Шоколад для Спока

Джеймс Т. Кирк никогда не затруднялся заговорить с кем-либо, даже с незнакомым человеком. И пусть даже этот самый человек не хотел знакомиться с немного навязчивым, но позитивным и ярким Джимом. Парень мог подружиться почти с каждым, пленить своей улыбкой и доброжелательностью, этакий маленький нежный лепесток лотоса. Но среди всего этого месива народа, которое тянулось к нему, как пчелы на мед, был один единственный, с кем Кирк никогда не мог решиться поговорить и, черт возьми, его это настолько сильно бесило, как никогда раньше. Серьезно, он не бесился так со времен младшей школы, когда еще не мог контролировать свои невинные эмоции и дрался с такими же оболтусами как он сам. Но сейчас все совсем иначе, он студент и школьные годы позади, здесь все по-другому. Здесь никто не собирался шутить по поводу милой внешности Джима или о его предпочтениях в выборе друзей, или придираться к тому, что он спит с кем-то очень стремным по их мнению. И жизнь студента могла быть прекрасной порой, где открываются двери на все вечеринки с легальным распитием спиртного и секса без обязательств с девушкой с соседнего потока. Все могло быть прекрасно, но, к сожалению, всё ожидание кануло в лету и утонуло где-то глубоко в болоте разочарования с примесью раздражения. Просто сегодня утром, Джим проснулся с меткой на запястье. С гребанным именем на запястье, которое он пытался отмыть все утро, бешено метаясь по маленькой и грязной квартирке, со множеством не распакованных коробок, которые стояли так уже около полугода. И это имя совсем не хотело смываться, оно въелось глубоко под кожу и, казалось, обжигало руку, словно кто-то держал возле нее огонек от зажигалки. В иной раз, может быть, он мог бы быть счастлив, что, наконец, появилось имя его пары и он сможет спокойно отыскать ее. Но сейчас ведь речь о Джиме! Сейчас он понял, что все подарки судьбы кончились в один момент, и настала его черная полоса, от которой никуда не денешься и не спрячешься. И сейчас он был в полном дерьме. — Почему именно он? — Джим со стоном упал на кровать и с силой потер свое лицо. Он поднес руку к глазам и уставился на запястье, где аккуратно было выведено: «Спок». Тот самый Спок с третьего курса, у которого очень странное имя (ооочень странное), который никогда не встречался бы с парнем. И единственное, что здесь было самым ужасным — последний пункт. Почему это произошло именно с Джимом? Наверное, потому что поблажек было и так много, а теперь пора испытать сущий Ад из-за своей пары. Спок был неплохим парнем, с кучей плюсов в плане сексуальности (ну, так считал Джим), но Кирк никогда не разговаривал с ним. Никогда не подходил и не спрашивал "как дела" или как ему погодка. Потому что это было незачем. Зачем общаться с парнем, с которым вы толком-то и не пересекаетесь в коридорах колледжа. Они виделись много раз на различных вечеринках, на концертах в колледже и еще во многих местах, где обычно заводили случайные, и не очень, знакомства. Но повода как-то не появилось, а Джим зачастую уходил домой с симпатичной девушкой и все как-то само собой забывалось. Можно сказать, именно в такие моменты Кирк чувствовал себя свободным. Спок не его уровня, потому что он не искал себе подружку на ночь, не упивался алкоголем до дерьмового состояния и сидел в компании футболистов-идиотов. А Джим словно его противоположность, не смышлёный мелюзга птенец, который только-только вышел из-под крыла матери. Он не состоял в футбольном клубе и никогда не претендовал на место здешнего выскочки. Только вот Спок не выскочка. Спок просто горяч. Пару месяцев назад они как-то пересеклись взглядом. Это было волшебно, словно фонтаном все чувства выплеснулись изнутри и оставили после себя сладкую истому. Джим плавится под серьезным и нечитаемым взглядом Спока, с сожалением понимая, что ему, черт возьми, хочется этого красавчика. И Джим бы завыл в этот момент на весь коридор. Джеймс Тиберий Кирк не может подойти и заговорить с парнем, который