Всегда...

      Макс пробудилась от самого жуткого в ее жизни кошмара, попутно стали возвращаться ее ощущения. Одежда промокла насквозь и липла везде, где только можно было. Шум ветра, брызги и мелкий мусор, иногда попадающий в лицо, помог девушке окончательно пробудиться. Первым делом она приоткрыла глаза и подняла взгляд на смерч. Этот огромный «монстр» затмил собой небо, перекрыл все звуки, наполняя своим оглушающим ревом сердце ужасом. Ураган казался живым существом, настолько живым, что Макс даже захотелось дать ему имя. В голосе промелькнуло лишь одно слово: «Судьба». Девушка вздрогнула и услышала знакомый голос: – Макс, ты очнулась!       Тогда она обратила внимание, что лежит на чьем-то плече. Макс все еще с трудом понимала происходящее вокруг, но тут стала припоминать, что они вместе с Хлоей должны были подняться к маяку. Но что дальше? Она игнорировала все предпосылки, хотя знала, что наступит тот день, когда в сторону Аркадия Бэй направится разрушительный шторм, уничтожая все на своем пути. Она наблюдала за затмением, массовой гибелью птиц, выбросившимися на берег китами, и каждый раз винила в этом плохую экологическую обстановку, безответственных людей, она была готова признать участие в этой катастрофе кого угодно, лишь бы не себя. Она винила Джефферсона в убийстве невинных девушек, она смотрела в его масляные глаза с нескрываемым презрением, а сейчас ей приходилось смотреть в глаза двадцатиметрового монстра, который вот-вот унесет глаза бессчетного количества жизней. По ее вине.       Хлоя смотрела на подругу с нескрываемым беспокойством. В глазах Макс одновременно читались и надежда, и отчаянье. Или даже состояние девушки граничило с безумием. Хлоя совсем не разбиралась в чувствах и эмоциях, особенно другого человека, но сейчас она понимала, что на данный момент только она на всем свете способна помочь лучшей подруге. Юный фотограф распиналась, срывая голос объясняла, что всему виной огромное количество раз, когда Макс отматывала время. Хлоя слушала ее внимательно, но отказывалась верить. Ведь Макс не делала ничего плохого, хотела всем помочь, несправедливой была только смерть Рэйчел, но ее хипстерша не могла отменить при всем желании…но тут ее словно осенило. Хлоя дрожащей рукой протянула подруге потрепанную карточку с фотографией бабочки: – Держи. На этот раз ты должна все исправить.       Макс оказалась в этой безумной карусели, где пыталась то спастись от Джефферсона, то спасти Викторию, то Хлою, то Дэвида, то бедолаг у закусочной «Два кита», то вздрагивая от ужаса, то корчась от головной боли, пыталась помочь всем и каждому, но делала только хуже. Пробудившись от самого страшного в своей жизни кошмара, девушка даже не была уверена, правда ли все происходящее или продолжение того безумного сна. Единственный человек, который пусть и смутно, но хоть немного представлял, через что пришлось пройти Макс, сейчас стоял перед ней и уговаривал не предотвращать смерть лучшей подруги. Настолько безумным казалось все происходящее, что хотелось проснуться, вот только это был не сон, куда страшнее – реальная жизнь. Страшная, пугающая и разочаровывающая. – Хлоя, я не могу!..       Что она «не может»? Пожертвовать Хлоей? Пожертвовать городом? Сделать выбор? Черт побери, она не могла сделать вообще ничего! Когда она только получила способность, то наивно полагала, что теперь нет ничего невозможного, но теперь непобедимая стихия надвигается на город, заставляя сделать самый непростой выбор в жизни юной Макс. Дрожащими руками девушка берет карточку и еле может сдержать слезы. Скоро все это закончится. Это последний раз, Макс больше никогда не отмотает время, она не заслуживает такой способности. Девушка поднимает свой взгляд, все еще полный слез и горечи, на подругу. Та, кажется, совсем не злится. Прежняя Хлоя ненавидела бы Макс за такой поступок, обвинила бы в предательстве наравне со всем миром. Но нынешняя Хлоя не винила никого в несправедливом к себе отношении. Хотя она все равно не могла не злиться на мир, заставивший малышку Макс плакать.       Девушки обнимаются в последний раз. Эти объятия пусть холодные и мокрые, но такие важные для них обоих. Размыкая их Макс понимает, что осталось не больше минуты, после Макс уже ничего не сможет сказать Хлое: ни в одном времени и ни в одной реальности. Голову юного фотографа переполняют образы, обрывки мыслей и несказанных фраз. Бессчетное множество мелочей из которых и складывается счастье, если только их замечать. Сильнее всего на свете Макс хочет сказать все эти глупости, но понимает, что попросту не сможет успеть. Она хочет сказать что-то простое и важное, но переполнившие все тело страх и чувство вины не позволяют этого сделать. Макс решает сказать все, не сказав при этом ничего. Она робко касается рукой щеки Хлои и мягко касается ее губ своими в попытке передать все то, что не может произнести. Синеволосая на секунду опешила от этого поступка, но затем ответила Макс. Она даже решилась сказать те слова, на которые у Колфилд не хватило духу: «Я всегда буду любить тебя». Потом она оставила подругу наедине с фотографией, приговаривая при этом, чтобы та «не смела ее забывать». Про себя Хлоя усмехнулась. Лучше бы юная любительница фотографии забыла – было бы не так больно. Должно быть, Макс думала, что ее подруга изменилась и перестала быть наивной эгоисткой, но люди не меняются. И все же она была благодарна Колфилд, что последнее воспоминание перед исчезновением этой реальности будет приятным.       Макс сделала снимок и безразлично взглянула на него. Карточка со стуком упала на пол. Девушка услышала, как в туалет ворвался Нейтан и начал говорить сам с собой. Так тихо, как только могла, она села на пол и обхватила колени руками. Сейчас она была должна сделать только одно. Ничего.       