Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

      50.       Кондор даже не спросил Бао-Дура, нужно ли тому куда-то возвращаться. Да и сам забрак этот вопрос не поднимал. Когда вдруг понимаешь, что пришёл из ниоткуда, не очень тянет в обратный путь.       Очевидно, в странном полудопросе Кондор нащупал болезненную для всех тему. Каждый из экипажа «Чёрного ястреба» испытывал проблемы с памятью. Никто не мог толком объяснить, как очутился там, где очутился: ни собранный Бао-Дур, ни открытая Изгнанница, ни шпанистый балагур Рэнд. Спросить у бессознательных девушек об их прошлом, понятно, возможности пока не имелось, но Кондор чувствовал, что Служанка и миралука вряд ли поделятся чем-то принципиально новым.       Всё это странным образом успокаивало мародёра. Лучше быть безумным вместе со всеми, чем… чем в одиночку.       Оставалось поговорить с Креей: удостовериться, что память Тёмной джедайки тоже не в полном порядке. Но эту беседу Кондор решил отложить.       - Готовься к отлёту, — приказал он Рэнду.       Аттон скривил недовольную гримасу: похоже, ему внезапно расхотелось покидать планету, где наблюдался дефицит мачо в малиновых безрукавках.       - Эх, приятель… — протянул он. — Показать тебе, в каком состоянии наш ястребок? Не факт, что мы вообще взлетим.       - Взлетим.       - А вот не факт. Топлива у нас практически не осталось, это раз. Генераторы щита — на честном слове. Движки прошлись по зафорсажу, это два. То есть уже три. Ну, ты понял, кэп. С таким букетом не то что взлететь, мы…       - Мы взлетим, — повторил Кондор, стараясь демонстрировать абсолютную, отстранённую уверенность. Которой, сказать по правде, не испытывал, скорее, смутно надеялся запрограммировать реальность. — Щит не критичен. Топливо привёз забрак. И он же починил движки.       - «Починил»? — взвился Аттон. — Когда?!       - Или вот-вот починит. Дадим ему время, — Кондор прикинул, чем занять пилота, пока мир приводит себя в соответствие желаниям своего нового хозяина. — Снаружи остался спидер. Загони его в ангар.       - Партнёр…       - Без тебя никто не улетит: навикомп знаешь только ты. «Партнёр».       - Сделай то, сделай это… — посетовал Аттон, очевидно уязвлённый подобной интерпретацией его неуверенности. — Кэп, ты видишь мои восемь рук?       - Отнесись к этому иначе. Ты незаменим.       - А-а!.. То есть меня ты выбросишь за борт в последнюю очередь.       - Возможно, — коротко сказал Кондор, который на текущий момент общением с Рэндом пресытился.       - Запомни, приятель: ты обещал! — резюмировал Аттон, направляясь к выходу из кабины. — Первой — Ея Величеству, последним — меня. Не Изгнанницу!       Кондор смотрел вслед парню и не мог понять, как отнестись к его словам. Меньше всего мародёр намеревался выбрасывать кого-то в вакуум. Как, естественно, не собирался пытать Бао-Дура, разбивать лицо Брианне, расправляться со снежными блондинками… громить армию клонов Курты, в конце концов. Он совершенно не искал повода проявить склонность к насилию, но Рэнд, Бао-Дур, да, пожалуй, все в экипаже воспринимали мародёра как угрозу. Не исключая, по всей видимости, и Крею.       «Я Мандалор», напомнил себе Кондор, «я страх воплощённый».       Даже в мыслях прозвучало это невыносимо глупо. Угрожать своему экипажу…       «Своему»? «Экипажу»?..       Он с удивлением понял, что каждого присутствующего на борту действительно воспринимает как члена команды. И миралуку. И забрака. И даже пленницу эчани. Всех, связанных нависшей над «Чёрным ястребом» пустотой.       Кредо Мандалора? Ответственность, лояльность, готовность принять под свою эгиду каждого присягнувшего? Но никто не присягал Кондору на верность: пустота не знает верности, пустота не приемлет клятв.       