Новогодний подарок

Обычно Джек со мной и не разговаривает, а тут... подарил цветок. Отвел в сторону, отчего я уже почувствовала какой-то подвох, но из интереса повелась, улыбнулся... помню, именно после этого я застыла, ошарашено глядя на его белозубую улыбку, потом жестом фокусника извлек из рукава красную розу и торжественно вручил мне, витиевато поздравил с Новым Годом. Странно. Розу я поставила в вазу, которую после долгих поисков обнаружила в гостиной, на тумбочку, ради чего после недолгих размышлений пришлось убрать свечку. Конечно, теперь спотыкаться я стала чаще, но... красиво же. И от Джека. Идиотизм, да? Знаю, но, когда смотрю на этот цветок, мне становится легче, а стены, прежде давившие на меня, ослабляли свою хватку, и дыхание свободы становилось ближе. Сегодня Кукловод подбросил новое задание, ради чего пришлось встать пораньше. Не люблю скопления народа. А в прихожей они толпятся частенько. Ну дверь. Ну на свободу. Ключи-то все равно надо собирать. Со вздохом закрываю за собой дверь, злобно кошусь в сторону камеры невыспавшимся, злобным взглядом, кожей чувствуя взгляд наблюдателя и его довольную ухмылку. Ну давай-давай, радуйся. Посмотрим, как ты будешь веселиться, когда я наконец выберусь отсюда. А пока... время пошло. Когда я вышла из прихожей, наступило время позднего завтрака и по лестнице в сторону кухни торопливо прогромыхали шаги какого-то сони. Предновогоднее утро, как-никак. Сегодня даже Дженни встала позже обыкновенного. Торопливо прячусь в темный угол, и там уже неуклюже хлопаю себя левой рукой по карманам в поисках бинта. Иногда я беру его с собой. После испытания рука кровоточила, и сильно. Прихожую пришлось проходить не единожды, а сейчас чувствую себя сдувшимся воздушным шариком. Не исключаю, что наверняка проявившаяся мертвенная бледность станет тому великолепным доказательством. Охох, больше ненавижу эти затянутые испытания, нежели вгрызающиеся в ладонь шипы. К ним я уже привыкла. Да где же бинт?.. - Слушай, я, конечно, понимаю, как тебе хочется, чтобы всем сегодня было хорошо, радостно и так далее, но, по-моему, меня ты в эти "все" не включил, или я не прав? Я замираю и вглядываюсь в темноту. Похоже, кто-то решил сегодня не почтить своим присутствием кухню. Джек в своем репертуаре. Но кто составил ему компанию? Или младшему Файрвуду на голову в очередной раз рухнула гиря, что способствовало возникновению сотрясения мозга, в частности, разговора самим с собой? Мягкий голос собеседника развеял эти предположения. Джим. - Просто начни воспринимать эту ситуацию по-другому. Разве тебе самому не радостно от того, что ты порадовал другого? Джек тихо фыркнул. - Возможно. Но дарить цветы - это уж слишком! Особенно этой... - Что ты имеешь против Перо? Она мила, отзывчива, и, насколько мне известно, безукоризненно выполняет твои поручения. Насчет Тэн и Дженни ты так не упирался. - Понимаешь, они нормальны, в отличие от нее. Нет, с меня хватит. Значит, это все происки Джима, решившего устроить всем праздник? Представляю, каких трудов ему стоило уломать на такое упрямца-братца. Вполне могли бы про меня забыть. С пониманием и радостью отнеслась бы к этой идее. Встаю, морщусь от боли в истерзанной ладони и, пошатываясь, направляюсь в свою комнату, в противоположном направлении от братьев-затейников. К счастью, соседей в ближних комнатах у меня уже давно не стало, а в верхнем ящичке тумбочки определенно был бинт. Через пятнадцать минут рука была неуклюже замотана, а роза валялась на дне мусорной корзины, в окружении фарфоровых осколков. Вазу я разбила, когда смахнула ее с тумбочки. А жаль. Она была красивая. Теперь на ее месте красовалась зажженная свеча. Сижу на кровати и смотрю на горящий огонек, единственный источник света в темной комнате. Почему-то меня всегда больше притягивала темнота, чем всепроникающий свет. Свет может и ослепить, лишить чувств, тьма - никогда. Может быть, именно поэтому в свое время я и выбрала Подполье? Хотя, в некотором отношении быть Последователем более заманчиво. Во-первых, можно узнать тайны Кукловода, что очень заманчиво. И, во-вторых, и это главное, там нет Джека. Возможно, еще не поздно передумать?.. Стук в дверь нарушает такое логичное течение мыслей, а в щели под дверью что-то прошуршало. Вероятнее всего, записка - в последнее время такой способ приглашения на разговор "с глазу на глаз" стал очень популярен. Интересно, кому это не терпится со мной пообщаться? Встаю, направляюсь к двери, тут же спотыкаюсь о стоящую посреди комнаты табуретку. Черт. Пора бы приучать себя к порядку и рациональному распределению предметов по помещению. Чуть прихрамывая, но ничего, пройдет, забывшись, раненой рукой поднимаю бумагу. Чертов Кукловод с его испытаниями! Так и есть. Записка. "Перо, хочу переговорить с тобой без посторонних ушей. Сейчас все увлечены подготовкой к празднику, потому в библиотеке никого не будет. Джим" Предложение, заманчивое вдвойне: интересно, с чего это я вдруг понадобилась главе Последователей, да и заодно можно поговорить о переприсоединении к ним... До библиотеки идти недолго, особенно, когда ты движим любопытством. Задержалась я только перед дверью, решая, какой рукой взяться за ручку. Решившись, уже