Каково быть тобой

О том, что ещё одно его утро не задалось, Чонин понял, когда вышел с ванной и узрел сестру, что как ни в чем не бывало завтракала, даже не обратив внимания на его появление. — Не подавись, смотри, — буркнул он, отодвигая стул и садясь за стол. Чеин никак не отреагировала на такое своеобразное пожелание приятного аппетита, продолжая есть. Чонин уныло разглядывал завтрак, состоящий лишь из тостов с малиновым джемом и чая, и с не очень-то большим аппетитом принялся есть. — Ты что, умывался водой из крана? — вдруг спросила Чеин, прекращая есть. Голос ее прозвучал как-то обеспокоено, что насторожило Чонина. Он поднял голову и посмотрел на сестру пронизывающим взглядом. — Да, а что? — Так говорили же, что нельзя пользоваться водой из крана два дня… — слегка дрожащим голосом ответила Чеин. — Что? Почему? Внутри Чонина зарождалась паника. — Вроде как очистительные работы и по трубам пустили какой-то препарат с хлором… Чонин замер с недожеванным куском тоста во рту, злобно сверля взглядом Чеин. — Ты была намерена сказать мне об этом, когда я буду уже в агоническом припадке умирать перед тобой? — процедил он. В этот же момент в его животе начался явно патологический процесс, сопровождающийся бульканьем и урчанием. И хоть умом Чонин понимал, что это банальное самовнушение, менее страшно от этого не становилось. — Я думала, ты слышал или мама тебе сказала, — Чеин была взволнована не меньше него самого, поэтому он решил сменить гнев на милость. К тому же не вина Чеин, что он не знал об очистительных работах. В конце концов, сказал бы он ей об этом на ее месте? Разумеется, нет. Он даже не подумал бы, что Чеин может отравиться и пострадать. Он вообще подумал бы о Чеин в последнюю очередь. — Может, ты не пойдёшь в школу сегодня, а сходишь в больницу? — Чеин продолжала взволнованно смотреть на Чонина и раздражать его этим. «Вот глупая! Сколько бы я гадостей не делал, она ещё и беспокоиться обо мне умудряется!» Он зыркнул на нее недовольно и фыркнул. — Только пикни ещё об этом хоть слово, и в школу сегодня и в ближайшие дни не сможешь ходить ты. Он красноречиво вздёрнул бровь и Чеин тут же отвернулась, больше не предпринимая попыток выразить заботу о брате. В конце концов, Чонину совсем не нужно, чтобы она с ним сюсюкалась. А показать ей свою слабость ниже его достоинства. — Поторапливайся, — приказал он, выйдя с дома. Он довольно ухмыльнулся, ведь с одним кроссовком Чеин вряд ли сможет поторопиться. Довольный собой, он пошёл к автобусной остановке, зная, что Чеин опоздает. Учительница Ан, чей урок сегодня снова первый у Чеин, на этот раз с радостью укажет ей на ее место нижайшим баллом в табеле. Сидя в постепенно наполняющемся автобусе, Чонин ликовал от того, что сидячих мест становилось все меньше. — Что ж, придётся тебе сегодня побыть шариком для пинг-понга, Чеин-а, — ухмыльнулся он, представив, как сестру будет трясти по салону из стороны в сторону. Рядом приземлился парень, нехило стукнув Чонина по плечу своей сумкой и даже не заметив этого. — Эй, полегче! — угрожающе процедил Чонин. Паренёк недоуменно обернулся к нему и захлопал глазками. — Что? Ты это мне? — недоуменно спросил он. — Нет, блин, решил сам себе поугрожать! — взбесился Чонин. — Извиниться не хочешь? — За что? — продолжал дурачиться парень, изрядно раздражая Чонина. — Айщ! Проехали! — буркнул он, отворачиваясь от него и смотря в окно. Ещё не хватало бычиться из-за этого хилого ушлепка. Его взгляд выхватил Чеин, что размахивая сумкой, бежала к автобусу, крича водителю на ходу не уезжать без неё. И он тут же позабыл о придурошном пареньке, потому что на утренние «пробежки» Чеин смотреть — одно удовольствие. Он со смехом следил за тем, как она вбежала в автобус и принялась взглядом выискивать в толпе Чонина. Найдя его, она стала пробираться сквозь людей, чтобы пройти к нему. Пока она шла, Чонин заметил, что на ней надеты лёгкие балетки, хотя все уже носят более закрытую обувь. «Айщ! Вот же идиотина! Я не так хорошо спрятал твой кроссовок, чтобы ты в балетках явилась!» — обеспокоено подумал он, намереваясь ещё и отчитать ее вслух. Когда Чеин-таки дошла до него, он только открыл рот, чтобы сказать что-то колкое, как Чеин неожиданно улыбнулась и радостно воскликнула: — О, и ты тут! Чонин не поверил своим глазам, когда рядом сидящий паренёк, что совсем недавно нанёс ему сильный удар (по самолюбию, разумеется), также радостно улыбнулся Чеин. — Ты тоже едешь этим автобусом, Чеин-а? — спросил он, не переставая скалиться в улыбке. Чеин же закивала на манер китайского болванчика, все так же светясь от счастья. «Что, блядь, происходит?» На памяти Чонина это единственный случай за последние два года, когда Чеин кому-то так счастливо улыбается. И уж тем более впервые кто-то улыбается также ей в ответ. Он растеряно оглядывал этих двоих и не мог ничего понять. Приглядевшись к парню, он только сейчас обнаружил, что на нем форма их школы. «Кто это, черт возьми, такой?!» — мысленно воскликнул он, начав в голове перебирать всех, кто хоть чуть-чуть смахивал на него. Но в его «базе данных» не нашлось никого похожего на парня и он пришёл в смятение. И уже через две минуты он оправдал своё звание одного из лучших учеников школы, ибо сумел сообразить, что это и есть тот самый Бен Бэкхен. Это мог быть только он. Хотя бы потому, что только он мог не знать, как в их школе «обожают» Чеин. «Так вот, значит, ты какой…» — взял он на заметку этого Бэкхена. Весь путь до школы Чонин вынужден был наблюдать за милой беседой этих двоих, что обсуждали «Форсаж 8». Вернее, восхищение фильмом Бэкхена, ведь Чеин в кино не была уже года два, если не больше. К слову, Бэкхен ехал стоя, так как сразу же уступил место Чеин. И хоть она долго уверяла, что постоит, он все же заставил ее сесть. Из-за этого Чонин вдруг ощутил неловкость, ведь сам он ни за что бы не уступил Чеин. Разумеется, любой другой девушке или женщине уступил бы, но только не Чеин. Это просто не обсуждается. Чонина же оба продолжали тотально игнорировать, и это не на шутку его злило. Выйдя с автобуса, он плёлся позади этой сладкой парочки и удивлялся всякий раз, когда Чеин заливисто смеялась. — Ну нихера себе! — в шоке пробубнил он себе под нос. Ведь он даже не мог вспомнить, когда слышал в последний раз смех сестры. — В чем дело? — раздалось слева от Чонина и он едва не вскрикнул от неожиданности. — Ты что, блин, так подкрадываешься?! — ощерился он