. Ужасно. Это просто ужасно больно. Она не знала, когда истерика сменилась бессилием, сковавшим маленькое тело. Нико просто обняла согнутые в коленях ноги руками и опустила голову. Глаза сами закрылись. А из головы даже пропал желанный образ. Осталась лишь пустота. Нияма точно знала, что урок уже кончился. Был вопрос, начался ли следующий. Но она не заметила, в какой именно момент уснула. Прямо здесь. Сидя на мокрой противной земле во время урока математики, а может уже и истории. Чёрт знает. *** Открыв глаза, первым делом девушка увидела светлый потолок. Шея неприятно болела из-за сна в неудобном положении. Потерев ноющую часть тела, Нико медленно приняла сидячее положение. Каково же было её удивление, когда прямо напротив себя она увидела стену ярко-розового цвета, заваленный пёстрыми бумажками стол и уставленные игрушками полки. Кто отнёс её домой, каким образом она здесь оказалась? Оставалось лишь гадать. На следующий день Юта незаметно шепнул ей лишь три слова. Но их было достаточно, чтобы Нико ошарашенно уставилась на удаляющуюся спину друга. Ошарашенно и неверяще. «Это был Тенга» Чёрт возьми, когда ей самой начало чудиться, что она забывает его, он вновь появился! Нияма только научилась относиться к нему более-менее дружелюбно, ну или хотя бы делать вид, как Тенга вновь пришел в её жизнь и смёл всё, чем она пыталась оградиться. Возникло новое желание провести уроки на тёмной траве за школой. На следующий день на физкультуре произошло то, чего никто из бывших кизнайверов никак не мог ожидать. Они уже смирились со странными отношениями этой странной пары. Не ожидала этого и Нико, отбивающая мяч, да и сам Хаджиме, широким шагом пересекающий зал. Он просто схватил её за руку, и несмотря на крики о том, чтобы он отпустил её, она не спешила вырываться. Парень привёл её в коридор, ещё не зная точно, зачем, где никто не мог бы помешать им. И когда там, в слабом свете, Тенга увидел ещё больше расширившиеся глаза цвета аметиста, в которых ярким пламенем зажглась надежда, он понял, что всё сделал правильно. А остальное уже неважно.