Пролог
Винить легко, когда не знаешь, каково это быть на месте другого человека. Всё кажется простым как дважды два. Есть только выбор между черным и белым и никаких полутонов. Но мир – намного сложнее, и порой необходимо поступать не так, как хотелось бы, не так, как нужно, а так, как диктуют обстоятельства. Поэтому бегство не малодушие, а способ защитить себя. Иногда это единственное, что остаётся.***
Молли окинула взглядом гостиную, словно надеясь запечатлеть в памяти её непримечательные черты. Говорят, жилье может многое рассказать о своих обитателях. Наверное, они правы. Повседневность и заурядность наполняли квартиру как воздух, не пропуская ни одной комнаты, пробираясь в каждую щель, при этом упорно игнорируя свободу открытого окна. Молли со вздохом пробежалась кончиками пальцев по спинке дивана. Пускай совсем не особенный, но это все же её дом. И он был ей очень дорог. Но оставаться здесь больше нельзя. Пора. Почти невесомый рюкзак на плечах напоминал о том, что ничего ценного она здесь не покидает, раз вся её жизнь уместилась в небольшом пространстве потрёпанной сумки. Но теперь-то Молли наверняка ждут перемены — совершенно другая история. Стоит только сделать шаг и закрыть за собой дверь. Не привлекая внимания, тихонько расстаться с прошлым. «Бежишь, трусиха! Бежишь вместо того, чтобы хоть раз попытаться постоять за себя!», — противно твердило сознание, снова заставляя девушку думать о том, что необходимо забыть, о том, кого необходимо отпустить. А, впрочем, что плохого она делает? Ничего такого, чего не стоило бы давно сделать. Выход всегда оставался на виду, но Молли упрямо не замечала его присутствие. Надеялась на чудо, что некто наконец-то увидит в ней нечто большее, чем удобный доступ в лабораторию. Глупо. Разве не очевидно, что этому никогда не бывать? Стоило бы уже давно понять, с самого первого дня. Как бы он не утверждал обратное, великий Шерлок вспоминает о ней только тогда, когда ему что-то нужно. В остальное время она — ничто, предмет интерьера, существующий где-то на задворках его сознания. Скучная Молли Хупер. Удобная Молли Хупер. Нелюбимая Молли Хупер. На диване настойчиво завибрировал мобильный. В последнее время по вполне очевидной причине поведение Шерлока не соответствовало обычной модели. Телефон периодически звонил вот уже два дня, при этом внимания Молли добивались помимо самого сыщика: Джон, миссис Хадсон, Лестрейд и ещё парочка совершенно незнакомых номеров. Молли игнорировала всех. Шерлок, без сомнения, всегда мастерски умел напомнить девушке о её ничтожности, но недавняя выходка стала последней каплей. В отличие от изъянов внешности и неудач в личной жизни, чувства Молли к нему никогда прежде не становились объектом издевательств. До сих пор. Хруст вывел девушку из размышлений — рука так сильно сжала спинку дивана, что побелели костяшки пальцев. Хватит! Слишком много внимания тому, кто этого не заслуживает. Достаточно того, что ей пришлось тайком уволиться и прятаться в гостинице на время, пока оставалось пара неулаженных дел, связанных с переездом. Словно какая-то преступница. Всё ради того, чтоб больше не видеть его лица. Не слышать голоса. Постепенно отучить себя любить. Хотя раньше расстояние не помогало, она будет очень стараться. Главное уехать как можно дальше. Никаких фотографий, никаких воспоминаний, никаких мыслей. Как будто его никогда не существовало. Как будто её здесь никогда не было. Молли подхватила курточку, положила мобильный в карман и направилась к двери, попутно роясь в рюкзаке в поисках ключей. В нужном отделении их не оказалось. Быстрый осмотр комнаты обнаружил, что они всё это время спокойно лежали на журнальном столике. Вздохнув, девушка повернулась, чтоб забрать пропажу. Громкий стук в дверь застал её в двух шагах от цели, заставив Молли резко обернуться и уронить рюкзак. — Молли, открой! — до боли знакомый голос. Спокойно. Может