на Сехуна, что недоуменно хлопал глазами. — Да я уже минуту иду рядом, а ты о чём-то сильно задумался и нихрена не замечаешь, — обиженно надулся Сехун. — А, да? — тут же неловко почесал затылок Чонин, невинно улыбаясь и чувствуя вину перед другом. — Прости… — На самом деле, нет, — рассмеялся Сехун, — я тебя специально напугал. — Придурок! — Чонин шутливо замахнулся на него и Сехун со смехом отскочил от него. — Но если серьёзно, чего ты такой угрюмый? — спросил он, уже вышагивая рядом. Чонин снова бросил взгляд на впереди идущих сестру и новенького. — Как тебе этот Бэкхен? — спросил он у Сехуна, головой указывая в сторону Бёна. Сехун повернулся в сторону парочки и прищурился, так как плохо видел то, что вдали. — Ну, он довольно красивый и очаровательный, — в итоге вынес он вердикт и самодовольно повернулся к Чонину. — Милашка прям! — Ты совсем уже чокнулся, что ли?! Айщ! — Чонин толкнул друга в плечо. — Я не о внешности его говорю… — А о чем? — становясь серьёзным, спросил Сехун. Чонин задумался, не зная, как правильно спросить и чтобы Сехун не понял его превратно. — Что ему надо от Чеин? Сехун выпучил глаза и непонятливо взглянул на Чонина. — Чего? — Почему он с ней такой обходительный? Зачем он вообще сел с ней и крутится постоянно рядом? В итоге он все равно спросил все так, как хотел. Надеясь, что Сехун не напридумывает там себе ничего… — Может, она ему нравится? — предположил Сехун, переводя взгляд на Чеин и Бэкхена. — Нравится? Чеин? — фыркнул Чонин. — Ты шутишь? Сехун нахмурился и недовольно посмотрел на Чонина. — Я не шучу, хен. Чеин красивая, так почему бы ей и не нравиться кому-то? Чонин мог лишь беспомощно хлопать глазами, ошалело смотря на друга. — Чеин… красивая? — промямлил он. — Ты, будучи ее братом и тем, кто ее ненавидит, может, и не замечаешь этого, но другие-то парни не слепые. Сказав это и выразительно взглянув на Чонина, Сехун скрылся в воротах школы, до которых они незаметно дошли. А Чонин так и остался стоять у входа. Ему ещё надо было переварить услышанное… — А в том районе больше никто не живет? Чеин недоуменно повернулась к Бэкхену. — Что? — Ну, мы ехали одни в автобусе. Больше из нашей школы никого не было, — неловко уточнил Бэкхен, поняв, что не совсем правильно задал вопрос. — Кроме одного придурка… — добавил он тише, имея ввиду того кретина, который хотел показать себя героем из-за какого-то слабого удара рюкзаком в плечо. И надо же! На нем была форма их школы! Чеин улыбнулась. — Да, хотя бы в автобусе я могу не видеть никого из школы и побыть нормальным человеком. Бэкхен бросил на неё взгляд украдкой. — Почему ты вообще находишься в таком положении? — в сердцах воскликнул он. Слишком громко и негодующе, привлекая ненужное внимание. — Как так вышло? Чеин нервно оглянулась по сторонам и с умоляющим взглядом попросила парня быть потише. — Просто когда я пришла в старшую школу впервые, тут уже не были настроены встретить меня приветливо. Я в первый же день повздорила с МиЕн… и начался мой школьный ад. Потом ещё и Сольхи… От неприятных воспоминаний у Чеин испортилось настроение, но она старалась улыбаться так же бодро и так, будто все нормально. — В моей бывшей школе меня тоже не любили. Я был сыном директора и все меня боялись. Боялись из-за отца. А меня тихо ненавидели. О друзьях и речи не было. От неожиданных откровений Бэкхена Чеин стало вдвойне не по себе. Ей казалось, что так вообще не бывает и что только она стала жертвой школьных издёвок. Но Бэкхен… он тоже через это прошёл. Возможно, это поможет им найти друг в друге хороших друзей. — Почему вообще мы должны такое терпеть? Разве это справедливо? — тихо спросила Чеин, глядя себе под ноги. — Нет, несправедливо. Поэтому мы и должны держаться вместе! — вдруг воодушевился Бэкхен, схватив Чеин за плечо. — Давай покажем им всем, что ты вовсе не слабая! Меня-то ещё не знают, а вот реабилитировать тебя мы теперь просто обязаны, Чеин-а! Он радостно улыбнулся и Чеин тут же заразилась его льющимся через край энтузиазмом. Бэкхен заряжал своей энергией и Чеин. Видя его воинственный настрой, что так смешно смотрелся в купе с его слишком аристократичной внешностью, Чеин вдруг не выдержала и рассмеялась. Бэкхен на мгновение растерялся, не ожидая, что Чеин так заливисто засмеётся. Он остолбенело глядел на неё и рука, сжатая в кулак, которую он до этого поднял в жесте «не сдавайся!», медленно опустилась вниз. Зато на его лице сама собой расцвела светлая улыбка. — Тебе так идёт смех, Чеин-а! Ты становишься такой красивой… — вдруг сказал он, не успев даже сообразить, что говорит. Чеин тут же перестала смеяться и ее щеки в миг покраснели. Сам Бэкхен тоже зарделся и ощутил жуткую неловкость. Чеин отвернулась от него. — Спасибо! — буркнула она и вбежала в открытые двери школы, скрываясь мигом в толпе. Бэкхен не спеша пошёл за ней. Догонять Чеин он не стал, они ведь встретятся в классе. Да и он понял, что смутил ее своими словами, а потому лишь загадочно улыбнулся и пошёл вслед за новой слишком милой подругой. Чонин угрюмо пялился в книгу по корейскому языку и никак не мог сосредоточиться на новой теме. Вместо этого он пытался проанализировать то, что видел. Вернее, он уже все проанализировал и понял. И только два вопроса не давали ему покоя. Первый — что этому Бэкхену надо от Чеин и почему он все время рядом с ней? Это все странно. Объяснение Сехуна его не устроило. Чеин красивая и нравится Бэкхену? Да ну… Если уж на то пошло, то Бэхкен с его нежной красотой может подцепить любую девушку. Чонин считал, что ему нафиг не сдалась такая посредственность, как Чеин. И второй — почему его это, черт возьми, так волнует. Ну, будет его сестра общаться с этим Бэкхеном и все. Ему-то что от этого? Почему он должен переживать за это? Эти два вопроса мучали его на протяжении вот уже двадцати минут. И его это раздражало. Сехун и Лиса, которые наблюдали эту картину самобичевания их друга, решили ничего у него не спрашивать и вообще не беспокоить его. В таком состоянии он их либо проигнорирует жёстко, либо люто разозлится. Первый вариант не устроит Сехуна. Второй — напугает Лису. Сам Чонин будто совсем не замечал обеспокоенных и любопытных взглядов друзей на себе. — Что с ним? — недоуменно повернулась к Сехуну Лиса. — Он с самого утра такой. Сехун с видом заправского сплетника приложил ладонь ко рту и лукаво взглянул на свою возлюбленную, начав говорить: — Сегодня он ехал в автобусе вместе с