Валькирия 2.0

Для Farbi

Предисловие от автора

      Да, историческая достоверность порой хромает) сильно)))

Временной интервал: только закончилось перерождение Тамсин и она только вышла из подросткового возраста, вследствие чего в ее характере еще преобладают некоторые девические черты - в частности более говорлива)))

Сценаристы 5 сезона подложили нехилую такую свинью с сюжетом, но уж переделывать рассказ под их нововведения не хочется

По сюжету фильма: после убийства Сирены

Глава 1.

             - Я знаю где прячется друид Массимо! – воскликнула Тамсин.       - Откуда ты это знаешь? – удивилась Кензи.       - Единственное священное дерево друидов на этом материке – это один из корней Мирового Древа Иггдрасиль, под которым еще находится источник Урд и листьями которого питается коза Хейдрун!       - Там-Там, у тебя опять все в голове перепуталось? Я даже слов таких не выговорю! – обеспокоенно сказала Кензи, кладя руку на лоб Тамсин.       - Все со мной в порядке, мааа, - улыбнулась валькирия. – Я же тебе рассказывала про Вальгаллу! Воины, обитающие в Валгалле, зовутся эйнхерии. Каждый день с утра они облачаются в доспехи и сражаются насмерть, а после воскресают и садятся за общий стол пировать. Едят они мясо вепря Сехримнира, которого забивают каждый день и каждый день он воскресает. Пьют же эйнхерии мёд, которым доится коза Хейдрун, стоящая в Валгалле и жующая листья Мирового Древа Иггдрасиль. А ночью приходят прекрасные девы и ублажают воинов до утра.       - А, ну да… Дев помню. Я еще сказала, что тебе рано пока об этом думать, - усмехнулась Кензи.       - Девочки, может перейдем ближе к делу? – спросил с ухмылкой Дайсон. – А про дев вы после расскажете! Так, где мы можем найти этот корень Иггдрасиль?       - Тебе бы больше головой работать, Дайсон, а не другим местом, - подколола его Тамсин. – Корень Иггдрасиль охраняет небезызвестная тебе норнаВерданди. Я слышала, что не так давно кто-то посмел напасть на нее и сильно повредил корень. Видимо Массимо хочет восстановить его, для чего и нужна была ему моя кровь.       - Не может быть! Какие негодяи… – пробормотала, опустив голову,Кензи.       - Мне кажется,ты что-то не договариваешь, - сказала валькирия, обнимая за плечи Кензи.       - Это Кензи там шорох навела, ворвавшись к норне с бензопилой, – ответил за нее Дайсон.       - Зачем???       - Она забрала у Дайсона его любовь и я не могла смотреть, как они с Бо мучаются. Вот и решила им ….помочь, - сказала Кензи.       - Но несмотря ни на что – ты человек! Ты тогда даже Призрачным вором не была! Как ты вообще решилась напасть на ту, которую боятся не только главы кланов, но и боги, т.к. норны определяют судьбы не только мира и людей, но и богов?! Ее невозможно заставить сделать что-либо против ее воли! – в сердцах воскликнула Тамсин.       - Все невозможное люди совершают по двум причинам: либо они не знают, что это невозможно, но у них есть кузен Дима с партией нереализованных бензопил, либо они знают, что это возможно... Выбирай сама.       - Как ты вообще ушла от нее живой??       - Мне в итоге все-таки пришлось заплатить свою цену, но давай мы поговорим об этом потом!? Сейчас нам надо успеть до заката найти медальон Хроноса, чтобы успеть вернуть к жизни Хейла!Трик обещал перерыть всю свою библиотеку, чтобы найти его след.       - Хроноса? – переспросил Дайсон. – По легендам в молодости он был частным гостем у норны, а она берет за свои услуги только самое дорогое, что есть у просителя. А что может быть дороже для Хроноса, как не его медальон, с помощью которого он управлял временем, пока сам не вошел в силу?       - Что ж ты раньше молчал??? – закричала Кензи. – Быстрее едем к этой карге! Ты знаешь как выглядит этот чертов медальон?       - В виде песочных часов на цепочке.       Невзирая на свой внутренний страх перед норной, Дайсон без стеснения ударом плеча выбил дверь в ее обитель и они всей толпой ворвались внутрь. Норна сидела на кресле-качалке и подозрительно спокойно глядела на них.       - Вы явно не с поклоном ко мне сегодня заявились, - наконец промолвила норна и переведя взгляд с Кензи на Дайсона добавила: – Я всегда говорила, что люди могут научить фейри толькоплохому. Раньше ты ко мне чуть ли не на коленях приползал…       - Нам нужен медальон Хроноса и либо ты сама отдашь нам его, либо прощайся с жизнью! – перебила ее Кензи.       - :DDD, - глядя на нее рассмеялась норна, - почему ты решила что он у меня есть и что ты вообще можешь что-то от меня требовать? Я своих ошибок не повторяю! Эту комнату теперь охраняет Око Хроноса и любой, кто попытается причинить вред Дереву или мне испытает на себе весь его гнев.       - Похоже ты основательно обобрала этого неудачника Хроноса, - проговорила Кензи окидывая взглядом помещение, чтобы представить, откуда может исходить опасность, и в очередной раз мысленно благодаря Дайсона за приобретенные навыки Призрачного вора.       - Молчи, животное! – взмахнув своей тростью, в навершии которого мерцалоОко Хроноса, рявкнула в ответ норна, - не в твоем положении тут зубоскалить!       Халат на ее груди распахнулся и из-под его отворота показался край медальона в виде песочных часов.       -А здорово ты тогда струхнула, раз до сих пор носишь вдобавок и этот амулет, - продолжала выводить ее из себя Кензи, - странно только, что сама им не воспользовалась!       - Норны бессмертны и время над ними не властно. Как и время в их руках, - сказал Дайсон делая шаг в сторону, обходя норну вдоль стены.       - Ты ответишь за нашу боль! – вскричала норна и замахнулась тростью в попытке ударить Кензи. Не теряя времени и не пытаясь увернуться Кензи схватила амулет на ее груди и рванула его на себя.       В последний момент между ними ворвалась валькирия, и, неподрасчитав сил, одной рукой оттолкнула в сторону Дайсона Кензи, а другой норну. В момент удара норны спиной о дерево Око на ее посохе вдруг вспыхнуло защищая свою хозяйку и мир вокруг Тамсин взорвался мраком.

Глава 2.

             Первое, что ощутила Тамсин, когда сознание стало к ней возвращаться, был до боли отвратительный жизнерадостный щебет птиц. Преодолев слабость, она открыла глаза и попыталась вспомнить, что же с ней произошло накануне. Однако вместо воспоминаний о пирушке в голову лезли только отрывки про дерево, каргу с палкой и победное выражение глаз Кензи, срывающей что то у той с шеи.       - Больше не пью… - пообещала она себе пытаясь встать на колени и чувствуя предательскую дрожь всего тела.       Как назло в голове ярко вспыхнула цифра 4987 и воспоминание о том, как она в первый раз дала себе такое обещание и последующий их тщательный подсчет.       - Хоть в чем то стабильность, - прокряхтела валькирия и, упираясь о ствол дерева, встала на ноги и осмотрелась.       Вокруг был лес. Не тот, который ее постоянно бесил, а настоящий, нетронутый еще человеком. Прислушавшись, она услышала плеск ручья и ощутила дикую жажду.       Утолив жажду Тамсин присела на торчащий корень и попыталась привести в порядок голову. Но неудачно… Вздохнув, зажмурив глаза и стараясь ни о чем не думатьвалькирия полностью погрузила голову в бегущие ледяные воды ручья.       После резкого прилива сил, набегавшись,после вынужденных водных процедур, среди деревьев и выговорившись вслух про все, что она обо всем этом думает, Тамсин почувствовала себя гораздо лучше. К тому же птицы, видимо заслушавшись ее монологом и пытающимся все это представить, умолкли и царившая тишина стала тем самым бальзамом на валькирскую душу, который помог таки прочистить голову и вернуть все воспоминания.       Она вспомнила, как оттолкнула Кензи в сторону Дайсона и как тот, едва успев ее подхватить, вместе с ней вылетел в выбитую дверь. В руках Кензи был зажат тот самый злосчастный медальон. Вспомнила и полет норны и ее удар о так горячо любимое ей дерево и вспышку Ока.       «Значит все хорошо, - подумала Тамсин, - норны не могут покинуть свое дерево, а значит жизни Кензи и волчары ничего не угрожает. Осталось понять, что же сотворило со мной Око за нападение на норну».       Еще раз оглядевшись, она поняла, что тут ей ловить нечего и нужно выбираться из этого леса.       «Хорошо, когда не знаешь в какую сторону идти! – подумала Тамсин, - не нужно мучиться выбором направления, просто иди себе вперед и все».       Присев к ручью и, попив на дорожку еще воды, валькирия встала, повернулась налево, улыбнулась неожиданным мыслям и пошла вперед.       На третий час ходьбы по буреломам ее настроение упало ниже некуда. Однако вскоре она услышала крики и звон металла, почему то сразу напомнивший ее звон мечей. Решив, что лезть с голыми руками нарожон не стоит, она углубилась в кусты и не спеша стала подкрадываться к месту предполагаемой схватки.       Картина, открывшаяся ее взгляду, мягко сказать поразила ее. Вокруг старой телеги с инфантильной клячей бегало трое мужиков в шкурах со ржавыми мечами. Они раз за разом накидывались на хозяина телеги, мужика с военной выправкой, и который раз за разом отбивал все их атаки. Но силы его были на исходе и с каждым разом, то с одной стороны, то с другой, его доставали мечи бандитов. В телеге сидела перепуганная девушка с растрепанными волосами и испуганно следила за боем.       Что-то кольнуло глубоко в душе у Тамсин и она не раздумывая кинулась на помощь. В это время один из бандитов, вскочив на телегу, дотянулся своим клинком до горла мужчины, но в последний момент тот успел вспороть мечом живот бандита и они вместе упали в траву. Двое оставшихся бандитов, стараясь не беспокоить только что полученные свои раны, уже лезли на телегу, даже не пытаясь помочь своему товарищу. Пробегая мимо тела хозяина телеги,Тамсин подхватила из его ослабевших пальцев меч и с разбегу подрубила ноги ближайшего бандита и тот с диким криком свалился с телеги. Второй и наименее из всех пострадавший бандит, уже успевший расстегнуть штаны, резко обернулся на крик, но, запутавшись в штанинах, упал на дно телеги. Валькирия, прыжком вскочив на борт, пригвоздила его к телеге.       Поправив выбившуюся на глаза прядь волос она обернулась к девушке и окаменела. Она смотрела на такое знакомое лицо и одновременно, глубоко в воспоминаниях смотрела на себя, пытающуюся поправить непослушную прядь.       - Вот су… Хронос! –только и смогла она произнести.       В голове, несмотря на уже имеющийся там хаос, мысли еще больше перепутались. Она вспомнила, как в далеком прошлом старейшины деревни решили отдать ее в жертву Одину, чтобы он ниспослал им победу в будущей битве.Они отправили ее вместе с Таром, сыном конунга, в ближайший храм. Но дальше все окончательно путалось. С одной стороны она помнила, как бандиты, после убийства Тара, пытались напасть на нее и как она, выхватив кинжал одного из них, проткнула ему ногу и тот, от боли или испуга, сильно толкнул ее.Падая с телеги онасвернула себе шею. Так она оказалась первый раз в Вальгале, когда Один, восприняв ее смерть как принесенную себе жертву и, почувствовав ее неподдельную скорбь по совершенно незнакомому ей сыну конунга, превратил в итоге ее в валькирию.       С другой стороны, Тамсин помнила и момент, когда на телегу вскочила подозрительно знакомая женщина и спасла ее от страшной участи. А вот дальше шел туман… Будто у нее теперь появилось два прошлых, две различные линии жизни. И вторая линия была туманна.       - Кто ты? – спросила её молодая Тамсин.       - … ... … , … … - в сердцах произнесла она и, обернувшись к своему прошлому, добавила. – Угадай.       - Ты мой ангел-хранитель? Поэтому ты похожа на меня? – не отставала от нее молодая Тамсин, явно находясь на грани истерики. Она не раз в своем детстве видела смерть, но ни разу она не подходила к ней так близко.       - Успокойся! – прикрикнула на нее Тамсин и отвесила ей оплеуху. А затем, склонившись к самому её лицу, ухмыльнувшись, добавила: – I`llbeback!              

Глава 3.

             Осмотрев ближайшие кусты и не найдя никаких следов ни сообщников бандитов, ни хотя бы их лошадей, Тамсин вернулась к повозке.       Ввиду того, что одна Тамсин была в ступоре от навалившегося, а вторая пребывала в странно-ностальгическом настроении, до самого вечера они перебросились лишь парой слов. Большую часть времени они собирали в ближайшем лесу хворост для погребального костра,чтобы успеть на закате предать тело Таро огню. По завершении обряда они сели на повозку и доехали до следующей поляны, где и решили устроить ночлег и поговорить.       Устроившись у костра и наскоро перекусив найденным в повозке, старшая Тамсин, поглядывая на отставленную бутылку с вином, первой нарушила молчание:       - Как я отвыкла от этой кислятины… Неужели все вино сейчас такое?       - Нет, просто в дорогу всегда берут разбавленное молодое вино, так предками еще было заведено.       - Ага, средневековая медицина в действии, - скривилась валькирия, - надеюсь с зубами мучиться мне не придется, уж лучше сразу харакири.       - Меня зовут Тамсин, а как тебя зовут?       - Тамсин.       - Да, меня Тамсин, а тебя как?       - Тамсин, - ответила валькирия и все-таки решилась еще на один глоток. На сухую разговор явно не шел. Что говорить своей второй «Я» она не представляла.       - Мы обе сильно похожи, нас зовут одинаково, ты не мой ангел-хранитель… Тогда как ты все это объяснишь? И что нам теперь делать? – задала долго мучающий её вопрос молодая Тамсин.       - А вот это вопрос… Для начала можешь называть меня просто Там, мне даже так привычней будет. А вот как выбраться из этого дерьма непонятно.        - Давай начнем сначала: расскажи что происходит, кто ты, а все вопросы будем решать по мере их появления.       - Доморощенные психологи видимо третья древнейшая профессия, - ухмыльнулась Там. - П осле того, как те отморозки должны были послужить твоей смерти, ты должна была стать валькирией.       - Валькирией? – удивленно раскрыла глазаТамсин.       - Ага. И пережив несколько реинкарнаций в итоге ты ввяжешься в одну заварушку, окажешься в прошлом и будешь отвечать на свои же глупые вопросы, не имея возможность глотнуть чего-нибудь стоящего.       - То есть ты хочешь сказать, что ты…       - Да, ты это я, а я это ты, - перебила ее Там. – И главной нашей задачей походу будет сделать тебя поскорей валькирией. Не хотелось бы, чтобы ты загнулась тут от какой-нибудь хренитипа насморка. Может моя жизнь была не всегда мёдом, но все лучше, чем быть простой смертной.       - А расскажи мне о Вальгалле!       - Вальгалла – это куча вечно пьяных воинов, которые днём дерутся, а вечерами нажираются до невменяемости, иногда в компании с Одином. И так каждый день. Хорошее вообщем местечко, тебе понравится, - улыбнулась валькирия.       - Не думаю, - протянула Тамсин.       - А там думать как раз не надо, там пить надо, иначе из компании вываливаешься и придется весь вечер скучать.       - А что еще там «интересного»?       - А еще ты будешь помогать душам воинов, павших на поле боя, попасть туда. Ну да ладно, это ты еще все узнаешь, сейчас нам надо разобраться как тебе туда попасть, раз уж я все испортила и не дала тебе умереть.       - Ах да, спасибо тебе, - смутилась Тамсин.       - Вообще-то это один из самых поганых моих поступков, - ответила валькирия. – Прям тянет на суицид в отношении тебя.       Тамсин поежилась от этих слов, так как ей было не понятно, шутит ли эта странная валькирия или нет. В добавок на лице Там играли отблеска костра и придавали ей зловещий вид.       - А почему не оставить все как есть? Я не хочу ехать в храм Одина! – набралась смелости Тамсин.       - Потому что быть смертной очень хреново! Смертные слабы, быстро умирают и вообще находятся на дне жизни! И в будущем ты встретишь тех, кого ты по настоящему сможешь назвать друзьями!       - Не все смертные такие!       - Да, не все. Есть один отличный пример, но в целом это так!       - Но я не хочу, чтобы какой-то беззубый жрец, пусть даже и Одина, с безумными глазами вырезал мне сердце на храмовом алтаре!       - Не волнуйся, в храм я тебя не пущу! На самом деле все храмы это фишки смертных, богам нет до них дела. Когда им что-нибудь надо, то они работают напрямую, без бессмысленных посредников, которые только усложняют дело.       - И как тогда быть?       - Так уж вышло, но мне пока путь в Вальгаллу заказан. Но есть у меня одна идейка!       - Какая?       - Каждый год, в местечке под названием Хедебю, моя подруга, и тоже валькирия, Акация навещает местное кладбище. Вот она-то нам и поможет протащить тебя в Вальгаллу.       - Нда… Пойду-ка я лучше спать, а то голова уже пухнет от своего счастливого будущего.       - Сладких снов, дорогая! – ухмыльнулась валькирия. - А я еще посижу.       - Ага, на утро только оставь, - засыпая произнесла Тамсин.              

