good boy

У Чонгука слегка дрожали ноги, а после он жалобно всхлипнул, когда Юнги провел холодным пальцем под его коленом до самой тазовой кости. – Хен, – низко и нуждающеся застонал он. – Тшш, не волнуйся, – произнес Юнги, все еще продолжая водить пальцами по его гладкой коже. – Это твоя награда, помнишь? И я буду обращаться с тобой лучше всех, милый, – прошептал он на ухо Чонгука, и его голос был низким, глубоким и теплым. Чонгук снова заскулил, а потом немного выгнулся, но ничего не ответил. Юнги улыбнулся, а после посмотрел на него, лежащего на кровати. Чонгук был полностью обнажен, за исключением розового ошейника и такого же лака для ногтей. Он сжимал ладони в кулаки, а его запястья были привязаны к спинке кровати белыми веревками. Чонгук сильно извивался и вырывался, когда Юнги дразнил его, и то, что он был слишком чувствительным и быстро начинал хотеть большего, делало все для Юнги намного сложнее. И если, в конце концов, он не хотел, чтобы Чонгук задавил его голову своими (до смешного сильными) бедрами, ему нужно было связать его. Но на этот раз Юнги дал ему шанс и оставил ноги свободными. На нем все еще были надеты боксеры и футболка, и когда он присел рядом с Чонгуком, то прижался губами к его уху, а после прикусил его. Он продолжил это делать, потом засосал мочку, а после начал целовать шею, немного прикусывая и облизывая кожу, зная, что от этого Чонгук начинает дрожать. Он чувствовал его пульс на своих губах и то, как он участился, когда он начал двигаться ближе к кадыку. Юнги вновь укусил его за шею, мягко засосал кожу, и Чонгук задушенно выдохнул, а после выгнулся. Юнги попридержал его, положив руку ему на живот, а после провел по покрасневшему засосу языком. – Не двигайся, хорошо? – выдохнул он. – И не заставляй меня жалеть о том, что я не связал тебе ноги. – Прости, – прошептал Чонгук, а после закрыл глаза и откинул голову. – Вот и отлично, просто веди себя хорошо. Это ведь легко для тебя, да? – спросил его Юнги, подняв голову, а после улыбнулся Чонгуку. – Ты ведь так хорошо вел себя все время, мой маленький крольчонок, – произнес он, а потом погладил Чонгука по щеке свободной рукой. – Такой умный и красивый, буду беречь тебя всегда, – он легко поцеловал его в губы, и Чонгук сразу же потянулся за ним. А после заскулил, а Юнги ухмыльнулся. – Поцелуй меня, пожалуйста, – попросил он, и Юнги не мог сказать «нет» его симпатичному, покрасневшему личику. Он вновь поцеловал его, но на этот раз по-настоящему: его губы плавно двигались, а после он скользнул языком ему в рот. Он любил целоваться с Чонгуком и, возможно, мог делать это часами. Но сегодня был особенный вечер, поэтому он отстранился от него и проигнорировал его скулеж. Юнги продолжил целовать его ключицы, а после спустился вниз, на грудь. Он облизнул один сосок, сжал пальцами другой, делая все очень осторожно, чтобы убедиться, что каждое прикосновение было настолько мягким, насколько это было возможно. У Чонгука были чувствительные соски (хотя у него было чувствительным абсолютно все), но Юнги знал, что Чонгуку нравилось, когда их кусали и выкручивали до того момента, пока не станет больно. Но сегодня Юнги хотел делать все мягко. Как правило, они всегда трахались с какой-то дикостью, с вечным натиском, даже если Юнги крепко прижимал его к себе и шептал что-нибудь ему на ухо. И Чонгуку всегда нравилось это, потому что он горел, полностью уничтожался, а его разум на мгновение погасал. Юнги всегда был рад угождать, но ему самому всегда нравилось делать это мягко: разбивать Чонгука на кусочки, прививать ему правильные мысли, которые сделали бы его экстра мягким и податливым. Прямо как сейчас, когда Чонгук отчаянно хныкал, в то время Юнги продолжал дразнить его. – Хен… Хен, пожалуйста, – простонал он, опять выгнувшись, когда рука Юнги переместилась на его пояс, а после царапнула бок достаточно сильно, чтобы почувствовать, но не больно. Юнги шикнул на него, а после поцеловал его грудь, держа Чонгука на месте двумя руками. Он был недостаточно сильным, чтобы удержать его на месте, если Чонгук на самом деле захочет двигаться, но