III. Семья: всегда рядом...

Прасковья каждое утро в одно и то же время начинала заниматься домашними делами. Ритуал был многолетний. Ровно в шесть часов утра она заходила на кухню, разжигала огонь в плите и ставила греться воду в большом чайнике. Потом начинала готовить завтрак, печь пироги и погружалась в нескончаемый водоворот домашних забот. В доме Мироновых всегда было чисто, тепло и вкусно пахло свежей сдобой. И все это благодаря именно ее заботам. Прасковья любила семью Мироновых всей душой. За годы, проведенные в доме, семейство стало ей родным. А уж в Аннушке она души не чаяла. Так родных детей не всегда любят, как старая служанка любила хозяйскую дочку. Вот и сегодняшнее утро началось привычно. Прасковья шла на кухню, погруженная в мысли об Анне. Как же хорошо, что господин Штольман вернулся. Расцветет теперь ее девочка. Расцветет другой, взрослой женской красотой. Будет светиться личико деточки прежней радостью, да в новом ореоле. Потому как скоро станет она мужняя жена. А что она и так себя только этому полицейскому предназначила, Прасковья и так видела. И, судя по появившейся внутренней женственности, не только предназначила. Оно и хорошо, что мужчина-то постарше. Мария-то Тимофеевна вон тоже помоложе супруга будет. И сколько лет живут. И ведь хорошо живут. Душа-то у нее добрая. Хоть она и пошуметь когда может. В своих мыслях служанка вошла в кухню. Потянулась было за чайником, как заметила, что огонь в плите уже догорает, чайник еще горячий стоит на подставке на кухонном столе. И баночки с заваркой не так стоят, как она их вчера оставила. «Это кто у нас утром –то так рано не спит, чай пьет? Да еще и сам себя обслуживает?» - давно Прасковья такого удивления не испытывала. Разожгла угасающий огонь в плите, поставила чайник. Да и вышла посмотреть кто похозяйничал на кухне в ранний час. За окном только рассветать начало, а кому-то ведь не спится. Тихо пройдя по коридору, Прасковья заглянула по очереди в кабинет к Виктору Ивановичу – вдруг это барин поработать так рано решил и сам себе чаю сделал, что было бы странно, но возможно – а затем и в столовую. В столовой обнаружилась дивная картина. На диване полусидя спали, обнявшись, Аннушка с господином полицейским. Служанка только руками всплеснула, улыбнулась и так же тихо вышла. «Однако же, совсем скоро вниз спустится Мария Тимофеевна. А она уж точно не будет так спокойно наблюдать эту картину в столовой. Надо бы как-то осторожно барышню-то разбудить. А как разбудить?» - такие мысли мучили Прасковью по пути обратно в кухню. Поразмыслив еще какое-то время, она решила, что лучше всего с этой задачей справится Петр Иванович. Он всегда мог правильно найти подход к барышне. Да, и с господином Штольманом они, вроде как, сдружились. Значит, придется ей, Прасковье, осторожно разбудить дядюшку барышни. Прасковья уже вышла в коридор и направилась было на второй этаж будить Петра Ивановича, как он собственной персоной показался на лестнице, спускаясь вниз. - О, Прасковья, хорошо, что встретил тебя. Измучился я. Полночи не сплю, головой мучаюсь. Дай-ка мне, будь уж так добра, что-нибудь от головной боли. - Барин, а я-то к вам направлялась. - Как? И ты тоже у нас медиум, знаешь когда кому сильнее всех нужна? – по-доброму пошутил Петр Иванович. - Ой, все-то вы, барин, шутите. Я вас разбудить хотела. Уж лучше, чтобы вы на меня серчали, чем Мария Тимофеевна но Аннушку. - А что случилось? – Миронов-младший враз посерьезнел. - Вы в столовую идите, там и увидите. Надо бы сделать так, чтоб Мария-то Тимофеевна не узнала ничего. А я вам сейчас что-нибудь придумаю от вашего недуга, - с чем Прасковья удалилась обратно в сторону кухни. Петр Иванович быстрым шагом приблизился к двери в столовую и, неслышно приоткрыв дверь, заглянул. - Вот те раз, - тихо присвистнул он, увидев всю ту же идиллическую картину. Разве только Яков Платонович еще сильнее прижимал к себе Анну. Неслышно приблизившись к спящим, Миронов-младший несколько раз деликатно кашлянул. Ожидаемого эффекта не последовало. «Придется переходить к более радикальным мерам», - решил он и осторожно тронул Анну за плечо. - Аннет, Аннет. Проснись, дорогая моя. Аннет, - негромко позвал он. Но все напрасно. Девушка спала крепко. - Да что же это такое? Они всю ночь гуляли что ли? – тихо пробурчал Петр Иванович и предпринял попытку разбудить Штольмана. - Яков Платоныч, просыпайся уже, - чуть более требовательно позвал он