Все так, как и должно было случиться. Врывается Хлоя, начинает угрожать Нейтану. Он достает пистолет и кричит на нее в ответ. Макс даже не выглядывает, чтобы наблюдать это зрелище вновь. Она просто знает. Хлоя испуганно замечает, что от убийства у Нейтана будет больше проблем, он говорит не указывать ему. Выстрел.       Нейтан напуган и панически бегает у входа, хватаясь за голову и разговаривая с собой, но Макс этого не видит. Не видит она и тело Хлои, под которым медленно разрастается алая лужа. Макс сидит совершенно беззвучно, иногда вздрагивая, соленые капли оставляют крохотные лужицы рядом с ее кедами. Горевала ли бы она так сильно, если не отмотала бы время тогда, в первый раз? Возможно, что нет, ведь она даже не сразу узнала в девушке лучшую подругу детства. Да и то бы был несчастный случай, а никак не жертва ради Аркадии Бэй. Могла ли Макс пожертвовать целым городом ради дорогого ей человека? Могла. Но не стала.       Макс захлебывалась слезами, стараясь при этом вести себя потише, чтобы не привлечь внимание Нейтана. Сложно было не произнести ни слова, когда в голове бушует целый хор голосов. Голоса жителей, просящих не убивать их перекликались с ее собственным, отчего-то насмешливым, а дополнял все это спокойный голос дорогой подруги.       А всего в нескольких метрах лежит Хлоя, захлебываясь собственной кровью. Хлоя, которая так и не узнает, что случилось с Рэйчел. Хлоя, которая никогда не помирится с Дэвидом. Хлоя, которая не узнает о способностях Макс, не узнает, как сильно та ее любит. Хлоя, которая считает, что весь мир ее предал. И Макс начинает казаться, что не так уж ушла от истины эта Хлоя.       Юный фотограф осматривается заплаканными глазами. Она видит фотографию, которая сейчас кажется неразборчивым синим пятном. Ее прекрасный небесный цвет так похож на цвет волос Хлои. Макс берет карточку и прижимает ее к груди. Она сохранит ее. Макс никогда не забудет. Пусть эта фотография послужит напоминанием о том, что случилось за эти безумные, но важные несколько дней.       Время продолжает свой ход. Края комнаты покрываются черными пятнами, словно края фотографии. Все озаряет чистейший белый цвет. Возвращается тот момент, из которого Макс в будущем перенеслась в женский туалет. Кругом тьма и еле различимы гулкие голоса. К Макс стали возвращаться ощущения. В затылок отдавала неприятная ноющая боль. Из носа, кажется, текла теплая полоска жидкости, мерзко пахнущая железом. Ясно, так тут ни темно, просто глаза закрыты. Макс медленно приподнимает веки и видит знакомый потолок. «Два кита», верно? Но здесь что-то не так. Это место выглядит необычною. Почему она здесь? – Макс, ты очнулась!       Теперь девушка замечает склонившегося над ней Уоррена. Потрепанный, но явно обрадованный пробуждением Макс паренек поспешил сообщить хорошую новость кому-то еще. Этим «кем-то» оказалась Джойс, которая поспешила обнять Макс. – Макс, как же я рада, что ты в порядке. Я очень волновалась! – Что произошло? – девушка растеряно моргала, все еще не понимая ситуации. – Надо же, Макс, тебе та доска память отшибла, – усмехнулась не пойми откуда взявшаяся Брук. – мы гуляли, встретили тебя, но тут начался ураган, тогда мы решили спрятаться в «Двух китах». Макс почувствовала, как накатила паника: – То есть как – ураган?! Его же не должно быть! – Ну да, он начался внезапно, но… – начал было Уоррен, но осекся, увидев состояние девушки. – Эй, СуперМакс, ты в порядке?       А у Макс все было далеко не в порядке. О, нет. Она признала свою вину перед этими «Вселенскими силами» (или как их), взяла на себя ответственность, позволила умереть Хлое мучительной смертью только для того, чтобы вернуться к тому, с чего все началось? Ураган. Снова этот разрушительный смерч, который, видимо, не понял, что причина, вызвавшая его, была устранена. Это был единственный способ спасти Аркадия Бэй. И он не сработал.       Макс сидела, обхватив руками колени и чувствовала, как с каждой секундой становится все труднее дышать. Капли липкого пота выступили на лбу. Уоррен не мог спокойно смотреть на это зрелище. Он попытался успокоить подругу: – Макс, все в порядке. Этот шторм скоро закончится, и мы все пойдем по домам. Макс не прекратила безжизненно смотреть в одну точку перед собой и тихо произнесла: – Нет, его не остановить. Все не так просто, – она подняла печальный взгляд на Уоррена. – Я хочу рассказать кое-что. Но только тебе.       Уоррен почувствовал, как вспыхнули румянцем его щеки. С самой первой встречи он мечтал, что услышит из уст Макс самые важные слова, предназначенные для него одного. Но после смерти лучшей подруги девушка была мрачнее тучи, Уоррен все понимал и не мог ее винить. Он помнит, как на похоронах встал рядом с Колфилд и хотел как-то утешить, но не сумел подобрать слов. Макс отдалилась от всех, стала реже отвечать на звонки и сообщения, перестала уделять внимание учебе и все свободное время с загадочным видом бродила по округе. Уоррену было очень жаль ее, но парень не мог из-за состояния подруги забить на остальных друзей. Парень стал больше времени проводить с Брук и даже каким-то образом (он и сам не понял, как это произошло) начал с ней встречаться. Он чувствовал себя последним мерзавцем, когда в очередной раз шел со Скотт на новый фильм, хотя Макс не была бы рада, если бы парень отказывался веселиться из-за нее, да и мерзавцем Уоррен, конечно, никогда не был. А сейчас серьезные глаза Колфилд обращены прямо на Грэхема, она впервые со дня ужасной трагедии решила с ним поговорить. Но тут вмешалась Брук: – Подожди минуту. Макс, не хочу тебя обидеть, конечно, но мне не нравится, что ты хочешь уединиться с моим парнем. Макс закатила глаза: – Брук, сейчас не время для ревности, это важно. – Что такого важного, что ты не можешь сказать это при мне? Ну же, поделись! Макс тяжело вздохнула и скрестила руки на груди: – Как хочешь. Я – чертов повелитель времени. – Это не смешно, Макс! Тут уже в разговор вмешался Уоррен: – Прекрати это, Брук. Если Макс хочет что-то сказать мне, своему другу, то ты не должна ей мешать.       