ему чертовски нравится. Он лучше под расстрел попадет, или пойдет воевать в Афганистан, но ни за что не подойдет к Споку с вопросом о погоде. Во-первых, Спок натурал. Во-вторых, Спок натурал. В-третьих, Спок, блять, натурал. У Кирка просто не остается шансов. — Малыш Джим задумался о своей бесполезной жизни? — бросил Боунс, садясь радом за небольшой столик в кафетерии. Он небрежно бросил свое пальто и сумку на соседний стул и оглядел Джима. — Как твои дела с зачетом по биологии? — Боунс, давай без шуток, — Кирк поморщился и немного вздрогнул от прохлады, идущей от друга. На улице было почти окончание зимы с морозным мелким дождиком и паром изо рта. — С зачетом все прекрасно. Почему ты сегодня опоздал? Ты же мистер-точность-во-всем. — Не усмехайся, Джимми. Чехов сегодня не хотел вставать, поэтому пришлось принимать меры в плане подъёма его… — Давай без подробностей. — Так что случилось, дружище? Твой голос по телефону казался обеспокоенным, — сказав это, Боунс показал указательный палец, без слов говоря: «одну минуту» и пошёл заказал себе кофе с блинчиками. — Как ты отреагировал, когда на твоём запястье появилось имя Чехова? — под одобрительный взгляд начал разговор Кирк, когда друг вернулся за столик. Вокруг было тихо, народ в такое время предпочитал отсыпаться, поэтому никто не мог им помешать. — Ну, никак. — В смысле? — Как тебе сказать… Я обрадовался, да. Ведь мы с Чеховым уже были знакомы. — Боунс отхлебнул кофе и обмакнул блинчик в клубничный джем, но так и застыл с ним в руке, когда тихо, но серьёзно прозвучал вопрос его друга: — А судьба может ошибиться? Может написать неправильное имя? — Джим сжал салфетку в ладони, отвлекаясь и провожая взглядом милую девушку с подносом в руках. Ему было немного стыдно за этот разговор. — Джимми, с чего вдруг такие вопросы? Ты же знаешь, что ошибки быть не может. Да, конечно имя может поменяться, если только твой изначальный партнёр умрет, но по иному — никак. Убрать имя тоже не получится, ты ведь все прекрасно знаешь со школьного курса, так к чему ты это? Неужели..? — Боунс запнулся, переводя взгляд на запястье Кирка, который потёр метку от такого внимания. — Да. Сегодня утром увидел, — парень облизал губу, — когда пошёл умываться. Я сначала даже не поверил, что это произошло, а когда вчитался и понял, чьё это имя, то испугался. Боунс, я не знаю что мне делать. Мне достался именно тот человек, с которым бы я связал свою судьбу в последнюю очередь! Да он даже не воспримет меня, как потенциального партнёра! Я уверен, что он против таких отношений. Чтобы двое мужчин были вместе, это должен быть случай один на тысячу, и у тебя, Боунс, именно такой случай. Вам повезло, что вы не особо мучились с тем, что вы оба парни. Но у меня по-другому, и я сомневаюсь, что попаду именно в эту единицу, потому что по-моему ее отхватил ты, а второй раз такого чуда в одном месте не бывает! — Кирк всплеснул руками, а потом лёг щекой на прохладную поверхность стола. — Это ты меня сейчас так непрямо обвинил? — Это я сейчас говорю, что скорее всего вероятно. — Джим резко поднялся и задел коленкой стол, отчего тот пошатнулся и чуть не расплескал кофе из стаканчика. — И нет, Боунс, это не обвинение. Я очень рад за вас двоих. — Ну, ничего не может быть наверняка, ты сам это понимаешь, но отказываешься верить. Попробуй сначала завоевать доверие, сблизься с ним, а там все само сложится, — проговорил друг с набитым ртом и подмигнул. Это немного расслабило Кирка. Впервые за все утро. Его внутренний ураган постепенно успокаивался, но все ещё местами бился соленой волной о стенки грудной клетки, где сердце пыталось не захлебнуться. — Так кто это, Джим? Кирк заметно напрягся, выпрямился, словно струна, и уставился куда-то за Боунса. — Спок. — Спок? — Он самый. — А, так значит он самый… Стоп, что-о? Тот Спок, который не горит желанием с тобой знакомиться? — парень от удивления приоткрыл рот. — Боунс! Да, тот самый! — Ого… Друг замолчал и продолжил жевать блин, что-то усердно