Урок усвоен

Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной. Тэгун даже споткнулся от того, с какой силой Джехван втолкнул его в комнату, но устоял на ногах, спешно шагнув вперед. Он повернулся к Джехвану с непроницаемым взглядом и увидел перед собой искаженное в гневе лицо. – Ты пытаешься опозорить меня? – взорвался Джехван. Не отводя глаз и не проронив ни слова, Тэгун вытянул руки вдоль тела, зацепившись пальцами за белый шелковый поводок, прикрепленный к столь же белому ремешку, застегнутому на его шее. Единственное движение, которое он себе позволил и все-таки довел до конца, даже когда Джехван сделал резкий шаг навстречу. Тэгун моргнул. Один раз. – Ты не смеешь так себя вести, – яростно добавил Джехван. Он вырвал конец поводка из руки Тэгуна и дернул его вниз. Вспышка боли не была сильной, но примененная сила вынудила его качнуться вперед, внезапно их лица оказались очень близко друг к другу. Уголок губы Тэгуна приподнялся. Он сам не понимал, что этим пытался показать – недовольство, досаду или усмешку, но это оказалось едва ли не единственным проявлением каких бы то ни было эмоций за последние несколько часов. – Нет, – сказал Тэгун. Брови Джехвана взметнулись в замешательстве вверх, и Тэгун воспользовался паузой, чтобы отступить назад и вновь проложить между ними расстояние. Конец поводка выскользнул из чужой руки. Его лицо снова превратилось в ничего не выражающую маску. Нет, он не пытался опозорить его, имел в виду Тэгун. Поводок был мягким на ощупь, Тэгун неосознанно продолжал крутить его в пальцах, не забывая, тем не менее, настороженно поглядывать на Джехвана. Тот тяжело дышал. Его недовольство копилось весь вечер и достигло своего пика, когда он оказался за закрытыми дверями с источником своего раздражения наедине. – Ты думаешь, что можешь делать, что захочешь, и ничего тебе за это не будет? Потому что до сих пор я был благосклонен к тебе? Я могу быть жестким, если тебе так хочется. Ты не смеешь себя так вести… Тэгун будто выпал из жизни, продолжая с безразличием наблюдать, как его хозяин распаляется все больше с каждым словом. Сказать, что его не беспокоила эта вспышка гнева: ставшее вдруг тесным горло, тяжело ухающее в груди сердце и сжимающиеся-разжимающиеся кулаки в предчувствии неприятностей, было бы ложью, но… отключиться от Джехвана было слишком просто, это уже стало почти его второй натурой. Раздавшийся стук в дверь был чем-то новым. – Что? – рявкнул Джехван, развернувшись на каблуках к двери и к тому, кто за ней находился. – И так ты разговариваешь с тем, кто пришел тебе помочь? – Хагён с легкой улыбкой на лице вошел в незапертую дверь, она закрылась за ним. Несмотря на то, как мгновенно смягчилась поза Джехвана, каждая мышца в теле Тэгуна наоборот напряглась еще сильнее. Теперь над своим покоем у него не было никакой власти. – С чем помочь? – пробурчал Джехван. Хагён рассмеялся, мимоходом похлопал его по плечу и встал напротив Тэгуна. – Похоже, сегодня тебя преследует неудача, – поделился Хагён с Джехваном, при этом продолжая пристально смотреть на Тэгуна. Взгляд Тэгуна взметнулся вверх, но встретившись с Хагёном, тут же скользнул вниз, по пути на миг задержавшись на коротком хлысте, который тот всегда носил на поясе, и уткнулся в пол. – Все это заметили? – простонал Джехван, и при других обстоятельствах Тэгуна, наверное, позабавила бы эта неожиданная смена тона. Сейчас же его пронзила досада, что Джехван может позволять себе менять настроения, словно ему наплевать. – Хмммм, – задумался Хагён на мгновение и улыбнулся. – Нет, вероятно, только я. Наш Тэгун достаточно осторожный, не так ли? Хагён так и не отвел от него глаз, и звучание его голоса вдруг стало напевным, будто он разговаривал с ребенком. Тэгун ощетинился против воли, предупреждающий взгляд взметнулся к нему, и тут же вновь опустился. – Я