Последний Демон

Ноябрь 1 год эпохи Гендзи Холодная осень. Серые тучи беспросветной пеленой скрывают ясное небо от людских глаз. Время от времени идет проливной дождь, срывая последнюю листву, уже давно пожухших деревьев. Сырую землю застилало красочное полотно багрово-золотых осколков природы. Зима стояла на пороге, заглядывая в окна домов, оставляя на рассвете свое тусклое дыхание смерти и вечного сна. Отряд Шинсейгуми продолжал искать сторонников Сегуната, и, наконец, нашли в лице знатного человека по имени Ито Кашитаро, бывшего империалиста. Он приехал в штаб, чтобы навестить его командиров и обговорить текущие вопросы, главным из которых продолжал оставаться поиск укрытия для людей Шинсейгуми. — Вам привет из Каидзуми, — приветливо улыбнулся гость штаба. Но в этой улыбке нельзя было не заметить фальшь и высокомерие. Хоть слова и говорили об обратном, но человек, стоявший перед Хиджикатой-саном и Кондо-саном в серо-голубом хаори никак не внушал доверия остальным членам отряда. — Мы рады приветствовать вас, Ито-сан, — командир не мог не проявлять уважения в разговоре и продолжал приветливо улыбаться. И эта улыбка была полна искренности. Пусть это и противоречит его роду занятий, даже так… То был настоящий самурай, человек чести. Воин, душу которого можно сравнить с солнцем, чьи лучи согревают каждого, кто его знает. — Наши отряды снова пополнились, поэтому нам нужен новый штаб, чтобы разместить всех, — объявил Кондо на собрании. — Как насчет храма Нисихонгадзи? — непринужденно предложил Ито-сан. Никто из присутствующих командиров не ожидал подобного предложения. Все напряглись, Санан-сан и Хиджиката-сан недобро переглянулись. — Храм Нисихонгадзи сотрудничал с Те-Сю, и их ронины скрывались там. Не думаю, что там нам будут рады, — отрицательно покачал головой Санан-сан. — Вот поэтому мы там и разместимся, — уверенно парировал гость штаба. — Храм достаточно большой, чтобы разместить всех наших воинов. Да он и не далеко от центра Киото. Если мы обоснуемся там, то это лишит Те-Сю одного из укрытий. — Понятно, — командир штаба был удивлен не меньше, услышав такое дерзкое заявление. Но на его плечах лежала ответственность за всех своих людей, поэтому понимающе смотрел на Кашитаро. — Будет жестоко использовать силу против монахов, — Санан-сан продолжал стоять на своем, ведь приводил вполне весомые доводы. — И это навлечет на нас позор. Но Ито-сан лишь посмеялся, прикрыв лицемерную улыбку своим сложенным веером. — Мы не можем зваться служителями порядка в Киото, если не используем силу. А что ты думаешь об этом, Санан-сан? Хотя я понимаю, почему ты так нерешителен, когда в этом нет нужды… Хиджиката-сан встал на защиту товарища, после чего ситуация заметно обострилась, каждый из присутствующих крайне ясно осознавал это. Кроме того постепенно приходило и осознание того, что эта пусть и спокойная беседа не приведет ни к чему хорошему в последующем. После долгих споров Санан-сан, наконец, сдался и покинул совет. Командиры отрядов проводили его сочувствующим взглядом. Но возразить никто не решался, так как судьба Шинсейгуми зависела от выбора Кондо. — Но Ито-сан верно сказал, храм Нисихонгадзи — это отличный выбор… Решающее слово было сказано. Члены штаба приняли его, ибо знали, на что идет командир Исами, и безоговорочно верили ему. В скором времени штаб переехал в храм. Ито Кашитаро, как и ожидалось, не долго оказывал поддержку Шинсейгуми, и спустя какое-то время покинул нас, переманив на свою сторону многих воинов из штаба. В их числе оказался и Тодо Хейске, что не оставило равнодушным остальных командиров. *** 3 год эпохи Кейо Ночь была на удивление теплой и ясной. Полная луна сияла над храмом в самом зените своей холодной красоты, озаряя возведенные постройки голубым сиянием. Лагерь Штаба безмятежно спал, окутанный ночной тишиной. За исключением двух командиров десятого и второго отряда. — Почему вы двое здесь пьете? — спросила, подошедшая к парням Чизуру. Она направлялась в свою комнату, но не смогла пройти