Брук недовольно фыркнула, но возражать не стала. Джойс тепло улыбнулась и также оставила ребят наедине. Макс облегченно вздохнула. Джойс была для нее почти как родная, но сейчас она могла доверить свою тайну только Уоррену. Никто другой не поверил бы ей. – Так что ты хотела сказать, Макс? – поинтересовался парень.       Колфилд не отвечала ему несколько секунд, вглядываясь в лицо друга. Когда-то она уже оказывалась в похожей ситуации. Тогда Макс спешила в «Два кита», чтобы забрать у Уоррена фотографию с вечеринки, чтобы спасти Хлою. Вот только что она хочет от Грэхема в этот раз? Уоррен даже не понимает, что происходит, как он поможет юному фотографу найти выход из сложившейся ситуации? Наконец Макс вздохнула и ответила: – В этом урагане виновата я. Все началось с того, как я спасла Хлою от смерти в туалете. Понимаешь? – А что тут понимать? Выкладывай!       Макс усмехнулась. Она рада, что перед ней все тот же старый добрый Уоррен. А он в свою очередь был рад, что Макс вновь улыбается. – Я не смогла бы сделать этого, если не отмотала бы время. Так я могла предотвратить множество ужасных событий. Но вернуться таким образом я могу максимум на несколько минут назад. Также я могу ненадолго переместиться во времени с помощью фотографии, если сфокусируюсь на ней. Знаю, все это звучит, как какая-то выдумка… – Шутишь? Да ты же самая настоящая Супер Макс!       Макс покачала головой. Никакая она не «супер». Она даже не понимает, как ее силы связаны с изменениями в природе, да и вообще не просила о таких способностях. А сейчас понятия не имеет, как все исправить. – Нет, мои силы и вызвали это чертов смерч, ты сам мне это сказал. Другой ты. Я вернулась в день, когда получила эти способности и не помешала Нейтану убить Хлою. Все должно было вернуться на круги своя. Но этого не случилось! – А ты точно не отматывала время после того дня? – Я бы не стала этого делать! Наверное… – То есть, если я правильно понял, ты много раз отматывала время и решила исправить это, отмотав его еще раз? – Я так и сказала! – Итак, ураган все еще угрожает Аркадия Бэй и я вижу всего несколько причин, почему так могло быть. Либо ты своими переменами породила пространственно-временной парадокс, либо катаклизмы вообще не связаны с твоими способностями.       Макс растерялась. Она хорошо помнит, как Уоррен в другой реальности убеждал ее, что шторм – полностью ее вина. Почему он так переменил свое мнение? В любом случае, получается, что Макс не способна ничего исправить. Люди снаружи, должно быть, уже пострадали от надвигающейся бури, либо еще пострадают: будут завалены обломками или сбиты пролетающим мимо предметом или умрут еще какой-либо нелепой смертью. Со временем ураган доберется и до спрятавшихся в забегаловке и уже ничего нельзя сделать. Уоррен не поможет ей, он и сам не знает, как поступить. На Макс накатил такой же страх бессилия, как когда она поднялась на крышу к Кейт, или когда Джефферсон собирался вколоть Колфилд смертельную дозу наркотика. Сверхсилы в таких случаях не помогают, остается лишь содрогаться при мысли о беспощадности Жизни, победить которую не в силах ни один человек.       Не видя никакого смысла держать себя в руках или бороться, Макс утыкается лицом в коленки и тихонько подрагивает от слез. Уоррен протянул руку и легонько коснулся плеча девушки. Ему и самому было страшно, но он старался этого не показывать. Парень понимал, что пытаться убедить Колфид, что все будет хорошо, еще мог, но обманывать себя было бесполезно. Он правда не знал, есть ли выход из сложившейся ситуации, но надежда есть всегда. А Макс бормотала что-то про напрасную жертву, про несправедливые силы Вселенный, про дар, который она не просила. Уоррен ненадолго задумался, затем сказал следующее: – Послушай, я не знаю, чего наверняка хотят эти твои силы, но одно могу предположить. Может, суть была не в том, чтобы ты пожертвовала дорогой подругой ради города или наоборот. Может, тебе еще предстоит найти способ спасти всех, на то ты и Супер Макс.       Девушке слова друга казались просто смешными. Разве она бы уже не спасла всех, если это было возможно? Но что-то в этом есть… – Если я не могу отменить ураган, – тихо произнесла Макс, наматывая сопли на кулак вместе с кровью – то я могу уменьшить его жертвы. Сейчас уже поздно, но я могу сделать это в прошлом. Но сперва я должна спасти Хлою. – Вот это настрой! – поддержал Уоррен. – Вот и молодец! Главное – не падай духом!       Макс подняла к нему взгляд покрасневших от слез глаз и постаралась улыбнуться настолько, насколько могла. Уоррен всегда знал, как поднять настроение. Иногда его шутки бывали глуповатыми или слишком мудреными, а сам он зачастую вел себя странновато, но Макс была безумно рада, что у нее есть такой друг. Уоррен всегда поддерживал Колфилд и помогал в трудной ситуации хотя бы советом или добрым словом. Девушке стало грустно. Можно ли вообще хорошо относиться к человеку, зная, что он вот-вот сотрет тебя вместе со всей этой реальностью? Вскоре этот Уоррен исчезнет. Уоррен, который никогда не дрался с Нейтаном. Уоррен, который не был знаком с Хлоей. Уоррен, который поддержал Колфилд в момент отчаяния. Уоррен, который стал для Макс другом, которого она не заслуживает.       Она вытерла слезы и решительно посмотрела на друга. Все верно, не время хандрить, ведь только она способна спасти хоть кого-то. Девушка не могла предположить, к каким последствиям приведут ее действия на этот раз. Но ей ужасно надоело просто сидеть и жалеть себя. – Уоррен, я обязательно тебя спасу.       