Мы все, эгоисты

      Весна. Поздний вечер. Проходя по мосту, я увидел девушку, сидящую на самом его краю, будто готовая спрыгнуть в любое время. Я знал её. Эта моя одноклассница. Мы были знакомы давно. Я подошёл и присел рядом. Не смотря, на то, что я был немного пьян, меня всё ещё интересовало, что же сегодня произошло в классе. Почему объясняя учителю свою точку зрения, в уголках её глаз собирались еле видные слёзы. Которые, похоже заметил только я.       Она бросила на меня небрежный взглыд, а потом снова направила его на такое звёздное небо.       Её взгляд задержался на большой, белоснежной луне. Круглая. Полнолуние.       Я решился и наконец спросил: — То, что ты сказала в классе? Ты правда так думаешь? Марионетки и мазохисты? Звучит странно. — она посмотрела на меня. — Потому, что непривычно, — проговорила та, и поднисла бутылку виски, которую я только сейчас заметил, к губам, и сделала глоток — Я сказала то, что думай. Сам посуди, мы все причиняем кому-то боль, своими поступками, словами, хладнокровием. А если в нашей жизни появляется идеальный человек, с идеальным личиком, фигурой и манерой вести разговор. Что мы начинаем делать? — Недоверять ему, мы думаем, что он чего-то хочет от нас, или снова хочет причинить боль. Мы думаем, что притворяется. — Правельно, — усмехнулась девушка — потому, что нам уже приченяли боль, предавали и бросали. Мы перестаём верить друг в друга, в себя. Мы превращаемся в эгоистов. Самое обидное, что наши дети, будут такими же, — снова эта горькая ухмылка, пока она говорила я смотрел на неё, а она куда-то вдаль, бросая на меня взгляд, лишь когда задавала вопросы, — если не хуже. — Ты ошибаешься, мы не такие «потерянные», как тебе кажется. Мы заботимся о родных и близких, думая о них. Да иногда мы ставили себя выше их, иногда обижали, но всегда любили и заботились, — снова она подтянула бутылку к губам и глотнула, слегка поморщив носик, — Ведь ты же тоже задумываешься о близких и родных, хоть и пытаешься не показывать этого. — Нет, — пришло её время со мной спорить, — в первом, я ещё могу попробовать согласиться, но во втором ты точно не прав. У меня никогда не было близких, тёплых или доверительных, как описывают в книгах, отношений с родителями. Не смотря на то, что у меня всегда было много друзей и знакомых, я никогда не переставала чувствовать себя одинокой. Маленьким, беззащитным комком, которому никто, кроме меня самой не поможет, — она посильнее сжала бутылку, и снова глоток, — разве у тебя никогда не возникало чувства, что вокруг тебя, так много людей, но ты одинок. Тебя никто не понимает. Всем плевать на твои чувства и здоров ли ты. Что ты нравишься им, только весёлый, улыбающийся, без каких-либо проблем и забот, готовый всегда прийти на помощь в любое время. Разве не возникало?       Она смотрела на меня грустными, голубыми глазами. Я понимал, что она чувствовала, когда-то я чувствовал похожее, чувствовал, что тону во тьме. Я не хотел с ней соглашаться, но знал что она права. Как насчёт того, что я эгоист, хотя она не говорила этого в слух, но я знал, что она так думает. Так и насчёт людей. Это огорчало! Я бы хотел помочь ей не утоноть во тьме, но как? В этот момента, она сказала: — Хочешь я докажу тебе, что ты эгоист. Такой же как все, как я… Я несмело кивнул. В это момент, она сделала то, чего я определённо не ожидал…       Она спрыгнула, меня поразило с каким спокойствием и лёгкостью она это сделала. Рассталась с жизнью. Мне не хотелось этого, я хотел, чтобы она жила. Я спрыгнул за ней…       Полёт… Столкновени с зеркальной поверхностью воды… Боль… Воздуха не хватает… Но я не забываю, почему я оказался здесь. Я вынырнул, осмотрелся. Увидел её, она плыла к берегу, я спокойно выдохнул. С ней всё в порядке. Я поплыл за ней. Выйдя из холодной воды, она развернулась и посмотрела на меня. У неё растеклась тушь, из-за чего, она чем-то напоминала панду, а красно-бардовая помада растеклась, не зная какого цвета она была, подумал бы, что кровь. — Вот видишь, ты прыгнул. Ты неподумал о своих родителях, друзья, близких и родных. Ты не подумал, что спасая меня можешь утонуть, или что, даже если бы ты спас меня, я бы до конца обвиняла бы тебя. Может я хотела утонуть? Ты думал лишь о себе, о своих желаниях. А что было бы, если бы, ты умер? Сколько бы ты им боли этим причинил? — Да, я прыгнул за тобой, дура! — я был возмущён, сейчас она мне напоминала, умственно больную, но я снова, она права, хотя в жизне бы этого не признал бы, — Ты о себе подумала? — Подумала. Я только о себе и думаю. Зачем ты прыгнул за мной? Тоже мне, брат милосердия нашёлся! Святоша. Мог бы себе сейчас спокойно домой идти. — Мог бы, но вместо этого стою здесь весь промокшиий, из-зи одной ненормальной. Знаешь я не брат милосердия, и уж тем более не святой, но я не брошу дорогого мне человека в беде, во тьме… Очнись! — я аккуратна схватил её за плечи и встрехнул, — Взгляни вокруг! Тебя никто не понимает, найди тех, кто поймут. Чувствуешь себя везде одиноко, найди человека с которым перестанешь себя таковой чувствовать. Оглянись! Ты сама себе закапываешь глубже во тьму! Сама опускаешься глубже на дно, при этом задыхаясь, — я уже сорвался на крик, — Позволь помочь! — Никто тебя непр… Дальше я уже неслушал.

Около берега стояла пара подростков. Они были мокрые до ниточки, но счастливые… Они целовались. Возможно парню удастся вытащить девушку к свету. Но первое ему уже удалось, он растопил её седце, остальное дело времени. Он обязательно вытащит её из тьмы, поближе к свету.