Глава 4.

             Всё утро валькирия потратила на подгонку снаряжения Тара под свою фигуру, заточку меча и ножей. Тамсин она отправила позаботиться о лошади и осмотреть телегу. Мир, окружающий их, не располагал к беспечности, и, стоило только расслабиться, как действительность тут же била и хорошо, если только в нос.       Спустя два часа езды по пыльной и разбитой дороге, все мысли валькирии были вокруг ванны, стакана виски и плеера. Когда неожиданно впереди показалась водная гладь лесного озера, её счастью не было предела. И судя по радостному возгласу младшей Тамсин, та тоже разделяла ее мнение. Не сговариваясь, они решили остаток дня провести на его берегу.       Подведя повозку к зарослям малины, они быстро распрягли лошадь и первым делом решили искупаться. Валькирия быстро стянула с себя майку и джинсы и тут краем глаза увидела как на нее удивленно уставилась младшенькая. Быстро осмотрев себя и не обнаружив ничего постороннего, спросила ее:       - Чего тебе?       - Что это? – спросила Тамсин, показывая на нее рукой.       Валькирия опять посмотрела на себя. На ней были ее любимые красные трусики и лифчик, который она как раз и собиралась снимать.       - Да что такое? – спросила она и тут вспомнила, что приходилось носить в это время всем девушкам и рассмеялась. – Вот тебе еще одно преимущество долгой жизни, жаль тут еще не скоро до этого додумаются! Придется потом самой себе лифчик шить…       Эта ситуация ее позабавила и она стала плавно качая бедрами снимать с себя оставшуюся одежду, внимательно наблюдая за реакцией младшенькой. Когда валькирия, встав боком к ней и прогнувшись вперед держа прямыми ноги, стала медленно снимать с себя трусики, лицо младшенькой из красного превратилось в пунцовое. Не совладав с эмоциями та тут же отвернулась от улыбающейся до ушей валькирии.       Расхохотавшись, валькирия метко закинула ей на плечо свои трусики и одним прыжком отправила свое тело в полет, прямо в прозрачные воды озера. Проплыв под водой метров 10 она вынырнула, перевернулась на спину и,наслаждаясь прохладой, неспешно поплыла вдоль озера. Скосив глаза Там посмотрела на берег. Младшенькая, потупив глаза и стараясь на нее не смотреть, стаскивала с себя свою хламиду, которая в это время гордо называлась платьем.       «Странно, - подумала Валькирия, - не помню, чтобы я была такой стеснительной. Может это не прошлое, а какой параллельный мир? Похожий на мой, но в мелочах отличающийся? Но байки о параллельных мирах это все выдумки смертных, таким образом оправдывающих непонятные для них явления или шутки собратьев фэйри.».       Наконец младшенькая справилась со своей одеждой, поспешно залезла в воду и поплыла прочь от берега. Неудержавшись, валькирия вдохнула побольше воздуха и нырнула, желая подшутить над ней. Опустившись почти к самому дну, она подплыла под младшенькую и взглянула нее снизу вверх. Открывшаяся картина ее поразила. В прозрачных водах озера валькирия в мельчайших деталях могла рассмотреть прекрасное тело младшенькой. В груди сразу возник тугой ком, кровь ударила в уши и волна возбуждения прокатилось по всему телу. Младшенькая плыла лицом вниз, ее глаза были закрыты, а прямо над ней сверкало солнце, мягко обрамляя контуры ее тела.       Воздуха валькирии вдруг резко стало не хватать. Резко оттолкнувшись от дна ногами она быстро всплыла на поверхность и стала жадно глотать воздух. Все тело кипело, в ушах стоял звон, а сердце бешено колотилось. Стараясь не смотреть вслед уплывающей младшенькой, Там поплыла к берегу, размышляя над своей реакцией. Она была уже очень давно не девушкой, имелся опыт интимных отношений и с девушками, но таких ощущений она еще не испытывала. И что самое интересное, её душа жаждала саму себя!       - Тиха украинская ночь…, - пробормотала валькирия одну из любимых поговорок Кензи, когда та бывала чем-то сильно озабочена и хотела оставить это при себе.       Выбравшись на берег, она легла на траву, закрыла глаза и стала наслаждаться солнечными ваннами, выбросив все лишние мысли из головы. К ее глубокому сожалению нирвана продолжалась недолго.       Младшенькая, выбравшись из воды, тут же плюхнулась рядом на живот, подобрав под себя руки, и задала вопрос, от которого валькирия даже поперхнулась от неожиданности:       - А куда у тебя делись волосы снизу? Осталась только маленькая полоска.       - Это называется депиляция, - ответила валькирия.       - А зачем это нужно?       - Для красоты и гигиены.       - А что такое гигиена?       - Это когда избегаешь различных инфекций, болезней другими словами. Смертным это кстати в первую очередь надо, советую. А то мне потом мучайся еще. Не доставай, дай отдохнуть!       Постепенно валькирии удалось прийти в себя, проснувшееся чувство голода заставило отступить на второй план все остальные ощущения. Повернул голову она увидела что младшенькая успела задремать. Пробежав взглядом по ее раскинувшимся по спине волосам, упругой попе и стройным ногам, валькирия почувствовала, что ее внутренний бесёнок опять просыпается. Не давая ему времени, она резво вскочила, звонко шлепнула младшенькую по ее уже начавшей подрумяниваться на солнце попе и воскликнула веселым голосом:       - Подъем! Жрать пора.

Глава 5.

             Несмотря на окружающее их райское место, реальность все-таки взяла свое. Скудные запасы практически подошли к концу и солидную часть оставшегося дня девушки провели в поисках пропитания. Оборвав всю малину и чудом поймав кролика, зверзки раскопав трофейным мечом его нору, валькирия решила опробовать один рецепт, увиденный ею по телевизору в любимом шоу Кензи. На приготовления коронного блюда ушло почти два часа.       - Всегда подозревала, что они там только делают вид, как вкусно у них получилось, - проворчала валькирия, пытаясь разжевать кусок безвкусной зайчатины и надеясь, что косточки малины не застрянут в зубах. Ну и что, что у нее не оказалось под рукой нужных приправ, но как вообще трава может так испортить нежную зайчатину у нее в голове не укладывалось. К одолевавшим ее мечтам прибавилась мечта о полуфабрикатах и микроволновке.       Менее избалованная младшенькая быстро смела свою долю и довольно растянулась у костра. Взглянув на недовольную валькирию, она поняла, что более удачного случая подколоть ее у нее может и не выйти и, желая отомстить за свой утренний конфуз, спросила:       - А что это так на меня смотрела, когда я купалась?       С трудом откашлявшись, подавившаяся валькирия ответила:       - И как это я интересно на тебя смотрела?       - Как мужик после долгого плавания.       Еще раз с трудом прокашлявшись, валькирия,решив больше не рисковать, отложила ложку подальше.       - Вот уж с кем еще не сравнивали…       - У вас в будущем что, кровосмешения приняты в норму?       - Так, вот только не надо вот так сразу вешать на меня всех собак, договорились? Да, у меня давно никого не было и поэтому в голову пришла дурацкая мысль о том, каково это, когда «сама с собой» вместо «сама себе». Ясно?       - Яяясноо, - протянула младшенькая, отвернулась и легла спать. А валькирия еще долго сидела у костра, вглядываясь в языки пламени, и размышляла.       Утром, уже привычно разделив обязанности, девушки быстро собрались, позавтракали остатками вчерашнего ужина и отправились в путь. По дороге в Хедебю было всего лишь одно небольшое поселение, Сьевиль, в котором было можно запастись провизией и не тратить время на беготню за зайцами.       Сьевиль представлял собой типичную небольшую деревушку, живущую за счет обширных полей и протекающей рядом реки. Домики в основном представляли жалкое зрелище, хоть и было видно, что изначально это были хорошие, добротные дома. Но время и отсутствие ухода за ними сделали свое дело.       Когда они въехали в деревню, их всюду сопровождали любопытные взгляды, и валькирия заметила, как один из стражников поспешил в сторону самого большого дома, возможно, предупредить об их приезде. Но зачем, было не понятно.       «- А может у него просто смена закончилась», - подумала она.       Заметив вывеску, на которой была изображена большая кружка, стоящая прямо на подушке, девушки решили, что это и есть местная таверна. Оставив телегу во дворе, девушки вошли в здание. Общий зал был практически пуст, лишь в дальнем углу, лицом к двери, сидел пожилой купец вместе с двумя охранниками. Хозяин таверны стоял за стойкой и с грустным лицом оглядывал зал. Дела у него видимо шли не очень.       - Два пива и мясо, - сразу заказала валькирия хозяину таверны, даже не дав ему открыть рот. Кивнув, тот скрылся на кухне.       - Сейчас полдень. Нам надо решить, останемся ли тут до завтра или сразу продолжим путь, - спросила валькирия младшенькую.       - Я думаю не стоит тут задерживаться, погода стоит отличная и деньги на ночлег тратить не хочется. У нас и так их мало.       - Это да. Но мне так достало трястись в этой повозке! Ни рессор, ни амортизаторов…       - … ни терпения, - перебила ее младшенькая. – Испокон веков наши предки так ездили, и наши потомки так будут. Так заведено.       - Вашим потомкам как раз надоест это дело, и они включат мозги и придумают, как можно пощадить свой зад.       - Все эти амотиаторыи рисоры от демонов! Если бы богам это было удобно, то они бы дали нам все это.       - Ой как все запущено…, - протянула валькирия. – Детка, это называется прогресс! Богам плевать, как мы живем. Им главное, чтобы им молились.       - Если жрецы услышат тебя, то костра тебе не миновать.       - Пусть только попробуют! Не забывай, я ВАЛЬКИРИЯ! Я не одну сотню лет доставляла души падших воинов в Вальгаллу. Я пировала с ними за одним столом, во главе которого был сам Один. Я лучше этих дряхлых стариков знаю, что надо богам.       - А какой он, Один?       - Большой мужик, любит выпить, пожрать и девок. Чем в свободное от пьянок время занимается не знаю, не докладывал как то.       Появление бармена отвлекло девушек от спора. Поставив на стол их заказ и получив оплату, он ушел за свою стойку. Валькирия с младшенькой тут же набросились на еду. Пиво показалось валькирии кислым, а вот мясо было великолепным. Сочный и в меру горячий кусок мяса, в меру посыпанный приправами, так и манил ее. Однако утолив первый голод, младшенькая продолжила:       - Если Один услышит твои речи…       - Хорош уже дрожать! Ему нет до этого дела. Думаешь ему интересно за нами смотреть?       - Ой, смотри, к нам идут. Надеюсь это не из-за твоих слов!       Валькирия обернулась и увидела, что к их столику подходит тот самый купец, который сидел в дальнем углу. Рядом с ним шел охранник, второй остался сидеть за столом вместе с их вещами, но неотрывно смотрел в их сторону.       - Приветствую вас! – чуть пафосно произнес купец, обдавая обеих девушек запахом перегара.       - И тебе не хворать, - ответила валькирия, внимательно их оглядывая и пытаясь понять, что ему нужно. Купец был облачен в обычную дорожную хламиду и только золотые персти и цепь на шее выдавали в нем обеспеченного человека. Его живот выдавался далеко вперед, руки постоянно не находили себе место и стоял на ногах он явно неуверенно. Охранник же был напротив подтянут, добротные доспехи сидели как полагается, взгляд был трезвый и уверенный.       - Я смотрю вы путешествуете одни, без защиты. И это в этих опасных краях, где смерды-убийцы прячутся за каждым деревом. Они только и мечтают встретить на своей дороге таких прекрасных невинных близняшек!       - Невинныене едят человеческую печень на обед. Хочешь откусить? – спросила валькирия протягивая купцу свой нож с куском мяса.       Взгляд купца медленно сфокусировался на мясе и его лицо тут же стало зеленеть. Резко развернувшись он бросился к выходу из таверны. Охранник, мимолетно улыбнувшись шутке валькирии, пошел следом за ним.       - Думаешь нам это сойдет с рук? – непреминула обломать кайф младшенькая.       - Хорош уже комплексовать! С таким отношением ко всему тебе в Вальгалле будет не выжить. Начинай уже воспринимать себя как валькирию!       - Выжила ты, выживу и я. Если все-таки ты не обманываешь меня насчет будущего и всего остального.       - Так, отдай эту мочу, гордо именуемую пивом! Тебе походу уже хватит. Что-то не нравятся мне твои разговоры.       - Ой, смотри, к нам еще гости, - сказала младшенькая, показывая на группу стражников, целеустремленно входивших в таверну. Во главе шел высокий мужчина с полностью седой бородой и посохом в руках.

Глава 6.

             - Кто вы и как оказались в Сьевиле? Откуда у вас оружие и кто вас сопровождает? – хорошо поставленным голосом, привыкшим повелевать, спросил мужчина.       - На телеге, с помощью лошади, - ответила ему валькирия. – И не помешало бы представиться, прежде чем задавать вопросы.       - Моё имя Мавен, я староста Сьевиля. Поэтому советую не хамить и отвечать прямо, когда я спрашиваю!       - Меня зовут Тамсин, а вот ее Тамсин. Прошу не путать! – сделав серьезное лицо, сказала валькирия. – Нас никто не сопровождает, мы уже выросли из детского возраста и если надо, можем и сами доставить неприятности излишне грубым по отношению к нам людям.       - А вот мне кажется вы беглые рабыни и место вам за решеткой! Место женщине за очагом и оружие в ваших руках говорит, что ваш хозяин был слишком невнимательный к вам. Думаю Великий Конунг будет рад подарку жителей Сьевиля, когда мы доставим ему беглых рабынь. Взять их!       Мавен отступил на несколько шагов назад, уступая дорогу стражникам. Те в свою очередь с ухмылками окружали стол девушек, и даже не думали доставать оружие. Только в руках у двоих были мотки веревок.       Валькирия медленно поднялась из-за стола к ним навстречу. Ее лицо на мгновение вдруг приобрело сероватый оттенок, глаза потемнели, а скулы обострились. Стражники неожиданно запнулись и по их рядам прошла дрожь. Мавен, находясь позади стражников, не видел их побледневших лиц, но когда те вдруг резко развернулись и с перекошенными от ужаса лицами кинулись вон из таверны, он только и успел что отпрыгнуть в сторону. На его беду – прямо на табуретки, вместе с которыми и грохнулся на пол.       Младшенькая, которая тоже не поняла, что же такое произошло и каким образом валькирия так сильно напугала воинов, обошла стол и встала за плечом валькирии.       - Иди сюда и повтори, что ты там насчет рабынь вякал, - сказала валькирия, глядя на барахтающегося старосту. Кряхтя, постоянно путаясь в подоле плаща и застревая в табуретках посохом, Мавен с трудом поднялся на ноги. Оглядевшись и, не обнаружив вокруг никого из своих людей, он перевел взгляд на девушек.       - Вы посмели напасть на представителя закона? – пытаясь придать голосу былую твердость, произнес Мавен.       - Кого ты назвал рабыней? – игнорируя его вопрос повторила валькирия.       - И что за подарок конунгу? – добавила младшенькая.       - Налицо все признаки, что вы сбежали от своего хозяина. Вы арестованы и дальнейшую вашу судьбу определит суд!       -Ох тыж! Уже и про суд вспомнил? – удивилась валькирия. – Я тоже припоминаю про один суд, суд Линча. Так что сейчас или по хорошему рассказываешь, что ты тут задумал или я по плохому вырву тебе язык и каленым железом все разузнаю.       - А как он с вырванным языком тебе что расскажет? – удивилась младшенькая.       - О, ты просто недооцениваешь стремление людей выжить в сложных ситуациях! – ответила ей валькирия. – Когда надо и безногие забегают и немые запоют. Главное – верная мотивация!       Достав меч, валькирия прикоснулась его кончиком к горлу Мавена.       - Я тебя слушаю, - сказала она.       - Великий Конунг Сигрлами обложил наш край высокими налогами, а мы не можем заплатить и половины цены. Но он известен своим любвиобилием и если одарить его смазливыми девушками, то возможно он сжалится над Сьевилем и снизит для нас планку.       - И сколько уже смазливых девушек ты ему отправил? – чуть сильнее надавив мечом, спросила валькирия.       - Никого. Только сегодня мой сын придумал эту идею, когда увидел, как вы въезжаете к нам в деревню и сразу прибежал ко мне.       - Ну что ж, пойдем, поговорим в более тесном семейном кругу, сказала валькирия, и, взяв старосту за шиворот, потащила его к выходу из таверны.       Когда они вышли таким образом на улицу, то увидели, что таверну уже начала окружать довольно враждебно настроенная толпа местных мужиков, вооруженных различными предметами сельскохозяйственного труда.       - Зря я видимо про суд линча упомянула, - пробормотала валькирия.       Толпа, увидев в ее руках старосту, остановилась.       - Что вам надо? – крикнула валькирия.       Тут вперед протиснулся один из стражников, показал на нее рукой и прокричал:       - Вот то исчадье ада, что схватило Мавена! Мы должны освободить его и придать эту женщину огню!       - Дай-ка угадаю, уж не ты ли сынок этого маразматика? – прокричала в ответ валькирия и тряхнула своим пленником, предусмотрительно поставив его перед собой. К счастью, лучников на соседских крышах и окнах домов было пока не видно.       Рядом со стражником из толпы вышел здоровенный мужик с огромным молотом и облаченный в кожаный фартук. Весь его вид показывал, что это местный кузнец и валькирию это порадовало. Кузнецы издревле были самыми почитаемыми людьми в любом месте и зачастую их неофициальная власть среди людей и почет были несоизмеримо выше среди простых людей, чем у тех, кто считал себя истинной властью. И на его здравый смысл валькирия и решила опереться. Воевать с толпой крестьян в ее планы не входило.       - Кто вы такие и по какому праву вздумали причинять вред добрым жителям Сьевиля? – пророкотал голос кузнеца. Толпа согласно загудела.       - Я главная жрица Храма двух валькирий и зовут меня Тамсин. Этот человек, именуемый себя Мавеном, посмел поднять руку на самих дочерей Одина!       Младшенькая, глядя на валькирию, смогла только икнуть.       - И как он сам признался, подбил на это его сын. Как я понимаю вот эта дрожащая тварь он и есть? – спросила валькирия, показывая на стоящего рядом с кузнецом стражника.       - Да, это сын Мавена. Но одних слов от чужаков для нас мало. Что вы можете привести в подтверждение ваших слов?       - В моем праве призвать на помощь Одина. Желаете ли вы лично спросить его?       По толпе прошел ропот, отвечать на этот вопрос явно никто не стремился.       - Мне нет дела до ваших дрязг, но Мавен посмел угрожать нам продажей в рабство. За это ваша деревня лишается покровительства нашего храма. Со своим старейшиной можете делать что хотите, нас он больше не интересует. А любой, кто встанет у нас на пути будет обращен в прах.       Оттолкнув Мавена в сторону, валькирия, подмигнув младшенькой, гордо подняла голову и пошла к их телеге. Никто из крестьян не осмелился их остановить. Было похоже что они просто не знали что делать в подобной ситуации.       На поскрипывающей телеге, ведомой апатичной клячей, но с гордо поднятыми головами, как подобает особам облаченным властью, девушки покинули деревню.              