Не успел парень что-либо ответить, как оказался в объятьях Макс. В горле пересохло, а руки задрожали. Колфид никогда прежде его не обнимала. Радость и горечь переплелись в одно большое, непонятное чувство. С одной стороны Уоррену было приятно, но он прекрасно понимал, что все проснувшиеся в его голове надежды и фантазии никогда не сбудутся. Для Макс он был всего лишь другом, пусть и самым близким. Она не хотела переходить это черту, а Уоррен не хотел навязываться. И все же по телу разносится приятное тепло от мысли, что дорогая СуперМакс прижимается к нему пускай и в первый и, пожалуй, последний раз. Если все, сказанное Колфилд было правдой (а в ее словах Уоррен сомневаться не собирался), то эта реальность вскоре исчезнет вместе с ним. Это все же немного лучше, чем быть погребенными под обломками. – Вперед, Супер Макс, – Уоррен нежно улыбнулся, отстраняясь от Макс. – а то если твоя подруга узнает, что ты обнимаешься со мной вместо того, чтобы ее спасать – обидится смертельно. – Это она может, – хихикнула Макс – но простит, узнав, какой ты крутой.       Усмехнувшись, Уоррен стал удаляться в сторону испепеляющей его взглядом Брук. Джойс вглядывалась в бушующую за окном бурю и тихонько что-то нашептывала. Взглянув в ее сторону, Макс потупила взгляд от нахлынувшего чувства вины. Для Джойс потеря Хлои была куда большим ударом, чем для Колфилд. Сложно представить, что может быть тяжелее для матери, чем потеря единственного ребенка. Но в отличие от Макс, Джойс старалась продолжать улыбаться. Она понимала, что в мире еще есть люди, нуждавшиеся в ней, начиная с Дэвида и заканчивая студентами и рыбаками которые заходят перекусить в ее заведении. Миссис Прайс любила дочь, но также считала, что Хлоя хотела бы, чтобы ее мать продолжала жить дальше, а не горевала дни напролет. Вспоминая слова подруги, сказанные у маяка в другой реальности, Макс понимала, что в этом Джойс права. У Колфилд неприятно кольнуло в груди. Ведь тогда Хлоя говорила, что в Аркадия Бэй полно людей, заслуживающих жизни больше, чем она сама. Вправе ли вообще кто-либо судить, кто заслуживает жизни, а кто нет? И по каким законам проходит этот суд?       Макс была бы рада попрощаться с Джойс, но не могла решиться на это. Конечно, та бы никогда не обвинила Колфилд в смерти дочери, но девушка считала случившееся своей ошибкой. Из внутреннего кармана куртки Макс достала фотографию синекрылой бабочки, которую хранила как память, и попыталась сфокусироваться на ней.       Девушка делает снимок. Теперь она аккуратно кладет его в карман. В этот раз она не совершит ошибку. В туалет врывается Нейтан. Он начинает говорить сам с собой. Девушка размахивается и хочет ударить по стеклу на сигнализации кулаком, но замирает. Ей почему-то страшно захотелось собственной кожей почувствовать осколки стекла и, наконец, заставить работать сигнализацию, но нельзя. Если она поранит руку, то ее способности могут пострадать, а они пока еще нужны. Не дожидаясь, пока Нейтан начнет угрожать Хлое, Макс достала из-под тележки молоток. Когда же Прескотт схватил пистолет и прижал синеволосую к стене, Колфилд ударила по стеклу. Прозвучала сирена, Хлоя оттолкнула парня и выбежала из комнаты. Лицо Макс озарила довольная улыбка. В этот раз она все сделает правильно.       Холодные брызги попадали в лицо и заставляли щуриться. Огромный вихревой «монстр» казался еще больше и страшнее, чем прежде. Макс держала в руках ту самую злосчастную фотографию бабочки. В этот раз девушка достаточно быстро пришла в себя и, развернувшись, закричала: – Хлоя, стой!       Синеволосая замерла, как и было сказано. Она не знала, как реагировать. Неужели, Макс передумала? И что тогда? Радоваться, что подруга решила сохранить ей жизнь или огорчаться, что поэтому погибнет множество действительно хороших людей? Хлоя застыла в ожидании. Вскоре она почувствовала горячее дыхание у шеи и обхватившие ее руки. Признаться, сердце предательски ускорило ритм, но Прайс взяла себя в руки: – Прости, но время обнимашек закончилось, Супер Макс. Ты еще должна спасти город. – Не таким способом, – прошептала Макс.       Хлое стало не по себе. Только что подруга срывающимся голосом объясняла, что всему виной ее временные выкидоны, а сейчас висит у нее на шее, спокойным или даже довольным голосом заявляя, что не станет ничего исправлять. Это жутко. – Безумная Макс, от тебя мурашки по коже. Что случилось-то?       Колфилд поняла, что у нее действительно мало времени. А, может, нет, и у нее все время мира. Кто разберет? Макс отпустила подругу и стала рыться в своем рюкзаке. Фотограф обнаружила свой телефон, где высвечивались 3 недоставленных сообщения Уоррену с предупреждением об опасности. Как иронично! Затем Макс вытащила из рюкзака дневник. Привет, родной! Хлоя уже начинала беситься: – Какого хрена, Макс? Я спрашиваю, что случилось, а ты решаешь почиркать в своей книжице? Ты слышишь меня вообще? Макс!       Макс тяжело вздохнула. Ей не хотелось ничего объяснять Хлое. Но не похоже, чтобы та оставляла ей выбор. – Случилось то, что это было неверное решение, Хлоя. В той реальности, где Нейтан убил тебя, ураган также грозит разрушить город. – Зашибись! – Хлоя схватилась одной рукой за голову. – Я уже было решила, что Вселенная хочет от меня избавиться, а это просто какому-то ветерку приспичило снести этот город к чертям!       Макс подумала, что Вселенной нет дела до отдельных ее обитателей, но вслух этого не сказала. Девушка судорожно листала свой дневник, пытаясь найти полезную фотографию. Селфи, сделанное ей в классе мистера Джефферсона, однозначно отметается. Слишком давно оно сделано, да и не хочет Макс больше видеть эту мерзкую физиономию Джефферсона, утверждающего, что «любого можно подловить в момент отчаяния». Второе фото на страницах дневника запечатлело Хлою в ее причудливом танце. Кругом витали облака полупрозрачного дыма, а поза девушки казалась немного нелепой и неестественной. То был их первый день вместе после пятилетней разлуки. Слишком далеко.       