Путь волка

Одинокий путь… Сильные лапы неслышно ступали по опавшим листьям и небольшим веткам, устилавшим усталую землю. Я вновь и вновь проходил по этой тропе, обходя свою территорию. Ночь хранила, оберегала и укрывала блаженной темнотой. И лишь светящиеся во мраке изумрудные глаза выдавали меня… кому? Вокруг не было никого — охотники предпочитали появляться здесь лишь днем, а ночные хищники покинули свои лежбища в поисках пищи. В этом районе леса, приближенном к небольшому селению, оставался лишь я, незримым хранителем кружа вокруг него. Люди… я уже забыл, что это такое. Когда-то и я был человеком. Давным-давно мама рассказывала мне сказки о родовом проклятии. Старая ведьма, получив отказ от молодого парня нашего клана, прокляла весь род, дав нам возможность обращаться в волков. Но сделать это можно было лишь единожды — когда тебе грозила смертельная опасность. И приняв облик волка, мы больше не могли снова быть людьми. Но это было так давно, что все селение считало это лишь страшной сказкой на ночь. Пока не пришла беда… Я мотнул головой, чтобы отогнать тяжелые воспоминания. Но яркий огонь пожаров, обжигающий до сих пор, заставил вернуться к событиям десятилетней давности. *** Ночь тогда была такой же спокойной и теплой, как сейчас. Наша семья уже готовилась ко сну, желая друг другу спокойной ночи. Но вдруг мы услышали крик — одинокий, наполненный такой болью, что кровь стыла в жилах. Выскочив из дома кто в чем был, мы увидели их — племя кочевников, которые были известны своей жестокостью. Они неслись по деревне на лошадях, словно маленькие смерчи, сея разрушение, боль и страдание. Всех мужчин, что попадались им, они безжалостно убивали, а женщин и детей забирали с собой. Крайние дома селения уже пылали нестерпимо ярким пламенем, пожирающем все на своем пути. Отец схватил меч и велел нам с матерью спрятаться. Но она не послушала и встала рядом с ним, в последний раз оглянувшись на меня. А я был скован страхом. Кочевники казались мне демонами, восставшими из ада, чтобы забрать наши души. Воздух был пропитан удушающей гарью, болью и криками погибавших ни за что людей. Я словно завороженный наблюдал, как дядя Сейм неловко упал на спину от резкого удара меча кочевника. Его кровь была… такой ярко-алой, она притягивала взгляд, хотелось попробовать ее на вкус. Глухой, прерывающийся звериный рык вырвался из моей груди. Испугавшись этого звука, я оглянулся вокруг в поисках мамы или папы, но никого не было. Они затерялись в этом месиве крови, огня и убийств. Вспомнив взгляд матери и просьбу отца, я развернулся и бросился бежать прочь. Прочь от этого ночного ужаса, отнимающего у меня все, что я любил. Но я был ребенком — у меня не хватило бы сил защитить родное селение. И поэтому я просто бежал, не разбирая дороги и желая лишь одного — забыть, оставить все за спиной. Затерявшись в ближайшем лесу, я долго блуждал, уже не понимая, что ходил кругами по одному и тому же месту. Вконец обессилев, я заснул под корнем какого-то старого дерева. Сон был беспокойным, наполненным обрывочными воспоминаниями о прошедшей ночи. Казалось, что я вновь и вновь переживал все случившееся, раз за разом убегая из разрушенной деревни и через какое-то время снова возвращаясь, чтобы убегать. Очнулся я в какой-то странной избушке. Вокруг меня на стенах висели пучки сухих трав и каких-то веток с листьями, что создавало некий странный аромат, витавший в воздухе. Небольшая печь была жарко натоплена, я даже с противоположной стороны дома ощущал жар, исходивший от нее. На столе, находившемся в центре, стояла небольшая тарелка со вкусно пахнущим бульоном. Оглянувшись, я не обнаружил нигде хозяина дома. Осторожно сползая с высокой кровати, на которой лежал, я босиком прошлепал к столу и хотел уже попробовать манившую к себе аппетитным запахом еду. Но скрипнувшая дверь и человек, который вошел следом, заставил меня в испуге отпрыгнуть и прижаться спиной к стене. Этим человеком оказалась маленькая старушка с морщинистым