обдумывая и перерабатывая. — Прости, я не хотел обидеть. — Все нормально, — раздраженно фыркнул Кирк и, поднявшись, показал, что разговор окончен. — У меня сейчас история, нельзя опаздывать, — сказал парень и пошёл прочь из кафетерия, оставляя Боунса в раздумьях. — И с каких это пор он стал вовремя ходить на историю? Вокруг было шумно, словно кто-то бил сразу в десять колоколов одновременно. Громкий звонкий смех резал перепонки и Кирк уже готов был выйти из аудитории, но к его столу подошла Ухура с маленьким пакетом в руке и уставилась на Джима так, будто он должен ей весь мир. Девушка жевала нижнюю губу, мялась, не решаясь что-то сказать, и хмурилась, отчего ее личико совсем не портилось, а наоборот, становилось ещё милее. Внутри Джима что-то встрепенулось, он сразу как-то подтянулся и улыбнулся своей фирменной улыбкой, которой пользовался в таких случаях с дамами. Может вот он его шанс, смыть с себя позор того, что его пара никогда не обратит на него внимания? Может сейчас судьба снова пытается оказать полную поддержку, как до имени на запястье? — Кирк, сделаешь одолжение? — Ухура отбросила волосы рукой за спину и слабо улыбнулась, ожидая ответ. — Конечно, для такой красавицы все что угодно, — протянул парень. — Помнишь тот случай, когда я застала тебя с моей соседкой в женском корпусе общежития? — Как такое забыть, — Джим напрягся. — Это конечно подло с моей стороны, но выполни мою просьбу, иначе я расскажу все преподавателю. — Девушка поставила перед ним пакет и скрестила руки на груди, показывая этим, что не отступит. — Шантаж значит. И что же ты хочешь? Джим уже мысленно помахал судьбе рукой. — Передай это, — она указала пальцем на пакет, — одному парню. Его зовут Спок, думаю, вы встречались. Парень нервно выдохнул, раздражаясь в одно мгновение. Везде этот Спок. Все утро, этот призрак неудачной пары преследует его. Это чертовски бесит! Его жизнь была спокойной, как и любой студент он развлекался, жил как хотел, а не как от него первое время требовали родители. И к чему все это было? Проснуться однажды утром и обнаружить имя соулмейта на своём запястье, да ещё и парня? О нет! К такому он не готовился. Он никогда не задумывался о том, что у него может быть семья, где есть двое детей, уютная небольшая квартирка на окраине города, где он и его жена нежатся в любви и счастье. Джим просто не мог представить себя семьянином. Конечно, ему хотелось бы встретить человека, с которым у него будут длительные отношения, но он никогда не задумывался наперёд, живя настоящим, отхватывая от жизни каждый кусочек, который мог себе позволить. Ему нравилось заглядываться на красивых девушек, заигрывать с ними, спать, но он не мог даже думать (!) о том, что его парой окажется парень. Парень с большой буквы, красавчик и стопроцентный натурал. Нетрадиционные отношения в их веке не проблема и относятся люди к ним положительно, но это не значит, что все разом должны начать встречаться с себе подобными. Но Джим был не против, наверное. — Эй, Кирк, так мы договорились? — Ухура пощёлкала пальцами перед носом парня и нахмурилась от долгих раздумий Джима. — А… Окей, давай попробуем, — улыбка снова озарила его лицо, но только в этот раз вышла более натянутой. — Тогда оставляю это на тебя. И девушка ушла из аудитории, даже не обернувшись. Потом началась лекция и Кирк совсем забыл про Спока. Время бежало, словно кролик из Страны чудес, который опаздывал и совсем не обращал внимания на Джима. Он ловко скакал вперёд, минуя все на своём пути, а парень совсем не поспевал за ним. Хотелось упасть в грязном коридоре и не вставать долгое время, пока кролик не перестанет маячить перед глазами. Спок обнаружился в раздевалке, где он принимал душ после футбола. Джим нагло воспользовался моментом и засунул пакет в открытую сумку парня и тихо свалил, чтобы не попасться на глаза другим ребятам. Сначала Кирк хотел пойти домой и там уже наконец-то лечь спать, забывая об этом дне, но черт возьми, эта сующая-нос-куда-не-надо