статского советника. После повторной попытки его старания, все же, увенчались успехом: Штольман, недовольно поморщившись, открыл глаза. - Петр Иванович, а что случилось? – удивленно спросил он, явно не ожидая увидеть возле себя Миронова-младшего. - Яков Платоныч, ну вы как тут уснули-то? Да еще и в таком интересном виде и вдвоем? Там Прасковья уже измучилась, говорит, сейчас Мария-то спустится вниз, вот крику будет. Я Аннет бужу, а она просыпаться отказывается совершенно. Штольман перевел взгляд на все еще спящую девушку. - Да не спалось что-то, вышел в коридор, встретил Анну Викторовну. Она предложила чаю попить, раз не спится. А потом вот присели. Да, видимо, и уснули, - попытался хоть как-то объяснить Яков Платонович несколько щекотливую ситуацию. - Да мне-то чего рассказываешь? Будто бы я не знаю ни о ее вечных походах в участок в разное время суток, ни о чем другом. Мне не объясняй. Давай-ка, друг мой, уж буди невесту и идите-ка вы к себе по комнатам. Пока и правда родители ее не спустились. Они, конечно, спокойнее стали смотреть на многие вещи. Но лишнего видеть и знать им ни к чему. Особенно Марии. А я пойду Прасковью найду, пусть поднос заберет, - с чем Петр Иванович и удалился. - Аня, Аня, милая, проснись, - Яков Платонович осторожно сменил положение тела и тихонько погладил девушку по щеке. Наконец-то и она приоткрыла глаза в попытке проснуться. - Яков Платонович… а мы что уснули тут? – в глазах девушки читалось искреннее удивление. - Представь себе. Нас, как оказалось, обнаружила, если можно так выразиться, ваша Прасковья. А будить направила Петра Ивановича. У них, кажется, сговор. Они оба очень не хотят, чтобы нас вот так увидели твои родители, особенно Мария Тимофеевна. И я с ними полностью согласен. Поэтому, Анна Викторовна, настоятельно рекомендую вам немедля направиться в свою комнату и привести себя в порядок. Да и сам, собственно, займусь тем же, - Штольман мягко отстранил от себя девушку и поднялся с дивана, после чего подал руку Анне. - Да, маменьку шокировать не следует. А то передумает еще меня за вас замуж отдавать, - усмехнулась Анна, поднимаясь с дивана. В комнату вошла Прасковья. - Доброе утро, барышня, барин. Я подносик-то приберу. И скоро уже завтрак готов будет, - проговорила служанка, водружая приборы на поднос. - Да, хорошо. Доброе утро, Прасковья, - несколько смущенно ответила Анна и направилась в сторону лестницы. - Спасибо, что решили нас разбудить, - тихо добавил к ее словам Штольман и тоже направился на второй этаж.

***

Завтрак в доме Мироновых был подан в обычное время. Все члены семьи собрались за одним столом, привычно рассевшись на свои привычные места. И все было очень привычно. С той только разницей, что, обычно пустовавшее место за столом рядом с Петром Мироновым, сегодня занимал Яков Штольман. Статскому советнику было это все крайне непривычно, но приятно и даже комфортно. Ни Мария Тимофеевна, ни Виктор Иванович так и не узнали маленький секрет остальных обитателей дома об утреннем чаепитие. - Прасковья, а кофе принеси, пожалуйста, - попросил Петр Иванович. При этой простой фразе брови Марии Тимофеевны удивленно выгнулись. - Кофе? С каких пор вы, Петр Иванович, по утрам перешли на кофе? Обычно всегда чай пили. - Да вот как-то захотелось. Яков Платоныч, ты кофе выпить не хочешь? – предложил Миронов-младший гостю, хитро поглядывая то на Штольмана, то на Анну. - Не откажусь, благодарю. - Да, пожалуй, и я бы кофе выпил. Сегодня день напряженный будет, - протянул Виктор Иванович, намазывая масло на хлеб. - Да и я от привычного чая перешла бы сегодня на кофе, - улыбнувшись, проговорила Анна. - Похоже, чай сегодня пью только я, - окинув взором всех за столом, проговорила Мария Тимофеевна, - однако же господа, нам есть что обсудить. Вам так не кажется? - Маша, может мы все обсуждать будем попозже? За обедом, к примеру? Или вечером соберемся все вместе, по-семейному. И обсудим дела насущные, - предложил Виктор Иванович, пытаясь остановить жену. - Но ведь нам нужно решить ряд важных дел. Нам нужно обсудить приданое Анечки с Яковом Платоновичем. Дату свадьбы назначить. И вообще…. - протянула госпожа Миронова, не собираясь сдаваться. - Позвольте, но сначала нам следует устроить официальную помолвку. Я намерен заняться этим вопросом сегодня же. Полагаю, никто не будет против отметить это событие не дома, а в ресторации. Лучше всего было бы сделать это в Петербурге. Но ехать