он знал, что тот не станет этого делать. Покрасневший и твердый член Чонгука прижимался к его животу и уже блестел от смазки. Юнги протянул руку, чтобы сжать его, и его прикосновения все еще были мягкими и дразнящими, но Чонгук все равно ахнул. – Каждая твоя часть прекрасна, – произнес Юнги, а после поцеловал головку члена Чонгука. – Моя красивая, красивая детка. Он оставлял поцелуи по всей длине члена, а затем прослеживал этот же путь языком. Чонгук начал дрожать, у него начали подрагивать ноги, и Юнги было видно, что он водил головой из стороны в сторону. Юнги сжал правой ладонью его яйца, а после обхватил головку губами и начал облизывать ее языком. Чонгук застонал и согнул ноги, упершись пятками в матрас. Юнги убрал пальцы с его яиц, а после положил их на его бедро. Предупреждая. – Хен, я хочу больше, – заныл он, смотря вниз, на Юнги, сквозь полузакрытые веки. Юнги выпустил его член изо рта с мокрым хлюпом. – Я пытаюсь поиграть с тобой, детка. И я знаю, что ты хочешь, и что тебе нужно, – ответил он, оставляя случайные поцелуи по члену. – Нужно, чтобы ты доверился мне, мой мальчик, чтобы я смог сделать тебе приятно. Я хочу, чтобы ты расслабился, можешь попытаться для меня? Позволишь мне сделать тебе хорошо? – спросил Юнги, и он знал, что ответ будет положительным. Чонгук задрожал, закрыл глаза и откинул голову, выдохнув. – Хорошо, хен, – произнес он, и его голос был тихим и хриплым. Юнги улыбнулся, а после влажно облизнул его член в качестве награды. – Хороший мальчик. Затем он вновь взял в рот только головку, начав сосать и облизывать ее. И Чонгуку очень хотелось верить, что Юнги возьмет глубже, потому что он очень хотел взять его за волосы (что было видно по тому, как дергались его связанные руки), но он делал все возможное, чтобы не двигаться, и Юнги заметил это. – Вот так, ты отлично справляешься, – прошептал он. Он прикусил кожу на внутренней стороне бедра, в то время как все еще двигал правой рукой по члену. Чонгук застонал, а Юнги все еще продолжал облизывать его бедра, иногда задевая кожу зубами. – Хен, так хорошо, – выдохнул Чонгук. – Так хорошо, пожалуйста– Юнги сжал его член немного сильнее, и Чонгук вновь выгнулся. – Все, что угодно, для моего мальчика, – ответил Юнги. На этот раз он полностью взял член в рот и почувствовал, как у него растягивалось от него горло. Чонгук тихо всхлипнул, и из-за этого жалостливого звука Юнги застонал сам. У Чонгука каждый раз дрожали ноги, когда Юнги проходился вверх и вниз языком по горячей коже. Это было грязно, даже если он двигался крайне медленно, и комната медленно заполнялась влажным хлюпаньем и хриплыми стонами. Чонгук немного вскинул бедра вверх, и Юнги оттолкнул его вниз одной рукой, в то время как другой он все еще сжимал его член. – Я не могу, хен, пожалуйста, – всхлипнул Чонгук дрожащим голосом. – Мне больно, я хочу еще– Юнги хмыкнул, двинул головой несколько раз, а после выпустил член изо рта. Чонгук заскулил, и Юнги бы не удивился, если бы он начал всхлипывать. Он сместился вверх, а после прижался лбом ко лбу Чонгука. Он целовал его закрытые веки, одновременно с этим ища бутылку со смазкой, которая раньше упала рядом с кроватью. – Все в порядке, крольчонок. Не надо плакать, – произнес Юнги, а потом коротко поцеловал его в губы, после чего открыл смазку и вылил немного на свои пальцы. – Хен собирается трахнуть меня? – спросил Чонгук, громко шмыгнув носом. – Не знаю. Я просто хочу сделать тебе хорошо, так что не переживай, – ответил Юнги, поцеловал Чонгука, а после схватил одну его ногу свободной рукой и согнул ее в колене для лучшего доступа. Чонгук с легкостью подчинился, разведя ноги еще шире. – Прекрасен, – прошептал Юнги, а после надавил подушечкой пальца на дырку и осторожно протолкнул один палец внутрь. Чонгук вздохнул, расслабившись от прикосновений Юнги. Он позволил Юнги медленно двигать пальцем, и на это у него ушло намного больше времени, чем в принципе было нужно, но только чтобы убедиться, что Чонгук расслабился и стал податливым. Он протолкнул два пальца внутрь, и Чонгук начал извиваться, хныкать и вскидывать