Чеин и Бён Бэкхеном, — с неудержимой радостью и возбуждением говорил он, — и они все это время даже не замечали, что Чонин рядом и, более того, веселились и смеялись. Лиса, вначале глядевшая на своего парня с неприкрытым сарказмом из-за его кривляний, после услышанного округлила глаза и бросила заинтересованный взгляд на Чонина. — Значит, нашего великого Ким Чонина проигнорировали? — с довольной ухмылкой произнесла она. — И не кто-то, а простые смертные! Сехун тоже хмыкнул, повернувшись к другу и сверля его взглядом. Чонин набрал воздуха в лёгкие и, не поворачиваясь к друзьям, серьёзным тоном произнёс: — Если я молчу и делаю вид, что вас не существует, это вовсе не значит, что я вас не слышу. Сехун и Лиса перестали ухмыляться. Лиса поднялась со своего места и подсела за парту друга. — Видишь, ты переживаешь за Чеин. Зачем ты делаешь вид, что тебе плевать на неё? — она положила ладонь на его плечо. Чонин бросил на неё хмурый взгляд и снова отвернулся, складывая руки в замок и сосредоточено рассматривая их. — Я хоть делаю вид, а ты, Лалиса? Лиса вздрогнула, услышав своё полное имя с уст друга. Весь его серьёзный вид напрягал ее. И слова для ответа никак не хотели складываться в голове. Между тем Чонин продолжал: — Вы ведь были подругами и всегда были вместе. Что изменилось? Лиса опустила свой испуганный взгляд, не решаясь взглянуть на друга, что сейчас выглядел таким пугающим. Она аккуратно убрала свою руку с его плеча и поднялась с места. — Скажи училке, что я при смерти, — буркнула она Сехуну, прежде чем прошла мимо него и вышла с класса. — Эй… — выдал ничего непонимающий Сехун, переводя растерянные взгляды с Лисы на Чонина. — Скажи училке, что я умер, — Чонин тоже поднялся с места и под аккомпанемент шокированного взгляда Сехуна тоже вышел с класса, не обращая внимания на крики старосты о том, куда это они оба с Лисой намылились. — Что за… — Сехун уставился на свою парту. — Это что же, меня кинули, что ли? — догадался он, наконец, хлопнув себя по лбу. Чонин догнал Лису только на лестничной площадке, где она начала быстро спускаться на второй этаж, завидев бегущего за ней Чонина. — Постой! — кричал он ей вслед, видя, что она не намерена останавливаться. — Лиса, подожди! Лиса все же остановилась, решив не играть в детские игры и нормально поговорить. Наскоро стерев предательски выступившие на глазах слезы и прикрыв лицо волосами, она замерла на лестничной площадке, дожидаясь друга. Запыхавшийся Чонин добежал до неё и остановился в двух шагах, неловко и неуверенно глядя на подругу. Ему было стыдно, что он вспылил и не смог удержать язык за зубами, ведь Лиса не виновата, если проблемы у него. И теперь он не знал, как загладить свою вину. Просить прощения он никогда не умел и жил всегда так, что ему этого, в принципе, делать и не приходилось. — Лиса, — начал он, внимательно глядя на подругу, — я не хотел быть таким резким и… — Оппа, — перебила его Лиса, вскинув голову и открыто глядя на него, — не надо. — Что «не надо»? — удивился Чонин. Видя покрасневшие глаза подруги, он сразу понял, что она плакала, и совесть неприятно кольнула его в душе. Лиса снова опустила взгляд, глядя в пол и не решаясь посмотреть на Чонина. — На самом деле, ты прав, оппа, — тихо сказала она. — Мы были с Чеин подругами и теперь мне очень стыдно осознавать, что мы больше не дружим. Даже в этом моя вина. Чонин все ещё не понимал, что она имеет ввиду, называя себя виноватой. Когда все они учились ещё в средней школе, они втроём всегда были вместе — Чонин, Чеин и Лиса. Их дружба была самой настоящей и им и правда было хорошо друг с другом. Но после смерти отца Чонина и Чеин все изменилось. Чонин стал серьёзным, а Чеин замкнулась, отказываясь с кем-либо общаться. Только вот Лиса не смогла бросить Чонина, видя, какая сложная жизнь у него началась. Ему пришлось стать сильнее и взрослее в один миг и она хотела ему помочь, как могла. Но Чеин сильно отдалилась и когда они поступили в старшую школу, все начали вести себя так, будто они и не знакомы вовсе. Разве что, издёвки Чонина стали хоть какой-то связью между ними. Вскоре в дуэт Чонина и Лисы вклинился и Сехун, что очень хорошо подружился с Чонином и влюбился в Лису. — Знаешь, я ведь не такая хорошая, какой ты и Сехун меня считаете, — горько усмехнулась Лиса, осмелившись поднять взгляд на Чонина. — Почему же? — удивился Чонин, глядя ей прямо в глаза. — Я любила тебя, Чонин-оппа, — усмешка сошла с лица Лисы и она опустила взгляд, когда на глазах снова появились слезы. — Я… тоже тебя любил, — неуверенно сказал Чонин. В глубине души он понимал, что она имела ввиду, но ему было неловко сразу дать ей это понять. — Оппа, — с горечью воскликнула Лиса, — я любила тебя как парня, понимаешь?! Пустой коридор эхом отразил слова Лисы, разнося их до каждого уголка. — Моя вина в том, — продолжила она, уже не скрывая слез, что скатывались по щекам, — что когда я встала перед выбором между тобой и Чеин, я выбрала тебя. Потому что любила. Я знала, что безответно, поэтому и скрывала это. Мне очень жаль, что Чеин сейчас в таком положении. Правда… Чонин оцепенело глядел на Лису. Такие откровения выбили его из колеи и он не знал, как реагировать на это. Стоящая перед ним взволнованная и чувствующая себя виноватой Лиса, вызывала у него жалость. Он совсем не винил ее. Потому что Чеин в своё время сама избрала путь отчуждения. Лиса не заставляла ее отделяться от них. — Лиса, — тихо произнёс он, делая шаг к ней. Она подняла на него заплаканный взгляд. Без слов он подошёл к ней и заключил в свои объятия, крепко обняв ее и прижимая к себе. — Прости меня, — прошептал он ей в волосы. — Прости, что я был таким идиотом и не замечал твоих чувств. Я… был так отвлечен от всего, что ничего не видел вокруг. Мне очень жаль, что ты все это время винила себя. Но… ты не виновата, понимаешь? Лиса дрожала в объятиях лучшего друга и высохшие было слезы с новой силой покатились по скулам и щекам. Как же стало легко. Как же она рада, что Чонин не винит ее. — Я понял теперь, почему ты всегда спрашиваешь меня о Чеин и переживаешь за неё. Я рад, что тебе на неё не наплевать, даже если ты выбрала меня. Чонин улыбнулся, и правда ощущая себя радостным от того, что до Чеин хоть кому-то есть дело. Кому-то, кроме него. — Я надеюсь, что сейчас ты искренна с Сехуном, Лиса, — вдруг говорит он, отстраняясь от неё и вглядываясь в ее глаза. — Да, оппа. Я привязана к тебе как к другу и