забинтованной рукой сжала ручку, зашипела, когда шипы впились в ладонь, и повернула. Арр, зря это я. Пожалела вторую руку, идиотка! Ну подумаешь, с двумя забинтованными бы ходила, ничего страшного, не впервой. Ну-с, Джим, о чем ты хотел со мной поговорить? Тяну дверь на себя, но не успеваю шагнуть вовнутрь, как чувствую, что кто-то потащил за плечо назад, в коридор. Хватаю за ладонь здоровой (чему в данный момент очень рада) рукой и выворачиваю, с наслаждением вслушиваясь в выдох боли нападавшего. Честно говоря, это единственный прием самообороны, который я знаю... И, как выясняется, самый полезный. - Ну и кто это такой умный? - хмуро интересуюсь я, открывая дверь пошире, чтобы рассмотреть лицо наглеца. Если бы меня хотели убить, вряд ли я бы сейчас чему-то возмущалась. Свет из библиотеки осветил лицо Джима Файрвуда. Надо сказать, он меня удивляет... - Предполагалось, что ты меня будешь поджидать в библиотеке, а не в темном углу у нее? Встаю в самую возмущенную позу, на которую в данный момент способна. Джим извиняюще улыбается и показывает израненные в кровь ладони. - Прости. Переоценил свои силы. Я ведь не в Подполье и не способен, как вы, проходить испытания даже на грани обморока. - Ну-ну, мазохист, значит? - я хмыкаю, выразительно смотря на его руки. - Кстати, о мазохистах... - Джим осторожно берет меня за запястье и поворачивает мою больную ладонь ко мне. Прежде белые бинты окрасились розовым... Черт. Не думала, что все настолько плохо. - Пошли в мою комнату, у меня там лежат кровеостанавливающие и обезболивающие. - Да не, не стоит, ты бы лучше о себе позаботился. И нас испытание ждет. С делано бравым видом, чего на самом деле и не ощущаю, захожу в библиотеку. Джим за мной, захлопывая дверь. И... время пошло. Вдвоем испытания проходить намного проще и быстрее, особенно в библиотеке, где я, из-за обилия вещей, всегда терялась, а потому была только рада компании. Копаюсь в вещах и думаю о Джиме. Удивительный человек. Самому необходимы медикаменты, но отказывается от них в пользу другого. Не уверена, что сама смогла бы поступить также. Нет, я не жадина, поделиться могу... Неудивительно, что именно щедрого и радушного Джима Последователи выбрали своим главой. - А где ты так поранился? - говорю, лишь бы нарушить затянувшуюся тишину. Файрвуд-старший отвечает не сразу, сдувает пыль с последнего предмета и только после задумчиво хмурится. - Просто... у Кукловода своеобразный способ выдачи тебе необходимого. Не понимаю. - Док, ты чего-то не договариваешь. Что это ты такого желал, что пришлось так многократно проходить испытания? В этом я не сомневалась. Иначе ладони были бы не настолько изранены. Вот у меня после нескольких дней, проведенных в комнатах в поисках "найди то, не знаю что" пострадала только одна, у него - обе. Логично? Джим почему-то замялся. Покосился меня, но, видимо, решил, что можно и открыться. - Розы. - Так вот оно что, - протянула я. То есть доктор не только автор идеи "Давайте подарим девушкам розы!", так еще и был вынужден просить их у Кукловода, а после и добывать их по комнатам. Натуральный мазохист. - Хоть бы изобразила удивление, - дружелюбно поддел он. - В смысле? - Ты же слышала нас с Джеком разговор? - Откуда?... - Я знаю? - почему-то он начал внимательно изучать свои ладони. Вздохнув, я вручила ему бинт, который предусмотрительно захватила. Джим благодарно кивнул. - Ты не была на кухне, мне пожаловалась Дженни. В отличии от Джека, ты не так сторонишься и даже после тяжелых испытаний всегда туда захаживаешь. Я подумал, что ты была где-то поблизости во время нашей беседы, огорчилась и решила побыть в одиночестве. - Я удивлена, - широко ухмыляюсь. Такие подробности... - Что еще ты обо мне знаешь? - Тебе нравится Джек. Я прав? Нет, я конечно, понимаю его заботу о брате, но это перебор. - Ты о том олухе, который в детстве упал на голову? - удивляюсь я. К моему удивлению, Джим хохочет. - Знаешь, на голову он никогда и не падал, наоборот. - По нему не скажешь, - не удерживаюсь. Взгляд доктора становится уж слишком понимающим, что меня только начинает раздражать. - Не знаю, с чего ты это взял, но мне на него плевать, - чеканю я. - Тогда почему ты в Подполье? Ты всегда была одиночкой, даже в праздники сторонишься людей. И вот твоя реакция сейчас. Я же психолог, сама знаешь, - он усаживается в кресло, в его зрачках отражается огонь, горящий в камине. - Просто я ненавижу Кукловода. И не вижу ничего ненормального в моей реакции, - вздергиваю бровь, зловеще сверля взглядом Джима. - Кстати, раз уж зашла речь, я могу перейти к тебе во фракцию? И почему ты улыбаешься, что смешного?! - Вот и еще одно доказательство. Ты уверена, что хочешь этого? Ненавидишь Кукловода, но при этом хочешь к тем, кто часто с ним кооперируется? Я прикусила язык, не зная, что на это ответить. - Подумай. И да, ты наверняка подумываешь встретить Новый Год в одиночестве... Там, внизу, - он кивает на пол, - в гостиной многие огорчатся, если ты не поучаствуешь во всеобщем веселье. Например, Дженни. Провожаю взглядом его спину. Удивительный человек. Думает о других, совершенно забывая о себе. Внутри что-то неприятно заворочалось, а мне вспомнилась роза, лежащая в мусорной корзине.