не пытался, – тихо выговорил он. Слова предназначались Хагёну, но были произнесены куда-то в пол. – Я не хотел. – Ах, ты не хотел? – Джехван с возмущением раскрыл рот, но Хагён поднял руку, и тот замолчал. – Ты не хотел? – в голосе Хагёна послышались нотки шутливого удивления и недоверия, его брови поднялись домиком, дополняя образ. Губы растянулись в тонкую линию, челюсть поджалась. Он ждал, что ответит Тэгун, но тот молчал, уставившись в пол. Хагён в два шага преодолел расстояние между ним и выдернул поводок из его руки. Тэгун вскинул глаза и посмотрел прямо на него. – Не знал, что у тебя был выбор, – без тени эмоций произнес Хагён. Он потянул поводок вниз, давление кожи на шею сразу стало неприятным. Взгляд Хагёна был непреклонным. – На пол. Вздрогнув, Тэгун послушно упал на колени. За спиной Хагёна Джехван издал странный звук, значения которого Тэгун не понял. Теперь ему приходилось смотреть на Хагёна снизу вверх. Он нервно облизал губы, не успев себя остановить. – Так-то лучше, – решил Хагён. Теперь в его голосе послышалось удовлетворение, несмотря на стальной блеск, притаившийся в глазах. Тэгун мельком глянул на Джехвана, но выражение его лица ни о чем не говорило, его глаза вновь опустились вниз. – Тэгун, посмотри на меня, – сказал Хагён. Нерешительно, Тэгун послушался. Уголки губ Хагёна дернулись. – Я отдал тебя Джехвану, чтобы ты не закончил окровавленным куском мяса, – с убеждением выговорил он, – не для того, чтобы ты решал, чего ты хочешь, а чего нет. Джехван будет решать, ты должен выполнять. – Я не хотел, – снова пробормотал Тэгун, будто не расслышав Хагёна, и с надеждой, что его слова им все разъяснят. Звонкий шлепок разрезал воздух, голова Тэгуна качнулась вбок, щека запылала огнем. Медленно он поднес руку к лицу. – Я сказал тебе отвернуться? – спросил Хагён. – Хагён… И вновь Джехван замолчал после короткого жеста, но в этот раз молчание продлилось лишь несколько секунд, за которые Тэгун успел поднять глаза. Лицо Хагёна было напрочь лишено эмоций. – Я не думаю… Это зашло слишком далеко, – сказал Джехван. Он посмотрел на Тэгуна, нахмурился, но тот все равно не понял, что имелось в виду. Смотреть на Хагёна было тяжело, но на Джехвана еще тяжелей. – Что именно? – уточнил Хагён. – Посуди сам… ты и он… ты ударил его? – уверенно начал Джехван, но голос быстро преисполнился жалостливых ноток. Настолько жалостливых, что даже Тэгун не удержался от смешка. Это привело к резкому натяжению поводка, который выбил весь воздух из его легких, его руки дернулись к шее и вцепились в него. – Кнут и пряник, – произнес Хагён, проигнорировав Тэгуна. – Знаешь, Джехван, обычно я имею дело с прямо противоположным отношением к рабам, которых я тренировал. Но перебор с кнутом, я заметил, тоже не приводит ни к чему хорошему. – По-видимому, из тебя вышел не самый хороший учитель, – упрямо выговорил Джехван. – Я не успел закончить его обучение, – признался Хагён. Несмотря на то, что они оба смотрели в упор на Тэгуна, тот почувствовал, будто его выкинули из разговора, будто он не присутствовал тут вовсе, хотя это было абсолютно не так. – И я говорил, – добавил Хагён, – обычно он хорошо себя ведет. – Обычно, да, – согласился Джехван. – Вот видишь, – слишком самодовольно, по мнению Тэгуна, сказал Хагён, словно совершил в процессе "обучения" нечто исключительное, а не выбил (буквально) из него смирение и покорность. Хагён улыбнулся приблизившемуся Джехвану и снова повернулся к Тэгуну. Выражение лица мгновенно изменилось, Тэгун знал, Хагён действительно смотрит на него. – Просто иногда тебе нужно напоминать, как следует себя вести, не так ли? – промурлыкал Хагён. – Раздевайся. Снимай штаны. Этого хватит, я думаю. Тэгун на несколько секунд выпал из реальности, пока осмыслял услышанное, а когда до него дошло, рвано дернулся выполнять. Не сводя с Хагёна