брату, но люблю я теперь только Сехуна, — сквозь слезы улыбнулась Лиса. — Это хорошо, сестрёнка, — Чонин снова улыбнулся. Затем приобнял ее за плечи. — Думаю, нам лучше вернуться в класс, пока не пришла учительница Чон. — Да уж, думаю, отмазка о том, что я при смерти, не сработает, — фыркнула Лиса. — Как и моя о том, что я вообще умер! — рассмеялся Чонин. Весело смеясь, парочка друзей ввалилась снова в класс. Затем они ещё минут пять смеялись над надутым в обиде лицом Сехуна — ему отказались рассказывать, что происходило за дверью кабинета. Войдя в класс, Чеин тут же перестала улыбаться. Ее взгляд сразу же столкнулся с хитрым взглядом Сольхи, что с ухмылкой разглядывала ее. Чеин сжалась внутренне, готовясь к утренней порции издёвок. Как же она ненавидела эти полчаса до начала урока! — Привет, мисс Лузер, — Сольхи, откинув волосы назад, помахала Чеин своей тонкой ручкой. — Надеюсь, ты выспалась? Чеин сверкнула в ее сторону злым взглядом. — Да, не жалуюсь. — Ну и хорошо, — Сольхи подошла к Чеин и принялась с заботливым видом поправлять ей форменный бантик на шее. — Тебе ведь понадобятся силы, чтобы пережить ещё один день своей никчёмной жизни. От последующей коварной улыбки на красивом лице Сольхи, Чеин забеспокоилась. «Что она придумала на этот раз?!» — в ужасе подумала она. Сольхи всякий раз выдумывает все новые и новые способы унижения Чеин и это каждый раз становилось сюрпризом для последней. Весьма неприятным сюрпризом. — Ты наконец помыла голову? — вдруг спросил Кванджун, что, как и всегда, развалился на всю парту и лениво следил за действиями своей напарницы, изредка вмешиваясь. — Ч-что? — испуганно вздрогнула Чеин. Даже если Кванджун редко обходился с ней так же ужасно, как Сольхи, его вмешательство было гораздо опаснее и чревато неприятными последствиями. — Ты стала выглядеть более пригодно для жизни в обществе, — осклабился он в улыбке. — Что-то сменила во внешности? Чеин вспомнила, что утром наткнулась в полке на тушь, которую купила на распродаже, но даже не пользовалась ею, и решила накрасить ресницы. Ни Бэкхен, ни, уж тем более, Чонин, этого не заметили. И Чеин была в шоке от того, что это заметил именно Кванджун. — Оппа! — взвизгнула Сольхи. — Что ты несёшь?! Она обратила свой пылающий взор на Чеин. — Да даже Бонхи красивее неё! — фыркнула она. — Ей не поможет даже мытьё головы. К слову, Бонхи — самая толстая девушка в их параллели. И такое сравнение, конечно же, было весьма преувеличенным. — А где твой верный рыцарь Бён? — снова спросил Кванджун, выпрямляясь на стуле и с неподдельным интересом оглядывая Чеин, заставив ее поёжиться. — Я тут, — раздалось со стороны двери. Внимание всего класса мгновенно обратилось в сторону Бэкхена, который уверено вошёл в класс и плавной походкой прошёл к своему месту. Он встал рядом с Чеин и повернулся к ней с лучистой улыбкой. — Чеин-а, куда ты убежала? Мне было так скучно без тебя! — он сделал обиженное выражение лица и выглядел при этом очень умилительно. — Что? — спросила Сольхи, в шоке глядя на эту милую сценку. — О, утречко, Сольха! — бросил Бэкхен, будто только заметил одноклассницу. — Я Сольхи! — пропищала она на высоких нотах. — Ой, и правда, — округлил глаза Бэкхен. — Ты же Сольхи. Но это совсем неважно. — Что ты сказал?! — казалось, Сольхи перейдёт на ультразвук в выражении своей злости. Кванджун все это время сидел молча, даже не глядя на весьма увлекательную сценку. Но когда он резко и с шумом поднялся с места, класс замер в мертвой тишине. Чеин едва сдержала испуганный писк, когда он повернулся к Бэкхену и сделал пару шагов в его сторону. — Не зарывайся, мелочь, — угрожающе прорычал он, глядя на Бэкхена сверху вниз и возвышаясь над ним. Уж очень он был высоким. — Оппа, он оскорбил меня! — начала ныть снова поверившая в себя от покровительства своего «друга» Сольхи. — Помолчи! — бросил Кванджун и Сольхи тут же поджала губы от обиды. Чеин перевела взгляд на Бэкхена и была удивлена, увидев, что он без страха смотрит прямо в глаза Кванджуна. По его виду можно было сказать, что он, и правда, не боится. Хотя в драке, например, в которой был так хорош Кванджун, Бэкхен явно проиграл бы. — А то что, Гулливер? — с издёвкой спросил он, усмехнувшись. Глаза Кванджуна полыхнули недобрым огоньком и Чеин уже сильно испугалась за Бэкхена. Прозвеневший звонок полностью разрядил эту жуткую атмосферу и Чеин смогла выдохнуть спокойно, когда Кванджун без лишних слов вернулся на своё место. Кажется, Бэкхен снова избежал страшной участи. Ему уже дважды везёт. — Вам обоим конец! — прошипела злобно Сольхи, возвращаясь также за свою парту. Сев на свои места, Чеин и Бэкхен молчали. Чеин не знала, что она может сейчас сказать. Бэкхен снова помог ей и она не знала, как может выразить свою благодарность. Обыкновенные слова, вроде «спасибо», казалось, совсем не подходят для этого. И Чеин была растеряна. Бэкхен же о чем-то глубоко задумался, уставившись куда-то перед собой. Разговаривать сейчас он явно был не намерен. Оживился он лишь тогда, когда пришёл учитель и начался урок. Чеин отвернулась, стараясь не думать о том, что ждёт Бэкхена в наказание от Кванджуна. После первого урока Чонин вышел с класса, сказав, что он идёт на крышу. — Почему всегда, когда он идёт на крышу, мы не можем пойти с ним? — недоуменно спросил Сехун. — Что там есть такого? — Потому что он хочет побыть один, — ответила Лиса, нанося на лицо пудру и не глядя на своего парня. — Если я скажу, что хочу побыть один и пойду на крышу, ты ведь меня не так поймёшь и фиг отпустишь, — буркнул Сехун, косясь на Лису. — А ему прям все с рук спускаешь. — Йа! — Лиса отложила пудру и цокнула в сторону Сехуна. — Я твоя девушка. Чего это тебе шляться одному по школе? Уж тем более на крыше. — А я не могу побыть один, что ли? — разозлился парень. — Что за дискриминация! — Да ты же даже на необитаемом острове найдёшь себе кого-то, с кем тебе захочется пофлиртовать! Что уж говорить о нашей школе! Сехун замер с раскрытым для колкого ответа ртом, но его вдруг осенила мысль, после которой он вдруг придвинулся поближе к Лисе и прошептал ей томно на ухо: — Так и сказала бы, что ревнуешь меня, любимая. Лиса повернулась к нему и, невзирая на то, что находится к нему слишком близко, довольно громко ответила. — А до сих пор тебе это было непонятно, да? — а затем закатила глаза и добавила. — Придурок! Она отвернулась и слегка привстала, чтобы уйти, но Сехун резко