Глава 7.

             - Ты сума сошла? – накинулась на валькирию младшенькая. – Да как ты посмела так нагло врать и прикрываться именем самого Одина?       - Хорош жужжать, - ответила ей довольная валькирия. – Простая тренировка управления толпой. Неделю назад мы с Кензи как раз смотрели об этомпо дискавери. Давно хотела попробовать иной способ остудить горячие головы. И ни слова я не солгала при этом!       - Как не солгала? Да там все ложь была!       - Нет. Храм двух валькирий теперь существует, как раз там у входа в таверну я его придумала и назначила себя главной жрицей, так что тут все правда. Ты кстати там секретаршей будешь, пока не мозгов не прибавится.       - А про Одина?       - Про то, что мы дочери Одина я тоже не лгала. Все мы его дети, хоть и в переносном смысле. А призвать его я тоже имею право, как и любой другой человек, фей и прочие. Вот только что он откликнется на зов маловероятно. Почти также, как и выжить тому, кто посмел этим нарушить его покой.       - А про покровительство?       - Хрена с два я буду этим уродам помогать, если даже они меня попросят об этом! И ты, кстати, тоже – не забывай, я главная жрица нашего храма!       - Ты ходишь по лезвию!       - А ты слишком привыкла жить скучно. Ну да ничего, я еще сделаю из тебя настоящую валькирию!       - Вот это меня все больше и больше пугает, - промолвила младшенькая и задумчиво уставилась вдаль. Валькирия в ответ только рассмеялась.       Ближе к вечеру им попался на пути небольшой хутор с мельницей, в котором и проживала семья мельника. Детей у мельника было много и так как мест в доме им самим не хватало, девушки напросились переночевать на сеновале.       Когда уже начинало смеркаться, девушки, накормив сначала свою лошадь и разделив трапезу с многочисленным семейством, зарылись в ароматное сено.       Когда валькирия уже стала проваливаться в сон, младшенькая безжалостно вырвала ее из сладких объятий Морфея.       - Слушай, а расскажи про будущее!?       - И вот надо это тебе прям счас узнать? Нельзя было спросить, пока мы в телеге трясемся?       - В телеге пыли много летит, неинтересно разговаривать.       - Ладно, говори, что тебя интересует.       - Как изменятся люди, не прогневают ли они богов?       - Насчет богов отдельный разговор. А вот изменятся люди сильно. Станут закомплексованы, напридумывают себе кучу законов и будут стараться при первой возможности их нарушать и ловить кайф от этого.       - А ты бывала на краю земли? Если взглянуть с него вниз, то можно увидеть гигантскую черепаху?       - Земля круглая и висит в пространстве. И боги тут не причем. Ну, или точнее, почти, если это все-таки они мир создали.       - А кто же еще?       - Да фиг его знает, что там было до них. Да и откуда они сами взялись.       - Одину надо было тебя и близко к Вальгалле не подпускать с такими мыслями.       - Когда он меня «подпустил», тогда я была тобой. А вот жизнь там на многое глаза открыла.       - Ну ладно. Но если земля круглая, то почему люди с нее не падают? Или она такая большая, что мы все на самой ее макушке живем?       - Блин, начинаю соглашаться о пользе учебы в школе. Особенно принудительной.       - Ну почему ты такая, - возмутилась младшенькая. – Это же все очень интересно!       - Есть такой анекдот: «Ежик бегает вокруг бочки и все думает, когда же этот забор закончится». Вот и ты также. Просто открой глаза, включи голову и смотри внимательнее по всем сторонам, а не только туда, куда тебя жизнь ведет.       - А расскажи тогда о дальних странах! И про то, что носят в будущем. Вы все ходите в том, что на тебе надето?       Не выдержав подобного натиска и понимая, что та не собирается отставлять ее в покое, валькирия резко прильнула к младшенькой и впилась ей в губы страстным поцелуем. Выждав немного времени, когда та перестанет сопротивляться, валькирия отстранилась и, глядя в ошарашенные глаза младшенькой, с улыбкой произнесла:       - Вот, полежи лучше, покомплексуй на тему, какие же в будущем люди дикие до кровосмешения или как ты там выразилась у озера. А я спать. Разбудишь – повторю!       Довольная произведенным эффектом валькирия зарылась поглубже в кипу сена, облизнула губы и, улыбнувшись своим мыслям, моментально провалилась в сон.              

Глава 8.

      Утром валькирию разбудил скрип мельницы и довольный визг ребятни, затеявших какую-то игру за задней стеной сеновала. С трудом заставив себя вылезти на свет, она долго протирала глаза и вычесывала мусор из волос. Вот только пальцы для этого годились мало, а расчески под рукой не было. Неожиданно вспомнив про младшенькую, валькирия резко развернулась. Рядом с сеном валялись только ее сапоги. Рвать глотку криками ей очень не хотелось.Стоящие у стены вилы заставили мимолетно задуматься, но и эту идею пришлось отбросить. Вздохнув, она снова полезла на стог в поисках младшенькой. С трудом нащупав ее ногу почти у самой стены, валькирия попыталась вытащить ее. За что и получила ногой в живот довольно приличный удар и невнятной бормотание насчет тех, кто не дает спать. Разозлившись, она обвязала ногу младшенькой веревкой, другой конец ее перекинула через потолочную балку и привязала ее к большому мешку с зерном. Предвкушающее улыбнувшись, она толкнула мешок вниз, с чердака, где они ночевали. А точнее попыталась. Мешок оказался гораздо тяжелее, чем показался вначале. Оглянувшись и еще раз убедившись, что на сеновале нет посторонних и еще раз прикинув длину веревки, она с трудом, но столкнула этот мешок вниз.       Наградой ей за труды был визг пролетающей мимо младшенькой. Ее взору открылась потрясающая картина. Среди сеновала на веревке вниз головой висела младшенькая. Юбка ее задралась, обнажив стройные ноги, но при этом полностью закрыв голову. Ничего не понимающая, не ориентирующаяся спросони в пространстве и ничего не видящая младшенькая, удивительно крепкими словами утоляла её чувство мести. Как показалось валькирии, даже живот у нее при этом перестал болеть.       Выждав, когда жертва закончит свой монолог грузчика, Тамсин спустилась к мешку, осторожно отвязала веревку и опустила младшенькую на пол.       - Проснулась надеюсь? А нечего свою любимую старшую жрицу в живот пинать! Пошли, может нас угостят чем вкусненьким.       Помогая младшенькой встать на ноги и отвязывая веревку от ее ноги, валькирия заметила в глазах той странный огонек, который заставил пробежать по ее спине целому табуну мурашек. Причем подкованных. Прекрасно зная свой собственный характер, она поняла, что еще долго спать ей теперь придется вполглаза и через ночь, т.к. месть будет страшна и непредсказуема.       - Ладно, пошли, – сказала валькирия. - Тут за сараем вроде была бочка с водой. Умоемся и пойдем искать хозяйку.       Подозрительно тихая младшенькая пошла за ней следом. Умывшись и в тщетной попытке, хоть и понимая это, валькирия на совесть прошлась по волосам младшенькой и, вытащив из них все травинки и пылинки, еще раз вздохнула и смирилась со своей судьбой.       Хозяйку они нашли на кухне. Та без лишних слов накрыла им стол и весь завтрак расспрашивала их о последних новостях. Отвечала ей только младшенькая, а валькирия внимательно ее слушала и пыталась вспомнить, что же за мир ее теперь окружает.       Родилась Тамсин в небольшой деревушке под названием Халден, на берегу фьорда Идденфьорд, как раз на границе современной Норвегии и Швеции. Местность вокруг была преимущественно холмистая и изобилующая озерами. Из ее фьорда можно было легко попасть в пролив Скагеррак, который располагался, по современным понятиям, между норвежским побережьем Скандинавского полуострова и полуостровом Ютландия, соединяющий Северное море с Балтийским морем через пролив Каттегат. Все это и определяло жизнь местных людей. Другими словами они были теми, кого впоследствии будут без особого разбора причислять к викингам.       Двигались они сейчас прочь от побережья залива, в сторону озера Каттегат, на берегу которого и находится Хедебю и их билет в Вальгаллу. По крайней мере валькирия очень на это надеялась. Вся эта история с параллельностью бытия ее несколько напрягала и раздумывать о том, какие могут быть варианты от тех или иных действий, желания у нее не вызывало. Валькирия была твердо уверена в том, что все, что было до того, как она попала в Вальгаллу, значения не имеет. И если младшенькой не получилось попасть в Вальгаллу её прежним путем, значит она должна сделать всё, чтобы затащить младшенькую туда путём иным.       Как поведала им хозяйка хутора, до Хедебю от них они могли добраться двумя дорогами. Одна из них вела через дремучий лес, в котором раньше валили деревья лесорубы из Сьевиля, но позже, когда из его глубин все чаще стали появляться волчьи стаи, люди стали избегать там появляться. Другая дорога представляла собой торговый тракт до Ласвиля.       Взглянув на младшенькую, увлеченно болтающую с хозяйкой дома, валькирия поняла, что те здорово переплелись языками и если их не отвлечь, то промывать косточки всей местной знати они будут до вечера. Поэтому, хлопнув обеими ладонями по столу и вставая, она извинилась перед хозяйкой, посетовала на еще дальнюю дорогу, поблагодарила за приют и потащила младшенькую запрягать телегу. Через полчаса они покинули хутор.

Глава 9.

             Когда они почти доехали до развилки, то со стороны короткой дороги валькирия увидела с трудом бредущую фигуру. Подъехав поближе девушки заметили, что путник еле волочил левую ногу и вся его одежда была буквально пропитана кровью, которая продолжала вытекать из многочисленных порезов по всему телу. Не дойдя до развилки пары шагов, путник рухнул в придорожную канаву.       Подстегнув лошадь, девушки подъехали к лежащему человеку. Младшенькая тут же стала молиться Эйр, богине врачевания, об исцелении, в то время как валькирия принялась раздирать его одежду на хоть что-то похожее на бинты и перевязывать ими крупные порезы, хоть и понимала уже тщетность своих усилий.       То ли от приступов боли из-за перевязки, то ли предчувствуя близкую смерть, путник очнулся. Вцепившись в руку валькирии и, глядя ей в глаза, он прохрипел:       - Возвращайтесь назад!Их почти полсотни и с ними несколько стражников из Ласвиля, и если не заплатишь по 10 золотых с человека, то в качестве пошлины за проезд они забирают жизни.       На последние слова у раненого ушли остатки сил. Он закрыл глаза, откинулся на траву и умер.       Младшенькая предложила было собрать хворосту для погребального костра и поставить какой-нибудь знак на развилке с предупреждением о разбойниках, но валькирия тут же отвергла все ее предложения и закинула тело в телегу.       - Нападение на их караван произошло где-то поблизости, иначе он бы давно загнулся, и наверняка кто-то из грабителей видел, как он убегал и отправят кого-нибудь добить его. Нельзя в таких делах им свидетелей оставлять. Поэтому и нам лучше смыться отсюда поскорее и не оставить заметных следов. Вряд ли на «почетное добивание» они отправят опытного следопыта.       - И сколько нам придется сидеть на том хуторе, пока дорога вновь не станет безопасной? – спросила младшенькая.       - А мы не будем сидеть, мы поедем через лес, – ответила ей валькирия.       - Ты забыла, что сказала жена мельника о волках?       - Ну, с одним волчонком не так давно я нашла общий язык, думаю уж как-нибудь и с этими дремучими собратьями управимся.       - Больно ты самоуверенна…       - Нет у нас времени тупо сидеть и ждать. Не такая уж тут бойкая торговля, чтобы дожидаться достаточно сильного каравана.       Проехав вглубь леса несколько километров, девушки остановились и похоронили торговца среди корней дерева. Дальнейший их путь, несмотря на зловещую славу местного леса, был на удивление спокойным.       - Наверное, живность испугалась звуков боя, - предположила младшенькая.       - Скорее наоборот, побежала пировать на халявку, - усмехнулась валькирия, глядя как от ее слов передернуло младшенькую.       Привал они решили не устраивать и перекусили прямо в телеге. Лошадь, несмотря на свой неказистый вид, тянула телегу без понуканий и все время в одном темпе и даже не думала показывать усталость. От монотонной ходьбы она отвлекалась лишь чтобы подхватить очередной пучок придорожной травы и с отсутствующим видом жевать его до следующего пучка.       Ближе к вечеру дорога привела их на лесную опушку, к порогу старого дома. Какого-либо продолжения пути даже не подразумевалось. Дом на вид был очень древний. Стоял он на небольшом возвышении. Крыша его покосилась, окна и стены обросли мхом, а фундамент весь зарос корнями. Создавалось впечатление, что он просто когда-то взял и вырос прямо на этом месте, будто обычное дерево.       На крыльце дома сидела старушка и с грустным видом смотрела на девушек. Одета она была в видавшее лучшие времена зеленое платье и сиреневую кичку, а седые волосы были острижены до плеч и лежали в беспорядке. Сама старушка была худа. Лицо ее было очень примечательным: довольно длинный крючковатый нос и слепой глаз придавали старушке мрачный вид. А вот единственный зрячий глаз был полон жизни.       - Вот волки позорные, даже не предупредили о гостях! Всё о брюхе своем заботятся. Давно надо было на пернатых помощников их поменять. У тех хоть желудок поменьше…       - Здравствуйте, бабуля. Мир вашему дому! – поздоровалась с ней младшенькая. Валькирия лишь кивнула и продолжала настороженно смотреть на старуху.       Кряхтя и придерживая спину, та встала с крыльца и, прихрамывая, подошла поближе к телеге.       - Ну проходите, гости дорогие, угощу чем есть. Да и отдохнете с дороги.       - Со временем у нас напряг, бабушка, - ответила ей валькирия. – Скажи лучше, разве это дорога была не в Ласвиль?       - Она самая, девонька. Вы как раз на полпути к нему. Но за сегодня вы точно до него не доберетесь. А места здесь глухие, опасные и ночевать лучше за четырьмя стенами и под крышей, чем посреди деревьев у ветра на забаву.       С этим валькирия не могла поспорить, но оставаться здесь ей было очень стрёмно и, судя по всему, младшенькая, несмотря на свою наивность, была с ней согласна. Их сомнения разрешил неожиданно налетевший ветер. Небо потемнело и, взглянув наверх, девушки увидели надвигающееся грозовое облако.       - Судьба значит, - поставила точку младшенькая и спрыгнула с телеги.       - Лошадь можете поставить вон под теми деревьями. Не волнуйтесь, их листва укроет ее от дождя, а мои волчата проследят, чтобы она была в безопасности. А вещи заносите в дом.       Шепотом сказав младшенькой, чтобы та переложила свой нож куда поближе, валькирия, подхватив котомку с едой, пошла вслед за старушкой.       Поднявшись по ступеням в дом, девушки здорово удивились. Внутри он оказался гораздо просторнее, чем выглядел снаружи и что самое приятное, был чисто прибран. В главной комнате стоял крепкий стол, да и вся мебель выглядела хоть и старинной, но достаточно надежной и основательной. В красном углу комнаты стояла большая печь.       - Тут мы и покушаем, а спать можете ложиться вон в той комнате, - сказала старуха, указав пальцем на одну из двух имеющихся дверей. – Я же привыкла спать на печи, а вот во вторую комнату хотелось бы вас попросить не заходить, она не для гостей.       Положив котомку на стол, валькирия пошла взглянуть на отведенную им комнату, а младшенькая быстро накрыла стол их припасами. Закончив, она позвала всех ужинать.       - Ух ты, - удивилась хозяйка. – Обычно все наглеют, сами просят и стол накрыть, и баньку истопить, да спать уложить.       - А как вас, бабуля, звать? – подозрительно спросила ее валькирия.       - Да ты, коллега, и сама поди догадалась, - улыбнулась та в ответ.       - Почему ты так нас привечаешь тогда, Яга? – в лоб спросила валькирия.       - Да уже сказала. Скучно мне стало, а тут вдруг в моем лесу так сказать коллега по ремеслу появилась. Так почему и не проявить гостеприимство? Ну, вы тут пока располагайтесь, а я за своими харчами схожу.       - Кто это? – спросила младшенькая валькирия, когда Яга скрылась за дверью, куда просила их не заходить. – Не зря мы сюда пришли?       - Сложный вопрос, - ответила валькирия. - Баба-яга — хозяйка леса, повелительница зверей и птиц, всемогущая вещая старуха, охранительница границ царства Смерти. Она тоже, как и я, проводник умерших душ в потусторонний мир и одна нога у неё костяная для того, чтобы стоять в мире мёртвых. Но раз она сразу ничего не сделала, то, думаю, мы тут в относительной безопасности.              