Быть может, оставаться верным — это и есть единственный надёжный способ одолеть пустоту?..       Интерком щёлкнул.       - Спидер в ангаре, кэп, — сказал Аттон. — Ну, всё?       - Иди в рубку, — ответил Кондор, стряхивая с себя оцепенение и направляясь в ходовой отсек.       «Программирование реальности» удалось на славу: краснокожий инженер отрапортовал о готовности движков к выходу на орбиту. О возможности прыжка говорить было рано, но с аппаратурой гипера Бао-Дур обещал разобраться в ближайшее время.       «Как этот разумный с навыками опытного инженера вообще оказался здесь?», думал Кондор, кивая в такт объяснениям забрака, «И так необъяснимо вовремя? Он чинит корабль, он уже считает себя частью команды, и сам я отношусь к нему как к одному из нас, я доверяю ему чинить корабль совсем не потому, что больше ремонт доверить некому.»       - Полноценная калибровка потребует намного больше времени, капитан, — продолжал объяснять Бао-Дур. Говорил он тем же негромким, ровным голосом, но периодически полуозирался, словно ожидал найти у себя за плечом кого-то ещё и огорчался, не находя. — Но прежде я хотел бы посмотреть логи навикомпа: такое состояние гипер-привода не может быть…       «Это уже его корабль», машинально соглашаясь, думал Кондор, «словно забрак родился на борту и нигде, кроме "Чёрного ястреба", никогда не бывал. А миралука? Брианна? Уверен, они проснутся именно тогда, когда у команды возникнет потребность в их особых умениях… должны же у них быть какие-то умения, помимо привычки занимать койки в лазарете.»       - Партнёр, ты где там? — вклинился в его мысли голос Рэнда.       - Ходовой, — ответил Кондор, нажав кнопку интеркома.       - С рогатеньким тусуешься? Ну, привет ему там.       - И тебе привет, цветастенький, — ровным голосом проговорил Бао-Дур.       - Ха! — обрадовался Аттон. — Ну, я знал, что ты там. Это ж ходовой, самое что ни на есть днище — где ещё тебе зависнуть? Один запах…       - Что хотел? — перебил Кондор.       Пилот помолчал, выходя из режима перепалки, затем ответил:       - Всё готово, партнёр. Ты хотел взлететь — можем взлетать.       - Поднимайся. Не попади под радары «Цитадели». Готовься к прыжку на Нар-Шадда. Скоро буду.       Он отключил интерком, повернулся к Бао-Дуру.       - Я останусь здесь, — опередил инженер. — Пока не приведу движки в относительный порядок. Это сильный корабль: он выполнит свой долг. Как и я, капитан.                     «Он говорит о долге», думал Кондор, покидая ходовой отсек, и непроизвольно улыбался, «Он только что появился на борту — и говорит о долге!..»       Проще всего было заподозрить забрака в обмане, желании втереться в доверие, но Кондор не ощущал никакой лжи. В нём плескалось сейчас уже знакомое близкое и яркое понимание разумных, их чувств, чаяний и мотивов.       «Но если каждый из нас приходит на "Чёрный ястреб" именно тогда, когда становится нужен», думал Кондор, пересекая кают-компанию, «то что насчёт Изгнанницы? Что изменило появление джедайки?»       Он вспоминал события, детали прошлого. Казалось, ответ совсем рядом, руку протяни, но мозаика не складывалась. Пустота ухмылялась, в её глазах гуляли насмешливые искорки. Пол и переборки корабля мелко дрожали.       По мере приближения к рубке почти осязаемое чувство разгадки сдулось и понемногу ушло. Кондор на время смирился. Предстояло решить более важную задачу: перелёт к Нар-Шадда.       Он вошёл в рубку. За бронестеклом гасли последние всполохи гипера.       Аттон с самодовольной гримасой повернулся к вошедшему:       - Нар-Шадда, кэп. Как заказывали.