схватил ее за запястье и снова усадил на место. — Как же ты мне нравишься, когда дерзишь! С этими словами он наклонился к ней и оставил на ее губах короткий, но пылкий поцелуй. Пока она приходила в себя, к ним подошёл Чунмен. — Слушайте, имейте уважение к одноклассникам! — недовольно высказал он, отодвигая Сехуна от Лисы. — Боже, всю романтику испортил! Вечно ты так, хен! — заныл Сехун, потирая плечо, за которое оттолкнул его Чунмен. — Мы с ней, вообще-то, встречаемся! — И что? Многие тут встречаются друг с другом, вы не одни. Я на правах старосты обязан вас предупредить, что класс — не место для ваших любовных утех! — Айщ! — Лиса вскочила с места, бросив на Сехуна злобный взгляд. Повернувшись к Чунмену, она тут же сменила недовольное выражение лица на смиренное и с милой улыбкой ответила. — Прости, сонбэ, мы больше не будем. Она снова села на своё место и выдохнуть смогла лишь тогда, когда Чунмен, покачав головой, отошёл от них. — Да что с ним не так! — начал Сехун. — Такой зануда! Вечно все портит. Милая, а ты… — Не разговаривай со мной! — Лиса прожгла опешившего парня пылающим взглядом. — Эм… окей, — поник Сехун, так и не заговорив больше с ней за всю перемену. И все же, румянец на щеках любимой дал ему понять, что она просто смущена, и это заставило его лукаво улыбаться. Проходя по коридору мимо медпункта, Чонин решил заглянуть внутрь и попросить таблетку от головной боли, которая не даёт ему покоя уже два часа. Войдя внутрь, он поморщился от запаха медикаментов. Он его ненавидел с тех самых пор, как две недели пробыл в больнице у отца. Теперь этот запах всегда напоминает ему эти ужасные дни в его жизни. В кабинете никого не оказалось. — И где вечно носит этого Чжана? — вслух спросил он, сетуя на медбрата, который вечно отсутствует на своём рабочем месте. Наверняка снова бегает за учительницей Чон, — подумал Чонин, ухмыльнувшись. Найдя в шкафу с различными лекарствами, нужную таблетку, он выпил ее, и уже собирался покинуть кабинет, как прямо перед ним открылась дверь и внутрь вошла Дженни. Она подняла свой взгляд и, заметив Чонина, выгнула одну бровь. — Меня искал? — ухмыльнулась она. Чонин удивлено взглянул на неё. Его немного рассмешила такая самоуверенность со стороны этой странной девушки. Он усмехнулся. — О, да, я тебя прямо обыскался! Дженни не оценила его сарказм, с прищуром своих кошачих глаз разглядывая его. — Я пошутила, — вдруг сменив всю игривость на серьёзность, произнесла она. — Я, как бы, тоже… — снова хмыкнул Чонин. — Так что тебе здесь надо? Дженни подошла к своей излюбленной койке и села на неё. Она начала развязывать шнурки на своих кедах. Чтобы лечь — как понял Чонин. — А я должен давать тебе отчёт? — спросил он с нотками раздражения. Всё-таки, ему не очень нравятся слишком уверенные в себе люди. По большей части, они его бесят. — Сонбэ, — устало выдохнула Дженни, — если тебе нечего здесь делать, тогда уходи. У меня тут сейчас тихий час. Чонин рассмеялся, с интересом разглядывая Дженни. Она обставила все так, будто он явился к ней в комнату в ее доме и теперь отказывается покидать ее. Пока Дженни с выражением ожидания смотрела на Чонина, он уже прекратил смеяться. — А ты, и правда, странная, как о тебе и говорят, — задумчиво произнёс он. Дженни фыркнула: — И ты веришь слухам? — А почему бы и нет? Твоё поведение ведь полностью их подтверждает, — Чонин самодовольно скрестил руки на груди. — Ты тоже весьма успешно с этим справляешься, — Чонину показалось, что она сказала это с долей обиды в голосе. Хотя, зная Дженни Ким, это, и в самом деле, могло только показаться. — М? — не совсем понял Чонин. — Про тебя говорят, что ты, хоть и общительный, но на самом деле высокомерный и заносчивый! — чуть громче, чем следовало, воскликнула Дженни. Она бросила на Чонина последний взгляд и демонстративно легла на кровать, отвернувшись. Чонин недоуменно пялился на ее спину и волосы, что красиво рассыпались по кровати, и даже не нашёл, что сказать. Ему показалось, что тут и не стоит что-либо говорить. «С чего я вообще должен ее в чём-то переубеждать?» — думал он. — «Если ей нравится считать меня таким плохим, пусть так и будет». Он вышел с медпункта, и уже стоя за дверью, решил, что все же его волнует мнение людей о нем. Мнение некоторых людей… Поднявшись на крышу, Чонин глубоко вдохнул свежий воздух. Каждый день в школе он буквально задыхался. Ему необходимо было хотя бы несколько раз за день глотнуть свежего воздуха, чтобы чувствовать себя хорошо. И именно на крыше ему это удавалось. А ещё тут удавалось подумать и очистить голову от всей суеты и проблем, которыми полна его жизнь. Он много раз пытался убедить себя в том, что многие живут так, как он. Но, все же, чем больше он сталкивался с людьми, тем больше он понимал, что нет, не все живут так. Не у всех его ровесников столько проблем, как у него. Оптимизм в таких условиях просто не приживается, умирая в тяжёлых муках, и это не могло не угнетать. Поэтому Чонину и приходилось изо всех сил делать вид, что все хорошо. Хотя хорошо все уж точно не было. Его так все достало… — А ты знаешь, что сегодня на улице Мендон будет фестиваль фейерверков? Чеин удивлённо обернулась к Бэкхену, что ни с того ни с сего заговорил с ней после долгого молчания. Он молчал целых два урока, а потому ей было грустно и даже скучно. Все-таки, Бэкхен очень весёлый. И вот сейчас, в столовой, он снова решил заговорить, взволновав ее этим. Она так удивилась, что даже не расслышала его вопрос. — Что? — еле разжевав рисовый шарик и с трудом проглотив его, спросила она. Бэкхен отложил свои палочки в сторону и слегка приблизился к Чеин, облокотившись корпусом о стол. — Я говорю, что сегодня вечером на улице Мендон будет фестиваль фейерверков, — улыбнувшись, повторил Бэкхен. — Ты не слышала об этом? Это очень красивое зрелище! Чеин часто заморгала глазами, не зная, что сейчас должна сказать. И должна ли вообще… Может, вопрос Бэкхена был риторическим? — А-а, фестиваль, — протянула она, неловко улыбнувшись. — Да, должно быть, это будет очень красиво… Она опустила взгляд и уставилась на свою тарелку, где, в ожидании, пока их съедят, лежали ещё четыре рисовых шарика. Бэкхен, заметив ее смущение, сделал правильные выводы и усмехнулся. — Чеин-а, — позвал он свою зажатую новую знакомую, — ты пойдёшь туда со мной и увидишь все своими собственными глазами. Чеин застыла, не решаясь поднять свой взгляд. «О чем он?!» — билось в ее