настороженного взгляда, он распустил завязки на поясе и поднялся на ноги. Хагён, не шевелясь, молча наблюдал за его действиями. Встав, Тэгун позволил мягкой белоснежной ткани упасть на пол, собравшись вокруг его ног. Он постоял так неуверенно еще какое-то время, потом вновь опустился на колени на холодный каменный пол. – Хагён, что ты задумал? – спросил Джехван со странными нотками обеспокоенности в голосе. – То, что тебе следовало сделать давным-давно, – ответил Хагён. Тэгун даже не заметил, как Хагён оказался позади него, и еле сдержался, чтобы не отшатнуться прочь. Внезапно его руки были болезненно заведены за спину, а ошейник впился в шею, потому что Хагён натянутым поводком связывал его запястья. Оставшейся длины хватало лишь на то, что либо его руки вынужденно выворачивались вверх, либо ошейник сдавливал горло так сильно, что он едва мог дышать. – Эй… – Подойди ближе и дай руку, – сказал Хагён, обрывая Джехвана на полуслове. Все лицо того выдавало сплошное беспокойство, и шаг вперед как будто дался с трудом. Тэгун едва не рассмеялся от того, как по-идиотски глупо Джехван выглядел. Едва. Но Джехван послушался Хагёна, хоть был и не обязан. Ведь они были хорошими друзьями. Как были и Тэгун с Хагёном много-много лет назад, когда Хагёна взяли на воспитание в семью Тэгуна в качестве гаранта плодотворного сотрудничества двух стран. Только все это оказалось напрасным десятилетие спустя, когда их армия вторглась в земли Тэгуна, сметая все на своем пути, и ему вместе со всеми мужчинами призывного возраста пришлось встать на защиту родных границ… и быть разбитым, полностью. Их взяли в плен, их дома уничтожили, всех представителей знати безжалостно убили, вне зависимости от возраста. Тэгун выжил, неузнанный никем под разводами грязи и крови. Не только он, но еще Хонбин и Воншик. В глубоком шоке он не воспротивился, когда его с Хонбином доставили вместо каменоломен во дворец. Может, потому что в глубине души знал, что в каменоломнях его ждет неминуемая гибель, а он отчаянно хотел жить. Но это было до того, как он осознал, что означало попадание во дворец. Только к тому моменту уже стало слишком поздно. Наставник, которому его отдали, побледнел, завидев его. И тогда Тэгун вспомнил Хагёна и его семью, которая поколениями отвечала за обучение рабов – мелкий штришок, который мало интересовал его в прошлом, кто бы мог подумать, что он определит его настоящее. С рабством у Тэгуна не складывалось. И приспособиться, в отличие от Хонбина, он тоже не смог. Поэтому неудивительно, что он закончил на коленях на полу в покоях одного из юных принцев, уткнувшись лицом в плиточный пол, с руками, связанными за спиной. Сам принц возвышался над ним, сжимая короткий кожаный хлыст, и кривился так, словно это ядовитая змея. Хагён стоял на шаг позади него, скрестив руки на груди. По крайней мере, в таком положении плечам было легче, не то чтобы Тэгун не знал, как уязвимо выглядел со стороны. Он кусал нижнюю губу и жмурил глаза, стараясь успокоить клокочущее чувство стыда внутри, которое не давало о себе знать с тех пор, как Хагён передал его Джехвану. – И что мне с этим делать? – подал голос Джехван. – Давай покажу, – отозвался Хагён. Шорох соприкасающихся рук, громкий хруст и затем звенящая вспышка боли в районе его бедер, Тэгун не смог сдержать вскрик. – Тэгун, будь любезен, посчитай, – добавил Хагён. Тэгун тряхнул головой. Гордый, упрямый, принципиальный. Второй удар хлыста был ожидаем, но обожгло от него болью ничуть не меньше. – Два, – выдохнул Тэгун, голос дрогнул. – Нет, я сейчас передам это Джехвану, и ты начнешь сначала, – сказал Хагён. – Мне? – спросил Джехван, и Тэгун еле сдержался, чтобы не выругаться, сколько можно было строить из себя жертву. Он представил, как Хагён закатил глаза, состроив свое любимое презрительное лицо. Точно так же он