Глава 10.

             Вернулась Баба-яга с тарелкой какой-то мясной похлебки.       - Почему же ты, Тамсин, своей прошлой сущности так мало всего рассказываешь? – спросила валькирия Баба-яга.       - А откуда вы знаете о чем мы тут говорили? – удивилась младшенькая.       - Да на моей территории от меня нет тайн, я все знаю и вижу, - улыбнулась Яга.       - Тогда расскажите о себе! Я думала всех богов знаю, - попросила ее младшенькая.       - Ну уж так и всех, - рассмеялась Баба-яга. – А я всего лишь жрица, хозяйка леса и охраняю границу царства Смерти, как уже сказала тебе Тамсин. Мои братья это Ветер, Месяц и Солнце, а племянник мой Кощей. Хотя вряд ли вы в этих краях слышали о нем.       - А почему вы отказываетесь от нашей еды?       - Я не ем вашу земную еду, моя пища иного рода. Но не советую ее пробовать, если не хочешь попасть раньше времени в мир мёртвых.       - Там мясо покойника и скорее всего ребенка, - сказала валькирия.       - Ох рьяно ты за ее воспитание о мире фэйри взялась, - усмехнулась Баба-яга, глядя на позеленевшую младшенькую. – Да ты не пугайся, все мы разные и у нас у всех есть свои особенности, которые для одних кажутся отвратительными, а для кого-то и банальными. И надо всего лишь уважать чужие традиции.       - Я поняла, - ответила ей младшенькая рукавом утирая пот со лба и во все глаза смотря на миску. – Но раз вы можете переправлять людей в царство Смерти, то вы можете помочь нам попасть в Вальгаллу?       - Царство Смерти и Вальгалла разные вещь, дитетко. И не надо их путать! Да и способ тебе вряд ли мой понравится, - опять рассмеялась Баба-яга.       - Какой? – спросила младшенькая.       - Ну, сначала я топлю баню и выпариваю этого героя, совершая таким образом ритуальное омовение. Затем кормлю пришедшего, что тоже представляет собой обрядовое, «покойницкое», угощение, непозволительное живым, чтобы те случайно не проникли в мир мёртвых. Ну и так сказать, спать уложить. Эта еда «отверзает уста умершего», и, хотя герой вроде бы и не умер, он вынужден будет временно «умереть для живых», чтобы попасть в иной мир. Ну как, устроит тебе такой способ? – спросила младшенькую Яга, тихонько пододвигая ей тарелку.       - Нет, спасибо! – еще большепозеленев, отказалась младшенькая.       - Ну, тогда только действующая валькирия может вам помочь попасть в Вальгаллу, - сказала Баба-яга, - А пока я вам советую в баньку сходить. Да не смотри на меня так, девонька, бери пример хладнокровия со своей старшей копии. Вам нужно просто привести себя в порядок с дороги, а то занесете мне тут клопов в дом!       - Спасибо Вам, мы с радостью смоем дорожную пыль, - дипломатично ответила ей валькирия, помогая встать на дрожащие ноги младшенькую и подхватывая бутылку вина, припасенную еще у мельника.       - Вход в баньку найдете справа от дома, но только не ходите в лес позади избы, там уже начинается царство Смерти и туда вам пока рано.       Когда девушки вышли из избы, все небо было уже иссиня темным и где-то вдали громыхал гром. Вход в баню, который был больше похож на вход в землянку, они нашли быстро. Войдя внутрь валькирия опять удивилась несоответствием вида снаружи и тем, что открылось ее глазам внутри. Они стояли в небольшом предбаннике со столом и длинной лавкой. Напротив входа была вторая дверь, которая была слегка приоткрыта, и была видна просторная банная комната, из которой шел неслабый жар. Внутри было относительно светло, но источника света была не видно. Младшенькая похоже до сих пор не могла побороть ступор и ничего этого будто не замечала.       Усадив ее на лавку, валькирия налила ей вина в стоящую на столе кружку и заставила младшенькую ее выпить. Постепенно взгляд ее стал проясняться.       - У нее в тарелке действительно было человеческое мясо? – спросила она.       - Да, но тебя не должно это беспокоить. Лошади едят траву, волки лошадей, люди волков, Баба-яга людей. У всех своя пища.       - Да, но… - хотела было что-то сказать младшенькая, но валькирия опять протянула ей кружку вина и заставила до дна выпить.        - Все, хватит об этом! Раздевайся и пойдем лучше и вправду смоем эту грязь. Ох, как мне не хватает обычного душа в любое время!       Быстро скинув всю свою одежду, валькирия зашла в парную, невольно охнув на пороге от перепада температур. Слева в печке горел открытый огонь, над которым в каменном корыте пузырилась вода. Дым от огня сразу уходил в отверстие в потолке и воздух был от него чист. Закрыв за собой дверь, она плеснула из ковшика на самые верхниеполати ковшик воды, как учила ее Кензи, легла на спину и постаралась расслабиться.       Спустя некоторое время дверь отворилась и в парную робко вошла младшенькая. Повернув на бок голову и приоткрыв один глаз, валькирия посмотрела на нее. На обнаженном теле младшенькой сразу же появились капельки выступившего пота, в которых играли отблески огня. Накативший жар заставил ту подобраться и все ее мышцы подтянулись, тем самым еще больше подчеркнув соблазнительную фигуру. Проведя рукой по своему животу и слегка затронув грудь, младшенькая посмотрела на свою руку, с которой на пол капали капельки влаги. Взгляд при этом у нее стал еще более осмысленным, но вот в глазах блестел хмельной огонек.       Валькирия тут же почувствовала поднимающееся томление внутри живота, дыхание ее сперло, но она не могла оторвать глаз от младшенькой – столько в неподвижности той было огня и страсти. Ее глаза тоже изучающее смотрели на тело валькирии, бегая от ее лица и вдоль тела до ног и обратно. Как показалось валькирии, жар у нее внутри стал гораздо сильнее того, что шел от печи. Давление внизу живота все нарастало.       Младшенькая набрала в ближайший таз горячей воды и, разбавив ее холодной, медленно ополоснула себя. Присев на нижнюю полку, она зачерпнула из какой-то емкости на стене мыльного раствора, стала медленно намыливать свое тело и нарочно поворачиваясь перед глазами валькирии. Ее руки медленно скользили по своим рукам, плечам, обхватывали грудь, спускались по животу до бедер и, ставя ноги на нижнюю полку, пробегали вдоль них до самых пальчиков и так же аккуратно возвращались наверх. Когда все ее тело покрыла густая мыльная пена, младшенькая приподняла над головой полный таз воды и неспешно стала лить из него себе на грудь.Потоки воды смывали за собой пену и открывали взору валькирии, буквально во всем своем блеске великолепное тело младшенькой.       Затем улыбнувшись, младшенькая, прихватив ковшик, зачерпнула им горячей воды от печки, затем холодной из бочки и подошла к так и лежащей валькирии. Приподняв ковшик она стала медленно лить воду той на ноги и также медленно ведя струйку воды вверх по ногам. Осторожно обойдя промежность, младшенькая прошла водой по животу валькирии медленно дойдя до правой груди полив почти вплотную вокруг соска, перейдя на левую и, повторив с ней те же действия, двинулась вниз по животу. И чем ниже лилась вода, тем ниже младшенькая опускала ковшик и нежно вылила остатки воды прямо на лобок валькирии. От непередаваемых ощущений из губ валькирии вырвался стон.       Путь струй воды несли за собой такое удовольствие, что той казалась, будто она единый нерв удовольствия.Томление прокатилось вслед за водой по всему телу и на последних каплях волнами распространилось от низа живота по всему телу и заставило трепетать каждую клеточку.       Тем временем младшенькая зачерпнула обеими руками из плошки на стене мыльный раствор и в ладошках, по чуть-чуть поливая на валькирию, повторила путь пройденный ковшиком. Когда затем ее руки легли на живот валькирии, очередная волна страсти прокатилась по всему ее телу. Младшенькая начала медленно намыливать валькирии живот, так же медленно ее руки поднялись до груди и с двух сторон прошлись по ней слегка при этом сжав соски. Не останавливаясь на этом, младшенькая медленно перешла на шею, прошлась по плечам и вдоль опущенных рук валькирии вернулась к бедрам и начала намыливать по очереди ноги, уделяя внимание пальчикам. Попросив валькирию перевернуться на живот, она продолжила намыливать той ноги. Добравшись до попы, младшенькая обошла ее с боков и принялась намыливать спину и плечи. Когда единственной без пены осталась только попа, она вдоль позвоночника стала спускаться ниже и, дойдя до ягодиц, с чуть большим давлением стала их массировать. Заметив, что пена вообще не оказывает раздражающего действия, валькирия прошлась ладошкой между ягодиц и углубилась между сжатых ног валькирии, повторный стон которой показал младшенькой, что она достигла цели.       Затем, попросив валькирию сесть, она стала обливать ее водой. Слегка раздвинув сидящей валькирии коленки, младшенькая приблизилась к ее лицу, и, глядя той в глаза, прошептала:       - Дальше сама, а я спать!       И выскочила из парной.       Сколько просидела валькирия в ступоре она так и не поняла. Но вот то, что месть за утро настигло ее, она осознавала кристально ясно. Делать было нечего и, быстро скинув с себя напряжение, на ватных ногах она вышла в предбанник. Младшенькой уже естественно там не было, зато на столе стояла полная кружка. Выпив ее залпом валькирия даже не почувствовала вкуса вина.       Взглянув на свою пыльную одежду, валькирия сгребла ее в кучу и, не одеваясь, вышла на свежий воздух. На нее тут же сверху хлынули потоки дождя. Раскинув руки и подставив дождю свое лицо, валькирия лишь радостно улыбнулась, припомнив пару сцен из бани и неспеша двинула в дом. Тихонько проскользнув в их комнату и вытершись явно оставленным младшенькой чем-то вроде полотенца, она залезла под одеяло их общей кровати и устроилась спиной к своей злопамятной мучительнице, которая явно наигранно похрапывала. Улыбнувшись, валькирия закрыла глаза и тут же провалилась в сон.       А младшенькая еще долго лежала с улыбкой на устах и все смаковала в памяти недавно пережитое и радовалась новым впечатлениям, нахлынувших на нее еще как только она вошла в парную и увидела лежащую на полке валькирию.              

Глава 11.

             Утром валькирия проснулась первой. С чувством потянувшись и при этом чуть не спихнув младшенькую с кровати, она тихонько встала на пол. Второй мести юной Немезиды ей очень не хотелось.       Поискав глазами куда она вчера бросила свою одежду, валькирия с удивлением увидела её на стуле. Все было чистым и отутюженным. Правда на кружевной лямке бюстгальтера имелась явная подпалина. Скривившись, она быстро оделась и вышла из комнаты.       Баба-Яга уже сидела за столом в компании с каким-то карликом, который при виде валькирии тут же всполошился и убежал куда–то за печь, по дороге споткнувшись о чугунный горшок.       - С добрым утром, - поздоровалась валькирия, глядя на катящийся горшок.       - И тебе не хворать, - ответила Баба-яга, - зачем Нафаню спугнула?       - Кого?       - Домового моего! – сказала Яга. – Он вам всю ночь одежду стирал, гладил. Вообщем с вас миска молока для него, а то у меня такого отродясь не водилось.       - Да хоть весь кувшин, если ответит, зачем мне лифчик спалил.       - Ну прости, мы тут в глуши по-простому все. Шелка он отродясь не видал.       - Так зачем ты нас к себе вчера привела? Вряд ли только из-за профессиональной вежливости.       - Да весточку мне надо Одину передать. Я потому в местный лес и явилась, да он, черт одноглазый, даже носу из своей Вальгаллы не кажет. Алкаш хренов.       - Не вяжется что-то твой образ с древней старухой. Ни речь, ни знания.       - А что ты хотела? Пусть я и не богиня, но для вещего человека нет разницы между настоящим, прошлым и будущим. Пусть будущее всегда носит зыбкий характер, но общие черты мне известны. Да и по большому счету большую часть моих слов твое подсознание само под тебя подбирает. Или ты думаешь что мне делать нечего, кроме как учить различные языки, чтобы с путниками договариваться?       - А что за весть ты хочешь Одину передать? - спросила ее валькирия.       - Передай ему, что его время вышло и пора бы ему свой должок вернуть.       - И все?       - А ты хочешь, чтобы я тебе тут все подробности рассказала? – рассмеялась Баба-яга. – Так Один за такие знания тебя быстро в порошок сотрет! Иди лучше свою подругу буди, солнце уже давно встало, а вы все бока отлеживаете.       Вернувшись в отведенную им комнату, валькирия задумалась о том, как бы безопаснее разбудить младшенькую. Проблема была в том, что все способы, которые приходили на ум, приводили у недолгой и очень тяжелой жизни. Однако одна идейка все-таки была.       Сев на краешек кровати, рядом с торчащими из-под одеяла лодыжками младшенькой, Тамсин стала нежно и аккуратно их массировать. Сначала легкими, еле заметными движениями, но все более усиливая нажим и стараясь избегать эффекта щекотки. Наблюдая одним глазом за реакцией младшенькой, валькирия заметила, что та проснулась, но старается не подавать вида.       Хорошенько помассировав ступни, валькирия стала неспеша подниматься вверх по ногам, разминая икры и коленки. Дойдя до бедер она изменила стиль и уже не массировала, а скорее гладила ноги младшенькой, глубоко заводя руки под край одеяла и кончиками палец едва касаясь ягодиц. Младшенькая уже даже не пыталась изображать из себя спящую и уже не стесняясь наслаждалась утренним массажем. Валькирия, пересев для удобства поближе, продолжала массировать бедра и непроизвольно задирая одеяло все выше и выше. Глядя на стройные ноги младшенькой валькирия с удивлением воочию осознала, какие красивые у нее самой ноги. И это было необычное ощущение, когда ты не только знаешь об этом, но и имеешь возможность видеть со стороны и во всех подробностях, и при этом не надо выгибать голову, пытаясь что-то разглядеть в зеркале и от чего картинка уже смазывается.       Пока валькирия предавалась этим размышлениям, ее руки жили уже самостоятельной жизнью и уже во всю массировали ягодицы младшенькой. Одеяло же собралось складкой у той на пояснице и при обратном движении рук пружинило и прятало столь аппетитную картинку от глаз Тамсин. Тогда, спустившись руками до коленок младшенькой, валькирия плавно стала подниматься вдоль ее бедер все выше, разведя пальцы прошлась по упругой попе и, уже разведя руки, прошлась по бокам, задирая одеяло все дальше и дальше, полностью при этом обнажая слегка напрягшиеся ягодицы младшенькой. Но дальше все пошло уже не по плану...       Помимо своей воли, действуя скорее на инстинктах, правая рука неожиданно поднялась вверх и со звонким шлепком опустилась прямо на зад младшенькой, от чего та буквально взвилась в кровати и, запутавшись в скомканом одеяле, свалилась обратно.       - Подъем! – воскликнула валькирия, с огорчением понимая, что она опять сумела опростоволоситься. И, не дожидаясь, пока младшенькая очухается, подхватила свою котомку и выскочила из комнаты.       Пока Тамсин запрягала лошадь и проверяла состояние телеги, младшенькая перекусила и тоже вышла на улицу. Лицо ее ничего особенного не выражало, что заставило Тамсин убедить себя, как о знаке перемирия.       Следом за младшенькой на крыльцо вышла и Баба-Яга.       - Путь до Ласвиля для вас будет свободен, главное не сворачивайте с дороги. И не забудь о моей просьбе, валькирия! – сказала она и, не прощаясь, вернулась в дом.              

Глава 12.

