"Всячески что?"

Славе тошно. Слава ревнует. Слава видеть его не хочет. А Лёша всё время попадается на глаза именно в тот момент, когда ему хуёвее всего. Он счастливый, он улыбается, нахуй ему Слава не сдался. А Славу всё равно тянет к нему, вот хоть убейся. Кажется, это дерьмо называется неразделённой любовью, да? Карелин только плюётся от этих мыслей. Жаль, слюна обычная, - именно сейчас ему бы так хотелось плюнуть, например, ядом, да прямо Лёше в очки. А ещё ему хочется взять Лёшу за руку, крепко обхватив тонкое запястье, и утащить к себе домой. Чтобы потом прижимать его к стене, положив руки на его плечи... С такими мыслями Слава чуть не наворачивается со стула, испугав Коху, – та, всё это время мирно лежавшая на подоконнике, уже привычно заменяя цветы, что обычно стоят там у нормальных людей, спрыгнула и, обижено зыркнув из-за своего потревоженного спокойствия, свалила на кухню. Нужно было уже выдвигаться из дома, опять быть наглым похуистом-коммунистом и далее по списку, что там у нас ещё есть из тысячи масок. За каждым образом Слава всё дальше запрятывал себя настоящего: одни образы для веселья, другие - чтобы не было больно; может все они именно для этого, но какая к чёрту разница, когда всё равно хуёво? И конечно же в этом чёртовом баре обязательно будет он. Всячески. Всячески что? Всячески заставлю тебя страдать? Всячески заставлю тебя смотреть только на себя? Всячески заставлю умирать от ебучей дырки в груди, что оставлю словами «ну мы ж друзья»? Скорее, «всячески буду игнорировать то, что Сонечка влюбился». «Смотреть в телефон и не снимать солнечные очки» – как мантра на вечер, пока Борисов ходит по бару туда сюда, уже раз двадцать пройдя мимо Славы. «Не спеша потягивать пиво и расслабиться» – как слоган дня, пока Лёша стоит рядом, разговаривая с Федей Букером о чём-то восторженно. «Перестать влюбляться в красивых парней с безумно милой улыбкой» – как девиз по жизни, когда Всяч всё-таки обращает внимание и здоровается. Улыбается, сука. Вот так, значит. Он болтает о чём-то и Гнойному до пизды, что он там несёт, – он пытается не прожечь дыру в барной стойке взглядом, не воплотить мысли, что были ранее днём, но сдерживается уже еле-еле. Парень вот так запросто одной своей блядской улыбкой крутит Славой как хочет, а тому уже хочется выть и лезть на стены. «Слушай, на нашей хате сегодня движ будет, а мне надо выспаться по-хорошему, – завтра у меня поезд в Москву», - доносится до Славы откуда-то из далека. «Слав, можно я переночую у тебя? Но если нет, я в принципе дого...» «Переночую» и «у тебя» вырывают Сонечку из цепких лап хмельного сознания. Он активно начинает кивать, а Всяч берёт его за руку, дабы тот не потерялся и не познакомился с разными видами углов, и тащит из бара. Такси – это дорого и сердито, но с пьяным Карелиным Лёша ехать на метро сейчас бы не пожелал; тот огрызается и постоянно одёргивает руку, но, начиная заваливаться, уже сам хватается за те самые плечи Борисова, о которых думает уже месяц. В такси Гнойный кладёт свою голову на плечо Всяча, пытаясь не вырубиться, потому что всю свою энергию уже успел потратить на колкости и дерзости в адрес всех вокруг, особенно Лёши. Слава смотрит на его руки: красивые, с венами, которые отчётливо видно. С такими руками понятно, почему он нравится «всем». Оказавшись в квартире, Слава чуть не разносит свой собственный коридор, если бы не Лёша, который, ворча, уже тащит его в комнату, закинув руку Карелина на своё плечо. Всяч размещает пьяного друга на кровати. Сонечка смотрит с блядской усмешкой снизу вверх, оценивая, насколько дерзко было бы сейчас увалить этого чёртового пидора на себя, но тот лишь берёт вторую подушку с фразой «я посплю на полу», но уже через полчаса напряжённой тишины, а затем долгого смеха, они уже на кровати вдвоём, а Сонечка получает то, что, блять, уже месяц сводило его с ума. Когда Слава просыпается, Лёша уже собирается уходить, торопливо ища свой разряженный в ноль телефон по карманам, жалуясь, что совершенно не успел собрать вещи и ему надо бежать скорее. Слава останавливает его за руку, просит побыть ещё немного с ним, хоть кофе выпить, на что Всяч срывается: начинает нести что-то типа «Слав, ты серьёзно? Забудь о том, что было прошлой ночью, между нами и быть ничего не может, и вообще...» После каждой фразы Гнойному хочется врезать Всячу, но он только сжимает руку в кулак. Борисов покидает квартиру Карелина. «...И вообще, я теперь женат, Слав, если ты ещё не заметил». Сонечка сползает по двери и смотрит в пустоту. Коха, сидевшая всё это время в дверном проёме между спальней и коридором, ставшая свидетелем этой драмы, только махнула хвостом и скрылась обратно в спальне, примостившись на подоконнике, снова притворяясь цветком, будто ничего и не было.