представил, как Джехван неохотно кивнул и взял хлыст. Первый удар прилетел слишком низко, почти в область коленей. Тэгун уткнулся лбом в каменные плиты и прохрипел "один". Второй – слишком высоко, поперек задницы, и обжег кожу, как клеймо, Тэгуну потребовалась пара секунд прийти в себя и выдавить "два". – Сколько? – спросил Джехван. – Десять? – предложил Хагён таким тоном, как другие говорят "десерт?", одновременно подвигая ближе тарелку, словно разговор шел не о том, сколько ударов получит Тэгун. Тэгун зашипел сквозь зубы, потому что следующий удар лег ровнехонько поверх удара Хагёна. – Блять… – выругался Тэгун, не успев себя остановить. Он торопливо проглотил последний слог, заменив его на "три", взмолившись про себя, чтобы Хагён позволил этому пройти незамеченным. Должно быть, он был в хорошем настроении, он позволил. Когда Джехван добрался до десяти, а он отнюдь не сдерживался, несмотря на свое первичное нежелание "причинять боль", ноги Тэгуна дрожали, он испугался, что они могут подвести в любой момент. – Вот так, – подытожил Хагён, – теперь он подумает дважды, прежде чем решит, что "не хочет" делать что-то. "Мечтать не вредно", ядовито подумал Тэгун и прикусил язык, чтобы не сболтнуть это вслух. – Правда? – наивно переспросил Джехван. Сто восемьдесят сантиметров недоразумения, которому Тэгун отчаянно хотел заехать по лицу с той самой минуты, как Хагён зашел в дверь. Жаль, что сделать это было невозможно, учитывая обездвиженное положение, в котором он находился. – Что скажешь, правда? – спросил Хагён, на этот раз обращаясь напрямую к Тэгуну. Он помолчал, сколько хватило наглости, пока его гордость на раскрошилась в пыль, признавая поражение. – Да, – глухо отозвался он. – Прекрасно! Что ж, увидимся позже, Джехван. Напоминаю в последний раз, обращайся с ним хорошо, но не избалуй его, – сказал Хагён таким тоном, будто обругал, в довершение всего. – Как скажете, матушка, – по-дружески съязвил Джехван, провожая Хагёна на выход. Тэгун дождался, когда дверь закроется с щелчком и попытался сесть, но как он и боялся, ноги подвели его, и он завалился на землю с раненым всхлипом. – Ох, – Джехван подошел ближе и встал рядом, – выглядит болезненно. Тэгун смерил его взглядом исподлобья. Ноги сзади жгло саднящей покалывающей болью. Раны выступали кроваво-красными следами на белой коже, так что да, это и выглядело болезненно, и чувствовалось болезненно. Но он придержал этот упрек при себе. Джехван рассматривал его с крайне задумчивым выражением, и Тэгуна это очень беспокоило, учитывая, произошедшее минутами ранее. Сейчас они были снова вдвоем, и, положа руку на сердце, Тэгун знал, что испытывал терпение Джехвана чаще, чем следовало бы при его удаче. В данный момент, он засомневался, что это было мудрым решением. – Значит, ты слушаешься Хагёна, но не меня, а? – выговорил Джехван. Он толкнул Тэгуна носком сандалии, и тот едва не огрызнулся в ответ. Но максимум, что он мог – яростно посмотреть на него. – Что ж. Садись. – Не могу, – прошипел Тэгун сквозь стиснутые зубы. Его плечи болели, руки болели, ноги болели, горло болело, и он не был готов превозмогать себя ради этого, только не сейчас. – Развяжи меня. – Нет, меня устраивает твой вид, – сказал Джехван. Он сел на кровать и улыбнулся, затем похлопал рядом с собой. – Иди сюда. – Развяжи меня, – повторил Тэгун, глядя на него. В глазах Джехвана промелкнула угроза, и Тэгун, сглотнув, отвел взгляд. – Переживешь, – ответил Джехван. Он откинулся назад на отставленные руки, продолжая рассматривать его с нехорошим блеском в глазах. Тэгун чертыхнулся и перекатился на бок. Медленно. Он приподнялся и сел на пятках. Каждое движение отдавалось болью в содранной коже. Встать было труднее всего. Он практически возблагодарил небеса, когда, наконец, добрался до постели и упал на нее лицом вниз, но следом Джехван