             Дорога оказалась и вправду спокойной и ближе к вечеру следующего дня они подъехали к воротамЛасвиля.       Ласвиль представлял из себя небольшой городок, расположенный вдоль озера, за которым возвышалась одинокая горная гряда и, что удивительно, той же длины, что и само озеро. Стражников на улице было мало, но жители ходили подавленными и при виде какого-либо стражника сразу сворачивали с дороги во дворы или на другие улицы. Это было видно даже от ворот, т.к. на удивление они носили скорее не защитный характер, а некую ажурную конструкцию с намеком на чувство вкуса. Для города это было явно бессмысленно, т.к. задержать кого-либо они были не в состоянии.       - Стоять! – крикнул девушкам стражник и с кряхтением вылез из караульной будки. – Кто такие, цель въезда в город и почему заранее не приготовлена пошлина? Вздумали мне тут очередь задерживать?       Валькирия оглянулась. В зоне видимости никакой очереди не наблюдалось.       - И сколько стоит въехать? – спросила она и про себя добавила: «…по морде».       - Пять золотых, с носа. И три за телегу. Или, если поможете скоротать смену, то пропущу за 4 золотых. Все-таки близняшки редкость!       - Нихрена себе расценочки,– еле сдерживаясь от гнева проговорила Валькирия.       Глядя в ее глаза стражник почувствовал озноб.Эти девушки на разбитой телеге явно не производили впечатления беспомощных. И ярость в глазах блондинки при ее полной неподвижности не предвещало ничего хорошего.       - Ну раз нет, то катитесь себе дальше! – нашелся что сказать стражник и поспешил вернуться в караульную будку.       «Донести бы на них начальнику, - думал он, - чтобы он выслал отряд проверить их на причастность к разбоям или как шпионов. В стенах городской тюрьмы люди и не в таком сознавались. Да вот стоять на посту у ворот из-за этого козла Мака нужно еще целую неделю и если высланный отряд не найдет их, то судя по той бабе с мечом она явно может попытаться и отомстить».       Бодрствовать целыми днями на посту он очень не хотел, поэтому постарался поскорее забыть об этом инциденте.       - Переночуем на полянке, а ночкой я наведаюсь в город за хавчиком, – разворачивая телегу сказала Тамсин младшенькой.       Свернув с тракта на Ходебю в лес и основательно в него углубившись, девушки распрягли лошадь, нарубили еловых веток и с комфортом расположились ожидать захода солнца.       Первой тишины не выдержала младшенькая.       - Скажи, а там, в будущем, тоже такие же стражники будут?       - Будут и не такие, а и похлеще, - ответила ей Тамсин, пытаясь разобраться на что похоже проплывающее в небесах облако.       - Интересно, почему? – принялась рассуждать младшенькая. – Вот ведь раньше, как ты говорила, люди не знали луков и охотиться или защищать свою семью им было труднее. Потом кто-то придумал лук и все поняли, как это удобно, стали им пользоваться и жизнь стала легче. Так почему за тысячу лет люди так и не поняли, что жить добрее гораздо лучше. Точнее поняли, но большинство этого не желает?       - Потому что те, кто не желает, этого не желает.       - Я серьезно, Тамсин!       - Я тоже. У каждого человека есть свои тараканы в голове, они и выбирают чего им больше хочется: быть честными и порядочными или быть дегенератами. Второе проще и если удается кого унизить, то еще и удовольствие получают. А быть порядочным гораздо сложнее.       - Но ведь это отвратительно так жить.       - Им нет.       - Хорошо, а как тогда насчет любви?       - В смысле? – удивленно взглянула на младшенькую валькирия.       - В смысле она есть или в будущем люди и от нее решили отказаться?       - Есть конечно! Как ты скоро узнаешь, любовь составляет неотделимую часть души. Вот только все это понимают по-своему. Кто-то не заморачивается и любит только деньги, кто-то власть, а кто-то и ее расходует на другого человека, но опять же в своем понимании.       - Это как?       - Парни любят девушек, девушки парней или парни влюбляются в парней, а девушки в девушек.       - Это как? – удивилась младшенькая. – Ведь боги против этого!       - Им все равно! Богам важны души людей, это их главное «лакомство». И, если это чистое чувство, им без разницы. Души и вера, вот что нужно богам и без чего их не может быть. И чем они искренне, тем они для них и ценнее.       - То есть когда валькирии забирают души павших воинов, то они относят Одину их на съедение? – неожиданно выдала младшенькая.       - Нет, конечно! – рассмеялась Тамсин, - Я образно говорю. Один питает свои силы от посиделок за пиршествованным столом вместе с настоящими воинами, заслужившими свое право сидеть с ним в бою. Хотя бывают и такие боги, которым реально нужно есть души людей.       - Другими словами, когда человек что-либо делает от чистого сердца, искренне, то он становится лакомым кусочком для богов? Странно это…       - С чего вдруг? У людей все точно также!       - Как?       - Из-за ценного раба на рынке, умеющего то, на что другие не способны, многие способны любую кровь пролить, лишь бы заполучить его себе и этим выделиться перед всеми. Или из-за смазливой мордашки голубых кровей целые народы могут быть втянуты в войну местными вождями, хотя по факту она им нахрен не сдалась, безвольными служаночками предпочитают обходиться. Другими словами все эти люди питаются ощущениями своей значимости, без чего они жить не могут.       - Но почему тогда их жрецы заставляют всех строго следовать заветам? Ведь это может помешать людям стать тем самым лакомым кусочком!       - Без законов люди скатятся в анархию и тогда точно кроме искреннего желания убивать и грабитьу них ничего не останется. А богов войны не так много, поэтому остальные и не дают этому произойти.       Потянувшись, Тамсин ловко вскочила на ноги и, с укором посмотрев на младшенькую, проворчала:       - Нельзя было просто полежать и отдохнуть? Ты со своими кусочками только аппетит мне разыграла, хоть снова иди на зайцев охотиться.       - Солнце уже заходит, все равно тебе пора уже собираться, - ответила ей младшенькая.       - Не скучай тогда тут…, - начала было говорить валькирия, но глядя на закутывающуюся в одеяла младшенькую, поняла, что та и не собиралась скучать, а всего лишь использовать ситуацию по максимуму.       - Вот так всегда, даже в компании с самой собой умудряюсь вляпаться так, что разгребать приходиться самой, в то время как «сама не я» отдыхает, - и с этими словами она пошла в сторону столь неприветливо встретившего их города.              

Глава 13.

             Добравшись до стен города, валькирия без труда перебралась через них, благо за ними явно не присматривали и в стыках между камнями порой оказывались приличные трещины. Мягко сбежав по внутренней лестнице со стены, Тамсин оказалась на пустой улице. Отсутствие стражников здесь здорово ее удивило, но вспомнив, что часть из них подлавливает купцов на дороге, поняла, что гарнизоном города явно управляет человек, далекий от военной службы. Оставлять участки крепостной стены без присмотра было выше ее понимания.       Прокравшись вдоль улицы она свернула в ближайший скверик и присела у куста, чтобы обдумать свои следующие шаги. Неожиданно прямо из куста выскочила чья-то рука и попыталась ткнуть ее пальцами по глазам. Перехватив руку уже у самого лица, Тамсин резко крутанула ее в сторону и, услышав вскрик, ударила второй рукой по локтю. Напавший на нее человек вылетел из кустов и даже умудрился прилично приложиться при падении головой о каменную мостовую.       Пока тот еще не вышел из шокового состояния, валькирия, подхватив его за подмышки, оттащила за куст. Облокотив его о стену дома, сама она села напротив и наконец-то спокойно смогла его рассмотреть. Нападавшим оказался молодой паренек, весь в каких-то лохмотьях, но с намеком на стиль. По всей видимости, ранее он вел довольно обеспеченную жизнь, но судьба ему приготовила резкий поворот и он оказался на самом дне местного общества.       Увидев, что взгляд нападавшего начал проясняться, валькирия прижала лезвие своего ножа к его горлу и, придав голосу побольше твердости, спросила:       - Тебе жить надоело?       - Нет, - прохрипел в ответ тот.       - Ну как тебя, дурака, зовут?       - Регнальд.       - И зачем же ты, Регнальд, решил меня без глаз оставить?       - Самой не догадаться?       - О, какие мы борзые вдруг стали! Значит так, если хочешь, чтобы я на тебя не обижалась, то прямо сейчас ответишь на пару моих вопросов и разбежимся.       - Спрашивай, - с надеждой обреченного на смерть в глазах, ответил валькирии Регнальд. Это не осталось незамеченной Тамсин и еще раз подтвердило предположение, что что-то в этом городе не чисто. Слишком этот человек был уверен в неизбежной каре.       - Расскажи коротко, что тут творится и где находится ближайший продовольственный склад, магазин, лавка или подобное.       - Если коротко, то когда год назад у нас сменился конунг, то все пошло под откос. Налоги выросли в разы, торговля оказалась в руках приближенных князя и на них налоги не распространялись. Появилось куча законов, за нарушение которых идет конфискация и смерть. Князь явно не дружит с головой, которая говорят сильно пострадала, когда он был в плену у римлян и теперь все хочет перекроить на их лад. Даже пытался заставить зимой носить всех римские тоги. Вобщем, так и живем, точнее, выживаем, как можем.       - А что с хавчиком?       - Пятый дом по левую руку вдоль улицы.       - Если соврал – найду и язык вырву, понятно? – с угрозой в голосе спросила Тамсин.       - Честно говорю, вот увидите, а я тут подожду, обещаю, - затараторил вдруг Регнальд.       - Посмотрим, - сказала валькирия и коротким ударом руки с зажатым в ней кинжалом по голове Регнальда отправила того в забытье.       Оттащив его тело подальше в кусты и связав ему руки и ноги, Тамсин поспешила в указанном направлении.       К нужному дому она подошла, как ей показалось, с задней стороны. Все вокруг было погружено во мрак и разглядеть что-либо было очень сложно. Временами показывающаяся из-за облаков луна мало помогала. Здание было двухэтажным и с ее стороны было действительно похоже на обычный склад-пристройку позади магазина.       Осторожно забравшись на стоящие у стены бочки, валькирия, подтянувшись за карниз окна, медленно приоткрыла его створки. Ничто не выдавало тревоги и тогда она также не спеша забралась в здание. Подождав пока глаза привыкнут к еще более скудному свету помещения, она огляделась и поняла, что находится в каком то чулане с инструментом, обрезками досок, и прочими сопутствующими причиндалами. Поживиться ей тут было нечем.       Прокравшись к двери, Тамсин прислушалась. Какой-то неясный гул раздавался из глубин дома, но в целом ничего подозрительного не было слышно, только заманчиво из-под двери поблескивали отсветы лампы из коридора. Аккуратно приоткрыв дверь она присмотрелась. Коридор был пуст и освещался, судя по всему, двумя висящими лампами с разных его концов. На полу же, вдоль всего коридора, был довольно мягкий коврик и осторожно по нему ступая Тамсин прокралась до угла. Выглянув, она увидела маленький закуток с еще одной дверью.       Оглянувшись назад, валькирия подошла к двери, но только она протянула руку, как та неожиданно распахнулась и на нее уставился какой-то толстый мужик, вся голова которого была увешана фруктами, а сам он был обнажен по пояс.       - Ну и чего ты тут забыла, совсем голову потеряла? – рыкнул он на Тамсин, - Ее понимаешь ждут, она бродит неизвестно где. А ну марш вниз!       И, больше не смотря на нее, это пугало развернулось и пошло дальше, по пути проверяя все двери и заглядывая в открытые. Пожав плечами, Тамсин решила воспользоватьсятем, что ее приняли за кого-то другого и не упустить возможность тут спокойно все осмотреть. Тем более на меч, торчавший за ее плечом, толстяк даже ухом не повел. В голове неожиданно всплыла очередная присказка Кензи: «Наглость города берёт». Улыбнувшись, она пошла в указанном направлении.       Но стоило пройти ей до конца нового коридора к очередной закрытой двери, как позади нее распахнулась одна из боковых дверей и из нее вышел огромный накачанный и полностьюобнаженный мужчина с маской на голове в компании с тоже обнаженной девушкой, у которой за спиной были надеты белоснежные крылья, а лямки, удерживающие их на спине, были искусно выкрашены под цвет ее кожи и их было почти не видно.       Пропустив свою спутницу вперед мимо валькирии, мужик почесал одной рукой у себя в паху, а другой, со словами «Новеньким всегда у нас дорога», хлопнул Тамсин по плечу. Его рука оказалась настолько тяжелой, что она буквально вылетела в предварительно распахнутые девушкой двери в огромный зал.       Восстановив равновесие, валькирия подняла голову и тут же потеряла дар речи.              

Глава 14.