сторона взяла вверх над ним. Он встал чуть дальше раздевалки около большого окна, которое недавно заменили, потому что один из студентов неаккуратно кинул мяч. Волнение хлестало по грудной клетке, а сердце, казалось, сейчас задохнётся от нехватки воздуха. Шум вокруг будто отошёл на второй план, когда Спок вышел в коридор с пакетом в руках. Сердце сделало сальто, приземлившись немного нелепо и неаккуратно, отчего грудную клетку сжало. Джим потёр ладони о бежевый свитер, пытаясь унять волнение и вытереть пот. Он нервничал? Конечно! Но с чего бы? Спок воровато огляделся, что-то выискивая среди учащихся, но потом снова опустил взгляд, так ничего важного и не найдя для себя. Он раскрыл пакет, непонимающе нахмурился, а потом улыбнулся, доставая шоколад. Кирк забыл как дышать. Парень растер грудь, даже постучал по ней, пытаясь выбить из себя непонятный комок и разрешить воздуху попасть внутрь. Спок был счастлив из-за простого шоколада. Это всего лишь шоколад! «Но Спок сейчас такой обворожительный…» — Кирк махнул головой. О чем он только думает! Парень с раздражением развернулся и ушёл, стараясь не поворачиваться. Ни за что. Вечер проходил спокойно. Солнце скрывалось за горизонтом, пряча свои тёплые лучи и напоследок обещая, что завтра обязательно появится снова. На улицах гулял несильный, приятный ветерок, остужающий полную голову. Джим взглянул на открытое окно и перевернулся на бок. Перед глазами стоял счастливый образ Спока и это наваждение совсем не хотело уходить. За один единственный день этого парня стало так много для одного Джима, что можно было взорваться от его передозировки. Такое никогда не волновало Кирка, это в первый раз. Конечно, были те, кто ему нравились, за которыми он ухаживал, но чтобы столько много думать об одном и том же человеке… И это ещё только первый день. — Что же мне делать? — задал вопрос Джим в пустую комнату, прикрывая глаза от легкого ветерка, который просочился в окно. Хотелось безмятежно прикрыть глаза и забыть все, как неудачный сон, но разве такое бывает. Парень взглянул на запястье и зажмурил глаза. Не так он представлял себе этот день. Джеймс Т. Кирк осматривался по сторонам, чтобы убедиться в том, что поблизости нет одного определённого парня. И нет, он совсем не боялся. Проходящие мимо парни косились на него, а девушки хихикали, прикрывая улыбки ладошками. И Кирк бы в другой ситуации начал заигрывать с ними, но не сейчас, когда он пытался незаметно сунуть плитку шоколада к Споку в шкафчик. — Джим, ты в последнее время какой-то странный. — Боунс вилкой словил помидор в тарелке Чехова и быстро положил его в рот, чтобы парень не успел забрать. — Все отлично, просто прекрасно, — фыркнул Кирк и уставился на широкую спину у кассы кафетерия. Спок был в темно-синей футболке и в чёрных джинсах, которые так отлично облегали его задницу. Джиму хотелось выколоть себе глаза. Слишком много внимания к одному человеку. Все это вызывало дрожь по телу, а руки начинали потеть. Так сильно он волновался. Шёл уже девятнадцатый день после того утра, когда Джим обнаружил запись на запястье. В его жизни почти ничего не поменялось, кроме того, что теперь парень каждое утро заходил в магазинчик напротив дома и покупал там плитку шоколада, потом он подкладывал ее в портфель или шкафчик ничего не подозревающего Спока и уходил, пока его не засекли. Ну не глупо ли? Кирк никогда не сох по кому-то так, чтобы сердце в груди замирало на секунды, когда их взгляд пересекался. Волны все ещё пытались утопить бедное сердце, но не так яростно как раньше, а даже как-то медленно, мучительно. Тогда, на следующий день, после того, как Джим узнал кто будет его парой, подошла Ухура и спросила, отдал ли тот шоколад, как она и просила. Парень успокоил ее. Он не мог сказать, что теперь пользуется случаем и подкладывает шоколад в сумку Спока, который же в свою очередь радовал Кирка белозубой, счастливой улыбкой, не подозревая, что за ним следят. Каждый день был словно испытание. Становилось все сложней