бедра, чтобы сильнее насадиться на них. Юнги все еще двигал пальцами очень медленно, растягивая и каждый раз задевая его простату при этом. – Тшш, все нормально, детка, – произнес Юнги, поцеловав Чонгука в щеку. – Я тебя понял, хорошо? Я не спешу, потому что я очень сильно люблю тебя и хочу сделать тебе очень хорошо… Я хочу обнимать тебя, хочу заботиться о тебе, – прошептал он, начал двигать пальцами немного быстрее. Чонгук сдавленно выдохнул, сильнее натянув веревки на запястьях. – Ты же знаешь, что я люблю тебя, мой мальчик. Ты – то самое чертовски лучшее, что вообще случалось со мной, и я не могу поверить в то, насколько сильно мне повезло, – он обхватил губами мочку уха Чонгука. – Хен, – застонал он. Другой рукой Юнги налил немного смазки на член Чонгука, а после еще раз прижался лбом к его лбу, и ему даже удалось не упасть после этого лицом в кровать. Чонгук выдохнул ему в губы, а после нахмурил брови и напрягся, сразу же обмякнув после. – Вот так, позволь хену позаботиться о тебе. Тебе не нужно беспокоиться, ангел, – продолжил шептать Юнги в полуоткрытые губы Чонгука, начав гладить его член быстрее, а двигать пальцами внутри – грубее. – Мой милый маленький мальчик, со мной ты всегда будешь в безопасности. Я люблю тебя, люблю так сильно, что даже больно. И хочу, чтобы тебе было хорошо, потому что ты достоин этого. Ты заслуживаешь этого, милый. Чонгук знал, что Юнги любил грязные разговоры, любил шептать пошлости, от которых Чонгук всегда краснел, когда они трахались у стены или когда Юнги использовал свой умелый язык более чем одним способом. Но это не было пошлым, в этом не было грязи. От этих слов Юнги у Чонгука стало тепло внутри, удовольствие смешалось с каким-то спокойствием, которое он не чувствовал с тех пор, как был ребенком. Он верил каждому слову, потому что он знал, что они были правдой; Юнги всегда будет заботиться о нем, рядом с ним Чонгук всегда будет целым и невредимым. Юнги был для Чонгука ближайшей вещью к дому, какая у него была в течение очень долгого времени, и когда Юнги прижимался своим телом к его, целовал его каждый раз, когда он говорил, его руки раскалывали его на куски с каждым движением, Чонгук чувствовал такую заботу, какой не чувствовал никогда в жизни. Он задохнулся, его тело почти обмякло, как у тряпичной куклы. Он не мог перестать вскидывать бедра, не сейчас, по крайней мере, но Юнги, казалось, не особо обращал на это внимание. – Я хочу кое-что попробовать, детка, – произнес Юнги, а после он убрал руку с члена Чонгука. Чонгук заскулил, но Юнги сразу же шикнул на него. – Тебе понравится. Доверься мне. И после этого, будто для того, чтобы компенсировать потерю, Юнги протолкнул третий палец и прижал его к простате ‘кончай быстрей‘ движением. Чонгук застонал, а после, внезапно, вокруг его горла сжалась ладонь. Это застало его врасплох, потому что рука Юнги была влажной, а еще он совсем немного сжал пальцы, и Чонгук открыл глаза и посмотрел прямо на него. Тот посмотрел в ответ тяжелым и темным взглядом, а после сжал пальцы сильнее. Чонгук почувствовал, как искусственная кожа ошейника, а также стальной кулон, впились ему в кожу, из-за чего у него прошла дрожь по спине. Он задохнулся, дышать стало труднее, и Юнги улыбнулся. – Тебе это нравится, да? – переспросил он. – Я так и знал. И я же говорил тебе, что никто не знает мою детку так же хорошо, как я, даже она сама, – он надавил сильнее, из-за чего дышать стало еще труднее, и Чонгуку захотелось больше. Ему хотелось, чтобы его руки не были связаны, чтобы он смог схватить Юнги за запястье и прижать его руку к себе ближе и сильнее. Пальцы внутри него стали двигаться быстрее, и Юнги задевал простату почти каждый раз. Удовольствие начало разливаться у него внизу живота, и с уголка его приоткрытых губ стекла слюна. Юнги сдавил горло еще сильнее, и у Чонгука потускнел и расфокусировался взгляд. – Вот так, малыш, просто не сдерживайся, – прошептал Юнги. И что-то изменилось внутри Чонгука. Голос Юнги, его рука на шее, теплое чувство безопасности – все это смешалось вместе, и Чонгук почувствовал, что скатывался