Мой монстр

      Уже два дня Северуса мучили плохие предчувствия. Поэтому сегодня вечером, устав от однотипной белиберды, которую должен был проверить, он не присел выпить чай, не открыл хорошую книгу (почему бы не воспользоваться Тайной секцией Хогвартса), а вышел в коридор, решая прогуляться по уже почти пустынным коридорам Хогвартса.       Сильвия стояла в темноте. Где-то вдали мерцали зелёные огоньки и они были единственными источниками света, к которым она и направилась. Тьма вокруг давила, будто была не рада непрошеной гостье. Девочка ускорила шаг, понимая, что продвигается по чему-то плотному и гладкому, пока не влетела в стену. Удар был не сильный, но она оказалась в полной темноте и единственное, что осталось осязаемо, это камень, на котором она сидела. Сильвия вздохнула, прислушиваясь к тревожному стуку собственного сердца и отчаянно цепляясь за последние капли здравого мышления, при этом вспоминая о некой стене. Она встала на четвереньки и принялась нащупывать пространство перед собой, но руки проваливались в пустоту. Стены не было.       — Дыши, раз-два, вдох-выдох, — прошептала она самой себе, так как хотелось услышать хоть звук собственного голоса, а не один бешеный стук сердца. Стоило успокоиться, как огоньки снова стали видны, освещая своим призрачным зеленым светом и тень прозрачной стены. Жаккар было озадачено шагнула вперёд, ощупала непреодолимую стену, когда заметила в мельтешении огоньков блондинистую макушку.       — Драко! — голос был дрожащим от злости и страха. Хотелось выбраться из этого места.       Тень, что стояла позади огоньков, колыхнулась, вышагивая на её голос. Сильвия мало что увидела, отмечая лишь ненормально-красные глаза и тёмные волосы. В следующее мгновение неизвестный глянул на неё так, что девочка вскрикнула, невольно отступая на шаг и… провалилась во вдруг ставшим зыбучим пол. Камень под ногами осыпался, затягивая, хотелось крикнуть, но она не издала ни звука. Страх заставил потерять самообладание, Сильвия дёргалась, кричала, но голос тонул в вязкой пустоте. Она погружалась в сухом песчаном болоте, пока изо рта не вырвалось рычание. Волчица не желала пропадать невесть где и, зло оскалившись, дёрнулась раз, другой и вдруг оказалась свободна, вдохнула пару раз, обретая человеческое обличье и… проснулась.       Она оказалась там же за столом с выпавшим из ослабевшей руки пером. Сильвия пошевелилась, ощущение было странным, будто проснуться ей уже была не судьба, тело странно задеревенело.       Жаккар вскочила и, не думая больше об осторожности, выбежала из гостиной Гриффиндора. Было уже поздно, раз детей не наблюдалось ни в гостиной, ни за дверями, сигнал об отбое явно прозвучал, но Сильвии было всё равно. Она и так собиралась сделать безумство. Сбежав вниз на несколько этажей, девочка огляделась по сторонам, прислушалась, было тихо. Она откинула последние сомнения в сторону и обратилась в волка.       Если что-то и могло ей помочь найти Драко, так это нюх.       Волчица обследовала коридоры, осторожно избегая посторонних и надеясь, что впотьмах портреты её не разглядят. Сильвия завернула за угол и чуть не попалась.       Профессор Локхарт шёл по коридору, его шаги были бесшумны, единственно, что выдавало запах. Волчица спряталась за угол, не сводя с того глаз.       Шаги за спиной тихие, но всё-таки далёкие до бесшумности профессора оказались совершенной неожиданностью. Сильвия развернулась, нервно рыча, ещё секунда и она признала высокого не по годам и широкого в плечах Варда. Мысль о том, и что же эти двое здесь забыли, не успела сформироваться до конца, как она оказалась на прицеле двух палочек.       — Как я понимаю, мисс Жаккар и… Гримм? И что же вы здесь забыли?       Сильвия от изумления, что её узнали, обратилась, только позже осознав, что профессор никак не мог знать, что это она. Под взглядом льдистых голубых глаз она совсем растерялась.       Вард опустил палочку и молча топтался тут же.       — Откуда вы? — но задать вопрос девочка не успела, так как её перебили.       — Что вы здесь забыли? — Снейп хмурился. Девчонка похоже совсем разума лишилась, в волчьем обличье по коридорам шататься, а к Варду он давно приглядывался, понимая, что мальчик не так уж прост. Пусть и выглядит как добродушно-глупый Хагрид.       — Драко…       — Гарри…       Было выкрикнуто почти одновременно. Гримм уставился на тут же примолкшую Сильвию.       — А по подробней и по очереди, — Локхарт смерил обоих недобрым взглядом.       