голове. — «Боже, я с ума сойду сейчас от смущения!» — Так что будь готова к семи вечера. Я зайду за тобой, — подытожил Бэкхен, снова беря свои палочки в руки и возвращаясь к трапезе. А Чеин так и не смогла ничего сказать. Тон Бэкхена не терпел возражений и было ясно, что он настроен решительно. Да и если подумать, то… В глубине души Чеин обрадовалась возможности пойти на фестиваль. Она всегда мечтала пойти туда, но ей было не с кем. Разве что, в детстве она не раз смотрела фейерверки с отцом… Но сейчас… она и представить себе не могла, что когда-нибудь ей выпадет шанс попасть на фестиваль с таким парнем, как Бэкхен… Это больше было похоже на сказку, где она Золушка… — А разве, — начала она, смущённо подняв взгляд на парня, — сейчас фестиваль фейерверков не посещают только влюблённые? Ей и так очень нелегко дался этот вопрос, а когда ещё Бэхкен посмотрел на неё, лукаво прищурив глаза, она вообще чуть не сгорела со стыда. — Да, есть такое дело нынче, — легко кивнул Бэкхен. Он больше ничего не сказал, и Чеин немного сбилась с толку. «И… все, что ли?» — подумала она. — «Для него это неважно?» Она и не знала, радоваться его словам или же делать неутешительные выводы. И все же, она решила в итоге просто продолжить есть. У неё ещё есть время до семи вечера решить для себя — идти или не идти на этот фестиваль. — Слушайте! — неожиданно воскликнул на весь школьный двор Сехун. Чонин и Лиса вздрогнули и бросили на него злобные взгляды. Лиса не выдержала и дала Сехуну неслабый подзатыльник. — Не ори, идиот, — прошипела она, — мы же не глухие пока. А из-за тебя скоро точно оглохнем! — В чем дело? — спросил Чонин, отрываясь от экрана телефона и с интересом смотря на Сехуна, что потирал свой затылок, морщась от боли. Сехун недовольно взглянул на Лису, а затем повернулся к Чонину. — Честно говоря, тебя это не касается, — неловко улыбнулся он. — Здорово. Зашибись просто, — пробурчал Чонин. — А кого касается тогда? Сехун довольно улыбнулся и повернулся к Лисе. — Всех влюблённых! Лиса приподняла одну бровь в сарказме. — Только не говори о фестивале фейерверков, — цокнула она и лицо Сехуна вытянулось в удивлении, а улыбка с него уже давно исчезла. — Йа! Откуда ты знаешь?! — оскорбленно закричал он. — Это должно было быть сюрпризом. Лиса тяжело вздохнула и скрестила руки на груди. — Об этом судачит вся школа. Какой уж тут сюрприз, остолоп. — Но… — Ой, господи, — Чонин положил руку на плечо Сехуна. — Как же, наверно, сложно быть О Сехуном с его предсказуемостью… — И не говори, — кивнула Лиса, возвращаясь к своему альбому с эскизами, где она делала набросок школьной панорамы. — Я вовсе не предсказуемый! — обиделся Сехун. — Ну-ну, — Чонин рассмеялся. — В любом случае, пригласи Лису. Хоть сюрприз и не удался… — Оппа, я все слышу, — закатила глаза Лиса. — Ты же пойдёшь со мной? — выпалил Сехун, выдёргивая альбом с рук любимой. Лиса нахмурилась. Уж что-что, а трогать ее вещи не было позволено никому. Даже Сехуну. — Только если ты вернёшь мне мой альбом, я смогу гарантировать тебе, что ты сможешь сегодня туда пойти с целыми конечностями. И уже неважно, со мной ты туда пойдёшь или в гордом одиночестве, — процедила Лиса, произнося каждое слово так, будто выделяла яд. — Да, чувак, ты же любишь экстрим в жизни, вот тебе и досталась девушка-огонь, — хмыкнул Чонин. Сехун вернул Лисе альбом, опасливо глядя на неё, опасаясь, что с альбомом она оторвёт у него и его руку. — Хороший мальчик, — улыбнулась Лиса, вновь превращаясь в ту светлую и милую Лису, которую Сехун обожал. — Я пойду с тобой. Я не могу отпустить тебя одного на улицу Мендон. А то подцепишь себе там какую-нибудь девку. Все же, целиком и полностью милой Лису назвать нельзя. Иногда она была очень жестокой. — Удачи вам, — рассмеялся Чонин, видя побледневшее лицо остолбеневшего Сехуна. — Оппа, — обратилась к Чонину Лиса, сунув свой альбом в сумку. — А ты не пойдёшь с нами? Чонин задумался. Но спустя несколько секунд покачал головой. — Да нет, что я там забыл? У меня ведь нет девушки, а одному гулять — не комильфо, — он неловко рассмеялся. — К тому же, я не хочу мешать вам. Наслаждайтесь салютами вдвоём. Он подмигнул Лисе и она тут же покраснела.  — Ну, ладно, — кивнула она, улыбнувшись ему. — Решай сам. Чеин аккуратно укладывала в свою сумку последнюю книгу, когда кто-то неожиданно не напугал ее сзади, схватив за плечи. Она негромко вскрикнула, резко оборачиваясь, и тут же застыла, удивлённо глядя на Бэкхена. — Хорошо, что я ещё не сказал «бу!», а то ты вообще бы коньки отбросила от страха, — смеялся он. Пока Чеин приходила в себя, он отпустил ее и сел за их парту. Взгляды оставшихся после уроков одноклассников устремились к ним. Ведь мало кто в этой школе разговаривал с Чеин. А этот новенький прям ни на шаг от неё не отходит. Чеин будто кожей ощущала эти взгляды и слышала эти шепотки, хотя не смотрела на ребят. — Ну? — спросил Бэкхен, кладя ногу на ногу и в любопытстве склоняя голову набок. — Что? — Чеин принялась устранять несуществующий беспорядок в сумке, поправляя и так аккуратно сложенные книги и тетради. Лишь бы не встречаться с Бэкхеном взглядом. Бэкхен явно это раскусил, так как в его взгляде плясали чёртики. — Ты же пойдёшь со мной сегодня? — Я не знаю, — сразу же ответила Чеин. — Мне нужно ещё подумать. Я тебе потом скажу… — Тогда дай свой телефон. Чеин недоуменно взглянула на Бэкхена, что с протянутой рукой смотрел на неё. — Зачем? — с волнением спросила она. — Ты же должна как-то сообщить мне о своём решении, — улыбнулся он, — а у тебя даже моего номера нет. Как же ты собираешься меня уведомить. Чеин подумала о том, что это вполне резонно, но все же… Никогда она никому не давала номер своего телефона. Потому что никто не просил… Неужели все делается так легко? Они ведь едва знакомы, а он уже номер просто… Или это для неё все так сложно? Ведь это всего лишь цифры… Для того, чтобы просто связываться с кем-то… Может, Чеин не стоит все так усложнять и возводить столь немыслимые рамки вокруг себя. — Ну же, — поторопил ее Бэкхен. Он по-прежнему ярко улыбался и Чеин сдалась, не увидев подвоха. Ведь Бэкхен и правда не вселял никакой настороженности. С ним так легко. Она дрожащей рукой протянула ему свой Samsung и в ожидании уставилась на него. — О, ты все же есть в Kakao! — обрадовался Бэкхен. — Я уж думал, что вряд ли ты там будешь… Та-а-ак… Он принялся что-то печатать в ее телефоне, а затем открыл пришедшее