В итоге, после непродолжительного перелистывания страниц дневника, Макс взяла последнюю оставшуюся фотографию – единственное совместное селфи с Хлоей, сделанное перед тем, как отправиться обыскивать фургон Френка. Когда же это было? Один или два дня назад? Казалось, что прошла целая вечность. Макс развернулась к подруге: – Послушай меня, Хлоя. Я должна вернуться в прошлое и предупредить людей о грядущей опасности. В этот раз – никаких жертв.       Хлое оставалось только покачать головой. Такую решимость в глазах подруги она видит впервые. И нельзя сказать, что зрелище ее не радует. – Хорошо, только не напортачь там, Супер Макс. Макс фокусируется на очередной фотографии. – Фотожаба! – дружно восклицают подруги, и на свет появляется еще одна цветастая карточка. Макс чувствует ноющую боль в голове. Она судорожно пытается вспомнить, какой сейчас день. Положив фотоаппарат на пол возле кровати, Колфилд пытается нащупать мобильник. – Мы оставили в Академии Блэквелл коричневый знак .       Макс пытается вспомнить, что же она говорила в то утро, однако все мысли спутаны: – Эмм… куда уж еще один? – Воу, Макс, ты в порядке? У тебя опять кровь течет.       Колфилд провела рукой под носом и посмотрела на оставшийся на пальце буро-красный след. Слишком часто возвращалась во времени. Макс поспешила переменить тему: – Я бы очень хотела сделать что-то для Академии, но даже не могу решиться отправить фото на конкурс, потому что боюсь получить отказ.       Кажется, так она и ответила тогда. Судя по замечанию Хлои о «великих художниках, хоть раз получавших отказ», Макс недалеко ушла от истины. Как только синеволосая подруга взяла пульт и включила музыку, юный фотограф принялась искать телефон. Обнаружила его в рюкзаке и тут же открыла сообщения. Три новых от Уоррена: первое – «Рад, что ты не взорвала Блэквелл прошлой ночью. Почти рад.» и два – про то, что билеты в кино скоро распродадут и она не отвертится от покупки поп-корна. Он даже представить не может, что может произойти не только с Академией, но и со всей Аркадия Бэй. Итак, сейчас утро девятого октября, а ураган настигнет город одиннадцатого, в день выставки, посвященной конкурсу «Герой дня». Макс недолго подбирала слова, которые напишет Уоррену: «Уоррен, это важно. Уже послезавтра на Аркадия Бэй нахлынет огромный ураган, который превратит город в руины. Если ничего не сделать, то многие погибнут. Прошу, предупреди всех, кого сможешь, чтобы они эвакуировались из города или хотя бы шли к маяку, там безопасно.»       Отправлено. Колфилд не верила своему счастью. Она смогла вовремя предупредить друга о надвигающейся угрозе. Теперь Уоррен должен пережить катастрофу. Ответ не заставил себя долго ждать: «Эй, Супер Макс, это розыгрыш такой? Если да, то это не круто:( Или ты таким образом хочешь отвязаться от меня и кино? Я пойму, если так.»       Максин начинала злиться. Почему Грэхему приспичило не поверить ей именно в такой важный момент? Это вопрос жизни и смерти. Люди не станут верить предупреждениям, пока не встретятся с опасностью лицом к лицу, да? «Уоррен, я же сказала, что это важно, и я не шучу. Ты же помнишь: внезапный снег, затмение. Грядет нечто страшное, поверь мне.» Через минуту парень ответил: «Не знаю, почему ты думаешь, что будет именно ураган, но я тебе верю. Здесь последнее время постоянно творится всякая хрень.»       Девушка облегченно вздохнула. Он все-таки поверил. Хороший парень. Макс замерла, раздумывая, что сделать теперь, попутно разглядывая комнату Хлои. Назвать ее уютной нельзя было даже с натяжкой. Утренний свет пробивавшийся сквозь импровизированные шторы из американского флага только подчеркивал дым, повисший в комнате мутной пеленой. Пол покрывали грязные разводы, а дополнял все это полнейший бардак, царивший в помещении. Но после всех злоключений, выпавших на долю Макс, это место казалось девушке просто очаровательным логовом. Логовом пиратов, это точно. – Эй, школьница, а тебе не пора собираться на занятия?       Колфилд потерла виски и стала старательно вспоминать события утра девятого октября. Ее одежда пропахла хлоркой после вчерашнего. И, кажется, об этом нужно громко заявить. – Моя одежда насквозь пропахла хлоркой! – И что с того, принцесса?       Максин прикусила губу. Хлоя же не говорила того. Или Макс просто устала и забыла? Может, отмотать время? Да ну, нет, не стоит использовать способность ради такой незначительной ерунды. – Эм, а у тебя есть же какая-то одежда, да? – А, ну да, бери, что хочешь.       Девушка растерянно побрела к шкафу. Она распахнула дверцу и с надеждой глянула на подругу, продолжающую валяться в кровати: – А, что, например? – Пфф, «что хочешь» значит «что хочешь», или я за тебя еще и выбирать должна?       Макс замерла, отстраненно разглядывая вещи в шкафу. Тут точно что-то не так. Хлоя говорит совсем не то, что помнит Колфилд. Да и вообще вела себя грубо (хотя этому удивляться вообще не приходится). Может, стоило бы отмотать время? А есть ли в этом смысл? Макс не сможет вспомнить в точности, что она говорила. Да и разве может что-либо в мире сильно измениться из-за парочки иначе сказанных фраз? Похоже, в этой реальности Макс не поцелует Хлою, ну и что с того? Это вообще не имеет значения! Она даже не узнает, что сделает и не сделает Макс в этой реальности. Девушка может только догадываться об этом, когда попадет в одиннадцатое ноября в этой реальности. И если то, что она увидит, ей не понравится – всегда можно вернуться в одну из фотографий в дневнике и попытаться что-то изменить. Нет, но это же решительно неправильно! – Эй, Макс, ты в порядке? Ладно, если не можешь выбрать (хотя выбирать там не из чего), то бери одежду Рэйчел. Она как раз твоего размера. – Ты хочешь, чтобы я пробудила в себе панк-рок девицу? – равнодушно поинтересовалась Колфилд. – Что? – Хлоя рассмеялась. – Нет, ты что! Это совсем на тебя не похоже! С чего ты взяла? – Потому что я могу позволить себе ошибки. Могу пробовать что угодно и когда угодно… - пробормотала себе под нос Макс. – Макс, ты точно тут ничего не курила, пока я спала?       