лицом и добрым взглядом чуть потускневших зеленых глаз. Надетое на ней платье белого цвета было изрядно поношенным, но чистым и опрятным, а повязанный на голове платок еще кое-где сверкал яркими цветами. В руках она держала ивовую корзинку, наполненную ярко-красными яблоками. Увидев мой испуг, старая женщина улыбнулась и негромко произнесла: — Не стоит тебе меня бояться, сынок… Здесь ты в безопасности. Я продолжал с опаской смотреть на нее, не двигаясь с места. Поняв, что я ей не верю, старушка подошла ко мне и заглянула в глаза. В ее изумрудных глазах не отражалось ничего, кроме доброты и сострадания. — Я знаю, что тебе пришлось пережить. Я помогу тебе справиться с этим и отомстить. Только не бойся меня. От ее взгляда, проникающего в самую душу, меня отчего-то охватило спокойствие, и я поверил, что она поможет мне все забыть. — А теперь поешь. Когда будешь готов, я тебе все расскажу. Я послушно кивнул и уселся за стол. Еда была обжигающе горячей, но такой вкусной, что я съел все буквально за пару минут — как будто голодал как минимум неделю. Старушка сидела рядом и, улыбаясь, смотрела на меня. Мне было непонятно, кто она и почему так ко мне относится, но что-то родное было в этой странной женщине. Отодвинув пустую тарелку и поблагодарив, я посмотрел на старушку. Она помедлила, а затем тем же негромким голосом сказала: — Я расскажу тебе то, что ты, скорее всего слышал от матери, но вряд ли верил ей. Помнишь ту старую сказку о ведьме и вашем проклятии? Я медленно кивнул, не отводя взгляда от ее зеленых глаз, которые, как мне показалось, стали ярче. — Так вот, сынок… Та сказка на самом деле реальна. Но вашему роду уже давно не грозила смертельная опасность, поэтому постепенно это стали считать легендой. А в округе до сих пор бродят волки — ваши прадеды, пропавшие без вести, когда на селение напали так же, как в эту ночь. Только тогда эти волки спасли родную деревню ценой своего человеческого существования… А ваши отцы слишком слабы, чтобы пойти на такое! — в голосе старушки проскользнул гнев, но она тут же успокоилась. — Те кочевники… они убили всех? — замерев на месте, спросил я, желая и не желая слышать правду. — В живых остался только ты, — практически шепотом ответила она и отвела взгляд. Нет… этого просто не может быть. Отец обязательно должен был выжить! Он же сильный и смелый, и… а мама? Почему он не защитил маму? Я должен был остаться с ними, должен был уберечь… меня же учил отец! В эту секунду я проклинал себя за трусость и бессилие. Отчаяние охватило меня, грозя утопить в темном омуте вины. Но… раз я не смог их защитить, я должен хотя бы отомстить тем кочевникам, демонам из моих страшных снов. — Перед тобой есть выбор, мальчик, — словно прочитав мои мысли, сказала старушка. — Ты либо остаешься человеком и проходишь годы тренировок, тратя драгоценное время на усиление своих способностей, либо выбираешь звериную сущность своего клана и получаешь возможность отомстить уже через год, за время которого я научу тебя всему, что должен знать зверь. Выбирай… Несколько долгих мгновений я смотрел в омут ее изумрудных глаз, силясь понять, что она мне говорит. В голове крутилась лишь одна мысль — смерть мамы и папы не должна стать напрасной… Я принял решение и тихим голосом произнес: — Я хочу стать волком. *** Эти воспоминания преследовали меня почти постоянно. Вновь и вновь я переживал ту кошмарную ночь и долгий, наполненный тяжелыми испытаниями год. Та старушка оказалась ведьмой, наложившей проклятие. Я долго не мог в это поверить, но она убедила меня, продемонстрировав пару маленьких заклинаний, одно из которых превратило тыкву в зайца. Старушка помогла мне без боли принять облик волка и научила всему, что я должен был знать — как правильно охотиться, как путать следы и как убивать врагов так, чтобы они не успели сделать даже шага. В течение долгих восьми лет я выслеживал тех кочевников по одному, убивая их медленно и беспощадно. В тихой ночи нападая на след, я преследовал свою