туда только ради этого нет смысла. Я постараюсь организовать все здесь, в Затонске, - достаточно мягко, но более чем настойчиво проговорил Яков Платонович, прямо глядя в глаза Виктору Миронову. «Пожалуй, он сможет стать хорошим супругом Анне. По крайней мере, урезонить не обидев всегда сможет. Да, и здравого смысла ему не занимать», - мелькнула мысль у хозяина дома. - Согласен с вами, Яков Платонович. Полностью согласен. Вам моя помощь нужна? - Нет, благодарю. Я сегодня как раз собирался наведаться в город. Решить вопрос с ресторацией. Кроме того, до свадьбы я не намерен покидать Затонск. Мое начальство в курсе этих планов, сложностей не будет. Но и дома сидеть я не собираюсь. Так что зайду еще в управление, решу вопрос со службой на ближайшее время. - Я бы не хотела никого сейчас обидеть. Но, Яков Платонович, сколь бы мы не были рады вам, одно дело, если вы гостите у нас в качестве друга Петра Ивановича, и совсем другое – в качестве жениха Аннушки. Это несколько неправильно, - вновь вступила в разговор Мария Тимофеевна. - Да, Мария Тимофеевна. Этот вопрос я тоже хотел бы решить. Мне очень приятно ваше гостеприимство. Но давать лишние поводы для разговоров я не намерен, - спокойным голосом ответил Штольман. - Но как же… - начала было Анна. - Анна Викторовна, как только я появлюсь открыто в городе и так поползут слухи. Скрывать нашу помолвку я не намерен. А лишних пересудов я не допущу. В связи с этим, в ближайшее время я перееду либо в гостиницу, либо на служебную квартиру. До свадьбы. Все равно это не надолго. - Не надолго? Это на несколько месяцев, - промолвила Мария Тимофеевна. - На несколько? Я думал, свадьбу можно назначить сразу после Пасхи, если Анна Викторовна не против. - Я не против, - быстро ответила Анна. Она готова была венчаться хоть завтра. - Пасха в этом году в мае. Нет-нет, это никак невозможно. Я не позволю своей дочери венчаться в мае! – возмущенно проговорила Мария Тимофеевна. - Маша, но это же предрассудки. Какая разница, в мае жениться или нет? – поморщился Виктор Иванович. - Нет. Не раньше июня. В мае жениться – всю жизнь маяться. Нет. Назначайте хоть на первое июня. Но не в мае. Поэтому до свадьбы еще по крайней мере десять недель. Но это даже и лучше. Надо же все подготовить. Заказать Аннушке платье и все прочее, - уверенно стояла на своем хозяйка дома, - я напишу Липе, ее помощь нам пригодится. - Нет! – в один голос воскликнули братья Мироновы. - Маша, ты, конечно, можешь написать сестре о предстоящей свадьбе Аннушки и Якова Платоновича. Но сейчас вызывать ее к нам не следует. Пусть приезжает в конце мая, перед свадьбой. Дольше я ее в своем доме не выдержу с ее вечными «Нюшами». Прости, дорогая, но этой осенью она достаточно гостила у нас. Вспомни, уехала домой Олимпиада Тимофеевна только после Рождества. Полагаю, будет лучше, если она уделит внимание Григорию Ефимовичу. Супруг и так достаточно долго пробыл без нее. Думаю, он будет не в восторге от столь частых отлучек жены, - Виктор Иванович как мог смягчил свое явное недовольство идеей приезда сестры супруги. Чего доброго, Олимпиада Тимофеевна еще расстроит свадьбу Анны и Штольмана. С нее станется. - Хорошо, просто напишу ей о радостных вестях, - Мария Тимофеевна несколько обиженно поджала губы. Как они все не понимают, что Липа просто старается заботиться о племяннице. Возможно, в силу того, что своих детей у нее нет, она и проявляет излишнюю тревожность по отношению к племяннице. - Вот и хорошо, - допив кофе, Виктор Иванович поднялся из-за стола, - пойду в кабинет, нужно подготовить кое-какие бумаги. Потом мне в суд нужно будет. Поцеловав жену и дочь в волосы, Миронов-старший удалился. Вслед за ним поднялся и Яков Платонович. - Благодарю за завтрак. Анна Викторовна, вы составите мне компанию в прогулке в город? - Да, с удовольствием, Яков Платонович. Мама, дядя, - Анна, кивнув, поднялась из-за стола и вслед за Штольманом направилась в прихожую. - Ну, вот…. Опять она будет бегать с ним по участкам, по лесам, по неподобающим местам в поисках духов и преступников, - тихо вздохнула Мария Тимофеевна. - Да, наконец-то наша Аннет оживает, - довольно улыбнулся Петр Иванович. Мария Тимофеевна против своей воли ответила ему улыбкой. Да, она оживает. Интересно, а где они жить после свадьбы будут? Быть может, удастся их уговорить остаться в Затонске? Дом большой, они вполне могут жить с ними. Ну, или обзавестись собственным поблизости…