подтянул его за руки к себе ближе, вырвав еще один болезненный вскрик. – Говорил же, переживешь, – проронил Джехван. Беспардонный, господи, такой беспардонный. – На колени. – Нет, – буркнул Тэгун до того, как успел себя остановить. И вскрикнул снова, когда Джехван шлепнул его по заднице. Тэгун закусил губу. – Поживей, – приказал он. Очень медленно, мелко вздрагивая всем телом, Тэгун послушался и подтянул под себя ноги, но не встал на колени, а остался сидеть, надеясь, что Джехван не станет настаивать. Он оказался, по сути, в той же позе, что раньше, разве что на кровати было мягче коленям, а когда он уткнулся лицом в простыни, ткань мгновенно намокла, пропитавшись его потом. Джехван никуда не спешил. Взяв небольшой флакончик с маслом из шкафа, он негромко напевал себе под нос, от былого облика глуповатого простофили не осталось и следа. – Что случилось с нежеланием бить меня? – спросил Тэгун еле слышно. – Что ты сказал? – спросил Джехван. Тон его голоса был таким, что Тэгун помотал головой. Он повернул голову на бок и увидел, как Джехван вновь забрался на постель и устроился в изголовье. Глаза Тэгуна с подозрением сузились. – Вы не будете меня трахать? – тихо спросил он. – Сперва ты отсосешь мне, – ответил Джехван. Он кивнул в сторону Тэгуна, и тому захотелось оторвать ему голову. И Хагёну тоже. Другого выхода не было. Он приподнялся на коленях ровно настолько, чтобы иметь возможность ползти, раны на обратной стороне ног чавкали неприятно при каждом движении, волосы лезли в лицо. Выражение лица Джехвана было практически любопытствующим. Тэгун в ужасе подумал, что теперь Джехван будет вынуждать его делать разные вещи, потому что знает, что может. Тот раздвинул ноги, чтобы дать Тэгуну устроиться между ними, но штаны не спустил. Тэгун посмотрел на его пах, затем ему в глаза. – Ну же, приступай, – с улыбкой сказал Джехван. Тэгун смотрел на него в упор прямо и бесстрастно. – Ты не слышал, что я сказал? – Развяжи меня, – сказал Тэгун, но Джехван лишь покачал головой. – Переживешь, – в который раз повторил он. Тэгун поджал челюсть, но с места не двинулся и ничего не сказал, продолжив молча прожигать Джехвана взглядом, тот смотрел на него спокойно добрых десять секунд, затем схватил Тэгуна за затылок рукой и рванул вниз. – Я начинаю сердиться, – процедил он. Зажмурившись, Тэгун сделал глубокий вдох. Он уже пожалел об этом. Пожалел, что не проглотил свою гордость и не уступил Джехвану на людях. Ему всего лишь было сказано поправить ремешки на сандалях Джехвана, но приказ шел не от него, поэтому Тэгун лишь смерил презрительным взглядом жалкого лордишку, с которым тот разговаривал. Джехван отшутился в итоге, конечно, но ярость копилась в нем весь вечер, чтобы наконец… Наконец… Еще один глубокий вдох, и теперь Тэгун на самом деле проглотил свою гордость, вместе со стыдом и унижением. Он распутал завязки на штанах Джехвана своими зубами. Медленная, мучительная пытка и полуприкрытые, опущенные вниз глаза. Джехван уже был полувозбужден, Тэгун не стал терять времени и быстро взял его в рот. Чем скорее он с этим покончит, тем лучше. Непроизвольный стон сорвался с губ Джехвана, его руки сильнее вцепились в волосы Тэгуна, натянув кожу на голове, но снова расслабились через мгновение. Тэгун изо всех сил старался игнорировать запах Джехвана, его вкус, просто склонялся как можно ниже и вбирал его насколько мог глубоко, водил головой вверх-вниз, втягивая щеки, однообразно и механически. Довольно быстро его рот тоже добавился в список частей тела, которые ныли от боли. Каждое движение натягивало ошейник на его шее, затрудняя дыхание. Он замер с членом во рту, чтобы быстро перевести дух, но внезапно Джехван дернул его вниз, насадившись до самого горла. Слезы выступили на глазах. – Я не разрешал тебе останавливаться, – сказал Джехван. Голос напряженный и вместе