попробовать застыть на месте и не двигаться, пока он не уйдёт? Молли готова была поклясться, что никто не видел, как она вернулась в свою квартиру. Просто промолчать и немного подождать. — Я знаю, что ты там! Я слышу твоё дыхание. Если не откроешь, я буду вынужден сделать это сам! Кого она обманывает? Это ж Шерлок. Даже если бы Молли удалось не подавать вообще никаких признаков жизни, он бы все равно знал, что она здесь. Наверняка следил за ней или, чтобы не тратить усилия понапрасну, вычислил, когда она появится дома, и пришёл в это самое время. Что может быть проще, когда имеешь дело со скучной, предсказуемой Молли. — Уходи, Шерлок… — Не могу — нужно поговорить. Впусти меня. — Не о чем разговаривать. Уходи, — вместо того, чтобы подойти к двери, Молли направилась в кухню. Внезапно сильно пересохло горло. Скрежет в замочной скважине значил не что иное, как то, что её не хотели оставлять в покое. Спустя мгновение лёгкий щелчок оповестил, что дверь сдала свои позиции охранника. Странно, но этот поступок Шерлока не вызвал должной реакции возмущения. В конце концов, что толку обижаться из-за сломанного замка, когда он много раз поступал с ней гораздо хуже. Хотя Молли и не слышала звуков приближающихся шагов, она абсолютно точно знала, что Шерлок уже успел пересечь гостиную и стоит за её спиной. Ощущение его присутствия было настолько осязаемым, что комната вдруг стала слишком маленькой и тесной. Захотелось поскорее вырваться из её тисков и бежать без оглядки, как можно подальше отсюда. Мысленно отругав себя за подобные мысли, девушка медленно открыла кран с водой, стараясь успокоить ускоренное сердцебиение. Каждый раз, когда Молли имела честь поговорить с Шерлоком, он всегда находил пути сказать какую-то гадость о ней. Обычно в присутствии остальных людей. Она не думала, что нарочно, просто такой уж он. Видит в людях все достоинства и недостатки. Хотя в её случае только последнее. Внушительное количество недостатков. Можно было даже составить список, расписав неидеальность Молли по многочисленным пунктам. Её чувства к нему тоже входили в перечень. В этом он прав. Ничего хорошего они ей не принесли. Теперь, кажется, она, вряд ли когда-нибудь произнесёт «Я люблю тебя» без царапающего ощущения в горле и щемящего отклика в сердце. Нельзя говорить такое человеку, который не разделяет твоего чувства. Это может закончиться тем, что тебе придётся отказаться от всего, что тебе дорого, и уходить. Никакого желания слушать объяснения очередной выходки Шерлока, печальную правду которой она и так знала, не возникало. Но если не поговорить с ним, он не уйдёт. А это единственное, что ей теперь было нужно от Шерлока. Чтоб он ушёл и оставил её в покое. Повертев чашку в руках, Молли поставила её обратно на стол и затем, глубоко вздохнув, повернулась. — Шерлок, помимо того, что я не в настроении разговаривать, у меня реально очень мало времени…***
Неожиданная новизна ситуации способна не просто выбить из колеи, но и заставить всего за пару минут пересмотреть и отбросить львиную долю собственных убеждений. Он привык, что жизни людей, которые с большим трудом, но всё же вошли в круг его общения, почти регулярно находятся в опасности. Джон, Мэри, Майкрофт, миссис Хадсон и даже Лестрейд. Все они. Равнодушный снаружи, в глубине души Шерлок всегда опасался, что однажды не успеет докопаться до истины вовремя, и жизнь кого-нибудь из них оборвётся. Потому что он не справился. Говорят, что если чего-то боишься, это случается. Жаль, что не наоборот. Даже если Джон когда-нибудь прекратит винить его, смерть Мэри он сам себе никогда не простит. Потеряв одного друга, тут же столкнуться с реальной возможностью смерти ещё одного ужасно само по себе, но то, что на этот раз на кону жизнь Молли Хупер, просто не укладывалось в голове. Её Шерлок никогда не боялся потерять. Ему даже на ум не приходило, что такое возможно. Вопреки