не попасться кому-то на глаза за «преступлением» и поэтому Джиму пришлось приходить на полчаса раньше, когда в здании было минимальное количество народу. На него попросту в это время не обращали внимания. Даже мистер Свит вяло махал рукой на такой неожиданный порыв и дальше шёл по коридору, цепляя папками головы спящих студентов, которые развалились на стульях. И каждый раз, когда Джим совал сладкую плитку с новым вкусом, его сердце трепетало, прыгало от волнения и просилось наружу. Просто подышать свежим воздухом, ибо солёные волны все ещё не дают ему покоя. Так протекали дни, недели, а скоро закончился месяц, оставляя после себя горькое послевкусие, но все будет продолжаться до тех пор, пока Джим терпит. Пока у него есть силы. На второй месяц силы стали изнашивать себя. Джим как обычно пришёл раньше, чтобы спрятать шоколад, но наткнулся на Спока, стоящего возле своего шкафчика и что-то ищущего. Упорно ищущего. Внутри все сжалось, спуталось, а потом ослабло, давая румянцу немного окрасить щеки. — Ты что-то ищешь? — Джим внезапно оказался рядом, открывая свой шкафчик и посмотрел в него, скорее для вида, нежели для поиска учебников. — Хотел понять, во сколько приходит один человек, — хмуро ответил Спок, хлопнул шкафчиком и ушёл прочь, так и не посмотрев на Джима. Кирку стало не по себе. Жутко и стыдно. Он обманывал Спока, выдавая себя не за того, кем является. А впрочем, кого тогда хотел бы видеть Спок? Ухуру? Ответа на этот вопрос не было, так же, как и ответа на вопрос: «закончим?» он тоже не знал. Все было слишком гладко и обнадеживающе. Он почти порхал от их первого разговора и понимал, что зря этого не делал раньше. Джиму становилось трудней и трудней. Он не мог смотреть на свою пару издалека, ему хотелось подойти ближе, прикоснуться пальцами на вид грубой щетины и коснуться губами чужих губ. Он так сильно этого желал, что порой ощущал прикосновения или покалывания пальцев, особенно когда расстояние было небольшим. Хотелось сломать собственные руки. И послать все к черту. Ещё один удар в спину от судьбы Джим получил через полмесяца, когда оказался на вечеринке у Ухуры в честь ее дня рождения. Он бездумно петлял сквозь толпу и пил расслабляющий виски, чтобы вытеснить всю напряжённость, которая преследовала его почти три месяца. Джим словно маленький ребёнок терялся в толпе, потом задыхался от нехватки воздуха и громко кашлял от запаха сигарет, когда кто-то рядом курил. На запястье плотно сидел широкий кожаный браслет, прикрывавший злосчастную надпись. Как-то недавно Боунс разглядел эту надпись под рукавом рубашки Джима. Он тогда удивился так, будто до этого ничего об этом не знал. Тогда парню стало не по себе. Будто страшно. Страх оказаться поодаль Спока, который, узнав о надписи, начнёт избегать его, все сильней топил в себе. Тянут на дно с такой лёгкостью, словно он, Джим, большой и тяжёлый камень. Ужасное ощущение. Вот Джим наткнулся на комнату, в которой кто-то обжимался. Вот ванная комната, где сидела кучка парней, куривших травку. Вот комната Ухуры, со светло сиреневыми обоями и красным натяжным потолком. И Спок, который оставляет девушку позади себя и идет в сторону Джима. Все происходит неожиданно и резко. Кирка уже тошнит от этой резкости поворотов судьбы. Его запястье обхватывает тяжёлая, горячая ладонь и Джима ведут прочь из душного дома, оставляя позади весь букет запахов алкоголя и дыма. Куртку надеть ему не удалось, только схватить одной рукой и вывалиться за дверь, окунаясь в свежий ночной воздух. В машине тихо играла музыка, там было что-то о несчастной жизни, любви и Джим фыркнул, привлекая к себе внимание. Фонари тускло освещали одну из улиц города, а потом и вовсе исчезли, оставаясь далеко в реальности, даже за пределами. Они остановились возле парка, где тамошние фонари изжили своё ещё в прошлом месяце, но их так никто и не починил. Спок тяжело вздохнул, посмотрел на Джима. — И что это было? — наконец подал голос Кирк, но так и не прервал зрительного