Девушка отошла от шкафа и села на край кровати. Макс часто пыталась понять, как сделать все правильно и не допустить ошибки. Но не существует абсолютно верных и неверных поступков. Жизнь не такая. Она полна сюрпризов. Что, если вместо того, чтобы пытаться просчитать то, что ты даже не в силах понять, поступать так, как хочется? – Колфилд, ау, что с тобой? Не заставляй меня волноваться! Прием! – Хлоя, послезавтра от Аркадия Бэй не останется и камня на камне. – Откуда ты?.. Постой, временные штучки, да? Поэтому ты мрачнее тучи?       Макс коротко кивнула. – Нет, Макс, это чертовски плохо. Я, конечно, давно хотела смотаться из Аркадии, но это же полный пи**ец! И что теперь делать – валить? Мы же так и не узнали, что случилось с Рэйчел! – Она мертва.       Заметив то, насколько побледнело лицо подруги, Макс отвернулась. Она уже пожалела, что сказала это. – То есть как?.. – голос Хлои становился тише. – И ты говоришь об этом так просто? Макс, да что за х**ня тут происходит?!       Голос синеволосой вздрагивает и она замолкает. Макс уже было готовится поднять руку, чтобы отмотать время, но неровный голос подруги останавливает ее: – Не смей!       Музыка играет в задымленной комнате, которая уже кажется немного мрачной, несмотря на ясное утро за окном. Где-то проезжают машины, люди спешат по своим делам. Студенты торопятся в Блэквелл, боясь, что опоздание плохо скажется на их будущем, которое им, к великому счастью, не ведомо. Жизнь течет для них, как река: для кого-то быстрее, а для других почти стоит на месте. Никто больше не понимает, каково это: оказаться в огромном море времени, где волны и многочисленные водовороты кидают тебя из стороны в сторону, пока не запутаешься окончательно: откуда и куда ты плыл. Вот и Хлое не понять. Для нее новость о смерти Рэйчел стала откровением, но для Макс оставалась далеко в…прошлом? Вернее было бы сказать, в будущем, так?       Прайс глубоко вздыхает. Ее голос уже стал намного спокойнее. Девушку интересовал только один вопрос: – Кто? Макс, не повернувшись ни на градус, ответила подруге: – Нейтан. Но он действовал не один. Главным был Марк Джефферсон. – Вот же сукин сын!       Хлоя вскочила с кровати и быстрым шагом направилась к выходу. Макс страшно хотелось отмотать все, что она наговорила, но в голове эхом звучал голос подруги: «Не смей!». Всего за те несколько дней, что они провели вместе, Прайс сильно изменилась, но Колфилд не могла сказать, когда. Предположительно, это случилось, когда девушка перестала считать себя всеми брошенной и преданной, но оставалось загадкой, что заставило ее переменить мнение. Сейчас перед Макс находилась прежняя Хлоя: разочарованная, обиженная и озлобленная. Осознание того, что подруга вот-вот выйдет из комнаты и отправится мстить, приводило юного фотографа в некое подобие ужаса. Тогда ничего не выйдет изменить. Надо ее остановить. – Я видела Уильяма.       Хлоя замирает, так и не дойдя до двери. Макс кажется, что она портачит все больше и больше. Слишком много тягот она собирается вывалить на плечи подруги. Колфилд понимает, что сейчас не время молчать: – Я вернулась в тот день, когда Уильям попал в аварию, и уговорила поехать на автобусе. Твой отец выжил, но в настоящем ты сама оказалась на грани гибели. Родители старались тебя спасти, но твои легкие отказывали, и…это было бесполезно. Я вернула все, как есть. Вернее, верну. Кажется, я сделаю это сегодня.       Хлоя обернулась и ее лицо было перекошено такой злостью и обидой, какую Макс еще никогда не видела. Девушка невольно сглотнула, когда подруга кинулась на нее и схватила за плечи: – Какого хрена, Макс? Что за шутки со временем? Тебя это веселит? А, Макс? Ты могла спасти отца, он заслуживал жить больше, чем я, гораздо больше. Тогда почему, Макс? – Потому что я так хочу.       Ненадолго Хлоя замирает и всматривается в лицо Макс покрасневшими глазами, словно пытаясь проверить искренность ее слов. Голос Колфилд немного дрожит, но она продолжает говорить: – Если ты пойдешь мстить, Джефферсон тебя застрелит. Его нужно схватить, но сперва нужно предупредить всех о шторме. Люди должны покинуть Аркадия Бэй или хотя бы подняться к маяку. И мы с тобой тоже. Можешь думать обо мне что хочешь, но я спасу тебя. Обещаю. – Зачем ты так отчаянно хочешь меня спасти? – покачала головой Хлоя. – Я ведь этого не заслуживаю. – Потому что во всем городе не найдется человека, который был бы мне дороже тебя, – тихо ответила Макс, проведя рукой по синим волосам. – так что доверься мне, хорошо?       Хлоя придвинулась так, что они с Макс соприкоснулись лбами. Пытаясь смотреть в глаза подруги настолько серьезно, насколько вообще могла, она ответила: – Хорошо.       Краем глаза Макс могла заметить, что мир уже начали покрывать темные пятна. Вскоре все кругом растворилось в чистейшем белом свете.       Брызги попадали в лицо так часто, что было трудно открыть глаза. Ветер был настолько силен, что было трудно дышать. Макс кое-как приоткрыла глаза и обомлела, взглянув на представшую перед ней картину. Смерч в этот раз был настолько силен и огромен, что, казалось, не оставил бы в Аркадия Бэй после себя даже фундамента зданий. В заслоненным тучами небе мелькали молнии. В витках вихря мелькали какие-то по-видимому крупные предметы, которые все равно терялись на фоне стихийного монстра. Мир мог измениться как угодно, только смерч закономерно становился больше каждый раз. – Ты уверена, что тут безопасно, Макс?       