смс на своём, и вернул Чеин ее телефон. — Будем теперь чаще общаться! — радостно улыбнулся Бэкхен. Затем он встал из-за парты и, схватив свою сумку, улыбнулся Чеин. — Сейчас я иду кое-куда, так что езжай домой сама. Будь осторожна. И подумай на счёт фестиваля хорошенько. Я буду ждать твоего согласия. Он снова улыбнулся и вышел с класса. К этому времени Чеин уже осталась в аудитории одна. Проводив до конца Бэкхена взглядом, она разблокировала телефон и улыбнулась, едва сдерживая слезы счастья. Теперь, помимо некоторых интернет друзей в ее контактах в KakaoTalk’е появился новый абонент — PuppyByun. Этот ник был таким же тёплым, как и сам Бэкхен, и Чеин твёрдо решила провести сегодняшний вечер с щеночком Бёном. «Боже, как мило!» — умильно воскликнула она мысленно, прежде чем покинуть класс. Трое друзей вышли из школы и шли по дорожке, усыпанной гравием, к воротам. Все это время Чонин был вынужден слушать перепалку двоих своих друзей, что каждый раз заставляли его чувствовать себя лишним среди них. Не, ну ведь и правда, они все время забывали, что он тоже, как бы, рядом и что он тоже существо социальное для участия в общем разговоре. Но вот разговоры у них были лишь тет-а-тет и его участие было неприемлемо, судя по всему. — А я покрашу! Мне нравится и этого достаточно! — недовольно бросила Лиса, чуть ли не испепеляя своего парня убийственным взглядом. — По-твоему, это нормально?! — не отставал и Сехун. — Обычно девушки стараются угодить своим парням во внешности, а ты все делаешь наоборот. Я не хочу, чтобы ты красила волосы в синий! Это же… бред, блин! Ты что, феминистка и тебе плевать на мое мнение? — Да будь я феминисткой, я бы тебя сейчас и не слушала! Почему это я должна тебе угождать, вообще?! Это моя внешность, ясно тебе?! И я сама решу, в какой цвет мне красить волосы! — Лиса была не на шутку зла, судя по тому, как уже начали дрожать пальцы ее рук от нервов. — Оппа! Чонин вздрогнул, услышав обращение к себе. — Что? — опасливо спросил он. — Ты тоже против того, чтобы я красила волосы в красный? — Но ты же говорила о синем… — попытался поправить Сехун. — Не лезь, блин! — крикнула на него Лиса и он заткнулся. — Нет, я не против! — тут же заверил ее Чонин, лишь бы не быть частью этого спора. Хотя, если быть честным, ни синий, ни красный цвет на голове Лисы его не устроил бы. Но сейчас ей об этом нельзя говорить. А вот попытаться отговорить чуть позже можно. — Вот видишь?! — Лиса обратилась к Сехуну, ткнув указательным пальцем ему в грудь. — А? — растеряно спросил бедный Сехун, сморщившись от боли — видимо, пальчик возлюбленной слишком сильно впивался в его кожу. — Вот почему Чонину всегда все сходит с рук. Ты же интересовался этим. Чонин удивлённо перевёл взгляд на Сехуна, без слов спрашивая: «Друг, что за фигня? О чем она?», но Сехун мог лишь беспомощно пятиться от Лисы. — Он никогда не лезет не в своё дело, не надоедает мне, не раздражает меня, не ведёт себя, как ребёнок и как девушка во время ПМС. Поэтому я ему всегда все прощаю. — Эм, подруга, давай ты не будешь вмешивать меня в ваши споры и отношения, — пошёл на попятную Чонин. Ему совсем не нравилось, что он стал эпицентром спора этих двоих. — Ведь Сехун явно… — Оппа, — грозно перебила его Лиса, — не разочаровывай меня. Чонин так и замер с открытым ртом, не успев договорить. — Дженни! — воскликнул он, как только завидел девушку, выходящей из школы. Лиса и Сехун тут же взглянули на него с львиной долей непонимания. И хоть спорить они прекратили (чего он и добивался), ему, все же, захотелось покинуть их, так как они явно продолжат выяснять отношения через минуту. — Идите без меня, у меня ещё есть дела, — бросил он ошеломлённым друзьям, прежде чем убежал в сторону Дженни. Она в ожидании Чонина стояла у школьной скамейки, вдевая в уши наушники. — Уф, — Чонин остановился в метре от неё, тяжело дыша, и искоса глядя на Лису с Сехуном. — Они ещё там? — спросил он. — Да, — ответила Дженни, бросив взгляд в сторону блондинки и брюнета, что по-прежнему стояли у ворот и глазели в их сторону. — Но уже уходят… Лиса с Сехуном и правда двинулись в сторону выхода со школьного двора. Когда они скрылись из вида, Чонин смог спокойно выдохнуть. — Наконец-то, — произнёс он, откинув чёлку со лба, который покрылся испариной. — Может, объяснишься? — спросила Дженни без особого интереса, глядя на Чонина, как на психически неуравновешенного. — Это личное, — ответил Чонин. — Но спасибо, что выручила. — Если личное, зачем было вмешивать в это меня, — глаза Дженни недовольно сверкнули. — Просто ты была единственной, с кем я хоть чуть-чуть, но общался, — улыбнулся Чонин. Уже через секунду он понял, что его улыбки на Дженни, и правда, не работают. Она все с таким же презрением смотрела на него, будто совсем не она была ниже него на почти две головы. «Она что, и в самом деле, меня так ненавидит?» — думал он, пока удивлённо взирал на неё. — Как мило. Сказав это, она просто пошла к воротам, а Чонин так и остался стоять на жухлой и сухой траве их школьного двора, не веря, что его так просто кинули в одиночестве, даже не попрощавшись. Чонин, привыкший к повышенному вниманию к своей персоне, ещё некоторое время приходил в себя. Но затем покачал головой, уверяя себя в том, что с ним-то точно все в порядке, а вот с Дженни… — Эй, стой! — окликнул он ее, побежав вдруг за ней. — Чего тебе? — недовольно буркнула Дженни, когда Чонин добежал до неё, вышагивая вровень с ней. При этом она и не думала останавливаться. Чонин повернулся к ней лицом и начал идти спиной вперёд. — Эй, а ты интересная, — прищурился он, разглядывая ее с ног до головы. — О, правда? — приподняла брови Дженни. — Спасибо, что ли. Только вот у меня есть имя. «Эй» зови свою девушку. Понял? — Понял, госпожа Дженни Ким! — будто отрапортовал Чонин, следом усмехнувшись. — И не паясничай, — ухмыльнулась в ответ Дженни. — Не беси меня. — Окей… Некоторое время они шли молча. И если Дженни смотрела прямо перед собой, то Чонин оглядывался в разные стороны, увлекаясь людьми, идущими навстречу. Мог застыть на секунду, заглядевшись на птицу на заборе какого-то дома или на Дженни… — Ты чего уставился? — в один из таких моментов не выдержала она. — Просто, — улыбнулся Чонин. — А зачем идёшь за мной? — продолжила она расспрос. — И не смей отвечать «просто», — сразу же добавила она, как только Чонин открыл рот. Он рассмеялся. Она тоже улыбнулась. — Я хотел спросить кое-что… — неуверенно