специфике её профессии Молли никогда не ассоциировалась у него с кем-то, кто связан со смертью и риском. Она воплощала нечто совершенно противоположное: спокойствие, тепло, уют — что-то ставшее настолько привычным, что его ценности не осознаешь до тех пор, пока у тебя это не отнимут. Обнаружить, что гроб предназначен для Молли было огромным потрясением, едва не лишившим его самообладания. В серьёзности намерений Эвр сомнений не возникало. После нескольких наглядных демонстраций Шерлок убедился, что сестра убивает безжалостно: без промедления и без колебания, словно люди не более чем надоедливые насекомые. Спасти Молли от этой участи — единственное, чего он желал всей душой в тот момент. Сохранить ей жизнь, чего бы это ни стоило. Вынужденный телефонный разговор заставил Шерлока сказать вслух то, в чём он даже себе не признавался, то, о чём запрещал себе думать, то, чего боялся. Признать, что в его груди бьётся обычное человеческое сердце, которое любит и ненавидит, испытывает боль и радость, хранит образ некоторых людей и искренне тревожится за них, было равносильно откровению Майкрофта о том, что у последнего в теле вообще присутствует этот орган. Шерлок уже привык, что тёплое чувство к Джону, которое сыщик испытывал каждый раз в его компании, было тем, что в жизни обычных людей носит название «дружба». Или «дружеская привязанность», но смысл от этого не меняется. Это слово в описании своей жизни он мог попытаться понять и принять. Но то, что он ощущал к Молли, носило совсем другой характер, было ярче и намного опаснее. Шерлок сам не мог точно сказать, когда равнодушие к невзрачному патологоанатому, пройдя стадии недоумения и раздражённости, признательности и привязанности, превратилось во что-то более глубокое, чего он вообще не должен был бы испытывать. Опасный недостаток, который, как он всегда считал, отвлекает и разрушает. Возможно, чувство появилось, когда Молли впервые показала характер и осыпала его градом пощёчин, или, когда помогла инсценировать его собственную смерть, а может просто тысячи мелочей о ней собрались в один паззл, и оно пришло как данность, ненуждающееся в объяснениях и причинах. Так или иначе, его существование Шерлок обнаружил только в течение последней минуты выделенного времени. Когда первая фраза была необходимой ложью, а вторая оказалась правдой. Странно, как Эвр знала всё о нём, включая то, чего он сам о себе не знал. И этими знаниями резала по живому. Вивисекция. Воспоминание было слишком болезненным. Пытаясь выбросить сестру из головы, Шерлок сосредоточился на самом важном деле в его жизни — разборе всего того бедлама, что внесли в его спокойное существование родственные узы и злополучный эмоциональный контекст. Молли отказывалась открывать дверь, не оставляя ему выбора. С замком пришлось повозиться, но, по сравнению с предстоящим разговором, это препятствие – самое простое. Дверь можно сломать, но заставить кого-то разговаривать – задача не из лёгких. Особенно, когда этот кто-то видеть тебя не хочет. Прихожая встретила его пустотой. Аккуратно прикрыв дверь, Шерлок направился в кухню — единственному источнику звуков в квартире. По пути его опытный взгляд невольно успевал подмечать и анализировать кучу деталей: маленькое пятно от пролитого кофе на диване, потрёпанный рюкзак на полу, небрежно оставленный лежать вверх тормашками, отсутствие рамки с фотографией и дурацкой синей чашки, привязанность Молли к которой он никогда не мог понять. Обычному человеку было бы очень сложно заметить какие-то изменения в квартире, но Шерлок в каждом уголке читал одно послание — хозяйка оставляет своё жилище, притом в большой спешке. Молли стояла спиной к нему, не отрывая взгляда от бегущей воды в раковине, и вертела в руках чашку. Так продолжалось несколько бесконечно долгих мгновений до тех пор, пока девушка, явно передумав, аккуратно вернула её на кухонный столик и выключила кран. Она глубоко вздохнула и неохотно повернулась, произнеся фразу, которая вызвала у сыщика неприятное чувство дежавю — что-то похожее он уже слышал совсем недавно. — Шерлок, помимо того, что я не в настроении разговаривать, у меня реально очень мало времени... Но зрелище, открывшееся его глазам, заставило знаменитого детектива мгновенно забыть о сказанных Молли словах. Он уставился на девушку, пристально разглядывая её. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, что смотрит на Молли уже неприлично долго. Она же никак не реагировала и, не нарушая тишины, отстранённо изучала навесной шкафчик за его спиной. Шерлок был неприятно поражён. Всего за пару недель черты её и без того худого лица заострились, словно все эти дни еда и сон отсутствовали в жизни Молли. Она выглядела хрупкой и беззащитной. И очень уставшей. Что-то в её поведении было ещё более непривычным, чем изменения во внешности. Шерлоку понадобилось пару секунд, чтоб понять что именно — Молли больше не пыталась понравиться ему. Никакой дёрганности, никаких взглядов украдкой, никакой готовности ловить каждое его слово, никаких нервных смешков. Ничего того, к чему он уже успел привыкнуть. Даже смотрела она на него по-другому, точнее — сквозь него. Смотрела, но не видела. — У меня через час самолёт. А ещё нужно успеть добраться до аэропорта. Если хочешь что-то сказать, говори сейчас. Да, Шерлок хотел что-то сказать. Хотел накричать на неё. В подробностях описать, как узнал, что она уволилась, куда-то переехала (точный адрес даже он, Холмс, так и не сумел обнаружить) и купила билет на самолёт. В Нью-Йорк! Последнее место, где бы он её искал. Хотел изложить дедукцию своих размышлений, что привели его к выводу, что Молли не успела забрать все вещи из своей квартиры и, рано или поздно, вернётся за ними. Хотел поделиться впечатлениями о паре бессонных ночей, проведённых у её порога — он же, всё-таки, не всесильный Бог, чтоб рассчитать, когда она, наконец, решится появиться. В конце концов, читать Молли Хупер не всегда было так просто, как Джона Ватсона. Хотел, но ничего такого не сделал. Вместо этого Шерлок произнёс то, что заставило Молли удивлённо поднять бровь и впервые посмотреть на него, а не сквозь него: — Ты уезжаешь.***
— Ты уезжаешь, — констатация очевидного факта в устах знаменитого сыщика, ненавидящего банальные фразы. — Да, похоже на то, — такой же лаконичный ответ, повлёкший за собой неловкое молчание, в конце концов прерванное Шерлоком. — Молли, послушай, тот звонок… — Был вынужденным. Джон мне все рассказал, — Молли потёрла руку, пряча горечь под маской отстранённого спокойствия. — Твоя сестра, Эвр, угрожала взорвать эту квартиру, если ты не убедишь произнести меня необходимую фразу за отведённое время. Ты сделал всё от тебя зависящее, чтобы предотвратить взрыв, — «Даже признался в том, чего никогда не чувствовал», — мысленно добавила Молли. Жаль только, что она почти поверила. — Молли, я… — Выполнял свою работу. Спасал жизни. Это то, чем ты занимаешься, то, что делает тебя тем, кто ты есть. Знаменитым сыщиком Шерлоком Холмсом, — голос девушки впервые изменил ей, сорвавшись на последнем слове. — Потому тебе не нужно мне ничего объяснять. — Молли, то, что я сказал по телефону, было… — Необходимой ложью. Знаю. Не хочу, чтоб подобное когда-нибудь произошло опять. Ты никогда не обещал мне ничего. Я всегда осознавала, что мои привязанности — только моя проблема, — Молли удивилась насколько спокойно и рассудительно звучала её речь, в то время как внутри всё потихоньку умирало с каждым новым словом. — Но теперь они создают трудности и тебе. Потому переезд — лучший выход для всех. — Нет, не… — начал было Шерлок, но Молли остановила его, подняв ладонь. — Не надо. Всё нормально. Бросив бесплодные попытки вставить хотя бы фразу в её нарочито отстранённом монологе, Шерлок решил сосредоточиться на другой задаче — убедить