Запретный плод сладок...

После того, как Драко и Гарри публично заявили, что стали встречаться, жизнь обоих парней в тот же миг изменилась навсегда. Как же быстро всё случилось… Помнится, ещё недавно они были заклятыми врагами, но, как говорится: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе.» Вот Поттер и стал держать блондина к себе так близко, насколько это только было возможно. Всё произошло так странно и мгновенно: признание в любви, вскоре переросшее в полноценные отношения. Всё так быстро закрутилось, что парни не заметили, как об их отношениях узнали не только друзья, но и вдобавок вся школа (благо вездесущая Рита Скиттер не успела всё до конца пронюхать, поэтому информация ещё не просочилась в прессу). И если сначала ребятам было трудно, не краснея, отвечать на докучливые вопросы «любознательных исследователей», то потом они, полностью смирившись, могли даже поцеловаться на глазах небольшой аудитории визжащих девчонок, которые потом, пуская кровь из носа, рассказывали об этом всем, кому не всё равно. После такого в Хогвартсе обычно стоял такой ажиотаж, что сам Дамблдор как-то узнал про такого рода «отношения» главного героя магического мира и не менее знаменитого юного богатого аристократа. А потом директор ещё так странно двусмысленно улыбался (старый извращенец), всё так же неизменно предлагая всем желающим и не желающим лимонные дольки. А в остальном, можно сказать, всё по-прежнему. Только вот парни колоссально изменились, после того, как признались друг другу в своих чувствах. С одной стороны они повзрослели, с другой — наоборот стали словно дети малые. Такие радостные и беззаботные, познавшие новые взрослые чувства, настоящие теплые и нежные. Но во всём хорошем есть нечто не особо хорошее… Гарри заметил, что Драко в последнее время стал как-то немного странно себя вести в постели. Недавно, когда они в последний раз занимались любовью, и шатен решил немного разнообразить свои ласки, осторожно прихватив такой соблазнительный крупный розовый сосок губами, и несильно сжал второй и слегка оттянул, ожидая стон наслаждения или хотя бы что-то подобное. Но Малфой только прошипел сквозь сжатые зубы и злобно сказал, чтобы любопытный гриффиндорец больше не трогал его там, стремительно краснея от смущения, что Поттер расценил для себя немного иначе, думая, на сколько сильно разозлил парня. После этого случая Гарри уже который раз замечал на сосках блондина довольно широкие пластыри с какими-то рисунками, приклеенные крестом на каждую горошину. С того момента, как Поттер увидел столь интересные «повреждения» на теле Драко, и сперва порывался спросить блондина, в чем причина его странного поведения, но слизеринец дал тому ясно понять, что не намерен ничего рассказывать. После Гарри изо дня в день стал изводить себя мыслью о том, что он сделал больно любимому человеку. Пусть не намеренно, но результат всё равно один и тот же. Вскоре мысли об извинении заполнили его несчастную голову до отказа. И только тогда парень не выдержал этой немой недосказанной пытки и для себя решил, что сегодня же поговорит с Малфоем и всё выяснит. К тому же он гриффиндорец в конце концов или кто? А истинные студенты его факультета не привыкли отступать перед трудностями! Тогда Поттер отбросил все сомнения к Мерлину и прямиком с ужина в Большом зале отправился в слизеринские подземелья выяснять отношения. На это резкое заявление Рон, до этого момента жевавший с набитым ртом, подавился и закашлялся, а Грейнджер только, закатив глаза, стала хлопать по спине рыжика, чтобы тот того гляди не окочурился.