с тем с придыханием. Тэгун поспешно дернулся обратно, выпустил член и сел на пятки. – Зачем? – с хрипом выдавил он. Глаза Джехвана были темными от похоти, Тэгун знал, что его член стоит колом. Он ступал на опасную территорию, это знал тоже, но сердце глухо ухало в груди и в желудке тянуло. – Давно хотел, чтобы ты так сделал, – отозвался Джехван. Неожиданно. Тэгун искренне не думал, что он ответит. – Что, настолько неприятно? Тэгун подавил желание выругаться и опустил глаза. Отчасти он ожидал, что Джехван схватит его за волосы и заставит повторить, но тот не стал. Вместо этого он задумчиво промычал. – О, ты возбудился, – заметил он. Тэгун знал и об этом. И ему было стыдно. – Любопытно. Тэгун не поднимал глаз, не смотрел на Джехвана, не смотрел на себя, на предавшее его тело, которое не нашло лучше момента, чтобы возбудиться. – Ладно, поворачивайся, – сказал Джехван. Он замешкался всего на какую-то долю секунды, затем медленно повернулся. Послушно прогнулся в пояснице и отставил задницу. – Хороший мальчик, – промурлыкал Джехван. И незамедлительно Тэгун почувствовал холодное влажное прикосновение чужого пальца к входу. У него перехватило дыхание, но в отличие от ощущения стянутых рук за спиной и натяжения ошейника, это было более знакомым. Джехван старался вовсю, Тэгун с удивлением отметил, что он ведет себя не менее нежно с ним, как обычно. Воздух застревал в легких все время, пока Джехван растягивал его, не давая расслабиться. Хотя бы, тоскливо подумал Тэгун, Джехван не может заставить его трахать себя своими же пальцами, потому что для этого ему придется развязать его. Раны на его ногах ныли теперь в постоянном глухом режиме, что означало, его рассудок больше не мог отвлекаться на нестерпимую боль. Внезапно пальцы Джехвана покинули его зад, и Тэгун шикнул, когда Джехван вытер их о его бедро, целенаправленно надавив и задержавшись на следах от плетки. Неподготовленность к этому действию вернула Тэгуну назад чувство острой боли. Он зажмурился, а Джехван задержал на ссадине палец, неспешным жестом исследователя очертив ее границы. – Красиво, – сказал он. Тихо. Чего никогда прежде не случалось. – Тебя легко поранить. Мне это нравится. – Мне – нет, – отрезал Тэгун, не задумавшись. И хотя слова были приглушены матрасом, Джехван все равно их услышал. Звонкий шлепок опустился на его ягодицу, послав огонь по нервам, Тэгун вскрикнул. – Очень жаль, – сказал Джехван. – Может, Хагён был прав, я раньше слишком избаловал тебя. Зато сейчас другое дело. Я в восторге. Иди ты и Хагёна с собой прихвати, злобно подумал Тэгун. Джехван добавил что-то еще, но Тэгун отключился от него, застыв в одной позе и дожидаясь, когда им займутся. Долго ждать не пришлось. Ладони Джехвана легли на его спину, и следом он вошел в него тягуче медленно и на всю длину своего члена, еще влажного от слюны Тэгуна. Тот слабо всхлипнул в ответ на проникновение, так и не привыкнув к нему, несмотря на опыт всех прошедших месяцев. – Хороший мальчик, – повторил Джехван, перебирая пальцами его волосы. Тэгун попытался расслабиться, зная, что так почувствует меньше боли, но ничего не вышло. Потому что Джехван на пробу решил потянуть на себя его все еще заведенные за спину руки, и от сковавшего шею ошейника Тэгун едва не задохнулся. – Мне нравится, как хорошо ты сейчас выглядишь, Тэгуни, – промурлыкал Джехван, выпуская его запястья. От уменьшительно-ласкательного имени его окатило новой волной стыда, и в довершение своих несчастий, он почувствовал себя еще более возбужденным. Джехван выскользнул из него на мгновение, и затем вернулся, начав трахать его от души. Тэгун вскрикивал от каждого толчка и путался в простынях. Джехван был не менее громким, и Тэгун слышал его стоны чаще тех, что были вырваны из его собственного горла. Его имя… Джехван повторял его имя. Тэгун улавливал только