Three

      Когда Род впервые застал их вместе, он охренел. Он открыл дверь гримерки и увидел, как Фарин прижимал Белу к стене в поцелуе, буквально вцепившись в его зад, пока руки барабанщика вовсю шарили по спине под рубашкой.       Он так и продолжил пялиться на них, пока Бела не разорвал, наконец, поцелуй и не потребовал закрыть дверь:        — Не устраивай здесь проходной двор, а?       Родриго извинился и поспешил выйти.       В следующий раз он смутился. Они тогда были в студии, и Род отошел попить. Когда Гонсалес вернулся в холл, он застал друзей на диване: Бела сидел на Фарине верхом, пока тот лапал его за задницу — и вся эта их возня с обжиманием выглядела здесь дико и неуместно.       Музыкант уселся в углу спиной к дивану, подключил наушники к басу и заиграл первую пришедшую на ум песню.       Но сейчас — сейчас это дико его возбуждало. Не успели двери лифта захлопнуться, как Бела толкнул Фарина к зеркалу, потянул на себя, заставляя блондина наклониться, и присосался, чуть не залезая языком тому в глотку. Род отвернулся, но послеконцертный адреналин не давал ему отвлечься от происходившего рядом: бедняга невольно вслушивался в каждый вздох, каждый стон увлеченно лижущихся согруппников. Ему приходилось бороться с желанием поправить штаны в районе ширинки.        — До номера подождать слабо? — раздраженно бросил он наконец. — Не школьники уже.       Фарин даже отвлекся ненадолго, чтобы наградить согруппника своей фирменной выводящей из равновесия ухмылкой:        — Да что с тобой, Род? — удивился он, потирая свежий засос на шее. — Просто поцеловались, а ты...        — Ты это, просто трахайся чаще, Род, — добавил Бела, утыкаясь в фаринскую шею. — Глядишь, и пройдет.        — Спасибо за совет. — Гонсалес демонстративно развернулся и несколько раз ткнул пальцем в кнопку пятого этажа. — Тащимся, как черепахи!        — Еще не подцепил кого-нибудь на ночь? Не бойся, правая рука в любом случае никуда от тебя не денется, — посоветовал Фарин.       Бела хихикнул и чмокнул любовника в плечо:        — Не издевайся над бедным малышом Родом.        — А? Что я такого сказал?       Стоило лифту открыться, как Род выскочил оттуда, будто ошпаренный. Он слышал, как Фарин с Белой о чем-то шепчутся, но это его не особенно интересовало. Остановился басист только напротив своего номера, где начал обшаривать карманы в поисках ключа.        — Вот блядство, — рыкнул он, когда карточка вывалилась на пол, и наклонился, чтобы поднять ее. Когда Род поднялся, его обступили Бела и Фарин.        — Чего вам еще?        — Ты сильно зол на нас? — спросил Фарин. — Прости, — и уж чего-чего, а сожаления в его голосе чувствовалось крайне мало. — Мы так, пошутить хотели.       Род закрыл глаза и потер лоб.        — Нет. Не злюсь, устал просто. Можно мне поспать?        — Точно-точно спать хочешь? — голос Белы прозвучал неожиданно близко к его уху.       Род повернулся и увидел, что ударник и правда придвинулся гораздо ближе, чем должен бы.        — Что? — он отступил на шаг и чуть не врезался в Фарина. От таких маневров друзей Родриго почувствовал себя загнанным в угол, что совершенно ему не понравилось.        — Да ты весь вечер на нас пялишься. Сначала подумали, что мешаем, но, наверное, не так поняли. Может, тебе... любопытно?        — Ага. Вдруг ты чувствуешь себя обделенным? — добавил Фарин и опустил ладони Роду на плечи.       Мужчина запаниковал.        — Что вы несете? Не хочу я лезть в ваши игры. Мне нравятся женщины. Жен-щи-ны! С пиздой, сиськами и всем таким. Если я и захочу развлечься с каким-то членом, то только со своим.        — Тише, тише... Не заводись так, — Бела примирительно поднял руки в попытке остановить эту тираду. — Не хочешь — как хочешь. Насиловать тебя никто не собирается.        — Просто предложили, — подхватил Фарин. — И отстали. Спокойной. — Он повернулся и направился к себе в номер.       