Жаккар просто жгло изнутри предчувствие плохого и она решила, что раз всё равно попалась, то…       — Некогда объяснять, что-то происходит и Драко в опасности, — затараторила она, стараясь сказать всё что, знает, до того, как её прервут. — Я пыталась его найти по запаху. Помогите мне, вы ведь учитель по защите от тёмных искусств.       Северус не двинулся с места, хоть Сильвия его активно куда-то тянула:       — Гарри? — подтолкнул он к откровениям не столь охотливого Варда.       Парень пожал плечами:       — Он обычно возвращается до отбоя и, если исчезает на всю ночь, так из спальни и уже после отбоя, а тут…       Снейп прищурился:       — А вам-то что до Поттера? — Северус наконец позволил себя потащить Жаккар.       Гримм казалось стушевался, потупил взгляд, что выглядело почти искренне, если бы не живой взгляд пусть и маленьких глаз:       — Люблю разгадывать загадки, — пробухтел он.       Сильвия поняла, что за ней идут и обратилась в волчицу, снова находя след, что привёл её на второй этаж, а после к женскому туалету, который сейчас был закрыт на ремонт. Она обратилась в человека и, не дожидаясь разрешения, вбежала в помещение чуть не упав в зияющий провал.       — Ого, — присвистнул Вард, судя по загоревшимся глазам он нашёл новую загадку.       — Вы вдвоём оставайтесь здесь, хотя…       — Мы подождём, — закивала Сильвия.       — Запах Малфоя уходит туда? — Снейп показал на тоннель.       — Да.       ЛжеЛокхарт скептически оглядел склизкие, грязные стены и сделал шаг.       Северус оказался в тёмной пещере. Куда собственно идти, вопроса не возникло, всё подземелье потряхивало и полный очень дурных предчувствий он побежал на гул.       Бушующий обскур потерял всякие человеческие очертания, валялись громадные кости, пол и стены были заляпаны чем-то напоминающим живую плоть, но об этом Северус постарался не думать. Он зажёг яркий люмос и позвал сколько было сил в лёгких.       — Гарри!!!       Понимая, что возможно мальчик уже потерян, как таковой, Северус всё же запустил в облако заклинание Экспеллиармус, просто чтобы Поттер почувствовал знакомую магию. Результат оказался никакой.       Осознавая, что совершает безумство, но просто стоять и ничего не делать, он не мог, Снейп двинулся к серому беснующемуся вихрю. Помня, что запах крови в прошлом остудил обскура, Северус протянул руку, чувствуя себя безумцем, решившим положить её в пасть дракону.       Но стоило подойти ближе, вихрь расступился, не желая наносить ущерб, Снейп перевёл дыхание и сделал ещё один шаг.       — Гарри, это я! Всё хорошо, — он старался перекричать гул, создаваемый вихрем обскура.       Треща всполохами, тёмный, туманный сгусток медленно обретал форму человека и хоть по ногам Гарри струился туман, это всё равно был мальчик, а не безумное нечто.       Северус с ужасом разглядел ободранную одежду и местами содранную кожу, кровь не текла, она запеклась бордовой коркой.       Снейп осторожно прикоснулся, приобнимая напуганного ребёнка:       — Что произошло? Ты цел?       — Было больно, я обратился, но боль не прекращалась и я… — всхлип оповестил о том, что нужно что-то делать.       — Тихо, тихо, всё уже хорошо, тут никого нет, — он прижал Гарри к себе, не давая ему оценить нанесённые разрушения. ЛжеЛокхарт посмотрел на красные подтёки на стенах и земле, в нескольких шагах лежала не маленькая ободранная кость, — напуганный обскур показал свою силу.       — Пойдём отсюда.       Северус почувствовал, как тело в руках дрогнуло, Гарри, несмотря на сопротивление зельевара, отодвинулся и посмотрел в сторону статуи. Только теперь Снейп увидел лежащего ученика, по светлым волосам можно было почти с уверенностью опознать Драко. ЛжеЛокхарт не успел даже ахнуть, как Гарри перетёк в форму Зубастика, крупная, усыпанная иглами зубов пасть, красные глаза и толстое, длинное тело окружённое туманом. Зубастик в миг оказался перед призраком некоего парня, что оказывается стоял и наблюдал за происходящим. Тот широко расширенными красными глазами смотрел в алые глаза существа. Северус невольно вынул волшебную палочку, существа с такими глазами, пусть даже призраки, вызывали только одну ассоциацию. Но делать ничего не пришлось, в следующий миг обскур разинул зубастую пасть и духа всосало в неё. Зубастик подлетел к Драко, который вдруг пошевелился. Гарри перетёк в человеческое обличье, держа в руках дневник.       