это, в остальном его мысли занимало лишь то, как его трахали – грубо и не сдерживаясь. Внезапно Джехван остановился и полностью вышел из него. Тэгун раскрыл рот, хватая воздух, и уткнулся лицом во влажные от пота простыни. – Поднимайся, – хрипло приказал Джехван. Тэгун повернул голову, Джехван сидел позади него, и твердый член загнулся к животу налитый кровью. Он сглотнул и повиновался, оказавшись лицом к Джехвану. – Немного нечестно заставлять меня делать всю работу, тебе так не кажется? – спросил он. В который раз за вечер у Тэгуна все перевернулось внутри, он не думал, что это еще возможно. Он посмотрел на член Джехвана, прекрасно понимая, что от него требуют. Еще он знал, что дошел до той точки, когда отказываться нельзя. Он двинулся вперед, подполз ближе, но когда попытался оседлать бедра Джехвана, тяжело покачнулся и почти упал на него сверху, ткнувшись лбом в спинку кровати. Он всхлипнул от боли и попробовал снова приподняться, но в итоге Джехван сам усадил его на себя, как ему было удобно. Через силу Тэгун выровнялся и был почти благодарен, что Джехван помог ему нацелиться на член. Он застонал, глаза сами закрылись, когда Джехван заполнил его до упора. Мышцы сжались вокруг члена против воли, и Джехван со свистом втянул воздух. Медленно Тэгун приподнялся снова. Если бы не годы боевой подготовки, которыми он жил до того, как попал сюда, он бы точно не выдержал и упал на Джехвана, потеряв равновесие. Пускай Тэгун настаивал, что не сможет подняться сам немногим ранее, он не был слабым, и он мог сниматься и насаживаться на чужой член сантиметр за сантиметром, даже с дрожащими ногами и ноющим от боли телом. Джехван издавал неприлично громкие звуки от удовольствия, когда Тэгун приоткрыл глаза, он увидел, с какой жадностью тот смотрит на него. Он поспешно отвел взгляд, сконцентрировавшись на том, чтобы трахать его, как можно быстрее, чтобы он быстрее кончил, отодвинув на край сознания мысли о том, сколько боли причиняют ему эти усилия. – Господи, блять, Тэгун-а… Джехван кончил в него, и Тэгун полностью опустился на его член, вытолкнув вместе с тем струйки спермы, чувствуя себя грязным и использованным. Он тяжело дышал и слушал свое дыхание, пока Джехван не мог сдержать стоны наслаждения. Он терпеливо ждал с постепенно смягчающимся членом в заднице, не сводя глаз с рубашки Джехвана. На краткий миг его взгляд упал на свой собственный член теперь тоже твердый и поднявшийся к животу. Если это было еще возможно, то чувство стыда теперь точно охватило его с ног до головы. Они просидели так, казалось, целую вечность, пока, наконец, Джехван жестом не показал ему слезть с себя. На этот раз Тэгун был по-настоящему целиком и полностью без сил. Он повалился частично на грудь Джехвану, частично на кровать, и когда Джехван столкнул его с себя, он перекатился на свободную половину. – Хороший мальчик, – сказал Джехван и кивнул подбородком в его сторону: – Ложись на живот. С задержкой, не совсем понимая, что от него хотят, Тэгун перевернулся, зашипев, когда член потерся о матрас, зажатый между ним и животом. Он почувствовал руки на своих запястьях, путы ослабли, заметил он, натяжение поводка, ведущего к его ошейнику, тоже. Его руки совсем занемели. Когда Джехван развязал их, поток крови, хлынувший к пальцам, принес новую боль. Мягкая шелковая ткань хотя бы оставляла не такие ужасные следы на коже. Подумать только, усмехнулся Тэгун про себя, теперь он радуется таким мелочам. Он никак не среагировал на то, что Джехван перевернул его на спину. Тот сидел на корточках и разглядывал его. В его глазах все еще виднелась похоть, и это не предвещало ничего хорошего. – Твоя очередь, – сказал Джехван, показывая на Тэгуна. Заторможенному разуму потребовалось несколько секунд понять, что он хочет, он говорил о его члене. Тэгун отвел глаза в сторону и растер