Молли остаться. Потом, в более спокойных обстоятельствах, когда она не будет ежеминутно смотреть на наручные часы, он ей всё объяснит, и она поверит. Главное сейчас не дать ей уйти. Ощущение, что другой такой возможности уже не представится, заставляло Шерлока говорить лихорадочно, используя слова, при помощи которых он однажды смог добиться желаемого. — Не уезжай. Чтобы я не говорил или не делал, ты для меня важна. Всегда значила и значишь очень многое. Ты — мой друг, один из … — Но ты меня не любишь, — реплика девушки заставила сыщика прервать речь и удивлённо взглянуть на неё. В голове роились сотни фраз, но всё, чем Шерлок смог ответить на её утверждение, состояло только из трёх слов. Не тех слов. — Это не так. — Тогда докажи, — громко произнесла Молли, подняв голову. — Если я для тебя так важна. Если ты хоть что-то ко мне испытываешь. Докажи это. Шерлок непонимающе заморгал — эмоциональный контекст, который до этого успешно мешал ему ясно изъяснять свои мысли, казалось, окончательно выбил детектива из колеи. — Каким образом? — Поцелуй меня. Прямо сейчас. Не раздумывая. Как будто ты этого действительного хочешь. Как будто тебе это нужно. В комнате повисла хрупкая тишина. Взгляд Молли блуждал по лицу Шерлока, пытаясь найти подтверждение взаимности, которую он не признавал, но и не отрицал. Встретив ответный взор, она вдруг вспомнила, почему так быстро и легко подарила своё сердце, хоть Шерлок никогда об этом не просил. За одну возможность только видеть эти искорки в его глазах, когда он улыбается, можно отдать всё на свете, сделать всё, о чём он попросит. Очарована, Молли неосознанно шагнула вперёд. Шерлок же инстинктивно отпрянул назад. Волшебство разрушилось. Удар был мгновенный и очень точный. Казалось, что из лёгких вдруг выпустили весь воздух, и стало нечем дышать. Молли отступила на несколько шагов и сложила руки на груди в попытке защитить себя или, может, хоть таким образом не дать осколкам сердца разлететься по комнате. Долго сдерживаемые слезы покатились по щекам. С ними пришло осознание, а затем принятие: истина такова, что её чувство никогда не было и не будет взаимным. И этого не изменить. Только что она получила наглядное объяснение почему. — Что и стоило доказать, — тихо произнесла Молли, обращаясь скорее к вазе за его спиной, чем к самому детективу. — Прощай, Шерлок, — с этими словами девушка подняла с пола курточку, взяла в руки рюкзак и устремилась через гостиную к выходу, оставляя позади застывшего сыщика, разбитые мечты и любимую подушку. Дверь была спасением. Только бы успеть добежать до неё, прежде чем самообладание покинет её сердце. Только бы суметь сохранить хоть каплю достоинства и не разрыдаться в его присутствии. Только бы… Мысли проносились вихрем в голове, но казалось, всё-таки, что ей удастся. Ещё чуть-чуть. У самого порога произошло что-то совершенно непонятное. В один миг сильные руки остановили её бегство — Молли оказалась в ловушке между закрытой дверью и надвигающимся Шерлоком. Прежде чем она успела произнести хотя бы слово, он наклонился и поцеловал её. Тысячу раз она представляла себе, как это — целовать Шерлока Холмса. Не лёгкое прикосновение к щеке, на которое она только и могла рассчитывать, а настоящий поцелуй: сладкий, пьянящий, сметающий сознание и разрушающий все границы. Такой, как сейчас. Но вместе с этим в поцелуе детектива было что-то ещё, чего она никогда не ожидала бы почувствовать — отчаянье, беспомощность, ранимость… Мольба. Не ответить на неё было бы кощунством. И она ответила. Как только могла. Со всей любовью, накопившеюся в сердце. Поцелуй длился бесконечно долго, или это просто время остановилось? Хотя кислород неминуемо заканчивался, Молли не хотела делать новый вдох, если он означал конец этому наваждению, этой непостижимой, но такой реальной иллюзии. Шерлок первым прервал поцелуй. Его дыхание сбивчивым потоком обжигало её