Северус быстро осмотрел Малфоя-младшего, тот хоть и пришёл в себя, но лежал неподвижно, уставившись в потолок. Снейп мимоходом отметил огонёк, что отделился от дневника и плавно перетёк в медальон. Гарри же, стоило заполучить желанную частицу, неотрывно смотрел на серебряную поверхность дорогой вещицы, одежда её не прикрывала, так как была серьёзно изодрана, но Поттеру всё это было ни по чём.       Снейп поднял Драко и приобнял Гарри, подтолкнув его к выходу, пока Поттер не поднял взгляд от медальона и не вгляделся в останки того, кого он убил. Беспокойство вызывало состояние обоих детей и Северус знал, к кому стоит обратиться.       Они прошли дверь, которая отделяла комнату от подземных ходов, Гарри оглянулся в зал. ЛжеЛокхарт быстро заслонил проход собой, не дав всмотреться в слабо освещенное зеленоватым светом помещение.       — Я убил его, — и так бледные щёки Гарри посерели.       — Выберемся отсюда и тогда здесь присутствующие смогут, пореветь, поубиваться, а сейчас, — Снейп обдумывал как выбраться из тоннеля, всё-таки прыгая в него, он не предполагал, что лететь придётся так долго, — идём.       Тот же вечер гостиная дома Прюэттов       Скромно обставленная комната была небольшой, потому скорее уютной.       Мужчина лет пятидесяти на вид с густой рыжей копной волос, строгими чертами лица и в простой одежде сидел за небольшим столиком, на котором была выставлена доска с волшебными шахматами.       — Вы неплохой игрок, мистер Малфой, — проговорил он, переведя взгляд со стола на оппонента.       Люциус пожал плечами:       — Это комплимент или упрёк?        — Скорее констатация факта, — с этими словами ферзь ударил пешку, разнося её в пыль. — Ваш ход.       Малфой окинул уже почти пустую шахматную доску, Гловер был хорошим игроком, но Люциусу играть нравилось всё меньше.       — А вы изменились, — фраза была сказана, как раз в тот момент, когда Люциус потянулся к последней пешке.       — Вы тоже.       — Смерть близких людей заставляет по другому взглянуть на вещи и увидеть, что вы на месте главы попечительского совета не так и плохи. — Малфой от столь быстрого перехода от разговоров ни о чём к сути их встречи перевёл взгляд от доски на противника. — Да и, Нотт в качестве ведущего судьи в Визенгамоте тоже, — Прюэтт провёл очередной ход, быстро и не задумываясь.       Люциус вот уже полчаса пытался понять подводную игру хозяина дома, но последняя фраза не вписывалась в саму суть разговора ни о чём с недомолвками и намёками:       — Соболезную, потерять жену всегда тяжело, — Что ещё он мог сказать? Малфой не знал. В любом случае раскрывать свою душу неизвестному противнику и не важно уже бывшему или нет, он не собирался.       — Я не буду больше вставлять палки в вашу работу, — Люциус сохранил бесстрастное выражение лица. Прюэтту надоело ходить вокруг да около? Сомнительно, если учесть, что последние полчаса они обсуждали Квиддич, садовые растения, цены на одежду, и даже министра, но всё это в общих чертах.       — Что ж так? — наконец сделал свой последний ход Малфой.       — Вы заботитесь о детях, — Гловер хмыкнул. — Я это сказал. Странно звучит, очень чужеродно, но между тем это не перестаёт быть правдой, — он посмотрел на доску. — Сдаюсь, тут всего два развития игры и оба приведут к мату.       — Вы нарочно поддавались, — пожал плечами Малфой. Прюэтт не отрицал. За последний год, когда умирала его жена, мужчина сильно сдал, да, внешне он почти не изменился, чуть похудел не более, но внутренне явно был надломлен. На игру его состояние не было похоже.       — О чем вы говорили с Дамблдором? — Малфой снова смерил Гловера подозрительным взглядом, но тот сидел в расслабленной позе и смотрел в парк.       — Моя жена мертва, мои два сына тоже, а единственная дочь сбежала под венец с тем, кого я не одобрял, — Гловер будто говорил не с гостем, а сам с собой.       — О да, в этом мы с вами солидарны, — кивнул Малфой.       Прюэтт взглянул на Люциуса:       — Но у меня есть внуки и некоторые из них учатся в Хогвартсе. Я оставил свой пост главы Попечительского совета уже как два года и признаюсь, совершенно не следил за тем, что происходит в Хогвартсе. Я не жалею, всё-таки мне нужно было сделать всё, чтобы спасти жену. Не получилось, но теперь, когда остались лишь внуки, мне интересно, что же там творится. И именно поэтому я спрашиваю, о чём вы говорили с Дамблдором?       — Обо всём и ни о чём, — Люциус даже не думал врать, этот разговор был странным. — Он сильный, опытный маг, при этом в Хогвартсе орудует банда мелких пакостников, которые размалёвывают стены. Что ж, бывало и не такое. Но зачарованный ученик и никаких следов, это уже странно. Я всего лишь потребовал от него разобраться, всё-таки Хогвартс его… хм, скажем так, территория. И выдворить его оттуда вряд ли получится.       — А его ответ?       Малфой оглядел Прюэтта снисходительно, ему ли бывшему главе Попечительского совета, что занимал свой пост около десяти лет подряд и не знать.       — Он предложил мне лимонную карамельку и чаю. К тому же мне показалось, что он вообще забыл начало нашего разговора, так как в самом его начале подобное уже было предложено.       — Может быть и вам чаю?       — Нет, благодарю. Мне уже пора возвращаться домой.       — Альбус сильно сдал в последнее время. Неужели всё-таки возраст берёт своё? — Гловер снова казалось, говорил сам с собой.       — И? — а Люциус не понимал.       — Я хочу уйти из Попечительского совета и предложить свою кандидатуру на пост директора Хогвартса.       — Хм, — Малфой смотрел на свои руки, данный поступок слишком многое изменит, трудно предугадать все его последствия. Об этом стоит подумать.       — Хм, и это вся ваша реакция? — Гловер сделал глоток чая, от которого отказался его гость. — Скажите честно, что вы думаете?       — Я слизеринец, — и давать сейчас ответ, он бы не хотел.       — Я сказал ранее, что вы сильно изменились.       — Считаете? — Люциус глянул собеседнику в глаза, сразу переводя взгляд в сад.       — Хотите сказать, что изменился лишь я, начиная замечать то, что не желал ранее? Неужели наше противостояние, моё отчаянное нежелание пускать вас на пост главы Попечительского совета лишь моё самодурство?       — Это ваши слова не мои, — Люциус взглянул в глаза магу.       — Никогда и ничего не скажете напрямую, как же мне не нравиться это качество в вас.       — А мне никогда не нравилась ваша безбашенность. Назвать меня при всех белым павлином. Другой бы вызвал вас на дуэль за подобное.       — Жаль, что вы этого не сделали, мне было бы интересно с вами сразиться.       — Я слизеринец и привык к безумствам гриффиндорских львов, — Малфой пожал плечами.       — Хорошо. Вы против того, что я стану директором Хогвартса? Скажите прямо, я должен знать на кого из попечителей могу рассчитывать.       Люциус бросил быстрый взгляд на собеседника и снова его отвёл. Общение с теми немногими работниками отдела тайн, кто знали о истинной сущности Адама Хоука, и то было легче. И ведь каждый из этих людей имел свои странности, но никто не пёр так напролом. Подавай ответ здесь и сейчас. «Гриффиндор это диагноз», — с этой мыслью он вздохнул.       — Как бы вы разрешили нынешнюю ситуация в Хогвартсе?       — Вызвал бы авроров, тех, что уже на пенсии, у меня есть несколько знакомых и предложил бы им проверить замок.       — Это могло бы напугать учеников, — хотя Малфой про себя согласился с такими действиями. Всё лучше, чем сидеть без дела и делать хорошую мину при никакой игре.       Прюэтт хохотнул:       — Как же! Думаю, уж кто-кто, а ученики были бы в восторге. Такое приключение! Да и детям было бы скорее спокойнее рядом с профессионалами.       — А как же репутация?       — Хм, мне уже нечего терять. Предпочитаю прослыть параноиком, чем упустить какую-то опасность. Да и, при всём своём старании, Дамблдора в странностях мне не переплюнуть.       — Я подумаю над вашей идеей предложить свою кандидатуру на пост директора Хогвартса. Вы должны понимать, что менять одного гриффиндорца на другого… Может кому и понравиться, но не такому прожжённому слизеринцу, как я.       — Прекрасно, большего мне и не нужно. Если есть какие-то предложения тоже выслушаю. Но желательно не говорите никому о нашей беседе.       Люциус заинтересованно оглядел Гловера, будто видел впервые.       — Вы правильно подумали, хочу иметь туз в рукаве.       — Дамблдора не так просто будет скинуть, на его стороне министр.       — Это уж моё дело. Совет попечителей в надёжных руках. Последние несколько лет, несмотря на то, что вас, Люциус, не любят большинство членов совета, вы не даёте спуску Дамблдору, следя за школой.       — Если бы это было правдой, — Малфой не сдержал вздоха. — Совет постоянно не может найти единое решение, каждый тянет в свою сторону, кто за что, в итоге мы стоим на месте. Будь в нём действительно единство, в Хогвартсе не было бы троллей, трупов и заколдованных детей.       — Что доказывает, вы на нужном месте, — Прюэтт встал за Люциусом, разговор был окончен, когда в окно влетела сова и бросила небольшую записку в руку Малфою.