Мёртвый мир

Утро. Утро ли это? Или только вечереет? Не знаю. Прихожу в себя. Сильный ветер треплет летнюю рубашку — единственное, что одето на мне. Встаю. Под моими босыми ногами что-то твёрдое, с песчинками — бетон. Открываю глаза. Передо иной огромный пустырь. Нет, не вокруг меня. Я стою на одном из этажей заброшенной высотки. Небо плотно затянуто тучами. Я нахожусь этаже на десятом, может выше, не знаю, поэтому прекрасно вижу всё вокруг: засохшие деревья, голая земля, пересохшее озеро. Природа мертва. Оборачиваюсь. Здание пусто. Только бетонные стены да дверные и оконные проёмы. На стенах остатки сорванных обоев. На полу немного мусора. И так везде. На каждом этаже, в каждой, возможно, некогда уютной квартире. Здание мертво. «Но подождите-ка. Какой сейчас год, месяц, день? Почему я здесь? Для чего? Нечего не помню. Или не знаю? Кто же я? Часть этого мертвого пейзажа?»

***

Хожу по этажу. Почему он такой большой? Холодно. Здание продувается насквозь ледяным ветром, и мои босые ноги уже подкашиваются. Лифт. «Я вижу лифт!» Подбегаю. Беспорядочно нажимаю на все кнопки. Не работает. «Оно и правильно. Ещё страннее было бы если б он работал.» Иду дальше. «Куда?» Ищу лестницу. «Если есть лифт, значит будет и лестница, не так ли?» Несколько минут блужданий. «Вот она! Но почему в проёме белая лента? Уже не важно, я почти на воле!» Подбегаю. Судорожно срываю с проёма ленту. Она летит на пол, но не успевает коснуться его, как уноситься ветром. «Нет.» Все лестницы обрушены. Нечего и думать о том, чтобы попытаться спуститься по выступам — слишком высоко. В панике бегу обратно. Щелкаю кнопки лифта, судорожно оглядываюсь на пустырь. «Где я? Кто я? Почему всё это происходит со мной?» Бегу. Спотыкаюсь о что-то. Встаю. Снова бегу. Снова спотыкаюсь. Ещё несколько часов скитаний. Выхода нет. Возвращаюсь к начальной точке. Край бетонной плиты. Край заброшенного дома. Край моей вселенной. «Это и есть конец?» Поворачиваюсь спиной к пустырю. По какой-то причине не могу на это смотреть. Ветер треплет выцветшие волосы. Падаю. — Кто же ты? — из неоткуда послышался непонятный голос. — Я — последний человек…