             - Кастрирую урода, - произнесла Тамсин, когда немного отошла от шока.       Оказалось, что Регнальд отправил ее в местный публичный дом для любителей ролевых игр. Возможно именно поэтому толстяк ничего не сказал насчет меча, т.к. решил что он бутафорский реквизит. Глядя на творившийся вокруг разгул, от которого даже Калигула покраснел бы, валькирия стала размышлять о том, как бы ей незаметно отсюда выбраться и не влипнуть еще больше.       Не придумав ничего лучше как изобразить из себя эдакого помощника администратора, Тамсинстала обходить имеющиеся помещения, попутно давая команды девушкам с подносами и кувшинами с вином, куда идти и каким гостям нужно налить еще. Как она и предполагала, в обслуге были одни рабыни, которые может и удивились новому начальнику, но не решались уточнять кто она такая. Все гости были в масках, поэтому Тамсин и не боялась себя выдать приказав что-либо сделать не в меру заносчивому гостю.       Насколько Тамсин смогла разобраться, дом представлял из себя крестообразное сооружение, в каждой вершине которого был свой зал с отдельными кабинками. Все залы были разбиты «по интересам»: первый – с мифическими персонажами, второй – для массовых оргий, третий – для любителей животных и четвертый – для любителей садистских наклонностей. В центре же был общий зал, в котором рекой лилось вино, стояли многочисленные столы с угощениями и везде валялись какие то пуфики, на которых отдыхали и обменивались впечатлениями посетители. А посередине зала находился огромный фонтан, дно которого, из-за слишком рассеянного света, терялось во мраке.       Самое неприятное, что всегда валькирии не нравилось в подобных заведениях, это было обилие жирных пафосных туш людей, которые изображали из себя властителей мира и которые на самом деле являлись балластом любого общества, лишь только по праву рождения получившие свою толику власти над другими.       «- Хотя нет, - подумала валькирия, - самое неприятное в том, что я уже битые полчаса не могу найти отсюда выход!».       Та часть здания, где она пробралась внутрь, снаружи тоже не имела каких-либо дверей. Коридорк заветному окошку кто-то уже успел запереть на засов с той стороны двери.       «- Видимо чтобы новенькие не отвлекались от работы» - усмехнулась Тамсин.       Вернувшись обратно в зал с мифическими персонажами и стараясь не отвлекаться на происходящее вокруг,Тамсин решила обдумать создавшуюся проблему. Хотя это стоило немалого труда, т.к. совсем рядом разыгралась довольно забавная сценка. Какая-то невероятно пышных размеров дама в узких полосках кожи, видимо имитирующих доспехи валькирий, пыталась клеиться к тому мужику, который ее ранее сюда затолкнул. На ее спине болтался явно пустой рюкзак, который видимо символизировал, что она только что вернулась из похода. Судя по всему этот амбал изображал из себя самого Одина. Один глаз его был скрыт за черной повязкой и которой он старательно пытался повернуться к этой женщине. В руках же у него была большая секира, с помощью которой он пытался прикрыть свои достоинства от посягательств на них любвеобильной «валькирии». Отшить ее напрямую он почему-то не решался, видимо никакая маска не могла скрыть личность этой «валькирии» и идти на конфликт с ней он остерегался.       Засмотревшись на эту сцену, Тамсин не заметила, как у ней кто-то подошел сзади и по-хозяйски решил пощупать за ягодицы. На одних рефлексах она тут же развернулась и мертвой хваткой схватила наглеца за горло и припечатала его к стене, сумев даже приподнять его над полом. Им оказался тщедушный мужичок, у которого от удивления чуть глаза не выскочили. Окружающие их гости тоже удивленно уставились на происходящее.       Сообразив, что проявление насилия вне зала садистов явно не подразумевается, Тамсин улыбнулась и обвела всех собравшихся взглядом. Голова же в это время принялась искать экстренный выход из данной ситуации. Бросив взгляд на «Одина», Тамсин пришла в голову одна отличная идея. Чуть склонив голову в его сторону она с поклоном произнесла:       - Я глава валькирий и прошу тебя всемогущий Один дать мне насладиться своим боевым трофеем!       От этих слов глаза у мужичка вдруг стали маслеными и определенно у него перед взором уже разворачивались многочисленные картины предстоящего. Едва сумев сдержать строгое выражение лица, Тамсин продолжала смотреть на «Одина».       - Позволяю, - наконец ответил тот и как-то осторожно стал пятиться назад, явно под шумок стараясь смыться от своей «партнерши».       Комнаты для уединений располагались совсем рядом, но как дотащить этого старичка без потери образа Тамсин не могла сообразить. Хотелось бы взять его за шкварник и так его и утащить, предварительно случайно приложив головой о косяк двери, но на этом тщедушном теле, как и у многих вокруг, одежда напрочь отсутствовала. Утащить его за волосы также не позволяла несадистская специфика комнаты. Не придумав ничего лучше как взвалить его себе на плечо, Тамсин, с гордо поднятой головой победителя, прошествовала в ближайшую открытую комнату.       И все-таки она не смогла сдержать удовольствие, чтобы не захлопнуть изнутри дверь с помощью головы своего трофея. Как только дверь захлопнулась, она сразу же бросила его на кровать и одним ударом ноги отправила того в нокаут. Порвав простынку на полосы, тщательно его связав и затолкав в рот кляп, с нескрываемым теперь удовольствием она затолкала его ногами под кровать. Зафиксировав его там, чтобы сам не смог выползти из-под нее, Тамсин присела на край кровати и постаралась все разложить в голове по полочкам.       Выбраться из дома с её то возможностями не представляло труда, но тогда вся маскировка летела коту под хвост и кто знает, не откроют ли на нее здесь охоту. Все-таки после перерождения она еще не вошла в полную силу и тягаться, как в былые времена, с целыми армиями Тамсин пока не хотела. В первую очередь ей нужно было найти выход из этого дома и суметь его покинуть не вызвав ни укого подозрений.       Размышляя над этим вопросом и глядя на языки факела на стене, ей в голову вдруг пришла одна великолепная идея. Быстренько накидав план по ее реализации, Тамсин вскочила с кровати, потянулась, предвкушая ожидающее ее зрелище, и целеустремленным шагом отправилась в центральный зал. По дороге она выловила несколько рабынь-офицанток и приказала им встать у дверей каждого из 4 залов и ждать ее команды, а нескольких отправила за новыми факелами и наказала им принести их как можно больше и развесить во всех доступных для этого местах.Сама же вскочила на какую-то тумбу, свистнула для привлечения внимания, и громко произнесла:       - Дорогие гости! Мы рады вас видеть сегодня в нашем уютном заведении, где каждый из вас может найти свой кусочек рая. Мы с удовольствием прислушиваемся ко всем вашим пожеланиям и сейчас хотим устроить для вас специальный благодарственный вечер «Огненная страсть»! Сегодня и только сегодня, в день славы великого Нерона, мы дарим вам вечер истинных безумств, когда над вами не будут висеть никакие правила и никакие ограничения!       - Открывайте двери, - крикнула она рабыням, - и зовите всех в главный зал! Сегодня мы будем отрываться все вместе!       - А козочку Розочку можно позвать? – проблеял голос из-за колонны.       - И козочку тоже, - тяжко вздохнула Тамсин, мысленно считая до десяти.       Рабыни распахнули настежь двери и отправились созывать народ из малых залов, каждая на свой лад объясняя причину такого всеобщего праздника. Постепенно общий зал стал наполняться людьми, которые не теряя времени начали отдаваться друг другу, раскидывая еду со столов или занимая все возможные места по углам.       Осторожно пробираясь в сторону ближайшего малого зала, Тамсин безостановочно скандировала различные лозунги и комментируя происходящее, надеясь что все эти люди на уровне подсознания будут воспринимать ее как ведущую и не станут втягивать в свои игры.       Ближайший зал оказался любителей садистских удовольствий. Оглянувшись и не заметив никого, Тамсин пробежала по всем комнаткам - все они пустовали. Тогда она стала выдергивать горящие факелы и бросать их по углам комнат.       Вернувшись в главный зал, Тамсин постаралась пробраться в его противоположный угол, но мест, где бы она спокойно могла бы дождаться развязки, найти не удалось. Вместо этого она наткнулась на «Одина» с «Валькирией». Бедный мужик с горестным лицом лежал на полу, а сверху на нем активно скакала добившаяся своего «валькирия». Ее доспехи вместе с рюкзаком валялись рядышком.       На счастье «Одина» почти сразу же пришел запах гари и весть о пожаре мигом разнеслась по всем углам, отрезвив головы даже самым безбашенным гостям. Тамсин прижалась к стене и стала наблюдать куда кинутся спасаться гости, мельком понадеясь, что выход окажется не в зале с пожаром.       На удивление Тамсин все гости вдруг резко бросились в центр зала и стали нырять прямо в фонтан, причем все кучей. Они все запрыгивали в него и запрыгивали, но к еще большему удивлению валькирии никто их них не выныривал обратно. Создавалось впечатление, что фонтан бездонный и эдакая стая голожопых леммингов решила свести счеты с жизнью. Однако крик прыгающегочеловека с козой в руках «Спасаемся Розочка!» навел ее на мысль, что не все с фонтаном так просто. Видимо это и был выход из здания.       «- Оригинально! – подумала Тамсин, - и идея хороша и заодно все гости в принудительном порядке проходят гигиенические процедуры перед делом».       Быстро схватив валяющийся рюкзак, Тамсин стала энергично наполнять его едой, стараясь уделять больше внимания нескоропортившимся продуктам. Набив его до отказа, она крепко перевязала его и в числе последних гостей нырнула в фонтан.       Стенки фонтана представляли из себя букву «U». Вынырнув с другого конца тоннеля, Тамсин оказалась в небольшой комнате с двумя факелами и глухими стенами. Одна из стен представляла из себя гардероб. Вместо дальней от фантана стены был большое проем с широкой каменной лестницей, уводящей куда-то под землю. Именно в него и устремлялись в панике все выныривающие люди. В конце лестницы обнаружился такой же широкий тоннель, освещенный редкими факелами. Побежав следом за толпой Тамсин то и дело старалась не смеяться над видом блестящих в свете факелов голых задниц и мелькающих пяток этих важных персон бывшего борделя.       Тоннель вывел их на небольшую площадь с конными экипажами, в которые и стали запрыгивать бегущие люди. Кучеры и другая прислуга смотрели на это зрелище разинув рты. Возможно они даже не догадывались, куда отвозили своих великосветских господ. Вместе с экипажами валькирия и покинула эту площадь и на ближайшей улице свернула в первый же темный переулок.       Немного поплутав по городу она наконец то нашла то место, где оставила Гнейла и задумалась, как же его проучить. Но ее очень сильно поджимало время, т.к. зарево пожара было уже довольно сильным, что грозила перерасти в проблемы с выходом их города. Развязав его и еще раз убедившись, что он по прежнему без сознания, Тамсин, схватив Гнейла за одежду, поволокла его в сторону улицы, идущей вдоль сквера, но находящейся по уровню чуть ниже. И, дождавшись ближайшего патруля, скинула его им прямо на голову. Однако стражники вместо того, чтобы схватить «напавшего» на них бандита, дали деру.       Выматерившись, Тамсин затащила Гнейла обратно и поволокла его на другой конец сквера, где располагалась такая же нижерасположенная улица. В этот раз ей пришлось прождать гораздо больше времени до подхода другого патруля и прежде чем скинуть Гнейла на них, невнятно прокричала бессмысленный набор слов, чтобы стражники хоть как-то подготовились. На этот раз все прошло удачно, стражники быстро скрутили бунтаря, огрев его пару-тройку раз по голове «чтобы боле не рыпался». Угрызений совести Тамсин даже не чувствовала, т.к. судя по его первому нападению на нее, Гнейл явно не гнушался членовредительством при ограблениях.       Бесшумной тенью, но с довольно ощутимым кулинарным ароматом за плечами, Тамсин покинула этот негостеприимный город тем же путем, которым и пробралась в него.              

Глава 15.

             Вернувшись на поляну, Тамсин увидела мирно посапывающую младшенькую под двумя одеялами, в одном из которых она узнала свое. Лицо младшенькой было настолько умиротворяющим, что ей сразу расхотелось поскандалить и Тамсин просто села поближе к почти потухшему костру.       Подбросив в костер веток, валькирия с бурчанием в животе подтянула поближе к себе мешок с добычей. Развязав его она тут же зажмурилась от моментально окружившим ее ароматом. Еще раз оглянувшись и мимолетно полюбовавшись видом младшенькой, Тамсинс улыбкой тихонечко проговорила:       - А она пускай фигуру мне бережет!       С этими словами, слившимися в конце в невнятное рычание, она впилась зубами в окорок. Когда она его уже подъедала, из под одеяла послышалось бурчание, затем шорох, после которого из под одного края одеяла высунулся симпатичный носик, сонно втянул в себя воздух и тут же все одеяла полетели в разные стороны, а в лежащий у ног валькирии мешок жадно вцепилась голодная и выспавшаяся младшенькая.       - Ты почему меня не разбудила!? – воскликнула она.       - Ты слишком сладко для этого спала – ответила ей Тамсин.       - Я, между прочим, тоже давно не ела и ты об этом прекрасно знаешь!       - Так садись, ешь.       - Мммммммммммм – промычала в ответ младшенькая с набитым ртом.       - Сама такая – ответила Тамсин и с наслаждением откинулась на еще теплые одеяла.       - Я спрашиваю, как все прошло? – прожевав повторила младшенькая.       - Странно, язык твой ощущает вкус еды, желудок ее тяжесть, и лишь только мозг не может понять, удалось ли мне хавчиком разжиться, за которым я и бегала…       - Меня подробности интересуют! Не будут ли нас из-за этого охоту по всему королевству организовывать?       - Я думаю им сейчас будут слегка не до этого, - улыбнулась Тамсин. – Но ноги надо будет делать с самого рассвета.       - То есть без приключений не обошлось?       - А жить без приключений вообще скучно! На втором веку жизни ты это прекрасно поймешь. И что самое главное когда ищешь эти приключения, мир всегда сможет тебя удивить.       В это время младшенькая нашла сверток с пирогами и ей стало не до разговоров...       Как только небо начала светлеть, девушки уже были готовы отправляться дальше. К величайшей радости младшенькой и небольшой грустинки Тамсин, дорога до Хедебю прошла без особых приключений.       Хедебю представлял собой небольшой городок, расположенный на острове посреди озера и соединенного с большой землей небольшой перемычкой. Ближе к вечеру, благополучно миновав пост стражи на въезде в город, Тамсин направила телегу вдоль берега к самому скромному трактиру в городе. Выбор на него пал не только потому, что был недорогой, но и потому что именно в нем всегда предпочитала останавливаться Акация.       Здесь все было так же, как она запомнила. И это было несколько странно: помнить обстановку места, в котором была несколько веков назад, и видеть все это воочию и без каких-либо изменений. Создавалось впечатление, что время здесь остановилось.       Договорившись с хозяином трактира о комнате, девушки тут же потребовали принести в их комнату по горячей ванне и накрыть там же стол. К удивлению Тамсин трактирщик на это только рассмеялся.       - Люблю веселых постояльцев, - отсмеявшись сказал он. – Вынужден вас огорчить, но у нас есть только одна ванна, да и та за неиспользованием давно превратилась в корыто для засолки грибов.       «А вот этот момент мне не запомнился», - подумала Тамсин. – «Видно я раньше была не такой чистюлей».       С трудом и за двойную плату девушкам удалось уговорить трактирщика предоставить им хозяйскую ванну. И чтобы скрасить ожидание пока ее принесут к ним в комнату, нагреют на кухне воды и заполнят ее, младшенькая предложила Тамсин сходить прогуляться и посмотреть город. Ведь это был самый большой город, в котором она когда-либо останавливалась пожить. И сколько времени им тут придется ждать Акацию было неизвестно.       Акация примерно в это время приезжала в Хедебю, чтобы навестить на кладбище кого-то из своих родных, но кого именно Тамсин не знала, так как Акация не любила распространяться на эту тему. И делала она это не настолько пунктуально, чтобы точно посчитать, сколько им придется ее ждать. Тамсин специально расспросила трактирщика и узнала, что в этом году ее еще не было.       Первое, что попалось на глаза девушкам, оказалась мясная лавка.       - Слушай, а что мешало нам остаться в своей комнате и спокойно поесть. Из еды то у них точно должно было быть что-то готово, время ужина как никак, – задумчиво спросила младшенькая.       - Видимо перетряска мозгов по дороге, - вздохнула Тамсин.       Но возвращаться уже было неудобно.       На то, чтобы по-быстрому обойти весь город, у них ушел целый час и возвращались они полные не столько накопившихся впечатлений, сколько изнемогающие очутиться поскорее в горячей ванне и как следует поесть в человеческих условиях. Но они как-то не учли, что ванна-то была одна…              

Глава 16.

