Домработница - коварная соблазнительница

Икуто вообще-то прекрасно понимает, что мать поступает правильно, пытаясь найти нового отца для старшеклассника. Это, как не крути, логично. В конце концов, возраст такой, а развод только добавляет масла в огонь. Да и вряд ли она имеет способность молодеть с каждым годом. Икуто понимает это лучше всех, но… почему так сильно хочется разбить нос тому мужику или на кого-нибудь наорать. Ссориться с матерью не хочется, да и сидеть в тюрьме за убийство — тоже, поэтому лучшим вариантом становится снова отправиться к Кукаю на ночевку. Парень идет на кухню, чтобы быстро чем-нибудь перекусить и отправиться в путь, но застает ухажера, который жарит яичницу, как у себя дома. Икуто делает два глубоких вдоха и выхода, прежде чем залезть в холодильник и убедиться, что этот ублюдок пытается сожрать последние два яйца. Мать запасы уже месяц не пополняла, а у Икуто тупо времени на походы в магазин нет. — Могу поделиться, — любезничает незнакомый мужчина, а старшеклассник едва дернулся от грубого голоса, недовольно сверля дыру в этом наглом существе. Икуто из последних сил удерживает детское желание показать язык и, фыркнув, уйти по своим делам, но сдерживается, надеясь, что тот отлипнет, если игнорировать. Он тянется к полке над раковиной, с тайными запасами еды, чтобы достать пачку рамёна. Парень ставит кастрюлю с водой и лапшой на огонь и видит хитрый взгляд и кривую ухмылку, направленные в его сторону. Это ему никак не нравится, а в такие моменты вообще хочется врезать. И пускай он хочет сорваться на ком-нибудь, но за сломанную челюсть его мать по голове не погладит. Сдерживать себя получается не менее хреново, как придерживаться принципа «уважать старших, даже если это новый хахаль твоей матери». Парень ставит готовую кастрюлю с лапшой на стол, с отчётливым гневным стуком. — Какие мы злые, — продолжает мужчина, с ухмылкой поглядывая на подростка. Икуто глубоко вздыхает, пытаясь игнорировать желание ударить своего псевдо-отца. Потом ведь извиняться придется, и уж точно не по собственному желанию. — А мать знает, что ты пьешь? — чудище без инстинкта самосохранения напоминает о недавнем инциденте на улице. — Ох, а послушные дети… — А не пошёл бы ты! — всё же не выдерживает Икуто, хватая мужчину за галстук. — Тебя кто-то просит в это лезть? Решил напомнить мне о манерах? А не пойти бы тебе куда подальше? Хочешь ебать мозг, так мой совет тебе, иди-ка ты в задницу, в самую её сердцевину, а нас оставь в покое! Тот странно лыбится, и, откладывая кастрюлю с яичницей, отталкивает старшеклассника, пытаясь как-то задеть словами, но останавливается, смотря в сторону двери. Парень сначала не понимает такого резкого изменения в лице старшего, но чувствует, как холодеет, когда оборачивается. — Икуто… как ты можешь такое говорить… Парню, честно говоря, плевать на сказанные слова, потому что это чистая правда. Он шлёт обоих куда подальше и идёт собираться, чтобы ближайшие два дня не возвращаться домой. — Икуто, мы не договорили! — слышится где-то сзади, но парень хлопает дверью, пытаясь не думать о плачущей матери.

* * *

— Когда же ты повзрослеешь, глупышка? Впервые за последний месяц, Утао оказывается права. Аму замолкла, разглядывая свои исхудавшие коленки и тонкие пальцы. И, вроде как, подруга её открыто оскорбляет, но на этот раз девушка просто не осмеливается съязвить. Аму всегда пытается бежать. Пытается убежать от проблем, от учебы, от обязанностей… от себя. Аму не бежит, Аму несётся, делает всё, чтобы не видеть реальность. Она боится однажды потерять из виду эту беззаботную жизнь. Ей нравится ощущать себя безрассудной, сумасшедшей, такой, чтобы психушка плакала. Ей нравится быть ребёнком. Иногда наивным, иногда вспыльчивым, иногда хочется показывать характер направо и налево… ей безумно нравится эта игра гормонов. Аму не понимает саму себя. Она ненавидит себя за свои необдуманные поступки, и порой не дает отчет своим же словам. Порой Аму просто не понимает, что несёт, а в голове без какого-либо предупреждения включается программа «что угодно, главное не останавливайся». Ей не раз лгали, предавали, втыкали нож в спину, и каждый раз, как первый. Она знает, как слова могут быть острее ножа. А время не лечит. Бред и пустая болтовня. Просто она прекрасно знает, как больно смотреть на мир без розовых очков. Она больше не хочет тонуть в этих ненужных пессимистичных эмоциях. Окружающие, почему-то, этого не понимали, не понимают и не будут понимать. Особенно Утао, которая почти всегда осуждающе смотрит на розоволосую за любой необдуманный поступок. Она действительно беспокоится за Аму, как за родную младшую сестру… Аму это понимает. И смеется, чтобы подруга перестала быть настолько драматичной. Говорит, что рано или поздно мир откроется ей в новом лицо, и тогда, возможно, она и повзрослеет. — Может, сходим в кафе? Или в кино? Как на счет парка аттракционов? Давно я там не была… — грезит девушка, как оказывается прерванной блондинкой. — Как с отцом? — улыбка мигом стирается с лица, а в глазах розоволосой еле заметное чувство вины. — Как-как… После того случая мы ещё не встречались, — Аму чувствует себя виноватой, одновременно думая, что она всё ещё не готова говорить на эту тему. — Аму, ты… — Давай просто забудем? — просит девушка, возвращая прежнюю солнечную улыбку. Она пытается не вспоминать прошлое. И кажется, что всё так хорошо, и жить так легко, но… она помнит. Возможно, не всё, но тот день в точности, до мельчайших деталей. Ты всё ещё здесь? Целый год, вроде как, прошел, но временами неадекватный мозг ржет над поведением подростка, тайком шепча: «ты такой ребёнок». Такие, как ты, не заслуживают жизни. Порой эмоции преодолевают Аму, поэтому мысль захлебнуться в депрессии стучится сама собой. Потом она думает о смысле жизни, регенерации, и о том, была ли она врагом мира в прошлой жизни. А иначе… заслужила ли подобное отношение к себе? Сдохни. Утао кивает, замечая, как сжалась подруга, поэтому почти сразу вспоминает, зачем пригласила розоволосую сюда. — Я знаю, что тебе нужны деньги, поэтому хочу предложить тебе кое-что, — Аму в ожидании смотрит на подругу, иногда потягивая заказанный сок через трубочку. Та не спеша достает ручку из сумки и пишет незнакомый адрес на бумажке.

* * *

— Это наша новая домработница — Аму, — Утао мило улыбается своему брату, а глазки розоволосой забавно бегают по дому, как оказалось, её подруги. Парень смотрит на неё с открытым безразличием, но не упускает возможности усмехнуться над поведением домработницы. Аму не обращает на это особого внимания. Можно сказать, даже не замечает, утонув в интерьере дома. Утао толкает её локтем, как бы намекая, что стоит пожать руку для приличия. И Аму пожимает. И Аму ответно улыбается этому Икуто, беря во внимание загадочное и совсем невеселое для неё «будет весело». Что-то девушке подсказывало, что с этой фразы началась игра на выживание. И почему-то ей совсем не хотелось проигрывать. Аму сама не до конца поняла, почему её фирменная яркая улыбка превратилась в коварную ухмылку охотницы…