мимо. — О это ты, Чизуру-чан! — разгоряченный Шимпачи расплылся в широкой хмельной улыбке. — Не хочешь присоединиться? — Дурак, она же не умеет пить, — недовольно бурчал Харада, допивая оставшийся в чашке саке. — И вот чего ты ее приглашаешь… — Но мне кажется, что чего-то не хватает, — зауныло протянул Нагакура-сан. — Понимаешь меня? — Ну да… Чизуру не могла сдержать улыбки, глядя на брошенных командиров: — Надеюсь, с Хейске все в порядке… Ночную идиллию нарушил мощный взрыв, раздавшийся у ворот храма. Оглушительный треск стен и крики людей подняли на уши спящих солдат. — Чизуру, возвращайся к себе в комнату, — резко протрезвев, велел Шимпачи. — Сано… — Да… Командиры переглянулись и, оставив девушку одну, бросились к месту источника шума. Тем временем у снесенных взрывной волной ворот в тумане порохового дыма возникли три силуэта. — Слишком долго я позволял вам здесь веселиться, — не скрывая пренебрежения, сплюнул златовласый демон. — Кто же знал, что вы посмеете осквернить святую обитель своим присутствием… Кадзама Чикаге пришел сюда с единственной целью — забрать ту, кого он по праву считал своей, но на своем пути наткнулся на самого ненавистного человека из всего штаба Шинсейгуми. Хиджиката Тошидзо одним из первых пришел к источнику шума и, заметив незваных гостей, обнажил свой меч. Началась схватка демонов и людей. В лунном и звездном свете их оружие окроплялось кровью врага. Лязг металла и шум выстрелов смешались с людскими криками. Земли Храма Нисихонгадзи впервые за долгое время обагрились человеческой кровью. Воины Шинсейгуми не были готовы встретиться с таким сильным противником. Еще неопытные солдаты получали тяжелые ранения, кто-то умирал на месте. Многие уже осознали, что рассвета они не увидят… Казалось, ситуацию могло спасти только чудо… И оно настало… Сквозь столбы оружейного дыма и пыли приближалась хрупкая тень девушки в белоснежном ночном хаори. — Чизуру, немедленно уходи отсюда! — крикнул один из командиров отряда. Но та, казалось, не слышала никого. Она искала глазами только одного — светловолосого демона. Кадзама продолжал сокрушать зам-командира своими мощными ударами меча, буквально выбивая почву у того из-под ног. — Кадзама Чикаге, оставь лагерь Шинсейгуми в покое! — ее голос впервые за все время пребывания в штабе звучал настолько уверенно и жестко. — Покинь со своими людьми храм Нисихонгадзи! Завидев свою изначальную цель, демон довольно улыбнулся. — Наследница клана Юкимуры, последняя из рода, я и не думал, что ты рискнешь выйти сама прямо к нам в руки. Но она не оценила его речи и подступила к нему еще ближе. Ход сражения заметно стих. Демоны без промедления опустили свое оружие, позволяя главе продолжить разговор. Члены отряда не понимали, что происходит. — Я повторюсь, — продолжила Чизуру в том же духе. — Кадзама Чикаге, Амагири Кюдзю, Ширануи Ке, остановите нападение на храм Нисихонгадзи! — Женщина не смеет мне указывать, что делать, — рассмеялся Чикаге и снова ринулся на зам-командира, ранив его в левую руку. От такой силы соперник отлетел на приличное расстояние, упав на землю. Внутри Юкимуры оборвалась тонкая нить. В доли секунды она оказалась между мужчинами, обнажив свой кодати. — Не смей прикасаться к нему, — прорычала девушка сквозь зубы. — Не влезай, женщина, — уже без насмешки оборвал ее Чикаге, но Юкимура не сдвинулась с места. — Женщина-демон защищает людской смрад, — Кадзама выплевывал каждое слово с диким пренебрежением, осознавая, что шутки кончились. — Не позволю наследнице северо-восточного клана демонов якшаться с таким отродьем! Разъяренный Чикаге бросился добить Хиджикату одним ударом, от силы которого поднялась непроглядная пелена пыли. Но меч демона встретил мощное сопротивление. Когда пыль улеглась все увидели два скрещенных лезвия, отливавших серебром в лунном свете. — Ты меня слышал, — холодно произнесла Чизуру, решительно подняв голову на соперника, крепко удерживая свой небольшой меч против катаны. Подул не по-ночному горячий ветер, обжигая их белоснежную