То, что скрыто к Чушке

• • Хованский был очень сильным парнем, духом, во всяком случае. Поэтому его упорство помогло ему пробиться в ютуберы. В этот день они, это Ларин и Хованский, приехали в отель, вместе с Ивангаем, Марьяной и еще одним подчинённым. Хованский видел, как его хозяин, измотанный происходящей ситуацией, просто взвалился на кровать рядом с парнем. Это прекрасно. В такие моменты Хованский чувствовал его запах и мог коснуться его кожи. Во взгляде парня читалось не скрытое восхищение. Он был похож на ребенка внешне, его часто путали с мальчиком–школьником. Поэтому таким же детским взглядом он на него смотрел. Не выдержав прилива страсти, он положил голову ему на грудь, охватив руками шею, слушая аромат его кожи и биение сердца. Дрожащими алыми губами он провел по шее Ларина, в тот момент, когда тот открыл глаза. Лицо Ларина было хмурым, однако, исходя из всей ситуации, он понимал, что сейчас не время заниматься подобной чушью, и, самое лучшее, что он мог сделать, это отослать Хованского подальше. Лексикон Ларина мог быть довольно грубым, и Хованский, осознавая то, насколько его огорчил, почувствовал, как неприятный ком подошел к его горлу. Он охватил его поясницу руками, упираясь затылком в живот. —Я прошу Вас, — голос Его дрожал, но Хованский старался быть на пределе своей искренности, — позвольте мне немного вольности, — Ларин чувствовал дыхание парня на нижней части живота, и то, как оно проходит под одежду, касаясь кожи. Страх нагнал Ларина, и он сам мог наблюдать мурашки, покрывшие его тело, а язык онемел, не в силах что–либо говорить. Губы Хованского Вновь коснулись кожи Ларина. Они были дрожащие, но влажные, а румянец покрыл его бледную кожу. Отпустив Ларина из объятий, поняв, что тот парализован ситуацией, он взял в свои тонкие пальцы «маячок» молнии на брюках, спуская его вниз и с каждым разом он плотнее и смелее прижимался к нему губами. Кожа Хованского была мягкой, а Ларин был изнутри наполнен мышцами, которые делали его похожим на человека из стали, тем более, когда тот был напряжен. Хованский спустился предельно низко, слушая, как его сердце в безумии выдает его волнение, неужели Диме это совершенно не нравится? Но в этот момент он почувствовал, как кровь приливает к нужному органу, делая его еще крупнее и тверже, заставляя пульсировать. Не сдерживая себя больше, Дмитрий толкнул Хованского в сторону, и тот покатился на пол, опять же, боясь, что его предмет вдохновения его отвергнет. Но Ларин лег на него, взяв в свои зубы тонкую кожу юноши и оттягивая ее. Неприятное чувство боли охватило Юрия и он впился пальцами в спину своего партнера, между тем, как вместе с чувством возбуждения, он зацепил края одежды Ларина, стаскивая с него кофту через голову. В этот момент он просто был счастлив, чувствуя, как обнажается его тело. Он был довольно тощим, хоть и местами был виден рельеф мышц. Но вместе с тем, когда он изгибался, были видны ребра и даже талия. Каждый раз, когда Ларин касался его, из его горла невольно вырывался хриплый, тихий и протяжный стон. Ларин лобзал его плечи, оставляя мокрые следы, спускаясь ниже. Он языком чувствовал углубления между ребер и то, как твердели его соски. Когда он дошел до выпирающих костей в район таза, он ухватился руками за внутреннюю часть бедер Хованского, и, раздвигая его тонкие ноги, пытался втиснуться. Это происходило очень медленно, когда плоть Хованского плотно охватывала член Ларина. Парень не любил боли, но сейчас он чувствовал нечто иное. Его глаза намокли, а стоны стали слышны отчетливее. Он охватил руками Ларина, прижимаясь к нему и пытаясь смериться с чувством боли. Тело поглотила дрожь, которую он был не в силах остановить. —Пожалуйста, мне очень больно... — тихо говорил он, пытаясь скрыть плачевные нотки в голосе. Ларин начинал двигаться, крепко удерживая бедра Хованского на месте. От острого ощущения происходящего, Юрий не мог сдерживать свои стоны, а соленая вода полилась в уши. Он не хотел, чтобы все происходило настолько быстро, резко и объемно. Он не понимал, что Ларин пытается затолкнуть в него свой член полностью, но худощавое телосложение отказывалось вмещать в себе все возбуждение Ларина. Чушка приподнял Хованского, прижав его собой к стене и приплющив собой. Видеоблогер вдыхал воздух, и его ребра широко расправлялись, но ему казалось, что его вот–вот сплющит. Он не мог смириться с колющим ощущением, но темп лишь нарастал с каждой секундой. Он был взъерошенный и красный, и только сейчас осознал, как жалко он выглядит в глазах своего господина. Его заплаканное лицо, он постоянно дергается. Запинаясь, вместе с частыми вдохами и выдохами, толкающем его темпе он едва выдавил: «п–пожалуйста–а, н–не смотрите на меня...» Сам парень не видел ничего, кроме расплывшихся образов, однако, он отворачивался от Ларина, желая, чтобы тот его не видел. Но тот хватал подбородок, заставляя на себя смотреть, и целовал его лицо, ощущая на своем языке соленый вкус.