щеку. Молли ожидала, что он сейчас отступит, как сделал бы обычный Шерлок. Пожелает ей хорошего пути, счастливой жизни и отступит. Но вместо этого он прикоснулся губами к её щеке, стирая дорожки слез мелкими поцелуями, что перемешивались с лихорадочными обрывками фраз: — Мне страшно… до чёртиков. Впервые … в жизни… понятия… не имею, … как… вести себя. Эмоциональный контекст …. не совсем … мой конёк, — хаотичные поцелуи прекратились. Великий сыщик в изнеможении прислонился к девушке, пряча лицо в её макушке. — Единственное, в чём…. в чём я уверен, это в том, что мне будет очень плохо, если ты сейчас покинешь эту комнату, — он умолк, и Молли затаила дыхание, боясь поверить, — и меня. Девушка смахнула набежавшие на глаза слёзы радости. В устах Шерлока эта фраза была дороже всех «люблю» на свете. Словно он только что расстегнул невидимую молнию на груди, и теперь протягивал ей на ладони своё сердце. Не принять его было бы самой несусветной глупостью. Молли судорожно обняла своего сыщика, пряча лицо у него на груди. — Я люблю тебя, — тихо прошептала она и уже не удивилась, услышав аналогичный ответ.Эпилог
Говорят, чудеса случаются. Раньше она в это не верила, считая, что те, кто так утверждает, просто обманывают себя. Но в теплом кольце рук Шерлока не согласиться с ними было невозможно. Он здесь, рядом с ней, в её кровати — что это ещё, если не чудо? Если бы не ощущение тёплой кожи под ладонью и не звук равномерного биения сердца прямо под ухом, Молли б, наверняка, решила, что это сон, один из многих. Настолько невозможно прекрасным казалось происшедшее с ней за последние несколько часов. Аккуратно, чтобы не разбудить Шерлока, девушка высвободилась из его объятий и, приподнявшись на одной руке, приступила к самому увлекательному занятию — наблюдению за спящим детективом. Он выглядел таким безмятежным, милым и беззащитным, что Молли не удержалась и слегка прикоснулась к рассыпавшимся по подушке кудряшкам, но сразу отдёрнула руку, боясь разбудить сыщика. Увидев, что Шерлок всё так же пребывает в царстве Морфея, она совсем осмелела — провела подушечкой пальца по его виску, щеке, линии губ, лаская черты любимого лица. Касания были настолько лёгкими и невесомыми, что вряд ли смогли бы разбудить. Убеждена в этом, Молли решилась на совсем отчаянное предприятие — поцеловать Шерлока. Ничего серьёзного — просто такое же быстрое нежное касание. Хотя её губы ещё хранили вкус его поцелуев, искушение было слишком велико, чтобы ему сопротивляться. Молли наклонилась, медленно опуская лицо, но когда она уже была почти у цели, Шерлок резко открыл глаза и провозгласил: «Попалась!». От неожиданности она потеряла равновесие и в прямом смысле этого слова свалилась на грудь сыщика. Воспользовавшись этим преимущество, тот схватил девушку, увлекая за собой, и через минуту Молли оказалась снизу под пристальным взглядом нависшего над ней Шерлока. — Ты с самого начала проснулся, да? Нечестно притворяться спящим! Вот теперь я опять в дурацком положении, — обижено воскликнула девушка в ответ на его широкую улыбку, — и это не смешно! — Не смог сдержаться. Хотел узнать, как далеко продвинется твой эксперимент. Ты такая забавная, когда думаешь, что за тобой никто не наблюдает. Молли в сердцах толкнула Шерлока в плечо, глядя в его смеющиеся глаза. Через мгновение комната наполнилась громким хохотом. — Как я могла забыть, что проводить эксперименты в присутствии Шерлока Холмса, но без его участия — нереальная затея, — выдавила она сквозь смех. — Я рад, что мы, наконец, прояснили этот пункт, — на лице мужчины появилось, казалось бы, совсем несвойственное ему ребяческое выражение. — По поводу экспериментов.… У меня есть на примете одно явление, которое требует многочисленных опытов. Эмоциональный контекст. Что скажешь? — произнёс он, наклоняясь к ней и слегка целуя в губы. — Достойный материал для исследования? Молли согласилась.