Беспокойство.

Он мог обучить ее самообороне и дать множество дубинок и электрошокеров, но пятеро бугаев на одну девушку - вряд ли подобные методы борьбы смогут помочь. Есть моменты, когда физическое и численное превосходство являются главным фактором в борьбе, и это был именно такой момент. В подобных ситуациях слабая сторона не способна противостоять, да и выглядит это глупо. Выход есть только в побеге. Нужно бежать и бежать быстро.

***

Ватсон бежала под дождем, ее одежда была разорвана чуть ли не в клочья, да и сама она дрожала от прохлады и пережитого страха. Как долго она бежит? Ответ на этот вопрос оставался для нее неизвестным. Лесная местность не позволяла определить точное местонахождение, и к тому же, темнота пугала и приводила в отчаяние. Мысли путались, а тени деревьев перевоплощались в воображении Ватсон в ее похитителей. Страх кружил голову. Огромная коряга - Джоан летит на землю, подворачивая ногу. Корчится от боли, но упорно пытается встать, правда только, всё бесполезно. Где-то позади слышен шум, шаги. Она старается распознать как далеко ее преследователи и сколько их, используя то, чему ее учил Холмс, но мозг отказывается работать, сосредотачивая всё внимание на дикую боль по всему телу. Хрупкая женщина устало прикрывает глаза, делая последние попытки отползти, встать, спастись. Ее длинные темные волосы оплетают шею и плечи, подобно крови. Изящные пальцы хирурга впиваются в землю, ища в ней спасение от всего происходящего. Шерлок поднимает измученную напарницу на руки и как можно быстрее несет в машину. Ему плевать на преступников, которые могут вновь уйти из-под носа. Ему плевать на свою перепачканную одежду и сиденья машины. Ему плевать на дождь и здоровье, на умозаключения и прочую ересь. Джоан в его руках, испуганная и избитая, мертвенно-бледная Джоан. Она - единственное, что волнует его. В больнице обрабатывают все ее раны - шрамы не останутся, но заживать они будут долго. Вывих лодыжки незначителен, но в ближайшее время активность будет лучше снизить. В сознание Ватсон так и не приходила, врачи все списали на сильный стресс и переутомление. Холмс сидел у ее койки, отслеживая каждый вдох и выдох, не отпуская ее руку и не отходя ни на минуту. “Больше никогда не отойду. Не оставлю одну. Никогда”. Капитан Грегсон и детектив Белл навещают Шерлока и Джоан спустя четыре часа. Они приносят красивые букетики для женщины, с волнением смотря на ее сомкнутые веки. Холмс выгоняет их, не позволяя любоваться этой грустной красотой дольше положенного. От предложенной ему еды и сна он, конечно же, отказывается, за ненадобностью. Он ведь Шерлок Холмс. Который гениален и удивителен, а потому не нуждается в излишке человеческих потребностей. И который не способен догадаться о последствиях собственного расследования и выпендрежа и как раз потому так подставил Ее. Джоан приходит в себя спустя 12 часов 3 минуты и 47 секунд. Шерлок ждал ее. Она гладит Холмса по руке, которой он все еще сжимает ее руку, и улыбается ему. Измученно, но искренне. Потом Ватсон отмечает состояние партнера и приходит в ужас, так как вполне можно подумать, что у него был рецидив - его вид оставляет желать лучшего. Шерлок объясняется, а женщина хмуро отчитывает его, как за немытые кружки. Это позволяет детективу забыть о произошедшем и о своей вине, успокоиться. Ненадолго. Джоан сразу же выходит из больницы, ведь серьезных повреждений нет, а роль пациента не пришлась ей по вкусу. Холмс недоволен, а поэтому оберегает ее еще более тщательно. Он не позволяет делать лишнего шага, сразу же подхватывая на руки; кормит и поит, фактически, с ложечки; он не выпускает ее из дома, а точнее из своего обзора, следя за ней даже ночью в спальне. Теперь уже недовольна и Ватсон. Она стремительно поправляется, а опека Шерлока нисколечко не уменьшается. Он упорно носит ее на руках и не позволяет браться за дело. Да и сам никуда от нее не отходит. Напарники ссорятся почти каждый день. Джоан утверждает, что в порядке и не нуждается в заботе, а Холмс говорит, что заботится не только из-за чувства вины и состояния друга. В порыве чувств он прижимает женщину к себе, судорожно сжимая ее плечи и говоря о том, что боится ее потерять, что хочет ее беречь. Спустя несколько дней неловкость между детективами нарастает, но не мешает им грызться друг с другом. Ватсон говорит, что улучшила свои навыки и способна противостоять врагам, на что Холмс, слишком беспокоящийся о ней, наглядно показывает, насколько она не готова. Удар с ее стороны, его резкий толчок в диван, выпад с захватом - Джоан повалена на тот самый диван, о который стукнулась еще не до конца отболевшей ногой во время толчка Шерлока. Мужчина грозно нависает, сдерживая запястья напарницы и проговаривая свою речь о ее незащищенности. Положение меняется несколько раз, но окончательная победа остается за Холмсом. Ватсон, кажется, устала превозмогать боль в ноге и вырываться. Она кивает партнеру в знак согласия с ним и требует ее отпустить. Шерлок срывается. Он целует ее нежно, словно боясь поранить ее мягкие и теплые губы. При новой слабой попытке Джоан вырваться, он усиливает напор, вновь напоминая, что сильнее. Гораздо сильнее. Больше между ними нет преград, они резко спадают, когда детективы начинают расстегивать одежду друг на друге и соединяются телами в одно целое. Это воссоединение проходит одновременно телесно и духовно. Ватсон кричит его имя, протяжно стонет, а он выдыхает томное: “Джоан” - прямо ей на ушко. Шерлок сжимает ее в объятиях, не желая отпускать и ревнуя даже к этому самому дивану, а она расслабленно прикрывает глаза и вновь целует его, засыпая. Он будит ее утром, гораздо более сокровенным способом, нежели раньше. Фруктовый завтрак в постель вместе с кофе заставляет их обоих приободриться. Неловкие взгляды, улыбки, смущение - нечто новое для них и особенно удивительное. Вскоре их ждут еще несколько глупых ссор и новые дела, расследования. Все также, вместе, но совсем иначе.