Бела дернулся было идти за ним, однако передумал и потянулся к уху Рода:        — Ты даже не представляешь, от чего отказываешься, — заговорщически шепнул ударник и ущипнул того за ягодицу — и поспешил вслед за Фарином.       Справившись с замком, Род буквально бросился в номер и увалился на кровать, хотя прекрасно знал, что быстро уснуть ему сегодня не светит.       Три дня все это не шло у Рода из головы. Бела с Фарином прекратили беспардонно лизаться у него на виду — так, пара мимолетных поцелуев и похлопывания по заднице за кулисами. И никаких упоминаний их недавней беседы. Родриго готов был спорить: друзья пытались вести себя сдержаннее, чтобы лишний раз его не смущать, но мысль все равно не шла из головы. Да, он категорично отказался от их предложения, но мог ли он поступить по-другому? Как-никак он гетеро. Самый обычный гетеросексуальный мужчина — просто запал немного на двух лучших друзей. Тоже мужчин.       Ему было страшно. Ему было интересно. И стыдно.       А еще это чертовски его возбуждало.       Музыканты неторопливо брели по тускловатому коридору отеля в поисках доставшихся им номеров. Бела приобнял Фарина за талию, а тот, в свою очередь, запустил руку в задний карман его джинсов. Род уткнулся взглядом в пол, пытаясь подобрать слова. В тот вечер он хватил лишнего в надежде, что так сможет побороть смущение, однако трюк явно не сработал.        — Род?        — Ч-что? — от голоса Белы ушедший в себя Родриго чуть было не подпрыгнул от неожиданности.        — Твой номер, — палец барабанщика указал на дверь справа от них.        — А, да. И правда. Спасибо.       Фарин многозначительно поднял бровь, но промолчал.        — Угу. Спокойной ночи тогда, — добавил Бела.        — Подождите! — воскликнул Род, когда согруппники уже уходили. — Это... Той ночью...       Фарин вздохнул и вынул руку из Белиного кармана, заслужив недовольный взгляд.        — Послушай, если тебе неприятно, необязательно к этому возвращаться. Просто забудь — ладно?        — Нет, я не хочу забывать.        — А чего хочешь?        — Воспользоваться вашим предложением. У Белы чуть глаза не вывалились от удивления.        — Уверен, что это не алкоголь в тебе говорит? Отговаривать не хочу, но в тот раз идея тебе, мягко говоря, не зашла.        — Да, сам знаю, но... — Род стал нервно разминать пальцы. — Я бы хотел... В смысле... Эх, ладно, забейте. Доброй ночи, — буркнул он и повернулся к двери.       Рука на плече принудила его остаться.        — Ты сам сказал, что не собираешься забывать, — зашептал ему на ухо Фарин. — Что, опять передумал?       По спине Родриго пробежали мурашки. Он помотал головой.        — Прекрасно, — удовлетворился таким ответом Ян. — Тогда мы зайдем? Можно?       Теперь Род кивнул и отпер дверь. Как только друзья зашли, он остановился посреди комнаты, не в силах вынуть руки из карманов. Выглядел он при этом совершенно испуганным.       — Не парься так, развлечься же хотели, — сказал Бела, подходя к Гонсалесу и обнимая его за талию. — Присядем, ладно?       Они уселись на кровать. Бела успокаивающе поглаживал Рода по спине, понемногу перемещая руку к затылку, а затем и перебирая черные как сажа волосы басиста.        — Как насчет поцелуя? Готов к такому? — спросил он с улыбкой.        — Издеваешься? Я похож на влюбленную школьницу? — мужчина попытался напустить на себя оскорбленный вид.       Бела ухмыльнулся и склонился к нему. Когда их губы соприкоснулись, Род почувствовал громкое биение собственного сердца. Не то чтобы поцелуй так уж отличался от женского, разве что царапающейся щетиной и чужим языком, орудующим у него во рту с куда бóльшим напором, чем он привык получать от дам. И это был Бела — его давний друг. Это не должно было быть так приятно.       Он отстранился затаив дыхание, когда Фарин подсел к нему с другой стороны:        — Ну как, понравилось? — спросил он, поглаживая бедро Рода.       Тот облизнулся:        — Ага.        — Хорошо, — кивнул Фарин. — Но перед тем как продолжить, хочу спросить: есть что-нибудь, чего ты точно не хочешь? Лучше знать об этом заранее, так? — добавил он, сантиметр за сантиметром подбираясь рукой к члену Рода.       Басист почувствовал, как заливается краской:        — Я... эм... нехочучтобыменятрахали.        — Резонно, — согласился Бела, — торопиться не надо, с первым разом и без того всегда непросто. Ты же девственник?       У Родриго отвисла челюсть:        — Что?!        — Он о заднице, — умилился такой его реакции Фарин.       Род был уверен, что к тому времени покраснел, как помидор:        — Может, заткнемся и потрахаемся уже?        — Похоже, он готов... — Фарин придвинулся еще ближе и понизил голос до доверительного шепота: — Уверен, что управишься с двумя сразу?       «Нет, — подумал Род, — ни в чем уже не уверен», — но отказываться было поздновато.        — Замолкни уже, — распорядился он перед тем, как самому заткнуть Фарина поцелуем в губы.        — Не парься, Ян. Думаю, он сам знает, чего хочет. Да, Род? — Бела расстегнул на нем рубашку и скользнул рукой под нее.       Ладонь была теплой, более того — неторопливые прикосновения к животу были, пожалуй, обжигающими. Басист охнул, когда пальцы добрались до его соска.        — Чудесные у него руки, правда? — понимающе шепнул Фарин. — А язык — еще лучше.       Род не сомневался. Две пары рук расстегнули на нем рубашку, и в считанные секунды он остался полуголым. Фарин склонился, проходясь поцелуями по шее, и остановился на соске. Бела передвинулся и занялся вторым, слегка поддразнивая губами, а затем и прикусывая.       Зрелище удивляло и зачаровывало Рода: два его лучших друга стояли перед ним на коленях и всячески ублажали. Мужчина сжал простыни и запрокинул голову, закрывая глаза, чтобы полнее насладиться моментом. Открыл он их только когда почувствовал, как кто-то расстегивает ремень на его брюках.       Бела, тоже уже без рубашки, взглянул на него исподлобья и совершенно по-дьявольски усмехнулся, потянув за «собачку» на молнии. Роду оставалось только поднять бедра, чтобы помочь стянуть с себя штаны. Он отполз к центру кровати. Бела прокрался к нему и с совершенно хищническим выражением на лице устроился между его ног.        — Вот теперь все становится по-настоящему интересно, — заявил он, неспешно проводя рукой по внутренней стороне бедра Родриго. Пальцы пробежались по эрегированному члену басиста, скрываемому теперь только тонкой тканью белья. Род замер на вдохе — от таких маневров его сердце билось как сумасшедшее. Затем Бела еще шире расплылся в ухмылке, уводя руку чуть ниже и легонько сжимая. Гонсалес только и мог, что зажмуриться и надеяться, что не кончит слишком быстро.       Пальцы уцепились за резинку его трусов и проворно стянули их, оставляя мужчину обнаженным на милость людей, которые вообще-то не должны были так его возбуждать — не после всего, что им довелось пережить вместе. Но Родриго не мог отрицать: ему было безумно интересно, что происходило между друзьями после того, как он оставил их одних той ночью — хотелось в деталях знать, что именно происходило между этими двумя, когда он проснулся посреди ночи от доносившейся из-за стены возни и приглушенных стонов.       Теперь ему предстояло узнать это на практике.       Бела надавил Роду на плечи и мягко толкнул его на подушки, неторопливыми поглаживаниями проходясь по торсу басиста и останавливаясь в районе бедер. Наконец, он обвел пальцем вокруг пупка, заставив Родриго вздрогнуть.        — Хватит дразнить, ты, хренов... — продолжить Род не успел: прикусил язык, стоило Беле взять в руку его член.        — Отличный способ его заткнуть, — хохотнул Фарин и, обогнув барабанщика, принялся нацеловывать его плечо, одновременно возясь с пуговицами на его брюках. — Но мне интересно, громко ли он будет стонать.        — Сейчас узнаем.       Род сдавленно заскулил, когда рука Белы неожиданно сменилась языком.        — Еба-а-ать...        — Да, кстати — у тебя найдется смазка... или типа того? — спросил Фарин, закончив стягивать с Белы штаны.       Род к тому времени не то что говорил — дышал с трудом.        — Хм... Был тут... Крем пойдет? — выдохнул он.        — Покатит. Где взять?        — Где-то... В рюкзаке. Наверное.       Фарин со вздохом поднялся с кровати:        — Помощи от тебя, конечно…        — Посмотрел бы на тебя, когда Бела... ох... — он крепко зажмурился: от таких слов Бела начал вкладывать в свое занятие еще больше энтузиазма. Род знал: долго это продлиться не сможет.        — Нашел!       Род почувствовал, как матрас просел под весом вернувшегося на кровать Фарина. Он все еще не до конца верил в происходящее: что трахается со своими согруппниками, с лучшими друзьями. И что Бела способен творить ртом такие чудеса...       Мужчина охнул и открыл глаза, почувствовав, как Бела опустил голову, глубже принимая его в себя с гортанным стоном — слабая вибрация заставила Родриго задрожать. Его взору открывалась развратнейшая картина: стоящий на четвереньках между его ногами Бела старательно ему отсасывал, зажмурившись, Фарин же пристроился сзади, придерживая того за бедра и…        — О господи. Ох, блядь, блядь…       Гонсалес мертвой хваткой вцепился в плечи любовника, сам не понимая, хочет ли он того оттолкнуть или прижать к себе. Его спина выгнулась, каждый мускул был напряжен — Род испытал почти болезненное наслаждение.       Он ненадолго выпал из реальности и не смог бы вспомнить, когда успел закрыть глаза, — чувствовал только, что тело будто налилось свинцом и не было ни малейшей возможности пошевелиться. Все, что Родриго мог сделать, — это заставить себя сощуриться и посмотреть, что произошло, когда Бела неожиданно отстранился.       Фарин зарылся рукой во взъерошенные волосы Белы, оттягивая его голову назад и заставляя выгнуть шею. Род видел, как подпрыгивало его адамово яблоко, когда ударник шумно втягивал в себя воздух.        — Ян... Пожалуйста...       Род и не подумал бы, что Бела может просить о чем-то настолько бесстыдно. Лицо ударника раскраснелось, веки были сомкнуты, губы же — приоткрыты и все еще сохраняли припухлость. Если бы Гонсалес не кончил только что, у него бы встал от одного такого вида.       Фарин вдруг отпустил волосы Белы и толкнул того вперед. Движения его стали быстрыми и жесткими — почти жестокими. Такая активность заставила ударника нависнуть над Родом, упираясь ладонями в простыню по обе стороны от него и силясь удержать равновесие. Басист же, недолго думая, протянул руку и осторожно обхватил член согруппника. Бела распахнул глаза:        — Р... Род! Ох, блядь...       По его телу пробежала дрожь, и мужчина увалился поверх Родриго, не в силах удержать равновесие на ослабевших руках. Фарину пришлось склониться, чтобы уткнуться в Белино плечо, заглушая собственный стон, — после чего он присоединился к любовникам.       Трое лежали вповалку на влажных простынях, переплетясь конечностями, и мало-помалу восстанавливали сбившееся дыхание. Род не был в восторге от того, что на нем развалились два расслабленных тела, но двигаться пока не решался. В конце концов Фарин сполз и устроился у него под боком.        — Ну? Оно того стоило? — устало улыбнулся он.       «Ага. Все до последней гребаной минуты», — мысленно согласился с ним Род.        — Надеюсь, выгонять ты нас не собираешься, — подал голос Бела. Его голова покоилась на груди у Родриго, и вид у ударника был такой, что становилось ясно: в ближайшее время подниматься он не намерен. — Если, конечно, не хочешь сам волочь меня до номера. Сейчас мне и пальцем не шевельнуть...        — Утром мы и в душ пойти вместе можем… если позволишь остаться. — Роду не требовалось поворачиваться, чтобы уловить дьявольскую ухмылку в голосе Фарина. Вместо этого Гонсалес устало дотянулся до выключателя на торшере и погасил свет.       Обещанный наутро душ звучал невероятно заманчиво.