             Когда они вернулись к себе – там посередине комнаты, вдоль внутренней стены, уже стояла хоть и деревянная, но довольно изящная ванна.       - А она меньше, чем я ее себе представляла, - глядя на нее сказала Тамсин.       - То есть ты думала, что мы одновременно будем ее принимать? – притворно удивилась младшенькая.       - Была мысля сначала самой принять ванну, а потом тебя пустить, да думаю, ты не захотела бы залезать в грязную воду. А ждать пока снова нагреют столько воды было бы жестоко.       Говоря это Тамсин подошла к ванне и опустила в нее руку. Лицо у нее сразу стало недовольным.       - Видимо мы слишком долго гуляли или у них были запасы горячей воды. Короче говоря она уже успелаостыть.       Спустившись вниз девушки пошли на поиски хозяина.       - Вы не могли бы снова нагреть нам воду, - попросили они у него. – А то мы похоже загулялись и вода совсем остыла.       - Неудивительно, у нас слишком красивый город, - ответил трактирщик. – Гости города часами гуляют по нему и не могут нагуляться. А уж природа-то вокруг какая!       «Мы просто тупо убивали время и переубили его», – продолжая через силу улыбаться, подумала Тамсин. Лишаться расположения хозяина трактира и надежды принять ванну ей очень не хотелось.       - Да, нам тоже все очень понравилось! – восторженно поддержала трактирщика младшенькая. – Особенно мне понравились крыши. Никогда такого разнообразия стилей не видела и ведь ни одной деревянной нет!       - Ага, - добродушно посмотрев на нее, согласился трактирщик. – Это все потому, что у нас рядом карьер каменный есть, а все жители чуть ли не поголовно прирожденные каменщики.       - А почему тогда ванна у вас одна и та деревянная? – неудержалась и с невинным видом уточнила Тамсин.       - Потому что деревянную легче по лестнице таскать - не так руки устают, – с таким же выражением лица ответил ей трактирщик. – Вообщем, пока моя жена снова воды для вас нагреет, я предлагаю вам устроится вот за тем столиком и перекусить.       - Отличная идея, - обрадовалась младшенькая. – Я уже на ногах еле стою от голода!       - Ну, тогда идите, садитесь вон в том углу, а еду вам сейчас принесут.       - Спасибо вам большое! – ответила младшенькая и пошла к указанному столу. Тамсин пошла следом.       Проходя мимо компании местных работяг, коротающих вечер за кружкой пива, на пути у девушек встал один старичок.       - Вот в наше время такого дрянного пива не делали! – произнес он слегка гнусавым голосом и оглянулся на свою компанию в поисках поддержки. Однако та даже не прореагировала на его речь и продолжала обсуждать цены на предстоящей ярмарке.       - Тогда зачем его пить? – ответила ему Тамсин и, оттеснив его плечом, пошла дальше.       Тяжело вздохнув, старичок посмотрел в кружку, которую держал в руке, помотал головой, отхлебнул из нее и вернулся на свое место.       - Могла быть и повежливей со всеми, - упрекнула Тамсин младшенькая.       - Да я сама вежливость сегодня! – не согласилась с этим Тамсин. – С меня пылинки за это сдувать надо.       - Ты и так вся в пыли, даже на щеке грязь какая-то. Устанешь сдувать.       - Вот черт, - ответила Тамсин, вытирая рукавом щеку. – Скорее бы они воду согрели. Чур я первая моюсь!       - Почему это? – возмутилась младшенькая.       - Потому что я первая сказала, - улыбнувшись, ответила ей Тамсин.       Но спор не успел разгореться, т.к. служанка принесла большой поднос и стала расставлять дымящиеся миски на стол. У обеих девушек от окруживших их запахов тут же заурчало в животе и они с жадностью набросились на еду.       - Вот в наше время сначала молились перед едой, - пробурчал проходящий мимо старик и неодобрительно окинул их взглядом.       - Мммм, аминь, - выдавила из себя жующая Тамсин и гордо посмотрела на младшенькую. Та же не могла ничего произнести и ей оставалось лишь только согласно кивнуть.       Еще раз неодобрительно покрутив головой, глядя на эту пантомиму, старик пошел дальше своей дорогой.       Спустя полчаса девушки наконец-то насытились и с довольными лицами откинулись на стоящую позади стену. Выпитое за едой вино блаженным теплом растекалось по телу.       - Ну, в таких условиях твою подругу можно и подольше подождать! – довольно сказала младшенькая.       - Ну нет, скорее бы Акация объявилась и мы бы тебя отправили в Вальгаллу!       Проходящий в обратном направлении старик удивленно посмотрел на Тамсин.       - Вот в наше время мы никогда не спешили друзей на тот свет отправлять! – пробормотал он и не дожидаясь ответа побрел за свой стол.       - А знаешь, в чем то он прав, - сказала младшенькая. – История уже изменилась и стоит ли торопиться?       - Очень даже стоит! Мне бы хотелось поскорее вернуться в свое время и остаться собой, а не превратиться в прах из-за того, что некоторые рискуют не дожить до того момента, как станут валькирией.       - А как ты планируешь это сделать? Ну, вернуться в свое время после того, как я стану валькирией.       - Проблемы надо решать по мере их появления, - пробубнила Тамсин.       Было похоже, что ее саму уже давно мучает этот вопрос. Вся надежда Тамсин строилась на помощь Одина или кого другого из богов. Хотя как их уговорить помочь ей, она еще не представляла.       В это время в зал с улицы вошли трое человек, юнец и двое, судя по их выправке, бывших солдат. Судя по внешнему виду и повадкам паренька - он был из детишек местного дворянства, «олигархенок», как тут же окрестила его валькирия.       Усевшись в другом конце зала, охрана олигархенка подозвала служанку, а сам юнец, пробежавшись взглядом по посетителем таверны, с интересом стал разглядывать Тамсин с младшенькой. Перекинувшись парой слов с охранниками, он встал из-за стола и пошел в сторону подсобок. Один их охранников в это время развернулся в ту же сторону, а другой продолжал приглядывать за компанией работяг, у которых начинал разгораться спор. Один верзила на повышенных тонах спорил с тремя собутыльниками и пытался отстоять свою точку зрения. Сидящий рядом с ним старик, с уже замутненным взглядом от выпитого, поддакивал ему.       Вернувшийся олигархнек вместо того, чтобы идти за свой стол, явно нацелился на девушек. Его масляный и одновременно пустой взгляд красноречиво говорил о его намерениях. Подходя к их столику он даже плечи расправил для большей солидности и, постоянно переводя взгляд с лица Тамсин на младшенькую и обратно, обратился к ним:       - Вот уж не ожидал в своих владениях встретить таких красивых девушек!       - В чьих-чьих владениях? – тут же спросила его валькирия.       - В своих, - несколько смутившись ответил олигархенек. – Я хотел…       - А батя-то знает, что его земля уже принадлежит не ему, а тебе? – не давала ему развить речь Тамсин.       - Да как ты смеешь! – начал возмущаться паренек.       - Ясно, яд уже прикупил, дело осталось за малым, - опять перебила его Тамсин.       - Какой еще яд?       - Как какой?Тот, которым ты хочешь отравить своего отца и встать на его место. И не стыдно тебе?       - Что за чушь!       - Ты сам это только что сказал?       - Когда???       - Только что! Что ты хочешь отравить отца и завладеть его владениями.       - Я другое имел ввиду!       - Каааак? Не отравить, а своими руками зарезать???       В это время в зале воцарилась полная тишина. Подвыпившие люди со всем доступным им еще вниманием пытались следить за нитью разговора.       - Хватит уже говорить об этом! – во весь голос прокричал олигархенек.       - А что, это секрет? Никто не должен об этом знать? – так же громко удивилась валькирия.       - Никакой это не секрет!       - А, значит это уже все знают?       - Что все знают? – спросил подошедший трактирщик.       - Что вот он хочет зарезать своего отца и сесть на его место, - ответила ему Тамсин и показала пальцем на паренька.       Хозяин трактира удивленно уставился на него. Вся таверна уже начала обсуждать эту новость и напряжение в голосах говорило о явном все нарастающем возмущении. Но среди них были видимо и местные стражники, отдыхавшие после своей смены, и которые отстаивали иную точку зрения, однако выпитое ранее не давало им связно аргументировать это. Олигархенек, видимо впервые попав в ситуацию, когда надо перед кем-то оправдываться, стоял и не мог вымолвить больше ни слова. А вот охранники, оценив происходящее, встали за его спиной и старший их них стал нашептывать ему на ухо, что лучше бы им уйти и разобраться со всем этим позже, т.к. скоро уже будет поздно – народу уже будет плевать на любые аргументы.       В руках у завсегдатаев начали появляться различные тяжелые предметы. Тамсин с улыбкой наблюдала за разворачивающимися действиями.       - Какой вечер в кабаке, да без хорошей драки? – улыбнувшись, сказала она младшенькой.       - Зачем тебе это, они же поубивают друг друга! – с тревогой ответила ей младшенькая.       - Да никто никого не поубивает! Все драки в трактирах проходят без этого, это рефлекс. Тут главное руками помахать, пар выпустить и в морду кому заехать. Спроси сейчас любого из-за чего спор – никто и не вспомнит!       В это время охранники чуть ли не силой тащили паренька в сторону выхода. Но уйти они не успели. Метко пущенная под ноги табуретка повалила их на пол. Это послужило сигналом к действию и для остальных.       - Ну, шоу посмотрели, а теперь можно и мыться идти, - пригнувшись от пролетающего стакана, сказала Тамсин. – Только я счас парочку вырублю для восстановления и укрепления душевного равновесия и пойдем.       С этими словами вылькирия выскочила из-за стола, прокричала «Panemetcircenses!» и кинулась прямо в центр драки.Младшенькая же осторожно вдоль стены стала пробираться к лестнице наверх, в комнаты.       Почти добравшись до лестницы, перед младшенькой вдруг появился один их охранников того паренька и попытался перехватить ее. Увернувшись от его рук, она прижалась к стене и лихорадочно стала соображать, что ей делать. В это время из кучи-малы выскочила Тамсин и с размаху попыталась ударить охранника по лицу. Однако рефлексы того не подвели и он почти успел увернуться, из-за чего удар прошел вскользь и его просто откинуло в сторону.       Валькирия встала между ним и младшенькой, но в это время из-за спины встающего охранника вдруг показалась табуретка и со всего маха опустилась ему на голову, отчего тот тут же свалился без сознания.       - Вот так били в наше время! – с довольной улыбкой прокричал девушкам старик и побежал к барной стойке за следующей табуреткой.       - Даже жаль пропускать все веселье, но как бы вода опять не остыла, - сказала Тамсин и взяв младшенькую за руку, повела ее наверх.       Когда девушки зашли в свою комнату, то первое, что они увидели – это клубы пара, поднимающегося из ванны. По их зачесанным в пути телам пробежала дрожь предвкушения.       - Думаю нам кое-чего не хватает, - сказала младшенькая.       - Чего? – спросила Тамсин.       - Вина!       - Хм, хорошая идея!       - Сходи за ним, пожалуйста, а то я боюсь спускать в зал, - попросила младшенькая.       - Уговорила, я быстро.       Но как только Тамсин перешагнула порог комнаты, как дверь за ее спиной с грохотом захлопнулась, а засов с лязгом обрушил все планы на принятие ванны.       - Открой дверь! – застучала она.       - Зайди через час-два, я пока занята, - прокричала в ответ ей младшенькая, при этом явно похихикивая.       - Блин, знала же что нельзя давать ей пить за ужином – обязательно что-нибудь учадит! – поморщилась Тамсин. – Вся в меня…       Осмотрев дубовую дверь и вспомнив величину засова, Тамсин загрустила.       «Настоящие герои всегда идут в обход!», вспомнила она одно из любимых изречений Кензи и ей тут же пришла гениальная мысль. Быстро спустившись по второй лестнице на кухню и выскочив во двор, Тамсин быстрым шагом подошла к задней стене здания. Окно их комнаты располагалось как раз рядом с навесом для дров и, подпрыгнув, она ловко на него забралась. В это время шестое чувство заставило ее повернуть голову в сторону стоявшей напротив конюшни.       - Вот в наше время мужики к бабам в окна ползали, - донеслось до ее ушей со стороны стоявшей у входа в конюшню скамейки.       - А в наше время бабы сами к себе в окна ползают, чтобы самим себе уши надрать, - передразнив интонации старика, сплюнув, пробормотала Тамсин.       Вытянувшись вдоль стены, она дотянулась до подоконника и подтянувшись, заглянула внутрь комнаты. Пальцы, державшиеся за подоконник, мигом побелели. Ее взору открылась, как обнаженная спина младшенькой скрывается в клубах пара, а до ее ушей донесся плеск воды и стон блаженства.       Чуть не сорвавшись вниз, Тамсин сделала над собой усилие и, стараясь не шуметь, заползла в окно. Ее руки и ноги дрожали, из-за чего ей пришлось пару минут прикрыть глаза и постоять у окна, чтобы прийти в себя. Однако проносящиеся перед глазами образами нисколько ей в этом не помогли. Тогда она открыла глаза, сделала глубокий вдох и тихонько вошла в клубы пара, благодаря судьбу за то, что младшенькая сидела в ванне к ней спиной. Очень осторожно она опустила свои руки той на плечи и легонько стала их массировать. Стон блаженства в этот раз у них вырвался одновременно.       Продолжая массировать плечи, Тамсин потихоньку продвигала руки вверх, на шею. Шутливо сжав младшенькой обеими руками шею и, со словами «Подвинься» прямо в одежде плюхнулась в воду.       С хрипящим смехом младшенькая выполнила ее просьбу и они попытались обе уместиться в ванне.       - Думаю, твоя одежда занимает слишком много места, - с улыбкой сказала младшенькая.       - Ты права! – ответила ей Тамсин и, встав, быстро он нее избавилась.       В этот раз, обнявшись, они успешно улеглись в ванне. Крепко прижавшись друг к другу они просто лежали и наслаждались моментом, пока их одновременно неожиданно не сморил сон.              

Глава 17.

             Биение сердца младшенькой ритмичным стуком отдавалось в висках Тамсин. Ей казалось, будто каждая клеточка её тела пульсирует с ним в унисон. Совместное учащённое, но несинхронное дыхание крепко прижавшихся девушек вынуждало их груди скользить друг по дружке, нежно массируя и все больше распаляя охватывающее их желание. То ощущение, которое испытывала Тамсин, когда её налившийся сосок скользил по ложбинке между грудей младшенькой, заставляя его от этого еще больше твердеть, вызывало у Тамсин приятное тянущее чувство.Слегка сжимая и подергивая, большие пальцы Тамсин без усилия заскользили по соскам, а ее мягкие губы и острые зубы ласкали кожу шеи и плеч, язык дразнил, толкаясь и полизывая, медленно приближаясь к губам младшенькой.       Младшенькая ощутила касание зубов и сладкий голод раскрывшихся губ Тамсин, втянувших для нежной дуэли ее язык.       Теснота ванны не давала им развернуться в полную силу, поэтому Тамсин пришлось отстраниться и, встав на ноги, помогла младшенькой тоже подняться, одновременно обхватывая ладонями ее лицо для поцелуя. Затем руки Тамсин оставили лицо младшенькой, спустились вниз по позвоночнику и захватили ягодицы, плотнее прижимая ее к себе по всей длине их тел.       Их рты все еще были слиты в страстном поцелуе. Тамсин легко приподняла младшенькую, и как только ноги той выпрямились, развела их своим бедром, поставив ногу на край ванны, и усадила ее на него сверху. Спина младшенькой оказалась прижата к теплой стене и она не сдержала стона удовольствия, когда Тамсин начала свои движения. Ведомая ее уверенными нежными руками, младшенькая скользила по всей длине бедра валькирии. От ощущений, пронесшихся сквозь тело и превративших его в обжигающий, не знающий границ пожар, у младшенькой перехватило дыхание. Сначала медленно, затем быстрее, достигнув восхитительной скорости, Тамсин вжималась в нее.       С тихим стоном разорвав поцелуй, Тамсин прижалась грудью к младшенькой и, повернув голову, начала языком ласкать ухо, потихоньку спускаясь к шее. Младшенькая запрокинула голову и открыла свою шею для атаки губ, языка и зубов валькирии. Бедра младшенькой продолжали двигаться в вечном животном ритме голодного и страстного желания.Язык Тамсин в это время жадно ласкал выемку на шее младшенькой, а затем переключился на набухшую пульсирующую жилку.       Когда Тамсин, поставив младшенькую на ноги, слегка отстранилась он нее, то увидела необычайной красоты зрелище: лунный свет, падая из окна, обволакивал своим мягким сиянием обнаженное тело младшенькой. От увиденного Тамсин захлестнула мощная, пронзительная волна страсти, волна более могучая, чем любая приливная волна бушующего пенистого моря. Ее руки свободно спускались, следуя за лунной дорожкой от груди младшенькой к ее животу и еще ниже. Она могла слышать тихие стоны, пока ласкала языком и покусывала шелковую кожу ее живота. Как только ее язык забрался в углубление пупка младшенькой, руки той зарылись в волосах валькирии. Тамсин улыбнулась, почувствовав, как тихонько подались вперед бедра младшенькой, безошибочно отвечая на ее прикосновения.       Не в состоянии больше ждать ни секунды, Тамсинспустилась вниз по животу, осыпая его горячими поцелуями, в страстном желании добраться до цветка страсти, ощутить его вкус и запах.       Радостный стон, полный блаженства, вырвался из груди Тамсин, когда она услышала тихие ответные постанывания младшенькой. Пальцы младшенькой, запутавшиеся в ее волосах, напряглись еще сильнее, а бедра начали медленные, нежные, ритмические движения, позволяя Тамсин полнее охватить желаемое и даря ей неописуемое блаженство.       Руки Тамсин, блуждая по телу младшенькой, проделали путь вниз от талии к бедрам.Улыбнувшись, она удвоила свои усилия, напрягая губы и, вобрав ее в себя как можно глубже, совершала языком медленные и долгие движения.       Вскоре трепет ног младшенькой перерос в яростную дрожь. Ее руки рефлекторно сжались на голове валькирии и она с усилием потянула Тамсин к себе, позволяя ее языку войти в нее еще глубже, и еще глубже. Когда ее губы нежно сомкнулись на бугорке страсти младшенькой, которую она столь любовно захватила, щелкнулвыключатель и пришло освобождение - темнота под веками младшенькой взорвалась яркими цветами света и тени. Душа отлетела от тела и окунулась в море блаженства и чувственности. Сильные и теплые руки Тамсин удерживали младшенькую в реальном мире, пока душа ее парила в небесах.Младшенькая кончила с низким продолжительным стоном, и по языку Тамсин пронеслась яркая трепетная волна.       Не желая останавливаться на достигнутом, Тамсин подхватила на руки обмягшее тело младшенькой и, аккуратно переступив через край ванны, перенесла и осторожно положила ее на кровать. У младшенькой перехватило дыхание, а затем вырвался стон, когда Тамсин обвела языком вокруг ее уха, посасывая и терзая зубами мочку. Руки Тамсин дразнили грудь младшенькой, вновь доводя тем самым ее до беспамятства.       Повернув голову, валькирия поймала ее губы своими губами, ее руки утопали все глубже и глубже в гуще волос младшенькой, по мере того как росла страсть. Их тела, мокрые от желания, восхитительно скользили друг против друга. Грубая ткань трактирных простыней совершала свои собственные ритмические движения, скользя под спиной младшенькой и ее ягодицами, в такт все более нарастающему ритму, задаваемому Тамсин.       Лунный свет, заполнявший комнату, освещал туго переплетенные в любовной игре тела, без труда скользящие друг по другу, выступивший на коже пот, влага желания и тихие стоны. Энергия, дрожащая между их телами, сплетала их все сильнее, пока, в последний момент, их рты не отстранились друг от друга в поисках ставшего столь необходимым воздуха.       Тамсин провела горячую дорожку, остановившись на некоторое время, чтобы пососать и потерзать губами груди младшенькой, а затем стала спускаться все ниже и ниже. Когда язык пробрался во впадинку пупка младшенькой, та уже подумала было, что тут же кончит под воздействием абсолютной сексуальной энергией происходящего.       А Тамсин спускалась все ниже. Язык прошелся по внутренней стороне бедер, коленям, икрам и достиг пальцев на ногах. Как только Тамсин вобрала своим горячим ртом первый из них, оргазм младшенькой отказался ждать дальше и она закричала от волны удовольствия, пробежавшей по ней, как лесной пожар по полю.       Однако Тамсин не спешила останавливаться на достигнутом. С той же медлительностью она отправилась в обратное путешествие по моему телу и достигла той точки, что горела в огне желания. Вобрав ее ртом, Тамсин зарычала от удовольствия, ее язык толкался, гладил, ласкал, танцевал, поднимая младшенькую выше, чем та когда-либо могла представить. А затем еще выше, отвечая на крики младшенькой своими низкими стонами.Тамсин продолжала двигаться, ее пальцы плясали внутри младшенькой в такт ее движениям, пока она не почувствовала как напряглись и натянулись мышцы в преддверии столь необходимого освобождения.       Тело младшенькой напряглось до предела и мощно содрогнулось от еще одного оргазма, проложившего свой огненный путь через ее тело. Пока все не кончилось, Тамсин не убирала своего рта, а затем быстро выпрямилась и прильнула всем телом, заглядывая в глаза младшенькой.       Изможденная младшенькая, лежа под Тамсин и наслаждаясь приятной тяжестью ее разгоряченного тела, плавными движениями начала гладить ее по спине. Руки младшенькой описывали замысловатые траектории, то спускаясь к ягодицам валькирии, то устремляясь вверх. Вскоре ее руки все-таки спустились ниже и стали массировать попу валькирии и ее бедра. Она сама не заметила, как ее пальцы провалились в горячее лоно Тамсин и начали свой завораживающий танец, скользя по лепесткам или погружаясь внутрь. От осознания происходящего она вдруг почувствовала, как внутри нее зарождается новая волна, по сравнению с которой все предыдущие оргазмы уже казались маленькими.       Тамсин кончила первой. Ее спина изогнулась, а голова откинулась назад. Мгновением позже младшенькая, глядя на великолепную грудь валькирии, в очередной раз унеслась в бешенный круговорот, где реальность заканчивалась и существовало только удовольствие…              

Глава 18.