Девушка с трудом расслышала знакомый голос и обернулась. То был Уоррен, потрепанный и мокрый с ног до головы. Рядом, обхватив его локоть, стояла Брук, тревожно оглядываясь по сторонам. В нескольких метрах Дэниел растерянно рассматривал смерч, держа в руках небольшой скечбук и карандаш. Неподалеку Алисса сидит прямо на мокрой траве, зачем-то пытаясь прятать голову. Рядом стояла Кейт и молилась. Укрытая курткой Дэвида, за происходящим наблюдала Джойс, покусывая губу. Сам Дэвид поглаживал жену по спине, печально глядя в засланные тучами небеса. Чуть поодаль от них стояла Хлоя, скрестив руки на груди. – Чтож, Супер Макс, ты всех тут спасла. Вот только им будет сложно все объяснить, – заметила она. – Что? – Макс нахмурилась. – А где все остальные? Уоррен немного поник и покачал головой: – Я и других пытался убедить, но мало кто верил. А даже если и начинали волноваться, то никто не бросил родной город. Нет, я, конечно, догадывался, что все эти аномалии не к добру, но предсказать ураган с такой точностью не мог. Как тебе удалось, Супер Макс? – Это не имеет никакого значения, – сухо отрезала Хлоя. – Их предупредили, и если они так хотят сгинуть в этой дыре – милости просим. – Хлоя! – осуждающе окликнула ее мать.       Макс покачала головой. Хлоя оставалась все той же озлобленной на весь мир девчонкой, но, по крайней мере, была жива. По-своему Колфилд справилась. Она так и не смогла найти способ предотвратить ураган, но хотя бы несколько друзей были в безопасности. Макс не знала, что ждет ее теперь, но наконец появилась надежда, что все будет как надо.       А вихрь все бушевал и набирал обороты. Все люди, стоящие возле маяка, наблюдали, как смерч медленно движется по городу, разнося дома в щепки и подхватывая крупные предметы. Иногда по пути ему встречались и люди, которые безнадежно пытались сбежать или хотя бы найти убежище. Джойс отвернулась, не в силах смотреть на весь этот ужас, Дэвид заботливо погладил ее по голове и стал ждать, когда все это кончится. Дэниел сел рядом с Алиссой и утешающе приобнял ее. Кейт принялась утешать Джойс, утверждая, что люди внизу попадут в лучший мир. Брук сильнее прижалась к Уоррену. Макс с печалью в глазах смотрела на город, который не в силах спасти. – Хэй, не вздумай унывать, Супер Макс. Ты все еще чертов герой, не забывай, – прозвучал совсем близко негромкий, но уверенный голос. – Я все еще не уверена, - сообщила Колфилд. – Хлоя, вдруг все-таки был способ всех спасти? – Всех спасти нельзя, – не согласилась Хлоя. – Ты сделала все, что могла и даже больше. Серьезно, Макс, перестань себя накручивать.       Макс осторожно глянула на Хлою: – Ты не ненавидишь меня?       Та тяжело вздохнула и покачала головой. Со словами «Конечно, нет» она обняла подругу за плечи и развернула, не дав больше наблюдать разрушения города. – Все будет путем, вот увидишь. Свалим из этой дыры, мама откроет новую забегаловку, где станет собираться сброд со всей округи. Мы найдем себе крутое убежище, где будем зависать, а ты поучаствуешь в выставке и станешь известна на весь мир, вот увидишь!       Макс улыбнулась. Какая же Хлоя бестолочь! Но в чем-то она была права. Катастрофы избежать невозможно, но раз удалось спасти хоть несколько дорогих людей, то все не так уж плохо. – Эй, ребята, - взволнованно выкрикнул Уоррен. – Мне кажется или смерч приближается.       Макс вырывается из рук Хлои и резко разворачивается в сторону города. Девушка не верила своим глазам, но вихрь действительно неспешно приближался к маяку. – Черт, Макс, ты же обещала, что тут безопасно! – панически завизжала Брук. – Заткнись, будь добра! – выкрикнула Хлоя, нервы которой тоже были на пределе. – Нет, нет, нет! – схватилась за голову Макс. – Этого не должно было случиться. Я точно помню, что у маяка безопасно. – Откуда тебе знать?! – выкрикнула Брук. – Да потому что Макс – гребанный Повелитель времени! – крикнула в ответ Хлоя, после чего положила ладонь на плечо Макс и спросила. – Ты же сейчас придумаешь что-нибудь, так ведь, Супер Макс? – Не знаю! – раздраженно ответила девушка. Колфилд уже даже надоела эта слепая вера в нее. – Этого не должно быть! Вихрь прежде даже не был таким большим и…       Она не успела ответить, так как в этот момент в верхушку маяка врезалась лодка и кусок конструкции полетел прямо на находящуюся там компанию. Раздался визг, приглушенный ревом ветра. Макс инстинктивно подняла руку, но вместо того, чтобы отмотаться на несколько минут, время остановилось. Перекошенные ужасом лица друзей, зависшие в воздухе капли и замерший в нескольких метрах обломок маяка. Все это немного напоминало ситуацию, когда Кейт пыталась спрыгнуть с крыши, но сейчас опасность угрожала не только ее жизни. Макс огляделась в поисках места, где можно было спрятаться, но в этом не было особого смысла. Даже если избежать столкновения огромным обломком, всех присутствующих рано или поздно снесет ураган. Только что появилась надежда, что вот-вот все наладится, но тут же упорхнула, словно бабочка. Макс прищурилась и крикнула что было сил в сторону замершего вихря: – Проклятая «Судьба», что тебе еще от меня надо? Ты не успокоишься, пока не отнимешь у меня последнюю надежду, да? Да чего ты хочешь?!       Краем глаза она заметила легкое свечение рядом с собой. Призрачная лань находилась примерно в метре от девушки и внимательно смотрела в лицо Макс. Колфилд осенило. – Ты Рэйчел?       Лань ничего не ответила. Вместо этого она подошла к Хлое и ткнула мордочкой в сторону ожерелья с тремя пулями на шее девушки. – Ты хочешь, чтобы я его взяла?       Макс подошла и осторожно сняла ожерелье с Хлои. Но как оно поможет в данной ситуации? Это же просто три кусочка железа на длинной веревочке.       