кожу. Демон увидел, как глаза девушки внезапно вспыхнули ярким золотым огнем. Очередной порыв ветра сорвал с ее густых волос багровую ленту, раскинув на плечи шоколадного цвета копну. В черной ночи при свете луны сознание Юкимуры пробудилось после долгого забытья. Постепенно ее хрупкое тело окутывало голубое свечение, в один миг которое стало синим пламенем, захватившим Чикаге и Чизуру в свой мощный вихрь. Ветер стал сильнее. Чизуру не отрывала глаз от демона: — Пошли прочь! — Так значит ты все-таки знаешь, — горько усмехнулся демон. — Но что о тебе скажут те, кого ты так яро защищаешь? Чикаге взглядом указал на остальных воинов Шинсейгуми. Чизуру обернулась и увидела лица полные страха и осуждения. Остолбенев от внезапного ужаса, девушка даже не шелохнулась, лишь виновато опустила глаза. Ее решимость поколебалась. —  Они не поймут таких как мы. Для них мы — монстры, прямая опасность и угроза, — каждое его слово, как удар, отпечатывалось в сознании Юкимуры. Кадзама уверенным шагом направился к своему прошлому противнику в надежде, наконец, добить раненого зам-командира. Но его планам не суждено было сбыться. Удар катаны демона снова был отбит. Мощная волна синего света была настолько сильной, что заставила Чикаге отступить назад, в доли секунды он уловил, как его лица коснулись длинные мягкие белоснежные волосы. Перед ним стояла юная белокурая девушка, принадлежавшая к знатному роду чистокровных демонов, с большими золотыми горящими во тьме глазами, окруженная вихрем синего всепоглощающего пламени, чьи острые языки танцевали даже на лезвии ее кодати, отливая холодным серебром. — Неужели у тебя нет ни капли гордости? — спросил раздосадованный Чикаге. — Ты не причинишь боли ни Хиджикате-сану, ни кому-либо из Шинсейгуми. Я, Юкимура Чизуру, последняя наследница клана Юкимура, не позволю тебе сделать это даже ценой собственной жизни! Отныне это место находится под покровительством чистокровного демона! Вам здесь более не место… Ее глаза сверкнули в ночной мгле, девушка уверенно устремилась вперед. Она наносила один удар за другим, и сила их не угасала. Неожиданно из слабой тихой девушки Чизуру превратилась в воина, чьи удары поражали точностью и грацией. Она выпустила на свободу сущность, которую скрывала на протяжении долгих семнадцати лет. Члены Шинсейгуми не верили глазам. Некогда тихая слабая, девушка с белоснежными волосами в белом ночном кимоно защищала их штаб, вступив в схватку с демонами. Но бой закончился так же внезапно, как и начался, когда Юкимура нанесла свой последний удар, остановив лезвие своего меча у горла светловолосого демона. В миг ее пламя погасло, оставив лишь слабое голубое свечение ее миниатюрного силуэта. — Кадзама, — сказала девушка своим прежним мягким голосом, ее лица коснулась теплая улыбка. — Пойми, я не покину штаб и останусь с ними до конца. Чизуру кивнула в сторону воинов и направилась к бессознательному Тошидзо. — Я буду защищать их до последнего вздоха. — Даже если это будет их последний вздох? — слова Кадзамы звучали уже более спокойно, но в них все еще читалось неподдельное огорчение и непонимание. — Этот штаб долго не протянет. И ты, кто продолжает изображать слепую веру в светлое будущее, прекрасно это понимаешь. Я вижу это по твоим глазам. И несмотря ни на что, ты останешься здесь, Юкимура Чизуру? Чикаге опустил взгляд на девушку, что молча кивнула в ответ и начала оказывать помощь раненому зам-кому. — Сегодня я принимаю твой выбор, женщина! Но когда все закончится, ты обязательно станешь моей! Не проронив больше ни слова, Чикаге исчез вместе со своими спутниками в ночной мгле Киото. Так закончилась первая схватка демонов с волками Мибу… Эту ночь выжившие воины запомнят навсегда. И после окончания войны, когда Сегунат падет, и власть опять окажется в руках императора, хоть и не надолго, но среди солдат будет ходить история о белоснежном демоне с именем, означающим «тысяча журавлей», что сражался на стороне воинов Сегуната, защищая одного из членов штаба Шинсейгуми.