начал Чонин. Дженни удивлённо взглянула на него, подхватив сумку поудобнее. — Что именно? — поторопила она его, видя его нерешительность. — Ты любишь фейерверки? — выпалил он и Дженни замерла остолбенело от того, как громко он это прокричал. Чонин же уже пожалел, что спросил об этом. «Да я сбрендил! Нафига я спрашиваю об этом именно у Дженни Ким?! Айщ, идиот!» — сетовал он, злясь на самого себя. «Ну, ты идешь? Какой твой ответ?» Чеин уже целых три минуты со страхом в глазах читает это сообщение и не знает, что на него ответить. Ее руки дрожали и ладони вспотели от волнения. — Что же ответить? Пойти или нет? — прошептала Чеин. Она лежала на кровати в своей комнате и готова была умереть на ней же, чтобы избавить себя от этого ужасного чувства неуверенности в себе. Чеин никогда не была легкомысленной. А потому она трезво оценивала все, что с ней происходило в ее жизни. Перемены, которые происходят сейчас, ее напрягали и она видела в них подвох. И дело тут не только во внезапно объявившимся рыцаре в лице Бэкхена. Что-то ее стало настораживать. Складывалось ощущение, что она чего-то не знает… И это вводило ее в отчаяние. «Ты чего молчишь? : (не идёшь?» — пришло от Бэкхена новое сообщение. И Чеин тут же вернулась мыслями к насущному. — Ладно, была ни была! Я же ничего не теряю. «Я иду» — послала она Бэкхену короткий и лаконичный ответ. Решив быть сегодня привлекательной, она в предвкушении открыла шкаф, но за дверцей шкафа ее ждало вселенское разочарование, которое тут же свалилось ей на голову, будто тяжёлым кирпичом. — Блин, у меня что, нет хоть одной юбки? — она в отчаянии рылась в шкафу, но не нашла ничего подходящего. Впервые в жизни ей захотелось иметь в гардеробе юбку или платье. Но этого счастья она была лишена. Со шкафа раз за разом она доставала лишь джинсы, капри, шорты и бриджи. — И даже подруги нет, у которой можно было бы одолжить платье, — Чеин уныло откинулась на кровать и прикрыла глаза, в которых начало щипать от обиды. — Не жизнь — а говно. Такой итог никак не поднял ей настроение, лишь разбавив ее депрессию склонностью к суициду от отчаяния. И все же, она убедила себя, что в любой одежде можно выглядеть привлекательно. — Знаешь, думаю, льняной пиджак не очень идёт с этим джинсами. Услышав это от Бэкхена, когда он зашёл за ней, как и обещал, ее желание сдохнуть приобрело под собой более твёрдое основание. «Ну да… в любой одежде можно выглядеть привлекательно» — с сарказмом передразнила она саму себя. Вслух же она произнесла: — Да, ты прав, я сниму пиджак, пожалуй, — она нервно и дрожащими пальцами стянула с себя это льняное недоразумение странного сиреневого цвета. — На улице ведь тепло… Представ перед Бэкхеном в обычной белой футболке без каких-либо надписей, которая доходила до середины бёдер, и в рванных на коленках джинсах, более уверенной Чеин себя ощущать не стала. Но, во всяком случае, она убедилась, что сиреневый жилет изо льна — это пережиток времён и его пора выкинуть. — Так-то лучше, — одобрительно кивнул Бэкхен. Чеин залилась краской смущения от такого сомнительного, но комплимента. Оглядев Бэкхена, она пришла к неутешительному выводу, что рядом с ним она ощущает себя настоящей лохушкой. Его чёрные кожаные брюки и чёрная облегающая рубашка лишь подчёркивали его стройность и Чеин захотелось зарыться где-нибудь в Сахаре в пески пустыни, ведь она со своей мешковатой одеждой лишь портила впечатление о нем. — Пошли, скоро уже начнётся, — поторопил он Чеин с милой улыбкой на губах. — Да, конечно, — очнулась она и пошла к выходу. — Кстати, твой дом выглядит очень мило, — сказал Бэкхен, бросив взгляд на небольшой дом семьи Ким. — Да, спасибо, — смущённо склонила голову Чеин. Она и сама задумалась о том, что их дом, и правда, выглядит очень мило. Чонин ведь очень за ним ухаживает. Когда они вышли за небольшие ворота дома, они столкнулись там с Чонином. — Не понял, — Чонин удивлённо уставился на Чеин, даже не глядя на Бэкхена. — Куда это ты намылилась на ночь глядя? Он внимательно оглядывал сестру, а она ёжилась под этим взглядом. — Я иду на фестиваль фейерверков, — пытаясь звучать уверено, ответила Чеин, стойко выдерживая тяжёлый взгляд брата. — На фестиваль собралась? Ночью? — Чонин нахмурился, а в голове его были слышны злые нотки. — Но я же не одна иду, — испуганно пропищала Чеин. — А с кем? — рявкнул Чонин. — С… одноклассником, — уже совсем неуверенно ответила Чеин. Чонин только сейчас перевёл взгляд на молчавшего до сих пор Бэкхена. Однако тот, к его удивлению, стоял спокойно и ещё умудрялся ухмыляться. — Это же ты… — спустя некоторое время удивлённо сказал он. — Ты брат Чеин?! — Кто? — Чеин недоуменно переводила взгляд с брата на Бэкхена. — Тот парень с автобуса! — воскликнул Чонин, признав, наконец, в парне дебила, что ударил его своей сумкой и прилип, как банный лист к его сестре. Бён Бэкхен. — Невоспитанный хам! — указав пальцем на Чонина, сказал Бэкхен. Чонин снисходительно оглядел Бэкхена сверху вниз и повернулся к Чеин. — И это с ним ты собралась идти на фестиваль? — как можно более брезгливо выделил он «с ним». Чеин все ещё не понимала, что происходит и где эти двое успели столкнуться, но ей уже не нравились их обращённые друг на друга злобные взгдяды. — Да, — кивнула она. — С ним. — Нет, — будто отрезал Чонин. — С ним ты никуда не пойдёшь. — Что? — Чеин чуть воздухом не подавилась от такого заявления. — Эй, ты, — Бэкхен сделал шаг к Чонину. — Я понимаю, ты ее брат и все такое, но я парень и смогу ее защитить. Чонин некоторое время серьёзно смотрел на него, а затем не выдержал и громко рассмеялся. — Ты-то? — он показательно оглядел Бэкхена снизу вверх и фыркнул. — Ты и себя защитить не сможешь. Такой весь тонкий и хрупкий. — Следи за языком, — прошипел Бэкхен, угрожающе сжимая кулаки. — Оппа, — обратилась Чеин к Чонину, даже употребив по отношению к нему это «оппа», которое она ненавидит. — Я просто… — Ты не пойдёшь с ним на фестиваль одна, — также уверенно повторил Чонин. И Чеин сдалась. Она поняла, что не сможет пойти против брата, как бы она этого не хотела. И ей было жаль, что этот вечер так безнадёжно испорчен. Она хотела уже попрощаться с Бэкхеном, извинившись перед ним, как Чонин вдруг продолжил: — С ним я тебя не отпускаю, так что я иду с вами. Этим заявлением он ошеломил Чеин и Бэкхена, что уставились на него глазами-тарелками. А ещё он ошеломил самого себя. «Какого черта я сегодня творю?!»