***

— Может объяснишь, что происходит? — спросил Поттер, как только оказался в слизеринской гостиной, где в небольшом уютном кресле покоился Драко, сосредоточенно читающий книгу… Вернее читавший. До этого момента. — Ты насчёт чего, Потти? — вопросом на вопрос ответил блондин и, откладывая книгу в сторону и непонимающе смотря на Гарри, скрестил руки на груди. — Только не делай вид, что не понимаешь, о чём я тебе говорю, — возмутился гриффиндорец, на глазах теряя свою хвалёную уверенность. — Но я и правда не понимаю, о чём ты, Гарри, — Драко обеспокоенно посмотрел на немного растерянного парня и, поднявшись с кресла, подошел к нему вплотную, беря его лицо в свои ладони. — Знаешь, я просто хотел извиниться, — шатен, словно нашкодивший ребенок, опустил глаза в пол. — И за что же, позволь узнать? — немного язвительно поинтересовался блондин. — Ну… за то, что я тогда сделал тебе больно. Я правда не хотел. Думал, что тебе будет приятно… — Гарри слегка покраснел. — А, так ты об этом… Но мне не было больно. — Но тогда почему ты запретил касаться тебя… в этих местах? — шатен поднял голову, заглядывая в растерянные серые глаза. «Я явно застал его врасплох!» — подумал Поттер, непроизвольно растягивая губы в улыбке. — Ну… я-я… я… — мямлил Драко. — Так, говоришь, тебе не было больно? — совсем по-малфоевски ухмыльнулся Поттер. — Но в чем тогда дело? — Понимаешь, я… Мне… — парень выдохнул, видимо, собираясь с мыслями. — В общем, у меня всегда были слишком чувствительные соски, и поэтому, после того, как ты ласкал меня, они стали еще чувствительней и… когда они трутся об одежду, начинают твердеть, и это приносит некий… дискомфорт, — выпалил парень на одном дыхании, покраснев, как помидор. Дальше последовало минутное молчание. Гарри, очевидно, переваривал информацию, хлынувшую на него в таком объеме, а Драко продолжал смущенно пялиться в сторону, лишь бы не смотреть в глаза Поттеру. — Прости, — зачем-то тихо ляпнул слизеринец. — За что? — вышел из оцепенения Гарри, подойдя вплотную к блондину, и бережно обнял того за талию. — Ну за то, что сразу не сказал. Просто я боялся, что ты сочтешь этот недостаток чем-то отвратительным и уродливым. Я словно девчонка какая-то! — разоткровенничался Драко, продолжая отводить взгляд. — А по-моему это довольно мило, — улыбнулся Гарри, приподнимая голову блондина за подбородок. — Но это же так странно и… — Прекрати немедленно, — беззлобно сказал шатен, притягивая парня для нежного успокаивающего поцелуя. — Мне очень нравится перспектива заставить тебя кончить только от ласки сосков. На последних словах Поттер, закусив свою нижнюю губу, в наглую несильно ущипнул Драко за розовую горошину прямо через ткань свободной футболки. Сладкий стон сорвался с приоткрытых губ. — Предлагаю начать эксперимент прямо сейчас, — сказал Поттер, звучно шлепнув Малфоя по ягодице, на что блондин только что-то невнятно промычал. Ни один не помнил, как они смогли добраться до комнаты и запереть счета на всевозможные чары. А добравшись до кровати, все глупые мысли вмиг исчезли. Драко лежал под Поттером, спрятав покрасневшее лицо в предплечьях. Тем временем Гарри задрал на блондине совершенно ненужную футболку до самой шеи и, с минуту полюбовавшись стройным подтянутым гибким телом, принялся осторожно отклеивать пластыри. Когда у него это все же вышло, Поттер, смочив слюной указательный палец, стал осторожно поглаживать один сосок. И когда он услышал несдержанный стон, уже с большей уверенностью сжал покрасневшую твердую горошину между двух пальцев, перекатывая её. Тут уже Драко не сдержал вскрик. — О, Мерлин, какой же ты развратный! Такой отзывчивый, — выдохнул Поттер. — А что, если я сделаю вот так? В следующую секунду шатен припал к соблазнительному розовому бугорку теплыми губами, начиная чувственно посасывать его, переодически слегка прикусывая чувствительную вершинку. Второй сосок тоже не остался без внимания, оттягиваемый пальцами одной руки. Драко уже в открытую стонал, поддаваясь на ласки. Язычок Поттера обвёл истерзанную почти бордовую горошину по кругу, после чего, отстранившись, парень подул на него, с удовлетворением наблюдая неописуемую гамму эмоций на лице его парня. Неожиданно для себя и увлекшегося процессом гриффиндорца, Драко тихо прохрипел севшим от стонов и криков голосом: — Если ты не перестанешь прямо сейчас, то я… — но блондин не успел договорить. Поттер, нагло проигнорировав его, продолжил вылизывать, посасывать и всячески терзать уже другой сосок. На более сильном укусе Драко выгнуло на кровати под немыслемым углом, и он, поддавшись ласке, с громким, казалось, оглушительным стоном кончил, пачкая штаны и чистые боксеры. Сладкая судорога долго сотрясала расслабившееся тело Малфоя, а «виновник торжества» уже и сам лежал рядом с обессиленым блондином, обнимая того поперек груди, и блаженно перебирал его платиновые волосы. Слегка отойдя от крышесносного оргазма, слизеринец вдруг неожиданно спросил: — А как же ты? — его рука поползла ниже по груди Гарри, приближаясь к заветному месту, но рука Поттера его почему-то остановила. — Не стоит обо мне беспокоиться. Ты так пошло стонал, а осознание того, что я доставляю тебе такое удовольствие, накрыли меня с головой. Хм, даже ни разу не прикоснулся к себе, — от осознания сказанного, Малфой снова залился краской и уткнулся лицом куда-то в изгиб шеи шатена. А когда тот хохотнул, гриффиндорской знаменитости достался укус в плечо.

***

Шли дни, а Гарри всё продолжал пользоваться «недостатком» Малфоя в самых неподходящих ситуациях: на уроке, например, или в Большом зале на обеде, а так же, конечно, в постели. После таких пыток блондил всерьёз стал задумываться о плане мести. И однажды, идя по школьному корридору, он услышал знакомый голос за углом: — Как же хорошо, что Драко не подозревает о моей слабости, иначе жестокая месть мне гарантирована, — «Он разговаривает сам с собой? Видимо теперь можно счесть эту страннось весьма полезной. Остается только ждать, когда он выложит мне все карты. Как же он был прав, когда говорил, что его ждет месть. Какой проницательный львенок…»