контакта. Ему совсем не сложно было начать разговор, как казалось до этого. — Будешь продолжать скрываться от меня? — парень за рулём выгнул бровь. — О чем ты? Все было словно в замедленной съёмке. Спок протянул руку и положил ее на затылок парня, а потом плавно потянул к себе, нажимая на затылок до того момента, пока их губы не соприкоснулись. Невинное прикосновение губ к губам, а Джим начинает задыхаться и тонуть в эмоциях, будто первый раз сел на двухколесный велосипед. Казалось, будто даже часы остановились, переставая отсчитывать тот момент, когда Спок его оттолкнёт. Но он не оттолкнул, а лишь аккуратно отстранил от себя. Джим смутился от его взгляда. Это было неловко. Это было чертовски волнительно. Парень опустил глаза и уставился на коробку передач, пытаясь прийти в себя. Но как он мог? Его только что поцеловал Спок! Сам Спок, которого он желал последние три месяца! Джим упустил тот момент, когда водитель расстегнул пуговицу рубашки на рукаве и показал запястье. — Ты ведь поэтому подсовывал мне шоколад? — Не совсем. — Глаза Джима удивлённо уставились на запястье Спока с его именем. — А сегодня почему не принёс? — Сегодня выходной же! — Тогда будь добр, возмести ущерб. Джима как куклу снова притянули к себе и впились уже глубоким, мокрым поцелуем, где шанса отступить уже ни у кого не осталось. Все пути были перекрыты тогда, когда Кирк потерялся в собственных чувствах, когда не помня себя перелез на колени Спока и вжался пахом в чужой живот, топя в поцелуе глухой стон. Три месяца уже казались ничем. Все опасения Джима по поводу того, что Спок против однополых отношений разбились, словно хрусталь, о бетонную стену. Разговаривать друг с другом было легко, пусть даже Кирк до сих пор чувствовал волнение. Все чаще поздним вечером Спок обнимал Джима на мягком диване в гостиной, рассказывал ему, как в прошлом году они с отцом ездили в Норвегию, как в детстве он упал со ступенек, не сумев остановить собаку, как впервые увидел Джима. Кирк же держал парня за руку и водил пальцем по запястью, обводя небольшую надпись и щекоча ногтем. В один из таких вечеров, Спок перешёл границу и, наконец, стянул футболку с Джима, с нажимом скользя вниз пальцами по бокам парня. Кирк любил целоваться со Споком, долго, развратно, нежно, чувственно, страстно. Любил горячие губы на своих, чтобы до звёздочек в глазах, а потом темнота от эйфории. Любил все то, что описывали в дешевых романах. Джим терялся. Терял сознание. Ловил чужие стоны губами и шептал какую-то нежную чушь, на которою Спок иногда реагировал смешком и ускорял движения руки на члене парня, обводя головку пальцами, а потом аккуратно проводил ими вниз. Это было слишком для Джима, будто нереально. Он так давно хотел коснуться Спока, провести ладонью по колючей щеке и поймать тёплую улыбку. Без причин. Просто так, каждый день. Держаться за руки, как сейчас, на которых написаны их имена и отдаваться друг другу по самую макушку. С каких пор он любил нежности? — О Господи, — Джим выгнулся в спине, когда в него вошли одним резким толчком. Воздух выбило из лёгких, заставляя шевелить губами, словно рыба на берегу без воды. Спок был внимательным для первого раза. Спрашивал больно ли Джиму, чувствует ли он дискомфорт. А потом их обоих утянуло, когда Джим сжался на медленный толчок и простонал, так непристойно и жалобно, что это обрезало все тормоза. Джим впервые отключился на пару секунд после оглушительного оргазма. Кирк даже не обратил внимания на то, что парень все чаще проводит с ним время, что постепенно его квартира пополняется вещами Спока, отвоевав отдельную полку в большом шкафу. В прихожей томятся уже две пары тапочек, а на кухне поселилась чёрная кружка с белым кроликом. Внутри будто кто-то вынул пробку и все море тут же вытекло, оставляя после себя приятную влагу, совсем не липкую. Джим весело щебетал о том, что на самом деле первый шоколад был не от него, а от Ухуры. — Спок, а как ты понял, что это был я? — Потому что мы с Ухурой лучшие друзья.