запястья. – Нет, – мягко произнес он, горло саднило. – Все в порядке. – Я хочу посмотреть, как ты ласкаешь себя, – просто заявил Джехван. Тэгун вспыхнул, буквально ощутил, как его лежащее на обозрении тело мгновенно стало красным, хотя как это могло быть хуже того, что он уже за этот вечер совершил. Он не хотел ни капли, но. Под немигающим взглядом Джехвана он положил руку на свой член. Сам он старался смотреть куда угодно – на шкаф, на стену, на кресло, только не на Джехвана. Тихий стон сорвался с его губ и глаза прикрылись, когда он сделал первое движение. – Смотри на меня, – мягко выговорил Джехван. Тэгун медленно повернул голову и открыл глаза. Кончик языка нервно пробежался по губам, свидетельствуя о внутренней борьбе с собой против желания отвернуться. Налитый член тяжело лежал в ладони, потому что Джехван заставил Тэгуна отсосать ему и затем трахнул, он поспешно прогнал эти воспоминания из своих мыслей, решив сфокусироваться на пламени, которое разгоралось внизу его живота, пока он дрочил себе резко и быстро. Взгляд постоянно смещался с лица Джехвана и через силу возвращался обратно, и он ненавидел то, как Джехван смотрел на него, от его взгляда во рту пересыхало и волнами жара захлестывало все чаще. Джехван смотрел на него слишком пристально, и глаза Тэгуна переместились ниже на его губы, пухлые и влажные, потому что мигом ранее тот их облизал. Краткая мысль, каково было бы увидеть их обхватившими его член, и без предупреждения Тэгуна накрыло блаженством, он кончил с громким вскриком, зрение затуманилось белыми пятнами, от ярких вспышек содрогнулись конечности. – Не останавливайся, – прошептал Джехван, Тэгун даже не заметил, как его рука упала на кровать. Послушно он взялся за член снова, прикосновение послало новые ощущения через все тело, слишком сильные. – Я не могу, – почти взмолился Тэгун. – Просто не могу. – Ты можешь, – сказал Джехван. – Продолжай. Казалось, слезы выступили у него на глазах, но он снова коснулся своего болезненно чувствительного члена. Даже одного крошечного движение вдоль него было слишком много, остаточный оргазм выдавил еще несколько капель спермы на его живот. – Пожалуйста, – взмолился Тэгун, – я не могу. Джехван не сводил с него глаз, и Тэгун не посмел остановиться. Наконец, наконец, тот кивнул, и Тэгун обессиленно уронил руку на постель, закрыв глаза, он тяжело дышал, пытаясь собрать свои чувства воедино. Крошечная часть его при этом подсчитывала нанесенный ему урон. Отмечая не только ноющее без единого живого места тело, но и то, как ощущалась его рубашка, так и не снятая, пропитавшаяся потом и липнущая к телу. Сперма, которая попала на нее все еще была влажной и ощутимой, даже сквозь ткань. Сперма Джехвана неприятно стягивала его изнутри. Все это готово было довести Тэгуна до слез, несмотря на то, что он твердо решил не делать этого. Он не знал сколько пролежал так, но слышал, как Джехван уходил, вероятно, чтобы привести себя в порядок. Потом он вернулся. – Поднимайся, – сказал он. Голос прозвучал поразительно нежно. Тэгуну было больно, но он повиновался почти автоматически. Со свободными руками сидеть было удобнее. Встретиться взглядами с Джехваном он все еще не мог. – Иди смой все и оденься. Тэгун кивнул и встал с постели. Он наклонился, чтобы подобрать свои штаны и поспешил мимо Джехвана в ванную комнату. – Тэгун, – голос Джехвана остановил его на полпути. – Да? – тихо отозвался он. Похоже, его сердце остановилось вместе с ним. – Ты усвоил урок, не так ли? Тэгун кивнул быстро, порывисто. Больше никогда. Он не хочет повторять это больше никогда. – Тогда иди, – сказал Джехван. И после паузы добавил: – Я пошлю за едой, когда ты вернешься. – Да, Господин, – отозвался Тэгун. Он впервые использовал это слово. Не дожидаясь ответа Джехвана, он поторопился закрыться в ванной. Он усвоил урок, это точно.