жертву, медленно загоняя в угол, заставляя испытывать страх и ужас. Я наслаждался, разрывая острыми зубами плоть и слушая треск ломающихся костей. С каждой найденной и убитой жертвой призраки прошлого постепенно замолкали в моей душе, пропадая в неизвестном мире и тихо шепча «спасибо». Но полностью избавиться от них я так и не смог. Они приходили ко мне, но не молили и не плакали, как раньше, а молча и с какой-то грустью смотрели на меня, оставаясь невесомым напоминанием о том, что когда-то я был человеком. Разрушенное селение вновь отстроили, но уже совсем другой клан. Они чем-то походили на моих родных — такие же открытые, добрые, светлые люди. И спустя восемь лет кровавой охоты я вернулся сюда, увидел этих людей и принял решение остаться здесь — я стал хранителем этих мест. Ночь постепенно становилась темнее, создавая мрачные тени, которые пугали и вызывали в воображении образы страшных демонов. Тучи на черном, кое-где расцвеченном звездами небе закрывали круглую луну, погружая уставшую землю в беспроглядный мрак. А ночь лишь радовалась этому, получая в свое распоряжение еще больше податливой мглы. Снова та же тропинка вокруг мирно спящего селения… Тишина убаюкивала, дарила спокойствие своей мягкостью. Я остановился и присел, обвив лапы пушистым серым хвостом. Как же хотелось вновь вернуться к людям, к теплу огня в печи и вкусно пахнущей еде… но нельзя. Я сам выбрал свой путь. Одинокий путь… Я буду следовать ему до конца своих дней, храня пусть и незнакомых людей от зла и жестокости. Крик, раздавшийся из глубины леса, разорвал томную тишину заставил меня навострить уши. Кто посмел нарушить покой этих мест? Стремительно развернувшись, я бросился к источнику звука. Молодые и старые деревья мелькали, превращаясь в сплошную серую полосу. Лапы практически не касались земли, ускоряя неслышный бег-полет ночного хищника. Через пару минут я ощутил знакомый запах, слишком резкий для моего обостренного обоняния. Смесь страха, боли, ужаса и первой крови… Вновь всплывшие воспоминания выбили из колеи, но лишь на секунду. Я усмирил свой бег и стал тихо подкрадываться к небольшой поляне, с которой и исходил этот тяжелый запах. Вновь показавшаяся на черном небе бледная луна осветила место, откуда раздался тот режущий осколками страха крик. Там было трое — двое крепких жилистых мужчин, одетых в одинаковые одежды распавшегося благодаря мне клана кочевников, и молодая девушка из села, которое я поклялся защищать. Ее голубое платье ярким пятном светилось на темной поляне рядом с древним дубом, к которому она прижалась спиной в бессильной попытке убежать от насильников. Похотливые взгляды двух ублюдков прожигали девушку насквозь, заставляя жмуриться в страхе, надеясь, что они исчезнут так же, как и появились. Один из них, издевательски усмехаясь, приблизился к жертве и резким движением сорвал платье, открывая взору пышную грудь. Девушка снова хотела закричать, но насильник грубо заткнул ей рот поцелуем и принялся шарить руками по молодому красивому телу. Второй, с одобрением наблюдая за напарником, начал снимать камзол и рубашку, готовясь разделить с другом красоту сей невинной овечки, пойманной в их сети. В моей душе загорелся яростный огонь гнева и злости. Почему, почему я не выследил всех? Сейчас бы бедной девушке не пришлось терпеть весь этот ужас... Обойдя поляну по кругу, я приблизился ко второму насильнику со спины и, резко оттолкнувшись всеми лапами, прыгнул, желая почувствовать вкус его крови. Едва передние лапы коснулись плеч мужчины, я вцепился ему в шею, тихо рыча и разгрызая податливые позвонки. Кровь моей жертвы была теплой и нестерпимо алой — ее цвет еще больше разжег огонь, полыхавший в моей душе. Насильник не успел издать ни звука и упал лицом вниз, неуклюже раскинув руки в так и не снятой до конца рубашке. Услышав шум падающего тела, кочевник, издевающийся над беззащитной девушкой, оторвался от приносившего ему явное удовольствие занятия и обернулся, чтобы узнать, в чем дело. Увидев меня