в какое-то состояние, которого он никогда не чувствовал раньше. Он чувствовал, что, в буквальном смысле, отдалялся куда-то, Юнги превратился в размытую картинку, и каждое чувство ощущалось как-то странно (не плохо, просто странно). Это было по-новому, и это напугало его. Он расслабился, он чувствовал себя хорошо, но он будто бы куда-то уплывал, и это только испугало его больше, особенно когда он попытался заговорить, но его язык как будто онемел. У него сильнее забилось сердце, и он сдавленно выдохнул, прежде чем выдавить: – Желтый! У Юнги заняло секунду, чтобы все это обдумать, потому что до этого он занимался более напряженными вещами, а еще это был первый раз, когда Чонгук использовал свое стоп-слово. Он остановился, убрал руку с шеи и начал его успокаивать. – Ты в порядке, детка? Что случилось? – спросил Юнги, обеспокоенно смотря на Чонгука. Он был уверен, что все шло превосходно, ведь Чонгук выглядел таким расслабленным. У Чонгука заняло секунду, чтобы ответить, но его взгляд все еще был расфокусированным, а во рту было чувство тяжести. – Я почувствовал себя… Странно. Я-Я как будто уплывал куда-то… Это было страшно. Юнги погладил его по волосам. – Все хорошо, ангел, ты просто попал в сабспейс, – объяснил он, а после поцеловал Чонгука в щеку. – Мне нужно было поговорить об этом с тобой раньше, извини. Мы можем закончить, если ты хочешь. Чонгук задрожал. – Ты будешь з-заботиться обо мне? – спросил он. – Всегда, – ответил Юнги. – Если ты хочешь продолжить, то тебе нужно довериться мне и не сдерживаться. Я не хочу, чтобы тебе стало хуже, крольчонок. Чонгук вздохнул, закрыв свои глаза. – Хорошо, – он кивнул. Юнги улыбнулся и коротко поцеловал его в губы. – Я буду говорить с тобой во время этого, – пообещал Юнги, а после вновь сжал пальцы на шее Чонгука. После он вытащил из него пальцы и обхватил ими его член, начав медленно и сильно двигать по нему. – Все хорошо, малышка, тебе нечего бояться, не сдерживайся, – прошептал он. – Я никуда не уйду, и тебе будет очень хорошо… Это именно то, чего я хочу, мой мальчик, я просто хочу, чтобы ты расслабился и наслаждался… Юнги продолжил говорить, одной рукой он двигал по члену все быстрее и быстрее, а другой рукой он сжал его шею чуть сильнее, чем раньше. У Чонгука кружилась голова, каждый нерв его тела накалился от удовольствия, и то чувство – теперь уже очень знакомое – отдаленности вернулось. Но на этот раз Чонгук не стал сопротивляться ему, и оно обняло его, как теплое одеяло. Он слышал голос Юнги, но даже не пытался различить хоть единое его слово. Юнги был прав: это было приятно. Чонгук чувствовал, будто бы плыл, и казалось, что единственной тяжелой частью в его теле были его глаза. Рука вокруг его горла сжалась сильнее, рука на члене начала двигаться быстрее, и Чонгук чувствовал только удовольствие, которое разливалось в нем от кончиков пальцев до макушки. Он выгнул спину, а после кончил с громким выдохом. Юнги и во время этого продолжал двигать рукой, убрав ладонь с его шеи. Но Чонгук почти что не заметил этого. После того, как его оргазм прошел, чувство того, что он плыл, все еще осталось. Он не двигался, а просто сидел с приоткрытыми глазами, и все его тело, будто бы сделанное из желе, все еще немного дрожало. Юнги развязал его запястья, помассировал их, а после поцеловал каждый палец на обеих руках. – Ты все так хорошо сделал, мой прекрасный маленький мальчик, – прошептал Юнги, а после провел пальцами по волосам Чонгука. Тот вздохнул. Юнги взял с рядом стоящей тумбочки стакан воды. – Давай, тебе нужно попить, – произнес он. Чонгук заскулил, его тело все еще ощущалось таким тяжелым, а разум – таким затуманенным, так что он просто позволил Юнги переместить его, после чего тот приподнял его за подбородок и помог сделать глоток. – Хороший мальчик, – произнес Юнги, поцеловав Чонгука в макушку. Тот счастливо вздохнул, а после позволил себе уронить голову Юнги на грудь. Тот гладил его кожу, шептал ему нежности и целовал каждое место, до которого мог дотянуться, до тех пор, пока Чонгук не начал засыпать. – Спокойной ночи, мой хороший мальчик.