             Открыв глаза, Тамсин вдруг увидела, что они по-прежнему лежат обнявшись в ванне, вода в которой уже порядком остыла. Однако разгоряченное тело воспринимала ее прохладу с радостью.       Мысли в голове у Тамсин ворочались с трудом, всё ее сознание непрерывно прокручивало недавние моменты, подернутые непонятной дымкой. Не веря себе, она вдруг осознала, что все, что сейчас с ними произошло, ей только лишь приснилось. Это был самый сладкий сон в ее долгой жизни.       Бросив взгляд на младшенькую, Тамсин увидела, что та тоже смотрит на нее.       - С добрым утром, - улыбнулась ей валькирия. – Сладко спалось?       - Ддда, - срывающимся голосом смогла выговорить младшенькая.       Глядя в ее глаза, Тамсин догадалась, что сон у младшенькой был не менее ярок, чем у нее самой, но спрашивать подробности она не решилась.       - Тогда предлагаю вылезать и пойти поискать что съедобное, - сказала Тамсин, осторожно освобождаясь от объятий и вставая в полный рост. При этом ее охватило непонятное стеснение и она, пытаясь изобразить непринужденность и одновременно хоть как то прикрыть руками свою наготу, бросилась перебирать разбросанную вокруг одежду в поисках своих вещей. Одевалась она также, стоя спиной к ванной. Нагнувшись, чтобы надеть брюки, валькирии тут же пришло в голову, какой вид открылся младшенькой и, как ей показалось, у нее даже ягодицы покраснели.       Ничего не понимая и удивляясь этой своей непонятной реакции, Тамсин быстро доодевалась и, не оборачиваясь, выскочила из комнаты.А младшенькая продолжала сидеть в остывшей ванной, явно пребывая еще где-то в своих грезах.       Спустившись в зал, Тамсин первым делом осмотрелась. Все вокруг было прибрано и ни одна мелочь не напоминала о прошедшей здесь вчера драке.       - Умеют, когда хотят! – улыбнулась валькирия и пошла на кухню.       Там она встретила трактирщика, под глазом у которого всевозможными оттенками сиреневого цвета сверкал фингал.       - Аааа, доброе утро! – к удивлению Тамсин радостно воскликнул он, когда увидел ее. – Желаете позавтракать?       - Да. И моя подруга сейчас тоже спустится.       - Все мигом будет готово, можете располагаться где вам будет удобно, - все так же радостно скороговоркой оттараторил трактирщик.       - Извините, а чему вы так радуетесь? – не выдержала и спросила его напрямую Тамсин.       - Ну как же! Знатно вчера повеселились! – рассмеялся он. – Давно ждал, когда кто-нибудь проучит этого засранца. К тому же под шумок, когда прибежали воины его папаши с ним же во главе, удалось стрясти с того приличную сумму за ущерб. И она с лихвой окупила и разбитую мебель, и посуду, и на жизнь хватит.       - Рада за вас, обращайтесь если что, - улыбнулась в ответ Тамсин.       - Не стоит таскать судьбу за хвост, - возразил ей трактирщик. – Один раз поймали и хорош. Постарайтесь больше не испытывать удачу в моем заведении.       - Ну, раз вы так настаиваете…       - Прошу, - рассмеялся трактирщик и пошел отдавать распоряжения насчет завтрака.       Не задумываясь Тамсин уселась за их вчерашний столик и постаралась разобраться в обуревавших ее душу непонятных ей чувств. Она и раньше не раз влюблялась и спутать это чувство не могла, хотя накал эмоций при этом был гораздо слабее. Но самое главное, что ее ставило в тупик – это личность своей любви. По уши втрескаться в саму себя это было чересчур даже для ее характера. Также ее сильно беспокоило их будущее, ведь если они останутся вместе, то как она станет самой собой, ведь ее прошлое получится будущим младшенькой и потом снова по кругу? А что станет с той, которая старше, когда настанет время младшей отправляться назад в прошлое? Или по принципу параллельности вселенных их жизнь с младшенькой будет такой, как они того сами захотят, а в прошлое отправится кто-нибудь из параллельных?       На этом моменте голову у нее окончательно заклинило и Тамсин в сердцах сплюнула с досады и решила поступить привычным путем, т.е. выкинуть все свои страхи из головы и жить своей жизнью и будет то, что она сама захочет и сделает.       Придя к такому выводу, Тамсин, подняв глаза на лестницу, увидела медленно спускающуюся в зал младшенькую и по всей видимости избавиться от утреннего ступора до конца ей до сих пор не удалось.       - Садись, – поприветствовала ее Тамсин. – Завтрак сейчас принесут.       - А что потом? – спросила ее младшенькая.       - А потом мы пойдем в местную ставкирку, – сделала вид, что не поняла вопроса, ответила Тамсин.       В это время им принесли еду и девушки молча стали завтракать. Когда они все доели к ним подошел трактирщик и спросил:       - Вы же вроде Акацию искали? Кухарка видела ее сегодня утром у ворот.       - Класс, спасибо вам! – вскочила Тамсин и повернувшись к младшенькой добавила. – Побежали скорее, она стопудов как раз сейчас в ставкирке.       Получив какое-то осязаемое дело младшенькая встрепенулась и уже достаточно резво поспешила вслед за валькирией, не успев даже толком попрощаться с трактирщиком.       До местной церкви они добрались уже через пару минут, благо та стояла поблизости. Как и большинство местных ставкирок, она была ярусная, с прямоугольным основанием и двускатной крышей. Центральный зал на взгляд Тамсин был несколько завышен для такого городка, как Хедебю и больше подошел бы для одной из столичных церквей. Но, видимо, избыток профессиональных строителей в округе позволял устроить подобную роскошь. Еще ее всегда интересовал вопрос, откуда здесь вообще могла взяться христианская церковь, ведь это были пока времена язычества и местные боги не должны были терпеть ее на своих землях. Но факт оставался фактом.       Когда они зашли в приоткрыте ворота, то увидили, что в углу центрального зала неподвижно сидит одинокая фигура.       - Пойдем, подождем на улице, – сказала Тамсин и, развернувшись, вышла из церкви.       Девушки присели на лежащие на обочине бревно и приготовились уже к долгому ожиданию, как тут из дверей показалась фигура в капюшоне. Дорога из церкви была одна, поэтому они остались сидеть и смотрели на приближающегося человека. Уже подходя к ним, человек отбросил на спину капюшон и довольная улыбка расползлась по лицу Тамсин.       - Привет, Акация! – поприветствовала она подругу.       - Мы разве знакомы? - с недоумением посмотрела на нее Акация.       - Практически да, просто в иное время, - ответила ей Тамсин, с интересом продолжая ее разглядывать и отмечать для себя различные моменты из внешности. Такой, как сейчас, она ее уже не помнила.       - Я сегодня не в настроении загадки разгадывать, говорите прямо кто вы такие, - сказала Акация.       - Прямо так прямо. Я Тамсин, а это я прошлая Тамсин, - с улыбкой произнесла валькирия, показывая рукой на младшенькую. – Медальон одного бога, Хроноса, отправил меня в прошлое и так получилось, что я наткнулась на себя и сама себе испортила жизнь лишив возможности стать валькирией. А с тобой мы как раз в Вальгалле и познакомились, когда ты учила меня сражаться на мечах и с какой стороны обходить пиршественный стол, когда Один начинает травить байки как он гигантским кальмарам щупальца отрывал и что потом с ними делал.       - Что еще можешь сказать, обо мне в частности?       - А вот тут мало. Точнее много, но о том, что еще произойдет и во что мы там вляпаемся. А о твоем прошлом я знаю только то, что ты из этих мест. Вроде. И что раз в год, в одно и тоже время, ходишь сюда на кладбище.       - Ладно, мне сейчас не до разговоров, предлагаю поговорить подробнее вечером. Ты ведь тогда должна знать, где я останавливаюсь?       - Да, мы уже второй день там живем.       - Тогда до встречи, - сказала Акация и пошла в сторону городских ворот.              

Глава 19.

             Вечером они все собрались в комнате Тамсин с младшенькой.       - А теперь поподробнее давай, что там за история со временем, - начала разговор Акация, как только они все расселись.       - Ну, значит так. В ходе конфликта с норной, та использовала одну из своих заначек, медальон Хроноса, и так получилось, что он закинул меня в это время. Как вернутся пока точно не знаю, но главная проблема в том, что ей, - кивнув в сторону младшенькой, Тамсин продолжила, - из-за моего случайного вмешательства, не получилось стать валькирией. По идее Один, перед твоим отправлением сюда, должен был уже поручить тебе меня натаскать. Так мы и познакомились.       - И ты хочешь, чтобы я помогла ейпопасть в Вальгаллу? - кивнув на младшенькую, сказала Акация. Младшенькая от такого овеществления себя даже слова вымолвить не смогла от обиды. Похоже ей сразу отвели роль табуретки.       - В принципе, да, - ответила Тамсин.       - И каким образом я за Одина смогу сделать ее валькирией? Это только он может.       - Нам надо лишь попасться ему на глаза и если он один раз разглядел во мне потенциал, то и во второй раз увидит.       - Ага, увидит, а потом мне голову свернет за посторонних в его чертогах.       - Это он может, - грустно вздохнула Тамсин.       - Тогда так, может в твоем мире мы и были знакомы, но тут вы для меня посторонние. Если вам суждено будет попасть в Вальгаллу, там и подружимся. А пока могу вам подкинуть лишь одну идею. С молитвами и к жрецам можете сразу не обращаться, Один их почти не слушает, пока они свое дело делают. Для вас я вижу только один вариант. Через несколько дней в соседнем Хервеге один из конунгов будет приносить большое жертвоприношение для благосклонности Одина в их военном походе и Один наверняка захочет лично поприсутствовать. Вот тогда вы и сможете попасться ему на глаза и проверить свою теорию.       - Здорово! – обрадовалась Тамсин. – А этот конунг из Хервега случайно не тот, который решил перенять некоторые римские обряды?       - Да, водится за ним такое, а что?       - Просто мое первое задание от тебя было сжечь дотла его замок и возврат в Хервеге исконных традиций, заведенных Одином.       - И как, ты справилась? – с улыбкой спросила Акация.       - В целом.       - А не в целом?       - А не в целом Один в наказание заставил нас отдраить его покои. Я там вместе с замком еще его святилище сожгла, – сказала Тамсин, а потом грустно добавила: - И Тора.       - Ясно, значит если вы попадете в Вальгаллу, мне будет нужно спрятаться от греха подальше, - рассмеялась Акация. – Вот поэтому я никогда учеников и не хотела.       - Спасибо тебе за совет Акация, нам нужно срочно собираться, чтобы не опоздать, - сказала Тамсин и кивнула младшенькой.       - Да будто есть у нас чего собирать, - пробурчала она.       - Тогда удачи вам, а мне пора, - и на этих словах фигура Акации подернулась рябью и растаяла в яркой вспышке.       - Вот теперь я начинаю верить во все это, - вымолвила младшенькая, во все глаза глядя на пустую кровать, где только что сидела подруга Тамсин.       А утром, едва из-за горизонта показалось солнце, они покинули таверну и, изредка погоняя свою кобылку, поспешили в Хервег.       - Поздравляю, первая часть твоего плана условно сработала, - сказала младшенькая, посмотрев на Тамсин. – И как мы будем производить впечатление на Одина, чтобы он смог нас в той толпе разглядеть? Шутами нарядимся?       - А это мысль! – радостно воскликнула Тамсин, на что младшенькая только поморщилась.       - Да не, не шутами, их там и без нас думаю хватит - улыбнулась на это Тамсин. – Нам просто действительно надо принарядиться, причем так, чтобы сразу выделиться из толпы.       - И какие у тебя будут идеи?       - Заедем к портному и закажем два платья. Есть у меня идейка на этот счет! – загадочно пройдясь взглядом по фигуре младшенькой, ответила Тамсин. Та же только поежилась, все вспоминая про сожженные подругой святилища.       «- Надеюсь сейчас будет не так» - подумала младшенькая.       Когда они все-таки добрались до Хервега, то первым делом спросили про обряд жертвоприношения Одину и оказалось, что в запасе у них есть четыре дня.       Всю дорогу Тамсин что-то чертила в своем блокноте, удачно оказавшимся во время поездки к Массимо в заднем кармане ее джинсов. Сколько младшенькая не просила ее показать, валькирия наотрез отказывалась и лишь загадочно улыбалась, скользя взглядом по ее фигуре. От этого младшенькую бросало в дрожь, причем в сладкую и пугающую одновременно.       С утра Тамсин, оставив младшенькую в таверне, умчалась искать подходящего портного. На ее удачу из Хервега часто уходили в различные набеги множество отрядов и армий, благо географическое расположение города этому очень способствовало. Соответственно и большая часть добычи так же оседала на прилавках местных торговцев. Самое сложное для Тамсин было заставить портного сшить все точно по ее эскизам. Проблема была в том, что хоть она и представляла, как должны выглядеть платья, но вот объяснить это несведущему человеку было непросто.В оплату заказа ей пришлось отдать всю оставшуюся наличку, оружие и коня с повозкой.       Зато попасть в замок оказалось плевым делом. Вход, так сказать, был свободный. Конунг был заинтересован в большом количестве зрителей, а вся остальная часть, в том числе и пир, будут проходить за закрытыми дверями, где Один уж точно не будет интересоваться что там и как.       К вечеру перед решающим днем Тамсин принесла в их номер два свертка, но опять отказалась говорить младшенькой что в них, сославшись на сюрприз. Сама она примерила оба платья и осталась ими довольна. А так как фигуры у них были естественно одинаковые, то за то, как платье будет сидеть на младшенькой она не беспокоилась. Поэтому она просто отправила младшенькую в трактирную баню, а сама стала размышлять, как и что можно использовать из косметики. Но в итоге она плюнула на это, так как все ее мысли вертелись вокруг принимающей ванну младшенькой.       - Фиг с ней, мы и так красивые, - улыбнулась Тамсин и решительно пошла в баньку. Но к ее сожалению она еще в дверях их комнаты столкнулась с младшенькой, которая успела вернуться, быстро помывшись.       - Ну и ладно, - сказала валькирия, оставив своей фразой в недоумении младшенькую.       - Ложись сразу спать, завтра будет сложный день, - напутствовала е перед уходомТамсин.       Быстро сполоснувшись, Тамсин вернулась в комнату, быстро разделась и скользнула под одеяло к младшенькой, крепко при этом ее обняв. Почувствовав пробежавшую по телу младшенькой дрожь, она лишь улыбнулась и прошептала ей на ушко:       - Сладких снов!              

Глава 20.

             Утром Тамсин проснулась от горячего дыхания младшенькой, целующей ей живот. По ее телу моментально пробежала сладкая истома. Перевернув младшенькую на спину, Тамсиннежно поцеловала ее в шею. Рукой она потихоньку стаскивала с нее одеяло, целуя её во все открывшееся места. Ее поцелуи то нежные и легкие, то сменяющиеся засосами сводили младшенькую с ума.       В это время на улице послышались удары гонга, предупреждающего о скором жертвоприношении.       - Вот гады, - выдохнула Тамсин, - не могли что ли как все нормальные люди на вечер все организовать.       - Вечером будет пир, а жертвы приносят ровно в полдень, когда солнце прямо над головой, - ответила ей младшенькая, сильно обнимая ее при этом. Тамсин тоже сильно сжала младшенькую в своих объятиях.       Так они пролежали пару минут, пытаясь насладится моментом и запомнить на всю жизнь. Они по взаимному молчанию не развивали темы, что же будет с ними после того, как Один выберет младшенькую в валькирии. Сможет ли и Тамсин тоже попасть в Вальгаллу вместе с младшенькой? На их стороне было то, что они были одним целым в двух лицах, но точно сказать было ничего нельзя.       С неохотой разжав объятия, девушки вылезли их кровати, продолжая при этом с удовольствием разглядывать обнаженные тела друг друга.       - А теперь мой сюрприз! – сказала Тамсин и улыбнулась.       Быстро развернув первый сверток, Тамсин за плечики вытянула из него длинное, ослепительно белое платье с открытой спиной.       - Это тебе, - сказала Тамсин с улыбкой, глядя в ошеломленные глаза младшенькой. Тамсин немного тревожило, как та отнесется к платью, ведь местная мода, если можно так сказать, сильно отличалась от предложенного платья. Но глаза младшенькой показали ей, что платье ей очень понравилось.       - А это – моё! – сказала Тамсин и достала из второго свертка аналогичное платье, только ярко-алого цвета.       - Здорово! – единственно, что нашлась сказать младшенькая.       Надев платья, девушки так залюбовались друг другом, что только очередной удар гонга привел их в чувство. Времени оставалось в обрез, поэтому Тамсин быстро помогла уложить младшенькой волосы в хвост, сделать себе такую же с позволения сказать прическу и, накинув свои дорожные плащи, девушки поспешили к замку.       Замком он, конечно, назывался условно. Это было просто укрепленное здание, обнесенное стеной и большой площадью перед ним. И вот на этой площади уже было полно народу. В ее центре стоял сложенный из больших бревен костер.       Всю церемонию и все речи местных жрецов девушки пропустили мимо ушей, стараясь найти более подходящее для себя место неподалеку от сложенного кострища. Сама церемония зажжения костра удачно сопровождалась музыкальным сопровождением. Эта вот римская фишка и сыграла девушкам на руку.       Скинув на землю плащи девушки завертелись в танце. Они невероятно чутко чувствовали друг друга и все их движения были плавными и грациозными. В их первом танце они обе были и ведущими и ведомыми. На каждое движение тела одной из них, вторая отвечала полной синхронностью. Их танец так заворожил всех присутствующих, что вокруг них быстро образовалось свободное пространство.       Неожиданно их фигуры опутал ослепительно яркий свет, изредка в котором мелькали белоснежные и ярко-алые проблески. И спустя пару минут этого танца света фигуры девушек растаяли в устремившейся в небеса вспышке.