и растерзанный труп напарника, он сначала замер, а потом медленно потянулся к мечу, не отводя взгляда от моих горящих праведным гневом зеленых глаз. Я тихонько рыкнул и сделал пару шагов к стоящему на месте мужчине, но бросаться на него не торопился. Если сейчас сбить его с ног, то при падении он непременно заденет продолжавшую стоять за его спиной девушку. Она дрожала, пытаясь прикрыть руками обнаженную грудь, но тоже следила за мной взглядом, не трогаясь с места. Боялась?.. Быть может. Но сейчас я не мог помочь ей ничем, кроме как уничтожить второго подонка, позволившего своим похотливым чувствам взять верх. Кочевнику надоело стоять на месте и ждать от меня первого шага, и он, замахнувшись мечом, с громким криком бросился на меня. Оскалившись в своей излюбленной звериной ухмылке, я отпрыгнул назад и чуть в сторону, уводя его за собой. Он поддался на маневр и машинально прошел те несколько шагов, что нужны были мне для атаки. Снова посмотрев ему в глаза, я помедлил секунду, а потом прыгнул. Мужчина снова поднял клинок, надеясь хотя бы защититься, но было поздно. Мгновение — и он лежал с разорванной шеей, из которой медленными струйками вытекала такая теплая, дурманящая голову кровь. Оставив обе жертвы позади, я, осторожно ступая, приблизился к молчавшей девушке. Я думал, что она закричит, или начнет убегать, или что-то еще — но я ошибся. Кое-как поправив разорванное до пояса платье, она наклонилась ко мне и потрепала за ухом, словно свою любимую собаку. — Ты ведь тот самый… из легенды. Волк, отомстивший за убитых сородичей, — она заглянула мне в глаза. — Спасибо… я обязана тебе. Мой дом теперь всегда будет для тебя открыт. Приходи. Глядя в ее небесно-голубые глаза, я впервые за всю свою жизнь пожалел о том, что тогда, десять лет назад, принял решение стать хищником. До боли захотелось прижать ее к своей груди, успокоить, спрятать от всех невзгод… но все, что я смог — это пару раз вильнуть хвостом и потереться о ее ноги в знак того, что принимаю ее благодарность. Раздавшийся позади меня треск сучьев заставил насторожиться. Раздвинув сплетенные меж собой ветки кустов, на поляну вышел молодой парень, сжимавший в руках крепкий лук. Его черная рубаха и широкие белые штаны были изодраны ветками, а в светлых волосах застряли листья. Первое, что увидел этот парень — меня, стоявшего у ног девушки. Мгновенно выхватив стрелу, он прицелился, намереваясь уничтожить хищника, который может за пару секунд убить человека, не прилагая особых усилий, но его оставил резкий окрик. — Нет, Артемий! Девушка, стоявшая позади меня, подбежала к парню и отвела его руку в сторону. — Анна, что с тобой? Это же хищник! Он убьет и тебя, и меня! Пусти! — резко отдернув руку, Артемий вновь натянул тетиву лука. — Посмотри, — Анна с усилием развернула парня к другому концу поляны. — Он спас меня. Увидев два трупа, распростертых на пропитавшейся кровью земле, юноша на миг замер. В его светло-серых глазах мелькнуло удивление, смешанное с неверием. Он не мог принять то, что волк способен был не только убивать, но и вставать на чью-то защиту. Но глубинные чувства охотника все же победили в нем и он, слегка оттолкнув держащую его за руку девушку, снова прицелился в меня. — Логика хищника непредсказуема. Сейчас он тебя спас, а в следующую секунду убьет, — голос парня был ровным и исполненным уверенности, но он медлил с выстрелом. — Тогда лучше отпусти. Он должен жить, — Анна посмотрела в мои глаза и, вытерев тыльной стороной ладони непрошеную слезинку, прошептала: — Прощай… Поняв, что это мой шанс, я коротко мотнул головой и быстро скрылся в густом лесу. Едва проросшая в глубине души надежда на то, что мое одиночество закончится, умерла, на прощание сверкнув ярко-голубой звездочкой. А ведь я мог верно служить их семье, хранить и оберегать просто так, за любовь улыбнувшихся мне двух людей… Но такова судьба. И вновь моя спутница — темная ночь, каждый раз принимающая меня в свои объятия. А впереди — все тот же одинокий путь…