Лань утыкается носом в куртку Макс. Девушка не сразу понимает, что призрачное животное показывает именно на то место, где находится внутренний карман. Вот Макс держит в одной руке ожерелье Хлои, а в другой фотографию бабочки с синими крыльями. Лань вновь внимательно всматривается в лицо Колфилд. – Это не выход, – качает та головой. – Если я позволю Хлое умереть, ураган не исчезнет.       Но тут она понимает. В горле встает ком и пересыхают губы, а кровь отхлынула от лица. Стало невыносимо холодно, а вид застывшего мира приобретает даже некоторое очарование. Макс нервно сглатывает. Она грустно оглядывает замершие лица друзей. Если это единственный способ всех спасти, она не должна сомневаться. Макс надевает ожерелье и нежно шепчет Хлое: – Прости, я заберу его у тебя.       Бунтарка, конечно, ничего не отвечает, да и вряд ли слышит подругу. Жаль, конечно, что не удастся попрощаться, но тут ничего не поделаешь. Макс улыбается, а затем всматривается в фотографию.       Макс сделала снимок и закрыла глаза. В этот раз она все сделает правильно. Карточка со стуком упала на пол. Девушка услышала, как в туалет ворвался Нейтан и начал говорить сам с собой. Для Колфилд происходящее напоминает старый фильм, который много раз уже видел и знаешь наизусть, что произойдет в следующий момент. Когда Нейтан начинает угрожать Хлое, Макс спокойно встает во весь рост и выходит из укрытия. – Ты еще кто, черт бы тебя побрал? – орет Нейтан, направляя пушку на Колфилд. Воспользовавшись ситуацией, Хлоя отталкивает парня и тот, потеряв равновесие, падает на пол. Пистолет вылетает у него из рук. – Отлично! – заявляет Прайс. – Не знаю, кто ты, но спасибо. Давно пора проучить этого ублюдка.       Макс не слушала. Она подобрала пистолет и приставила к своей голове. Хлоя тут же забыла про Нейтана, вскочила и испуганно вскрикнула: – Ты что это делаешь? Эй, прекрати! Нейтан вскочил на ноги и, буркнув «ненормальная», выбежал из туалета. Он был напуган не меньше Хлои.       Макс уже все решила, но не хотела, чтобы подруга это видела, потому тихо, почти беззвучно, произнесла: – Хлоя, уходи. – Ну уж нет! – упирается девушка. – Откуда ты знаешь мое имя вообще? Хотя, неважно. Опусти пушку, слышишь?       В тот момент, когда Макс решается нажать на курок, Хлоя резко хватает руку девушки. Выстрел тем не менее происходит, только пуля попадает не в голову, а в грудь Колфилд. Изо рта вытекают струйки крови и девушка падает на колени, после чего ее подхватывает Прайс. Происходящее кажется Макс невыносимо медленным. От мысли, что Хлоя ее даже не узнает, у Колфилд выступают слезы. Прайс будет считать ее просто сумасшедшей, которая без какой-либо причины покончила с жизнью в туалете. Они не проведут вместе те несколько дней, которые Макс сейчас казались важнее всей прочей ее жизни. Девушке в голову лезут всякие глупые мысли. Например, что лучше бы она порвала ту злосчастную фотографию бабочки или, что она могла бы крутиться в петле времени вечно, чуть меняя события и смотря разные варианты. Вот только сейчас все это было бессмысленно. Она даже не уверена, что сможет отмотать время в таком состоянии. – Макс…       Девушка поднимает к Хлое опустошенный взгляд. Прайс узнала ее. От этого на душе стало немного теплее. Хотя она не знает еще очень много важных вещей. Да, пусть теперь у Макс нет всего времени мира, но несколько мгновений, возможно, еще осталось. – Хлоя, послушай, – немного хрипя, обращается Колфилд к подруге. – Ты больше никогда не увидишь Рэйчел, но она всегда будет рядом. Она хочет, чтобы ты была счастлива.       Прайс расширяет глаза и молчит. Лицо немного краснеет. – Дэвид Мэдсен не такой уж и плохой. Дай ему шанс. И Джойс тоже переживает за тебя. Ты не одна, Хлоя. Все во Вселенной взаимосвязано. Если люди действительно любят друг друга, они всегда вместе. В настоящем, прошлом и будущем.       Макс улыбается. Возможно, Хлоя будет считать ее сумасшедшей, но теперь не о чем жалеть. Самое важное сказано. Почти все…       Макс наклоняется и Хлоя чувствует на своих губах отвратительный горький привкус и запах железа. В краешке глаза сперва появляется соленая капля, а потом медленно катится по щеке. Она вспоминает, как злилась на Макс, думала, что та ее бросила, но сейчас была готова простить все. Нет, она была готова сама миллион раз повторить, как виновата перед Колфилд, лишь бы та не умирала. Хлоя крепко сжимает спину Макс. В голову закрадывается мысль, что подруга знает больше, чем говорит или даже больше, чем любой ныне живущий. Хлоя дрожащим голосом задает глупейший вопрос, пришедший ей в голову: – Макс, скажи честно, ты ангел?       Та усмехается: – Может быть.       Последнее, что она помнит, это то, как сидит на коленках в объятьях Хлои на холодной плитке женского туалета. Колфилд на удивление легким движением срывает ожерелье с пулями с шеи Прайс. Макс ни о чем не жалеет. Она благодарна подруге, что последнее воспоминание будет приятным.       Вечность переливается всеми красками. В ней переплетаются все судьбы и все времена. Это было бы даже красиво, если бы не устрашало своим величием. – Чего же ты хотела, Судьба? – вопрошает Макс.       Ей отвечают все существующие голоса, переплетаясь в один, из-за которого наверняка порвались бы барабанные перепонки любого услышавшего, если они у него были: – Судьба ничего не может хотеть. Она слишком справедлива для этого. – Разве это не значит, что Судьба желает справедливости? – Справедливость вечна, ее нельзя желать, ведь желать можно лишь то, чего нет. – То есть все на свете справедливо? – Так и есть. – Моя смерть тоже справедлива? – Верно. – Но почему? Разве изначально должна была умереть не Хлоя? – Ты хотела спасти ее больше. Твое желание изменило Судьбу. Но ничто не дается просто так. – Все было так просто. А мы с Хлоей еще увидимся? – Всегда, дорогая Макс. Всегда.